[5 лет назад]
минхо подкатывается к бортику и ложится на него, пытаясь перевести дыхание. часы на кубе показывают без пяти минут девять [вечера, естественно], так что он может отдыхать с чистой совестью: тренировка, судя по всему, закончена. легкие горят от быстрого бега —
такого долгого быстрого бега — а мышцы на ногах бессовестно забиты, так что минхо не уверен, что завтра без проблем вылезет из кровати, хоть и знает, что в конечном счете выбора у него все равно не останется. немного привставая на локтях, он дрожащими пальцами расстегивает шлем и снимает его — по волосам струится пот, крупными каплями стекая по раскрасневшемуся лицу и падая на резиновую обивку бортиков.
пять раз по пятьсот, четыре раза по тысяче и три раза по полторы с небольшими перерывами — дополнительную тренировку на скорость и выносливость можно с чистой совестью назвать успешной. минхо, по крайней мере, старался, чтобы она такой была.
— молодец, ли минхо, — его подбадривающе похлопывают по плечу. — все еще не мировой рекорд, конечно, но-
— последний… забег… — перебивает минхо, еле дыша, — был самым быстрым? да ведь, тренер мин?
— да, так и есть. и я думаю, ты понимаешь, как я рад, что именно
он — самый быстрый.
— д-да, я… старался.
еще пара хлопков по плечу — тренер мин редко проявляет свои чувства сильнее — и от минхо снова отходят, оставляя его наедине с собой. в первые несколько секунд после этого минхо подавляет в себе желание обессиленно опуститься на лед: во-первых, он не хочет, чтобы это вошло у него в привычку и когда-нибудь произошло на соревнованиях [моветон], а во-вторых, знает, что если сядет сейчас, то попросту не встанет. жестокая правда жизни.
ему действительно был важен именно этот, последний забег: чтобы доказать и себе, и своему тренеру, что даже на фоне сильной усталости он может выкладываться на максимум, может показывать хороший результат — такой, с которым на кубке мира мог бы смело претендовать на медаль. если он проснулся в семь и тренировался с девяти утра — с двухчасовым перерывом на обед и часовым — на ужин, но все же, — до девяти вечера, то разве такой забег — не повод гордиться собой?
минхо приспускает молнию на горловине комбинезона, вдыхая свежий воздух катка [вечером, когда они здесь только вдвоем, он почему-то ощущается по-другому], забирает шлем и направляется к выходу со льда.
— спасибо за тренировку, тренер мин, — минхо кланяется ему, закрывая за собой калитку — давняя привычка еще с первых дней работы в юниорской сборной. — до завтра.
— зайди ненадолго ко мне в тренерскую, когда переоденешься, пожалуйста. выпьем чаю.
— … хорошо, — минхо неосознанно немного улыбается, — тогда я быстро!
на радостях практически незаметно преодолевая нелюбимую часть тренировок — переодевание [если вы не понимаете, почему, то попробуйте после пары часов интенсивной работы стянуть с себя этот комбинезон, эффект полного разочарования в жизни гарантирован], минхо уже через десять минут стучится в дверь тренерской и аккуратно приоткрывает ее, просовывая голову внутрь. видя одобрительный кивок тренера мина, он заходит. на столе уже стоят две чашки горячего чая.
— зеленый, — улыбается минхо, присаживаясь на уже ставшее родным кресло.
— какой же еще, ли минхо…
— это вы научили меня его пить, помните? до того, как попасть к вам в команду, я любил только черный — а потом вы начали говорить, что зеленый полезен, и…
— и поил тебя только им, — кивает тренер мин, довольно хмыкая. — к счастью, ты был умным ребенком и не сильно сопротивлялся.
— он оказался вкусным! если бы был нет, то я бы… сопротивлялся, — смущается минхо. — вот.
в воздухе повисает тишина, пока они оба берут в руки кружки и отпивают
вкусного чаю. с любым другим человеком эта тишина, минхо уверен, показалась бы ему неловкой — как будто какая-то недоговоренность — но не с тренером мином. он понимает, что его позвали не просто так, явно что-то сказать хотели, но при этом не боится этого разговора: знает, что ничего плохого ему не скажут. вместе с этим, он никуда не спешит: разговор, который должен настать, настанет — так зачем торопить события, если можно просто расслабиться и выпить чаю?
особенно если угощают.
— сильно отличается взрослая сборная от юниорской? — задает наконец вопрос тренер.
— спросите тоже, — смеясь, отвечает минхо. — это… два разных мира. естественно, в плане нагрузок у меня не такой перепад, как мог бы быть, потому что я как работал с вами, так и работаю, но… и режим, и атмосфера, и вот это вот чувство ответственности — тут все на совсем другом уровне. там все как-то… легче ощущается. психологически, я имею в виду.
— а что здесь для тебя оказалось самым тяжелым?
— много что, на самом деле? не знаю даже… наверное, вот эта необходимость в дополнительных тренировках. не сами они, не то как они проходят, но вот… это чувство, понимаете? когда все идут отдыхать, а у тебя еще час. я знаю, тренер, для чего все это нужно, знаю, что тренер шим не воспринимает меня как спортсмена уровня сборной, что мне приходится это доказывать, но…
— я знаю, ли минхо. но я бы попросил тебя думать о дополнительных тренировках не как о чем-то, что лишает тебя часа отдыха, а как о чем-то, что помогает тебе прогрессировать. цель, родной мой, не доказать что-то нашему главному тренеру. ты думаешь, мы тут для этого на мировые рекорды пытаемся бегать, м?
— ну, мировой рекорд в одиночку и на соревнованиях — это разные вещи, там бы я так не пробежал, и… — минхо понимает, что слишком суетится, так что делает глубокий вдох и выдох. — это чтобы стать лучшим в сборной. и лучшим…
— в мире, минхо. ты ведь об этом мечтаешь?
— да, — он искренне улыбается, снова делая глоток чая, — об этом.
— думаю, это стоит дополнительных тренировок, — предполагает тренер мин, приподнимая бровь, и минхо не может с ним не согласиться. — это единственное, что тебя волнует?
— … есть еще кое-что. друзья?.. в юниорской сборной они у меня были, мы весело проводили время вместе, а тут… тут все не так, — по минхо становится заметно, что эта тема волнует его куда сильнее, чем дополнительные тренировки. — тут сонбэ не очень много со мной общаются, только по делу, и… и я тут один. и уезжать можно очень редко, и… конечно, друзья мне пишут, мы общаемся, но это все… не то, понимаете? и я не знаю, когда они попадут в сборную и попадет ли кто-нибудь вообще.
— никто не может знать точно, ли минхо. возможно, они попадут в следующем сезоне, возможно — через два или три, возможно, не попадут вообще. но
ты уже здесь. и я понимаю, что это звучит жестоко, но в юниорскую сборную ты уже не вернешься, как бы комфортно там ни было. ты
уже выбрал этот путь, минхо. ты знал, что будешь здесь один, без друзей. но с таким талантом, ли минхо, нельзя было поступать иначе. я знаю, что сейчас это тяжело, но нужно приспособиться. я уверен, что у тебя получится. тем более, это олимпийский сезон: сдаваться уже не выход.
— я… — голос минхо дрожит, пока он неотрывно смотрит в чай, — знаю, что это правильный выбор. просто… скажите, что у меня тут тоже будут друзья? когда-нибудь.
— обязательно будут. это я тебе могу гарантировать, ли минхо.
[наше время]
— ой, ну хорош, ли минхо, хорош, ничего не скажешь!
первые сборы после отпуска — рай для членов сборной. за исключением периодических дежурств — ранних подъемов для проверки того, соблюдают ли новенькие режим, — они: высыпаются, потому что первая тренировка только в десять; не напрягаются, потому что никто после месяца перерыва жесткие нагрузки им давать не собирается; вкусно кушают, много и увлекательно общаются… не тренировочные будни, а мечта, согласитесь? каждый год хочется, чтобы она никогда не заканчивалась — но каждый год, к сожалению, она длится ровно до того момента, пока тренер мин не поздравит всех новичков с официальным вступлением в сборную. и потом их объединяют — и начинается, и-
но они предпочитают не думать о будущем и ловить удовольствие в моменте — вот сейчас, например, после ледовой тренировки тянутся в зале, готовясь к силовой, и обсуждают то, как у всех за время отпуска скорость упала, а у минхо как будто наоборот поднялась. магия, не иначе.
— скажи честно, ты чего там в этой своей европе наелся? не переживай, я тренеру мину не спалю,
мы же друзья-
— блин, ну если так! — театрально вздыхает минхо, выпрямляясь из складочки [красивой]. — тогда да, признаю. в отеле каждый день на завтрак допинг…
— так и знал, — сонхун драматично прикладывает ладонь ко лбу, и рядом взрываются своим австралийским смехом джейк с феликсом.
у них классная команда. честно.
наверное, банально так говорить, но они
правда не просто коллеги — они очень близкие друзья, лучшие, наверное, друзья друг у друга. им хорошо вместе: на тренировках у них ни минуты не проходит без шуток — даже на самых тяжелых, когда, казалось бы, не шутить надо, а просто пытаться выживать, — а в отпуске — ни дня без переписки в общем чате, обязательно — с кучей голосовых. они, кажется, идеальный пример того, какой бы тренер мин хотел видеть свою команду — или скорее даже улучшенная версия этого примера. они, возможно, бывают чересчур шумными и суетными, но никогда не переходят грань; они поддерживают друг друга, что бы ни случилось — не вспомнят сейчас, как кто-то бы обиделся, что кого-то взяли в состав, а его нет.
они по-настоящему любят друг друга, и ли минхо мечтал о такой команде.
— ладно, на самом деле, парни, там такая паста, м-м-м! — минхо восторженно закрывает глаза, не в силах передать все свое восхищение. — я ее столько за всю жизнь не ел, сколько за одну неделю в италии, но оно точно того стоило! всем советую.
— ну ты в следующий раз бери с собой… а то все один в отпуск да один, вот нет бы друзей пригласить, нет бы-
— да-да, феликс, мы обязательно поедем в совместный отпуск сразу после того, как вы с джейком свозите нас в австралию. а то все вдвоем да вдвоем, нет бы друзей-
— кстати о вдвоем! — джейк, загадочно дергая бровями, мгновенно переключает тему. — как у вас там с тем новеньким? джисоном?
минхо не понимает, ему раздраженно выгнуть бровь, убито вздохнуть или истерически рассмеяться. хочется все и сразу.
джейк с феликсом, помимо того, что круто бегают на коньках — хотя феликс все же лучше и успешнее, даже на олимпиаде в пятисотке участвовал, уровень! — еще невероятно талантливы в том, чтобы сплетничать. у минхо даже есть теория, что если бы не шорт-трек, то один из них обязательно бы стал какой-нибудь гадалкой или астрологом, а другой — мастером маникюра, и они бы собирались вдвоем по вечерам за чашечкой чая и перемывали всем кости. в австралии. замечательно бы жили, слушайте! но они все же выбрали шорт-трек, так что кости пока получается перемывать только сокомандникам.
— ну вот ты скажи, как у меня может быть с тем новеньким? помимо того, что я поделился с ним мазью от ссадин и отмазал от исключения из сборной — что?
— ты так говоришь, хён, — задумчиво произносит сонхун, — как будто это не ты его ночью к себе в комнату привел, полотенцем поделился, а потом с ним в одной кровати спал…
— вот-вот! — поддакивает феликс. — и вот только не начинай говорить, что ты всех новичков подряд в свою комнату водишь и спишь с ними-
— феликс ли, ни слова больше, а то ты сейчас получишь!
— смотрите-ка, — хихикает джейк, — от джисона своего понабрался.
минхо не может ничего на это ответить. честное слово, он их очень любит — но они просто
невозможные. это уже диагноз.
***
вчетвером хорошо.
тренер мин в основном занимается с новенькими, так что с ними работают другие наставники: как результат — никаких криков на тренировках, никаких десятикилометровых забегов на время, после которых они лежат на льду, умирают и спрашивают, почему это происходит, если они даже не конькобежцы. весь этот месяц они, пытаясь вновь войти в рабочий ритм, концентрируются на том, что им больше всего нравится: феликс бегает спринт за спринтом, каждый раз улучшая личный результат [остальные, конечно, смеются над ним, потому что
лучше бы он на соревнованиях так делал, но он не обижается], минхо с сонхуном — километр наперегонки, а джейк болеет за них из-за бортика-
ладно, он тоже работает, вы не подумайте: он просто предпочитает всего понемногу.
атмосфера в сборной комфортная: привыкнуть к тренеру мину — самое сложное, но когда с этим справишься, то начнешь чувствовать себя как дома. наверное, если бы на тренировках не было так тепло, если бы они не шутили шутки, не улыбались друг другу после удачных забегов, а тренер со [которого они в тайне зовут чанбин-хён, он сам предложил] на силовых любя их не буллил — так, как может только он, — тогда феликс и джейк не выдержали бы этого и уехали домой, в австралию, поняв, что шорт-трек — это просто не их. но они, перелетев через океан, оказавшись в другой стране с другим языком, попав сначала в юниорскую сборную, обрели друг друга — а год назад вместе пришли во взрослую, понимая, что вдвоем им не будет страшно уже ничего.
и сейчас они здесь и никуда не собираются уходить — и джейк громко кричит феликсу, что он молодец, когда тот пересекает финишную линию своей пятисотметровки в десятый раз за день.
— вы смотрите на него, будущий чемпион мира!
— должен был быть еще в том году, — феликс подкатывается к нему, по-дружески пожимая руку. — в этом придется исправлять.
кто знает, может, сонхун тоже мог захотеть все бросить. когда он сюда попал, сборная была очень возрастной — за исключением, получается, минхо — а он был молодым дарованием, будущей олимпийской надеждой — в общем, ноша не из легких. но он не просто справился с собой, не просто закрепился в основе сборной, но и превзошел чужие ожидания: олимпийские пятьсот метров, падение феликса, дисквалификация минхо — и бронзовая медаль сонхуна, абсолютно неожиданная и не свойственная ему. магия олимпиады.
правда на тысяче сонхун минхо все еще проигрывает — как-никак, мировой лидер, куда уж там.
— что,
ледяной принц пак сонхун, когда меня обгонять-то начнешь?
— … да иди ты, минхо-хён, знаешь куда…
они именно та команда, которую мечтал создать тренер мин — и через несколько недель в эту команду придется вливаться еще пятерым людям: если они, конечно, успешно справятся со всеми испытаниями, которые наставник им приготовил. а там — этапы кубка мира, чемпионат сначала четырех континентов, а затем и мировой, много медалей и еще больше — любящих болельщиков…
короче, шорт-трек — это очень круто, и минхо искренне надеется, что этих пятерых новичков не остановят тяжелые тренировки и отсутствие телефонов. скоро они будут вдевятером.
***
— … ты все еще не боишься, что тебя спалят?
— а кто? — минхо застегивает карман спортивной сумки и пожимает плечами. — знаете только вы, а вам я доверяю.
— не знаю, просто… на базе ведь кто угодно может увидеть.
— не знаю. сомневаюсь, что здесь есть такие крысы… надеюсь, по крайней мере, что их нет.
