***
заселяется сынмин рано — в комнате еще пусто, и он мысленно радуется этому факту. сосед — это, конечно, отлично и прикольно! особенно когда он имеет четко сформированное понятие о чужом личном пространстве, а не как некоторые. но да: заселяться приятнее все-таки в пустую комнату, а не к соседу — и кровать выбрать можно, и полки в шкафу [потому что, по суровым законам жизни сборника, в таких делах кто первый успел, того и тапки], и два чемодана с сумкой впридачу разобрать в тишине и свободе. никакой суеты, шума и толкучки по комнате, как при заселении вдвоем! вот сынмин, получается, ловит свой заселительно-распаковочный дзен, раскладывая вещи в шкафу — а потом этот дзен совершенно наглым образом разрушают. — ты? оу, думает сынмин. оу, боже. невероятно. — серьезно, блять? ему хочется, если честно, спросить по-другому — уточнить 'ты слепой, тупой или все сразу?', потому что, ну… ну серьезно, блять? они три года вместе катались в юниорской сборной, тренировались вместе, на одном катке, даже, сука, вместе чемпионы мира по юниорам в эстафете! дважды! а еще этот долбан влетел на первое место перед ним в личке в этом году, хотя в прошлом хуй знает где был, сынмин не помнит даже! и вот после этого всего он, типа, считает нужным переспросить, он ли это? пиздец. долбанство что, еще и прогрессирует теперь, что ли? продолжение сего гениального диалога подтверждает его свежую гипотезу: хан джисон со своими вопросами и признаниями превосходит все возможные ожидания. истерика по поводу полки, которую он не успел занять — сам виноват, вообще-то, но претензии, конечно же, к сынмину, который просто чуть быстрее до нее дотянулся, потому что переводить стрелки капец как по-долбански, — поднимает планку тупости еще выше. сынмин, если честно, даже не думал после всего, что между ними было, что это возможно! а вот да, оказывается. потом хан джисон еще и внаглую запихивает стопку своих вещей поверх его брюк на той самой полке и драматично хлопает дверцей шкафа — и это буквально вишенка на торте. сынмин многозначительно дергает бровью, решая не озадачивать чужой и без того страдающий мозг, с трудом справляющийся со своими функциями, дополнительными комментариями, требующими обработки. он интеллигент, в конце концов. он просто открывает дверцу обратно, сдвигает стопку соседских вещей в правую половину полки, а свои кладет в левую, к брюкам: если хан джисон хочет быть истеричкой, пускай будет. ким сынмину не привыкать — он как-нибудь справится, можете не сомневаться.***
стоя перед зеркалом в ванной и сосредоточенно обрабатывая разбитую бровь, ким сынмин ни о чем не жалеет. даже если бы время каким-то магическим образом отмоталось назад вплоть до того самого момента, когда он четко и ясно сообщил хан джисону, что его страдальческие тяжелые вздохи уже заебали, он повторил бы все, что сказал. слово в слово. без единого сомнения. потому что вздохи реально заебали, а база сборной — реально не место для подобного рода художественных страданий. о том, что назвал хан джисона идиотом, он тоже не жалеет — всегда приятно делиться с окружающими своим честным о них мнением! о том, что сообщил ему, что тут придется работать, не жалеет тоже — это вполне очевидно, и тренер мин крайне усердно демонстрировал это на тренировках, но до хан джисона все еще могло не дойти, так что сынмин счел своим долгом сказать ему напрямую. ким сынмин, наконец, не жалеет о том самом 'тебе здесь делать нечего', после которого хан джисон и задался целью с ним подраться. потому что, ну, говорить по фактам приятно даже тогда, когда впоследствии тебе за это разбивают бровь. в принципе, у драки даже имеется приятный бонус: хан джисона куда-то увел ли минхо, и со стороны выглядело так, как будто возвращать его до завтра он не намерен — значит, сегодня можно будет засыпать под тишину, а не тяжелые вздохи, а утром не придется полгода ждать, пока освободится душ. а если очень повезет, то его и правда выпрут за драку, потому что это он ее начал, а не сынмин, и- ладно-ладно, это вряд ли. во-первых, доказать такое будет несколько проблематично; во-вторых, имея в виду подход тренера мина, вряд ли ему будет дело до того, кто ударил первым, а кто вторым — прилетит все равно обоим. ну ничего: ким сынмин с удовольствием примет любое наказание, если делить его с ним будет хан джисон. бровь все еще неприятно ноет от удара, рана щиплет; сынмин задумчиво хмыкает, поближе разглядывая ее в зеркале, и удовлетворенно кивает: с виду не слишком-то и страшно — зашивать, по крайней мере, не придется точно. он осторожно наносит мазь от ссадин и заклеивает все это дело пластырем — чтобы во сне не расцарапать все случайно и подушку кровью не запачкать. не слишком удобно и совершенно не эстетично, но ладно. ложась в кровать несколько минут спустя, он вырубается буквально за полсекунды, довольный тишиной и отсутствием поблизости хан джисона.***
в послеобеденный перерыв ким сынмин идет в библиотеку. если вдруг вы подумали, что в нем проснулась внезапная жажда к чтению, то нет, ничего подобного: просто в библиотеке, в отличие от комнаты, не имеется никакого хан джисона, который будет ныть насчет их парного наказания — долбаны по библиотекам не шатаются, — а потому имеется тишина. он идет туда именно за ней, прихватив с собой пару учебников и тетради. собственно, да: ким сынмин идет в библиотеку учиться. у него, может, и каникулы, но подготовка к следующему семестру сама собой не займется: тут, как и везде, нужно самому хорошенько поработать и постараться — ему не привыкать. у него даже есть учебный план — им самим для себя же и разработанный, — и пока что он успешно его придерживается: как минимум трижды в неделю как минимум полтора часа посвящает занятиям. вот сейчас у него заканчивается повторение уже пройденного, а на следующей неделе начнется самое увлекательное — изучение нового. ким сынмин знает наверняка, что с началом учебы их тренировочный график тут, на базе, никак не изменится, нагрузки не уменьшатся. наоборот, все со временем станет еще веселее — когда начнется соревновательный сезон. и, соответственно, он знает наверняка, что времени и сил на учебу у него будет не слишком много — поэтому надо работать наперед сейчас, пока они имеются в большем количестве. брать академ он не планирует — такое только по случаю олимпиады, — ронять свою успеваемость не намерен тоже — вот и получается, что учиться надо не когда-то потом, а уже сейчас. он налегает на математику — вариантов, в общем-то, нет: программированием тут пока не займешься. компьютеры в библиотеке имеются, но выход в интернет раньше начала учебы ему не светит, так что даже среду разработки не установишь, чтобы что-то делать. а жаль: как посидишь неделю с функциональными рядами, так и захочешь чем-нибудь не таким математическим заняться, сменить, так сказать, обстановку — а не на что. вот и приходится дальше с ними возиться. впрочем, сидеть в библиотеке с функциональными рядами все еще гораздо приятнее, чем в комнате с хан джисоном. так что он, получается, сидит.***
на ужине ким сынмин занимает свой любимый столик в углу у окна: крошечный такой, на двоих — ну или на одного, как в его случае. вот он, один из неоспоримых плюсов того, чтобы не играть в лучших подружек с сокомандниками. сокомандники, конечно же, сидят вместе за столом побольше — кто бы сомневался. сынмин искренне не понимает этой их невероятной тяги к приемам пищи в огромной шумной компании — это что, древний инстинкт какой-то, что ли? держаться вместе, чтобы еду не отобрали? потому что, честное слово, другого объяснения он себе представить не может: неужели, блин, кому-то реально приятнее есть, когда вокруг болтают, спорят и смеются, когда можно делать это в тишине и спокойствии? загадка… он пересекается с их шумной толпой в очереди за супом — стоит ровно за ними. бесят. откуда вообще у них столько энергии в конце дня, чтобы быть такими гиперактивными? по итогам пары минут нахождения рядом с ними ради томатного супа, который, зараза, ровно перед ним и заканчивается, сынмин успевает тихо выбеситься до состояния 'не подходите ко мне, не трогайте меня, не говорите со мной' — и, конечно же, один из них решает все это сделать. — сонбэним, — кто-то кладет руку ему на плечо, и сынмин дергается так резко, что суп на подносе едва не проливается из тарелки, — вы, кажется, томатный хотели? можем поменяться, я и тыквенный люблю, мне не очень-то важно- — не трогай меня, окей? — он выразительно косится на чужую руку на своем плече, и ее мгновенно отдергивают. — спасибо. уходя к своему столу, сынмин слышит, как они снова начинают болтать. 'вот видишь? говорили же тебе, ян чонин: не лезь, не надо, а ты все равно…' — окончания фразы сынмин не слышит, но оно, если честно, не слишком-то его и интересует — как и все прочие их обсуждения. он, в конце концов, поесть сюда пришел, а не болтовню сону послушать — этого ему и в раздевалках между тренировками вполне хватает. сынмин в относительной тишине доедает свой тыквенный суп и уходит из столовой, надеясь, что хан джисон вместе со всеми зависнет там на подольше и заявится в комнату впритык к отбою — было бы приятно не иметь необходимости контактировать с ним до утра. сам он перед возвращением в комнату направляется в медицинское крыло — записаться на массаж на следующей неделе, пока все нормальное время не разобрали. вот в эту пятницу он еле успел туда с тренировки, потому что ближайшее удобное было занято, все более позднее — тоже, и пришлось соглашаться на более раннее. больше он так не пролетит. — здравствуйте, — он заглядывает в кабинет, — можно? — проходите, — улыбается ему медсестра. — ким сынмин, пришли записываться на массаж, верно? он молча кивает. — вы вовремя — нужное вам время пока свободно. я записываю? он молча кивает снова. — отлично! — медсестра улыбается вновь, и он уже собирается поблагодарить ее, попрощаться и уйти, как вдруг та внезапно что-то вспоминает. — точно-точно, совсем забыла предупредить: в пятницу господина чхве не будет на базе, так что на всех сеансах его заменит ассистент. — … ассистент? — прекрасный молодой специалист! — еще более улыбается медсестра. — о его навыках не беспокойтесь: господин чхве очень им доволен и вечно его хвалит. но я, конечно, могу отменить вашу запись на пятницу, если вас не устраивает замена. сынмин пожимает плечами. — не отменяйте, не нужно. я приду в пятницу.