перемен требуют наши сердца.
перемен требуют наши глаза.
в нашем смехе и в наших слезах, и в пульсации вен.
перемен, мы ждём перемен!
***
Совершается резкий поворот в сторону заброшенного здания. Тяжёлое дыхание и покалывание в боку ослабляли, но тяга остаться нетронутой была сильнее. Девушка уже как пять минут старается скрыться от них, неизвестных для неё людей. Да и людей ли? Маньяки настоящие!
Ветер растрепал каштановые волосы, неуклюже лежащие на плечах хозяйки. Она случайно царапается рукой об ржавый гвоздь, торчащий из одного здания, которое вот-вот готово обрушиться. Фриск сворачивает то направо, то налево, уже не следя за своим путём и состоянием — она должна убежать, найти укрытие и связаться с полицией.
Они ведь помогут ей, так ведь?
Преследователи продолжали бежать за ней по пятам, даже не испытывая видимого ощущения усталости, как будто для них это обычная утренняя пробежка, а не погоня за несчастной девушкой. В этот момент в голове лишь сплошной туман. Стоило ещё корить себя за отвратительную физическую подготовку.
Та еле удерживалась, спотыкалась об камни и всякие коряги. Внезапно её рубашка цепляется за торчащую ветку, из-за чего ноги переплелись и потянули девушку вниз, прямо на грязную землю. Сил не оставалось, но и валяться не было смысла.
— Чёрт! — она резко вскакивает и забегает за ближайший угол. Ошиблась — тупик её встретил. Не единой лазейки, чтобы убежать, даже нет возможности вернутся.
Фриск закашляла, пытаясь восстановить дыхание, но ничего не получалось — наводящий страх стать жертвой не подавал надежды на что — то хорошее.
Преследователи медленно приблизились к ней. Их бледные лица не выражали ничего, кроме холодного гнева — женщина элегантно поправляет прическу и воротит нос. Кажется, ей не нравились подобные выходки. В конце концов, её можно понять. Никому бы это не понравилось.
— Что вам от меня нужно? — её голос дрожит. Дыхание сбито — выглядит жалко.
Они молчат, как будто не понимают о чём речь. Лишь смотрят прямо в глаза, словно бы изучая.
— Вы меня слышите?
Снова тишина, давящая на хрупкое тело со всей силы. Напрягало это молчание.
— Ради чего вы за мной бежали?! — не выдержав, выкрикивает девушка.
Женщина бьёт каблуком об железяку, лежащую неподалеку. Фриск вскрикивает от неожиданности и тягучего, словно кисель страха.
— Пожалуйста, не делайте так. — дрожащим голосом попросила она, надеясь на мирный выход из неприятной ситуации. Её недавняя агрессия тут же улетучилась.
Не послушали — лишь снова начали топтать несчастный кусок металла. Фриск закрыла уши ладонями, лишь бы не слышать этого ада.
— Хватит! Пожалуйста, прекратите! — голос чуть ли не срывается на крик — глаза краснели от наступающих слёз.
Женщина усмехается, пока мужчина с улыбкой наблюдал за происходящим. Судя по всему, они считают это лишь забавой.
— Идеальный вариант. — лишь тихо проговаривает он низким голосом. Да так чётко, что ощущаешь себя мышью, замкнутой в угол.
Женщина не церемониться и, пиная железо, приближается к девушке, прежде чем схватить чужую руку. Уж больно худощавую.
— Отпустите! — Фриск вскрикивает. Её снова игнорируют.
Ноги казались ватными — удержаться не удавалось. Хватка усиливается. Где - то в глубине души начинает колоть. Сердце ли? Вероятнее всего.
Отвратительное чувство. Девушка ещё никогда не чувствовала себя настолько беспомощной, сжатой в чужих лапах. В голове просто не укладывалась правдивость происходящего.
— Если вы не отпустите, то я закричу во всё горло! — рявкнула она.
Бездействие ведь сделает хуже, верно?
— Кричи, без голоса все равно останешься ты. Тем более, разве кому — то в вашем мирке есть дело до таких же подростков? Сомневаюсь. — фыркнул мужчина, величественно шествуя рядом с женщиной.
— Мне обязательно помогут! — возразила Фриск.
— Лишь в твоих мечтах, девочка. Ты ещё не знаешь, что тебя будет ждать впереди. — загадочно отмечает мужчина. Его жена лишь тихо усмехается.
— О чём вы?
Естественно, не хотела она ничего спрашивать — когда - нибудь любопытство задушит её. Слова вырвались первыми — здравые мысли остались позади.
— Будто не понимаешь. Что, школу прогуливаешь? — короткая усмешка. Мерзкая такая, наигранная — Фриск подмечает сразу это подмечает. — Явно не люди, малышка.
Последние слова тут же ударяют по вискам — разум до последнего отказывался принимать этот факт. Хотелось бы верить, что это лишь глупая шутка, актёрская игра в конце концов!
— Что вам от меня нужно?
— А что, по — твоему, хочет каждый
вампир? — кокетливо спрашивает мужчина.
Тело покрыли мелкие мурашки. Теперь вопросов стало ещё больше — об ответах так не скажешь. В горле ком — больно говорить, но и молчать опасно.
—
Кровь. Вам нужна моя кровь, верно?
— Не нам. — отрицательно кивнул мужчина. — Нашему сыну. Он давно мечтал о хрупкой и побитой жизнью девочке, из которой можно выпить всю сладкую кровь, хрустеть её костями и наслаждаться мольбами о пощаде!
Чувство тошноты тут же подступило к горлу — даже вздохнуть тяжело. Фриск ненавидела эту жестокость, до жути боялась подобного. Она часто слышала о пытках в фильмах ужасов, но и не думала, что сама в него попадёт.
— То есть, вы ведёте меня к своему голодному сынишке? — она спрашивает это намного тише обычного.
— А ты смышлёная. — отмечает женщина, посмеиваясь над состоянием жертвы. — Даже и не знала, что дети бывают такими.
И Фриск молчит. Знак нехороший, но и сделать ничего не может — окончательно выдохлась. Кажется, что через пару минут её просто бросят на этот избитый жизнью, изрисованный цветным мелом асфальт. Тихий и неблагоприятный район — вот куда её завели. Полиция здесь крайне редкий гость, поэтому надежду на спасение можно и не ждать.
— Страшно, так ведь? — из пучины своих страхов её вытягивает всё тот же хриплый голос. Он отдается лёгким эхом в ушах, создавая дискомфорт. — Я не думаю, что для тебя это что - то обыденное.
— Ещё и смеете спрашивать? Вы бы знали, что я сейчас чувствую! — огрызается. Не может нормально разговаривать с ними.
Она устала от этого. Ей просто хочется вернуться. Вернуться домой, в тёплую постель и уютную комнатушку. Хоть там и не рай, но хуже уже и быть не может.
— Мы ведь только начали,
малышка. — женщина резко отпускает девичью руку и подталкивает хрупкое тело.
Фриск вскрикивает и, уже думая о новых ранах, чувствует, как грубая мужская рука схватила её за волосы, оставляя лицо буквально в паре сантиметров от асфальта. Тяжело дышит, боясь совершить лишнее движение — кто знает, что в голове у этих монстров?
Слёзы уже не скрывались — показывали себя внешнему миру, стекая по краснеющему лицу. Хватка стала сильнее, отчего пришлось закусить губу, лишь бы не закричать.
— Наверное, привыкла. — отмечает женщина, пожав плечами.
— Определённо. — мучитель осторожно отпускает каштановые волосы, из-за чего девушка оказывается на холодной земле. Тело дрожало изо всех сил, а страх так и вовсе стал постоянным напарником.
— Девочка, ты, наверное, часто попадала в подобные передряги, раз ведёшь себя так спокойно.
И как отвечать в таких ситуациях, чтобы не облажаться — вопрос явно не из лёгких. Фриск вымотана — ни единой здравой мысли. Лишь жуткая тревога.
— Некультурно молчать, когда к тебе обращаются. — высоко подняв нос, фырчит женщина.
— Марго, ну ты чего? С подростками нет смысла разговаривать, они же дикие. Особенно люди — такие мерзкие и грязные создания. — с презрением выразился её муж, громко щёлкнув пальцами.
— Вы мыслите слишком узко. — Фриск наконец — то нашла в себе каплю смелости, чтобы хоть что — то ответить на пустые оскорбления.
— К сожалению, у детей меньше жизненного опыта, чтобы заявлять подобное, тем более взрослому человеку.
— Вы просто нас недооценива–
Её рот заткнули мужской ладонью. Дерзость тут же скрылась, как будто её и не существовало.
— Продолжаем путь, Марго. Девчонка больно разговорчивая.
Схватив за плечи, женщина тут же поднимет девушку на ноги, прежде чем снова ухватиться за руку. Но хватка ещё сильнее.
Нехотя троица продолжила свой путь, что не радовало Фриск. В её голову проходили лишь негативные мысли — ничего позитивного. Ведь ничего весёлого в похищении и запугивании явно нет.
Она продолжала следовать за парой, ничего не спрашивая. Да и сами похитители перестали обращать на неё внимание, как будто им не было дела до бедной девушки. На горизонте появилось здание, напоминающее средневековый особняк. Посчитали себя аристократами, судя по всему.
Чтобы попасть туда, требовалось пройти по протоптанной дорожке, проходящей через густой лес. Девушка поёжилась —
чувствовала, что это всё не к добру, что уже не повернуть назад.
Фриск тихо ойкала, стоило острым ветках рвать кожу в клочья. Не видела смысла в криках — она не хочет лишних проблем. Не хочет и показывать свою слабость.
— Мы на месте. — торжественно произносит Маргарет, грубо отпуская свою жертву. Мужчина улыбается и пропускает её вперед, после чего женщина высоко задирает голову и поправив подол красного платья, уходит куда — то далеко, громко цокая каблуками.
— Ого. — лишь выдавливает из себя девушка, сглатывая слюну.
— Ноэль! — громко выкрикивает мужчина, от чего звук эхом распространяется по всему зданию. Вдали показалась фигура девушки лет двадцати — она прибегает по первому зову и поклонившись, спрашивает:
— Вы чего - то хотели, мистер?
— Отведи её в подготовленную комнату. — он кивком указывает на позади стоящую девушку, дрожащую от страха.
Блондинка кланяется и жестом подзывает к себе. Фриск покорно последовала за служанкой, даже не оборачиваясь назад — не хотелось ей этого делать. Бежать бессмысленно — в конце концов, лес слишком опасен.
Пыльный воздух плохо влиял на её неокрепшие лёгкие, заставляя кашлять. Непривычно. Она никогда не позволяла себе такое свинство — голова ведь кружится.
Ноэль молчит. Следует за собой, периодически переводя взгляд, отчего Фриск вздрагивает. Ничего не оставалось, как делать то, что ей сказано.
— Мы на месте, юная леди. – чопорно произнесла блондинка, открыв дверь в некую комнатушку. В нос ударил запах мертвячины, заставляя сдерживать рвотные позывы.
Это ожидаемо, но так противно — Фриск понимала, что выбора у неё явно не будет.
Она осторожно ступает в комнату и громко кашляет от пыли. Безумно холодно и грязно.
— Прости. — не дождавшись ответа, проговаривает блондинка, прежде чем прикрыть дверь.
Щелчок — Фриск резко дёргает ручку. Не поддаётся — даже не шевельнулась.
— Выпустите меня отсюда! – тяжело дыша, кричит она, стуча по дереву. Да так, что костяшки покраснели от напряжения.
Терпения хватило ненадолго — спустя пару минут бесконечных ударов, она плачет и проклинает себя за то, что не смогла защитить себя от этого плена.
—
Почему именно я?
Если бы были окна, то Фриск скорее всего постаралась сбежать, даже если бы пришлось оборвать свою и без того короткую жизнь.
Вздохнув, она понимает — выхода нет. Перед глазами сплошная пелена — туман, не дающий видеть. Слишком больно.
Подойдя к массивному шкафу, она лишь садится рядом с ним — пустое место явно подходит под её телосложение.
Там по крайней мере было теплее, чем у двери. Фриск снова вздыхает, прежде чем приобнять себя за колени и громко заплакать, игнорируя боль. Тёмная штора тут же задёргивается, пряча девушку от кошмаров, в которых она, к сожалению —
главная героиня.
***
— А вот что было дальше, ты сам знаешь.
Фриск вздыхает. Таких историй в её памяти никогда не существовало — и это время считается самым лучшим.
— Ну и история. Аж голова заболела. – фырчит юноша, массируя пальцами у виска.
— Мне самой неприятно вспоминать всё это. — девушка поёжилась.
— А кому было бы приятно вспоминать о своём похищении?
— Только чокнутому. – прошипела Фриск.
Полукровка лишь кивает головой. Всё-таки какие - то идиотские мысли заполняли его разум — а ведь девушка хотела бы вернуться домой к своей семье, которая верно ждёт её возвращения.
— Ты, наверное, скучаешь по своим? — пожав плечами, спрашивает Чара.
— Я не могу противоречить собственной судьбе. – отвечает она, опустив голову. Боится смотреть тому в глаза.
Юноша лишь невесело усмехнулся, отвернувшись. В конце концов, не глупый и понимает, почему она это делает.
Девушка громко вздыхает — делает это она очень часто.
— К слову, как там твоя рана? Уже зажила? – выдавливает юноша, не придумав более разумной темы для разговора. Он просто не знал, как вообще разговаривать с девушками своего возраста. Особенно — с людьми.
— Зажила. – кратко отвечает Фриск, в очередной раз делая глубокий вдох.
— Зачем ты это делаешь? Это у вас такие фокусы? – спрашивает Чара, вернув взгляд к той.
— О чём ты? – не поняла она, прекрасно ощущая чужое внимание.
— Что с твоим дыханием? Я бы не сказал, что это выглядит нормальным. – без стеснения отвечает полукровка, поправив низкий хвост. Родители давно говорили ему отстричь волосы, но поняв, что сын не собирается слушать их, смирились с этим.
Фриск сглатывает мешающий комок, застрявший в горле. Подобные темы доставляли ей лишь дискомфорт, если не что - то наподобие панической атаки. Хотя, атакой это было трудно назвать.
— Молчишь. Тема личная, да? – без слов догадался юноша.
—
Личная. Тем более, я всё еще не доверяю тебе. – честно признаётся Фриск, краем глаза взглянув на того.
Чара, впрочем, другого и не ожидал — она по - прежнему боится. Дело ведь очевидное — любой человек, оказавшийся в подобной ситуации, как минимум бы сошёл с ума, чем вёл разговоры с полукровками.
— Хорошо. Как скажешь. — он лишь коротко кивает.
В глубине души ему было безумно жалко её, девушку, сидящую буквально в паре метров от него самого. Он не мог себе позволить большего — напугает, оттолкнёт своим поведением. Вышел бы самый провальный контакт с человеком. Ещё и такой постыдный.
Фриск улыбается уголком губ, чтобы хоть как - то разбавить тёмную атмосферу в помещении. Она больно сдавливала лёгкие — по крайней мере, так все ощущала она сама.
Полукровка лишь промолчал, не собираясь продолжать данную тему. Хоть он и в праве творить с шатенкой всё, что захочет, но небольшая капли совести и не позволяла давить — ни морально, ни физически.
— Можно вопрос?
Чара дёрнулся от неожиданности — чего ж её на вопросы тянет?
— Ты уже его задала. – скептически произнёс он.
— Если не хочешь меня слушать, то и так и скажи. — она медленно переводит на него взгляд и коротко усмехается, словно бы готовая рассказать забавную шутку.
Не оторваться — интересно, а у всех людей настолько
яркая внешность?
— Я слушаю.
Девушка осторожно приблизилась к собеседнику, невольно касаясь его плеча. Он лишь отстраняется, не подпуская к себе. Нельзя, попросту нельзя казаться уязвимым.
— А что у тебя за кольцо? – Фриск указывает на украшение с красным камнем, вероятно всего рубином. Интересно, а он настоящий?
— И зачем тебе это знать?
— Какой же ты злой. Мне просто интересно.
— Что тут интересного? Для тебя это кольцо ничего не значит. – Чара лишь пожимает плечами. — Просто знай, что оно защищает меня от солнца.
— А если ты попадешь на улицу без него? — вопросов слишком много, но её, кажется, это не так сильно волнует.
Любопытство никак не унять.
— А ты догадайся. Получу пару - тройку ожогов, которые если и будут заживать, то очень длительное время.
Разговоры с девушкой начинали утомлять — она была чересчур любопытной и болтливой. Не то чтобы это плохо — просто непривычно.
— Вот как. – кратко проговорила Фриск, вздыхая. — Наверное, это очень больно.
— Ничего сказать не могу. В таких ситуациях не бывал.
Естественно, пришлось соврать. Чара просто не мог подумать, что ей бы понравились описания покрасневшей кожи, стёртой в мясо. Чувствительность не подводит. Кровь — её главный страх.
— И это прекрасно, в самом деле. Получать боль — такое себе удовольствие.
Она явно знала, о чём говорит — уж больно уверенно прозвучал её голос. И это никак не пропустить мимо ушей — в конце концов, этого не поймёт либо глупец, либо идиот. Хотя, разницы как таковой и нет.
Но и в её словах есть доля правды — не каждый радуется новым ранам и проблемам. Исключение — конченные мазохисты.
Молчать нет смысла, но и сказать нечего. Разговор в тупике. От него стоит избавиться как можно скорее.
Может, спросить о том, чем увлекается? Или о любимом цвете? В конце концов, вопросов в действительности много — да так, что виски сжимают, создавая постоянные головные боли. Лекарства, выданные Бьянкой, совсем не помогают.
—
Фриск?
Прекрасное решение — просто позвать и отвести взгляд, лишь бы скрыть наступающее смущение. Теперь так просто не отвяжешься.
Она же не отводит взгляда — кажется, смотрит прямо в душу, пытаясь её понять. Походу, не его одного столь сильной чувствительностью наградили.
— Знаешь, это глупости, конечно. — он начинал не так уверенно, как хотел бы. Ожидаемо. — Но мне действительно интересно, как ты ответишь.
И снова замолкает. Ненадолго. Не стоит тянуть — время, в конце концов, не резиновое.
Фриск не торопит. Терпеливо ожидает, уже представив самые худшие варианты для последующего разговора, в глубине души боясь того, что они станут реальными.
— Впрочем, вопрос. — глубокий вздох. Пора собираться с силами. — Насколько трудно дружить с
Вами?
— С кем?
— С
людьми. — поясняет Чара. Чувствует, что краснеет — уж слишком это глупо выглядит. — Не пойми неправильно. Просто для меня это слишком уж непривычное дело — дружить с кем - то другим.
Девушка лишь опускает голову, больше не желая пялиться. Судя по всему, это действительно его первый опыт в общении с человеком.
— Если не хочешь — можешь промолчать. Я не настаиваю.
До жути неловко — кажется, он будет пугать не проявленной жестокостью, а собственным смущением. Уж на бледном лице оно тут же бьёт по глазам, максимально привлекая к себе внимание.
— Сказать честно, дружить в принципе сложно. Не каждый справляется с подобным. — Фриск снова вздыхает. — Но это реально. Просто мне самой не очень повезло.
— Тоже была одна, так ведь?
— Я привыкла. Странности отталкивали. Или внешность? — она задумчиво прикусывает нижнюю губу, прекрасно чувствуя характерный привкус. — А может причина и в другом?
Становится ясно — человек она не из лёгких. Явно критичная к себе. И совсем непонятна причина такого поведения. Ощущения не казались знакомыми — понять намного тяжелее.
— Тогда, может быть, попробуем, так сказать,
сблизиться?
Осознание приходит не сразу — это было лишним. И кто вообще тянул за язык, чтобы выплёскивать такие глупости?
— В конце концов, ведь нам придётся часто контактировать, верно? — он и не замечает, как нервно звучат слова. Подобное говорил впервые.
И ведь молчит — Фриск словно бы ничего не слышала. Теперь головная боль стала ещё острее.
— Впрочем, повторюсь, если ты проти—
— Я согласна. — она нагло перебивает, резко встав с кровати, заставляя полукровку вздрогнуть от неожиданности. — Если мы не собираемся
перегрызать друг другу глотки, то лучше выйти на здоровый контакт.
Чара неспеша возвращает взгляд к ней — внимание привлекает вытянутая рука. Худощавая, скрытая под бинтами. Причём, судя по состоянию — стоило давно их поменять. Но он решает промолчать — не хотелось портить момент. Да и Фриск навряд ли ответит, в чём дело.
— Хорошо. — он неуверенно пожимает той руку.
Ощущения смешанные — привычного холода не было. Сплошной жар. Возможно, он и фантомный, но слишком походил на
настоящий.
— Но лучше сохранить это в тайне. Думаю, ты и сама понимаешь, почему.
Фриск лишь коротко кивает, прежде чем натянуть улыбку. Безусловно, она всё понимала — это ради
безопасности. Причём, общей.
— Да. Пожалуй, ты прав.
Сколько было знакомств — ни одно не сравниться с этим.
