Когда двое сближались…

Маразм крепчал. Уши сворачивались в трубочку. Мозги загибались (хотя, казалось бы, куда уж ещё загибаться извилинам-то — они ж и так извилистые). Малфой-младший покосился на разглагольствующего Волдеморта и с трудом сдержал зевок, на лице Драко застыла гримаса смертельной скуки. Это было даже хуже смертельного ужаса. Ужас, по крайней мере, не продолжается долго. Тёмный Лорд подвёл юношу к очередной витрине музея и разве что не ткнул его носом в стекло, в отражении которого Драко смог лицезреть собственную скучающую физиономию. Он сделал неимоверное мимическое усилие, изобразив живейший интерес. Мышцы лица отозвались тягучей болью. Нет, весело, конечно, один раз послушать сказочку о глупых магглах, но слушать одно и тоже на протяжении вот уже третьего года! Юноша, с глухим звуком, стукнулся о стекло лбом. Петтигрю верноподданнически вертелся поблизости, периодически попадая под горячую волдемортову руку. Лорд демонстрировал своему юному протеже очередную магическую поправку маггловской истории. Питеру же отводилась роль лабораторной крысы. Драко краем глаза наблюдал за рекомендованным гриффиндорцем. Малфою гриффиндорцы вообще не шибко нравились. То ли дело гриффиндорки… Так. Стоп. Даже мысли быть не должно. К счастью, Лорд увлёкся очернением Уильяма Питта, премьер-министра Англии времён французской революции. — Этот глупец пренебрёг таким нужным знакомством!.. — заливался Волдеморт, пока младший Малфой, в метафорическом смысле, сползал по стеклу. — Угадай, Драко, о ком я? — внезапно спросил Тёмный Лорд, останавливая малфоево сползание. — Великий человек, — лукаво подсказал он, — и твой родственник, кстати. Ну? — В 1792 году Англию посетил Талейран, — на автомате проговорил Драко. Что за вопрос? При чём тут… — В том году он приехал в Лондон, не имея какого-либо официального статуса, — уже более осторожно заметил юноша, у него появилось подозрение, что Лорд задумал заменить старшего Малфоя младшим на политической арене. — Питт имел полное право его игнорировать, — неужели ему, как неофициальному лицу, придётся иметь дело — тут Драко нервно сглотнул — с целым ауроратом?! — Талейран был игрок, — Волдеморт соединил кончики пальцев под подбородком, пристально наблюдая за отражающейся на лице юноши буре чувств, воистину завораживающих своей калейдоскопичностью. — И, как я вижу, ты в полной мере унаследовал… азарт. Имея общего предка с вышеозначенным французским политиком, слизеринец обладал сходными характеристиками. Памятуя, к примеру, что Наполеону можно было угодить только беспрекословной исполнительностью, а бороться с гневными вспышками французского диктатора подчёркнутым спокойствием и здравой рассудительностью, Драко почувствовал настоятельную потребность закатить глаза. Но предпочел этого не делать. Главное, чтобы уж полностью повторить Талейрана, надо было улучить момент и «кинуть» очередного «господина». Драко повернулся к Волдеморту и сказал единственно правильную фразу, впрочем, нисколько не противоречащую его надеждам и чаяниям: — Я готов, мой Лорд. И Волдеморт удовлетворился, увидев в глазах мальчишки предупредительную услужливость, не вникая, к чему именно готов потомок Перигоров. В музей аппарировала тётя Белла, застав Тёмного Лорда и младшего Малфоя перед витриной рептилий и рыб. Причём Лорд своею змеиностью соответствовал выставляемым пресмыкающимся образцам, а светлые глаза Драко выпучились почти по-рыбьи от мозгового штурма, устроенного ему Волдемортом. — А вот и наши папочка с мамочкой! — Беллатриса, поочередно подталкивала палочкой Нарциссу и Люциуса в спины. — Драко, поцелуешь тётю? Юноша послушно коснулся сухими губами бледной щеки Беллатрисы, смотря при этом на родителей, Драко тяжело было видеть их в таком унизительном положении. Но что он мог сделать? — Можешь идти, Драко, — милостиво повелел Лорд. Бросив последний отчаянный взгляд на старших Малфоев, младший поспешно удалился. — Хотел поговорить с вами о женитьбе вашего сына, — наклонился к Малфоям Волдеморт. — Я мог бы спросить, почему вы не убили девчонку… — с притворной задумчивостью проронил Лорд. Белла напряглась как пойнтер, которого хозяин обещал взять на охоту. — Или почему вы позволяли происходить тому, о чём и думать-то неприлично… Гермиона была не совсем права, рассуждая о приличии чистокровного магического сообщества. Малфои-старшие имели представление о данной форме общественного сознания. Сказывалось общение с помешанном на воздержании, как основе магического могущества, Тёмным Лордом. Те получили от него «на орехи» в своё время. И только вмешательство Снейпа, высказавшего в нужный момент идею о своевременности размножения чистокровных магов, спасло потомство Люциуса и Нарциссы от беспощадного истребления. Так что Драко по праву мог считать Снейпа своим крёстным, даже притом, что идея христианства была глубоко чужда восприятию действительности чистокровных магических семейств. Но выросшему в приюте Тому Реддлу удалось привнести отголоски кроваво-огненного разделения церкви, на протестантскую и католическую, в насквозь языческие реалии магического мира. Правда, с некоторым опозданием. Века эдак на четыре. Драко мчался сквозь анфиладу музея, стремясь успеть к той единственной двери, которая, ненадёжной своей преградой, скрывала то, за что действительно стоило бороться. Сзади, неслышной тенью, крался крыс, похожий на старую щётку. — И знаете, почему я не выбил дурь из вашего дитяти? — риторически вопросил Тёмный Лорд, наслаждаясь ужасом Малфоев. Нарцисса и Люциус, опустив головы, пробормотали что-то униженно-непонимающее. Беллатриса щурилась, как довольная кошка, которую почесали за ухом. Война войной, а почесать за ушком сторонников надо своевременно. Появление понятия “толерантность” связано с эпохой религиозных войн. По своему первоначальному содержанию оно выражает компромисс, на который вынуждены были согласиться католики и протестанты. Драко резко завернул за угол, выдернул из кармана палочку и замер, прижавшись к стене. Позднее толерантность, как принцип согласия, проникла в либеральное сознание эпохи Просвещения. Выдающиеся ученые XVII–XVIII веков — Гоббс, Локк, Вольтер, Руссо — выступили против жестоких религиозных столкновений и религиозной нетерпимости. Итогом деятельности просветителей стало постепенное проникновение в общественное сознание идеи толерантности в качестве всеобщей ценности, фактора согласия между религиями и народами. — Потому что мне нужны последователи, — снисходительно пояснил Волдеморт. Малфои стояли, стараясь поддержать друг друга. Без этого они точно бы сползли на пол. От облегчения. Белла с недовольным видом вскинула голову. А она чем не последователь?! Термин «толерантность» объясняется как терпимость, стремление и способность к установлению и поддержанию общения с людьми. Волдеморт, похлопывая палочкой по ладони, насмешливо наблюдал за родителями Драко. Также толерантность — свойство созвучное фамилии хитрющего министра иностранных дел, при любой власти умеющего сохранять свои собственные интересы и стремящегося всегда управлять ситуацией — Драко Малфой полностью подтвердил данное утверждение, когда треснул Петтигрю магическим эквивалентом биты. Питер отлетел на шесть метров назад и замер, благоразумно прикинувшись мёртвым. Волдеморт кивнул Малфоям, предложил руку Беллатрисе и аппарировал. Оставшись одни в огромном пустом зале музея, родители Драко обнялись и заплакали. Малфоям-старшим предстояло выплатить контрибуцию потомством. Драко не повторял ошибки своих предков. Ибо предпочитал совершать собственные. Подойдя к двери чулана, он заклятием убрал защитную оболочку, распахнул дверь и успел поймать мисс Грейнджер, вылетевшую из закрытого пространства со скоростью бланджера. Гермиона наградила Малфоя звонкой пощёчиной, но наорать на него не смогла, так как её рот был оперативно зажат ладонью слизеринца. — Пожалуйста, не сейчас, — прошептал он. — Здесь Лорд… Она перестала вырываться, и он осторожно разжал руки. — Не сейчас, — согласилась гриффиндорка. — В школе, — холодно пообещала она, подразумевая, что Драко не вернётся с ней в дом её родителей. Развернулась, взметнув каштановые кудри, и сбежала с лестницы к выходу из музея. Тоскливо посмотрев вслед мисс Грейнджер, Драко поплёлся в дальнюю часть вестибюля, на поиски родителей. Подобрал по дороге дохлого крыса, коим с успехом притворялся Питер Петтигрю, и засунул его в карман. Голова у младшего Малфоя гудела, будто в ней завёлся пчелиный рой. И это не только от пощёчины.

……………………... Где вы, пчелы? Где вы, зубрилы? Нынче в школу, Завтра в могилу... ……………………...