Когда двое сближались…

Люциус Малфой страдал. Однако Малфой-старший не обладал искусством страдать так явно напоказ, как Драко. Тот-то мог своими страданиями стены прошибать. У мистера Малфоя не было взрывного темперамента сына и, чего уж там, ума и твёрдости характера жены. Отколупывать чайной ложкой песчинку за песчинкой в каменной кладке Азкабана, как его старый приятель Снейп, он тоже не собирался. А вот способности Люциуса устраиваться с комфортом хоть на битом стекле позавидовал бы и матёрый йог. Но, без всякого сомнения, это было оно — самое такое настоящее страдальческое страдание. То есть, совокупность крайне неприятных, тягостных или мучительных ощущений, при котором испытывается физический и эмоциональный дискомфорт. К примеру, отсутствие предметов личной гигиены действовало подавляюще на его аристократическую натуру. Мистер Малфой относился к тому типу людей, для которых кусок мыла был важнее человеческой жизни. Ну, при условии, что с этим человеком он не был знаком лично, а мыло не уступало бы по качеству тому, что он привык использовать дома. Люциус скосил глаза на кусочек того, что вынужден был идентифицировать как мыло. Коричневого и ужасно вонючего. Он даже предположить не мог, что такое бывает. Мистер Малфой опасливо потыкал мыло запасной щёткой. Чтобы добыть вторую щётку «скользкий друг» Тёмного Лорда провернул операцию по её добыче с таким рвением, что присутствуй хоть толика оного рвения в момент битвы за Пророчество, успех УПсов был бы гарантирован. Намылив запасную щётку, Люциус принялся драить собственные ногти. Траурная полоска под ногтями его просто убивала. Смыл мыльную пену, и придирчиво уставился на пальцы. Красить ногти как Гойл-старший он никогда не отваживался. С тревогой подумал, что холодная вода в умывальнике, отсутствие крема для рук и кошмарное мыло скажется на его внешнем виде. Вот — уже ногти начали расслаиваться! Сегодня меняли постельное бельё. Раз в два месяца — немыслимо! И, к тому же, Люциус с ужасом обнаружил несанкционированную дыру в выданном ему пододеяльнике! Направив всё своё дипломатическое искусство в нужную сторону, мистер Малфой добился справедливости — пододеяльник ему поменяли. Люциус посмотрел на символ, пусть маленькой, но победы: накрахмаленный четырехугольник на узкой койке. Люциус гордо вздёрнул острый подбородок, старательно выскобленный при помощи тупой бритвы — ещё одной победы — холодное оружие арестантам было не положено. Повёл по орлиному дальнозорким взглядом по обшарпанным стенам своей камеры. Пришел к выводу, что в его окружении не хватает прекрасного. Задумчиво потёр свежевыбритый подбородок. Вытащил из конверта с письмами жены колдографию Нарциссы и прислонил к металлическому кубку. Вот теперь порядок. Даже в столь тяжёлых условиях Люциус Малфой устроился с комфортом. Что ни день, то победа!

* * *

Драко Малфой поздравил себя с победой: Гермиона сидела верхом на его бёдрах. Лицо мисс Грейнджер пылало от возмущения, что позволило слизеринцу идентифицировать её поведение как капитуляцию, а себе, соответственно, приписать победу. Малфой призвал при помощи палочки подаренную гриффиндорке диадему с сапфирами. — И вот это, — Драко протянул украшение Гермионе. Она наградила его сердитым взглядом, выхватила диадему и нахлобучила на свою голову. Диадема превращала всклокоченную девчонку в королеву (а вовсе не в северного оленя — такой вот магический нюанс — подарок-то под неё был устроен). Голую королеву, если не считать тонюсенького пояса с камешками и кольца с кошмарной величины бриллиантом. Драко был счастлив. Его серые глаза сияли, как у ребёнка, увидевшего рождественскую ёлку. По крайней мере, Гермиона именно так подумала о нём в этот момент. Она невольно улыбнулась в ответ. Мисс Грейнджер любила всё инфантильное.

* * *

Сегодня утром за гриффиндорским столом имел место следующий разговор: — Пойдём с нами в Сладкое Королевство, Гермиона? — разобрала она слова Рона, жующего яичницу с беконом. Вообще-то звучало сие так: «Бойбём ф нями в Слафкое Кофолевфтво, Вермиона?». Мисс Грейнджер поморщилась и вытащила из причёски кусочек яичницы. — Пфасти, — чавкнул Рон. — Она не пойдёт, — заметила Парвати. Друзья оторвались от своих тарелок и вопросительно уставились на Гермиону. — Зачем ей, — подключилась Лаванда и с ехидством добавила: — У неё ведь есть Малфой. Гермиона замерла, уставившись перед собой. Вот не надо было заниматься сексом на глазах своих соседок по комнате. — Чего? — нахмурился Гарри. Староста девочек открыла рот. Но оправдания не пожелали выйти на свет. — Малфой и так сладкий, — хмыкнула Парвати. — И гадкий, — присовокупила Лаванда. — Как… недосасанный леденец? — ляпнул Рон. Всеобщий смех избавил Гермиону он неприятных объяснений. На этот раз.

* * *

— Чему ты улыбаешься? — Драко наслаждался видом так редко улыбающейся гриффиндорки. Поднеся руки Гермионы к своему лицу, слизеринец водил губами по её ладоням и покусывал пальцы мисс Грейнджер. Гермиона покачала головой. — Ты как маленький ребёнок. Малфой опустил глаза и скользнул руками по телу Гермионы до её талии, запутавшись пальцами в поясе. — А ты… хотела бы ребёнка? — погладив большими пальцами её живот, осторожно спросил он. — Наверно, — гриффиндорка никогда об этом не задумывалась. — Не знаю. — Дети ей казались слишком далёкой перспективой. — А что? Слизеринец притянул к себе мисс Грейнджер и прошептал ей на ухо: — А ведь ты беременна, Гермиона. Первым порывом гриффиндорки была попытка вырваться. Но Драко держал её крепко. Его взволнованное дыхание обжигало щёку мисс Грейнджер. — Ты шутишь, — Гермиона натянуто рассмеялась. — А когда у тебя последний раз были месячные? — вкрадчиво проговорил слизеринский гад, под видом ласк затягивая её в объятия. Прижав к себе гриффиндорку, Малфой пресёк её следующую попытку удрать. — Нет, — пробормотала Гермиона куда-то в плечо слизеринцу, понимая, ЧТО означает такая задержка. Драко, подмяв под себя мисс Грейнджер, перекатился на живот, удерживая её руки и скользя эрегированным пенисом по внутренней стороне бёдер гриффиндорки. — Секс, — прошептал Малфой, едва касаясь её губ своими, — имеет, знаешь ли, такие последствия. Я же предупреждал тебя, — Драко потёрся щекой о подбородок парализованной новостью Гермионы. — Помнишь Зеркало Желаний? Вообще-то, уже не помнила. Малфой, урча, облизывал её шею. Мисс Грейнджер сейчас не смогла бы назвать даже дату построения Хогвартса. Тщетно ловя ускользающие мысли, гриффиндорская староста попыталась выстроить концепцию. Концепция разваливалась как карточный домик. Потому что Драко добрался уже до самого интересного. До ушка. И не собирался останавливаться. Видимо, вознамерившись облизать её всю, начиная с затылка. Гриффиндорская непокорность взыграла, когда слизеринский язык находился в точке сосредоточения её женственности. Это было неподходящее время. Так что, девушка предпочла сдаться на милость победителя на время своего оргазмического пика. Зато, миновав этот пик, она ему отомстила, навязав Драко минет. Хотя это удовольствие было больше для неё. Юноша, попреки расхожему мнению, к подобным играм был на удивление равнодушен. Ну, так ей показалось. — И знаешь, что самое интересное? — заметил Малфой, когда все влажные и скользкие доводы закончились. — Не знаю, и знать не хочу, — отрезала Гермиона. Последний мокрый довод включал в себя выброс спермы. Мисс Грейнджер вытерла рот, оттолкнула слизкого слизеринца и выбежала за дверь, на ходу натягивая мантию. Ей надо было успокоиться и подумать. Ни того, ни другого Малфой ей бы не предоставил. Кроме того, что он успел уже внедрить в её чрево.

……………………... В грезы да в планы Первенца кутай. ……………………...