Сладкое горе

Время летит незаметно, и вот уже в Хогвартсе подходит к концу очередной учебный год. Гермиона даже не заметила, что экзамены приближаются – она летала, словно на крыльях. Ее пытались образумить, но девушка ничего не хотела слушать. Потому что она влюблена. Она не сомневается, не требует гарантий и обещаний. Просто знает, что Драко – единственный смысл ее жизни. Но очень многим не нравятся отношения Драко и Гермионы, и девушка прекрасно понимает, что придет день, и именно ее заставят за это ответить. Но она даже не пытается гадать, встанет Драко на ее сторону, или пойдет на поводу у мнения большинства. Как не думает о том, что не должна вести себя на равных с лордом. Это получается как-то естественно, само собой. И кажется таким… правильным. Впрочем, только ей одной. С самого начала отношений Гермиона сталкивалась с непониманием, упреками, а то и прямой агрессией. Если бы Драко порой за нее не заступался, совсем плохо было бы. Тем не менее, пока отношения Гермионы и Драко были не настолько близкими, как хотелось бы лорду. Они целовались, очень много времени проводили вместе, говорили обо всем. И Гермионе самой хотелось близости… Но словно что-то удерживало ее от этого шага. Тем ценнее для нее было то, что Драко нисколько ее не торопил. Они ходили на свидания, причем обращался он с ней всегда как с равной. И дружили, как прежде. Если раньше Гермионе казалось что, как только они с Драко станут парой, друзьями остаться уже не получится, теперь она знала, что если очень хотеть, нет ничего невозможного. Они по-прежнему много разговаривали, и даже стали лучше друг друга понимать. Может быть, в этом и причина того, что Гермиона не готова пока к совсем близким отношениям. Она порой ловит себя на мысли, что ее словно в омут затягивает. И, как летящий на огонь мотылек, она все понимает, но сделать не может ничего. И тогда она боится, что близость с Драко – эта та самая точка невозврата. Что если он ее бросит после этого, она просто не сможет жить. Но подобные чувства появлялись только в редкие минуты озарения, в основном же Гермиона просто наслаждалась жизнью. Даже не смотря на то, что по-прежнему оставалась грязнокровкой, и отношение окружающих к ней было соответствующим. Драко, правда, иногда заступался, но рядом он был не всегда. Гермиона и сама не хотела доставлять своему парню проблем. И когда он спрашивал, откуда у нее очередной синяк, отвечала, что снова упала с лестницы. Она ничего не требовала от Драко. Тем более того, чтобы ради нее он ссорился со всем миром, пытаясь изменить уже давно устоявшиеся традиции. Они вместе счастливы, и этого вполне достаточно. Миссис Снейп беспокоилась за Гермиону. Потому что понимала, что девушка попала в ловушку. То, что не видела молодая влюбленная девушка, опытная женщина просекла сразу. Она не знала, зачем это нужно Драко, но была убеждена, что Гермиону он использует. Просто хочет унизить девушку. Эти случаи не редки, странно, что он так долго ее добивается, и даже силу не применил. Впрочем, Гермиона тоже не обычная грязнокровка. Возможно, в этом и кроется причина особенного отношения к ней Вивиан. Она никогда не могла понять, как так получается, что маглорожденная ведет себя с таким чувством собственного достоинства. Она как никто знала, каких усилий Гермионе стоит не сломаться, поэтому не хотела допустить неизбежного финала фарса Драко. Она даже попыталась, пользуясь своим влиянием, поговорить с Драко. Все же, Вивиан довольно часто общалась с лордами-учениками, именно к ней они приходили со своими проблемами. Считали ее почти равной. Правда вот с двумя своими подопечными, Блейзом и Панси, Вивиан никак не могла, хоть и старалась найти общий язык. Им не нравилось, что воспитательница сочувствует грязнокровкам. И даже более того – старается облегчить им жизнь. Авторитет Вивиан слишком велик, чтобы открыто с ней ссориться, но гадости исподтишка они порой делали. А вот Драко всегда относился к Вивиан хорошо. Поэтому она сочла возможным, зайдя во флигель лордов, попросить его уделить ей пару минут. Юноша охотно согласился, он очень уважал директора Снейпа, соответственно, и его жену. Он пригласил миссис Снейп к себе в комнату (у каждого лорда-ученика есть отдельная комната с ванной, а гостиная общая), предложил присесть и поинтересовался: - Что Вам угодно, миссис Снейп? - Драко, меня очень беспокоит происходящее в последнее время между тобой и Гермионой. - А что может происходить между лордом и грязнокровкой? Я не вижу тут причины для Вашего беспокойства. - Ты с ней общаешься не как с простой грязнокровкой. - Ох, миссис Вивиан, вы же сами прекрасно все понимаете. Я играю с ней, мне так больше нравится. - Тем не менее, я прошу тебя оставить девушку в покое. Я не хочу, чтобы ты сломал ей жизнь. - Сломал жизнь? Простите, но Вы сами себя слышите? Это же грязнокровка, не я так любой другой. - Драко… - Миссис Снейп, простите, но наш разговор явно зашел в тупик. Прошу Вас покинуть мою комнату, мне надо отдохнуть. Вивиан встала и вышла, ей больше ничего не оставалось. Она и сама поняла, что ничего от Драко не добьется. У нее нет ни одного убедительного довода. Да и не может быть. При сложившемся порядке вещей Драко в своем праве, и она не сможет убедить его в том, что Гермиона тоже человек, не сможет ему объяснить… В общем, пребывала Вивиан в весьма хмуром расположении духа. Она не понимала, почему ее волнует судьба Гермионы, но все равно хотела уберечь ее… Только не знала как. А еще в скоре после напряженного диалога с Драко ей предстоял еще один неприятный разговор. На этот раз с мужем. Когда Северус зашел в комнату, по выражению его лица Вивиан сразу поняла – знает. Взгляд был какой-то колючий. Муж очень редко так на нее смотрел. Тем не менее, миссис Снейп решила не выдавать своих догадок, а дождаться слов мужа. Северус несколько раз прошелся взад-вперед по комнате, явно затрудняясь начать разговор. Поняв, что жена в этом ему помогать не будет, все же остановился на месте и напряженным голосом произнес: - Вивиан, ты хоть сама понимаешь, что творишь? - Ты о чем, дорогой? - Я о том, что ты фактически попросила лорда оставить в покое грязнокровку! - Снова эльфы шпионят. - Не шпионят – докладывают обстановку. И не пытайся сбить меня с мысли, милая. Все равно не получится. - Северус, я просто боюсь за девушку. Не знаю, почему, но она мне кажется близким человеком. - Грязнокровка, да? И насколько же близким? Может быть, ближе, чем я и наши дети? - Северус… - Вивиан, пойми, мир таков, какой он есть. Ты ничего не сможешь изменить. Надо беспокоится о судьбах собственных детей. Что если Драко кому расскажет о нашем разговоре? А если, министру? Представляешь, что будет со всеми нами, если Риддл узнает, что жена директора Хогвартса сочувствует грязнокровкам. - Северус, не волнуйся, Драко ничего никому не скажет. - Да? И откуда же такая уверенность? - Я его знаю не первый год. - Хорошо, забудем об этом инциденте. Но прошу тебя, больше никаких выходок в этом духе. Вивиан молча кивнула. Потому что чувствовала, что если откроет рот, ссора с мужем неизбежна, а этого ей не хотелась. Она понимала, что Северус действительно хочет как лучше для нее и детей. Не за что его винить. Но и оставить все как есть не могла. С Гермионой говорить бесполезно, разговор с Драко тоже успеха не принес. И Вивиан решила использовать последний шанс – побеседовать с той, чье мнение для Гермионы очень важно. С Алисой, ее лучшей подругой. Алиса долго думала после разговора с супругой директора. Миссис Вивиан застала ее за мытьем посуды (не то, чтобы с этим не могли справится домовые эльфы, скорее грязнокровок просто лишний раз приучали таким образом к послушанию, да и юным лордам приятнее, когда моют их тарелки и стирают их одежду все же не эльфы, а люди, даже столь низкого происхождения) и отозвала на пару слов. Рассказала о Гермионе, разговоре с Драко, просила повлиять на ситуацию Алиса была удивлена тем, что супруга директора решила вмешаться. Конечно, миссис Снейп женщина хорошая, иногда даже заступается за магглорожденных. Но Алиса не думала, что она проявит к судьбе Гермионы такое участие. Тем не менее, она и сама понимала, что подруга в беде. Гермиона не такая, как они все. Она просто не вынесет предательства Драко. Хоть лорд, конечно, это предательством не считает. Он, несомненно, убежден, что предать может равный равного. А то, что у них с Гермионой, просто приятная игра. Но Алиса знает, что для ее подруги все серьезно. И она никогда не сможет себя простить, если не попытается вытянуть Гермиону из этого омута. Гермиона поссорилась с лучшей подругой. Алиса отловила ее перед свиданием с Драко и начала говорить какую-то чушь. Что-то о том, что Драко пользуется ей, играет. О том, что бросит ее, как только добьется своего. Гермиона была все себя от негодования. Сочла, что Алиса ей просто завидует, что сама не может вот так общаться с лордом на равных. И вообще, что они понимают! Они все заложники сложившихся правил и традиций, и даже не допускают мысли, что все может и должно быть по-другому, что лорд может любить маглорожденную, что сама маглорожденная может быть смела и умна. Поэтому и пытаются разрушить их с Драко союз… Но у них ничего не выйдет. Так Гермиона и сказала Алисе, добавив к этому еще много неприятных подруге слов. Возможно, она и не права, может, Алиса просто хотела как лучше. Но на тот момент Гермиона чувствовала только раздражение. И желание доказать всем, что у них с Драко все было хорошо. И это послужило толчком к тому, на что она так долго не могла решиться. Заходя в покои Драко, Гермиона чувствовала смутную тревогу, пальцы чуть покалывало. Но она убедила себя в том, что делает все правильно. Потому что любит Драко. А если любишь человека, ему надо доверять. Тут не должно быть условностей, законов и рамок. Драко сидел на шикарном стуле, попивая вино. Увидев Гермиону, он очень удивился. Малфой хотел спросить, что она тут делает, но фраза, сказанная Гермионой, заставила его замереть: -Я готова! - и Драко прекрасно понял, что она имела ввиду. Гермиона думала, что должно быть больно. Это была последняя ясная мысль, после того как она почувствовала его теплые, нежные губы на своих. Как будто кисточкой провели по губам, размазывая стон, смешанный со страстью. Осмелев, она ответила на его поцелуй, пуская его язык внутрь. Колени подогнулись, Гермиона схватила его за плечи, прижимаясь к нему в судорожном и отчаянном объятии. Малфой приподнял ее обеими руками, заставляя обхватить себя ногами за талию, после чего прижал к стене, не переставая целовать. Она застонала, мгновенно забывая все на свете, чувствуя только его поцелуи, прижимаясь к нему всем телом. Одной рукой он поддерживал ее бедро, а другая уже скользнула к груди, начав жестко ласкать ее через мантию. Это было чистое, сногсшибательное блаженство. Гермиона позволила своим рукам скользнуть по его шее, к волосам, взъерошивая их, потом взяла его за волосы и потянула. Малфой низко зарычал, выражая свое одобрение, и от этого звука, что-то завибрировало у нее внутри. Поцелуй стал более жестоким и…жадным. "Неужели это так приятно, быть с ним, чувствовать его...?" Смутившись, она прервала их поцелуй, повернув голову на бок. Малфой невозмутимо принялся целовать и покусывать ее шею. У Гермионы оборвался пульс, когда он добрался языком до особенно чувствительного места. - Подожди… - жалобно простонала она, пытаясь собрать судорожно разлетающиеся мысли. Но, видимо, ему самому понравилась эта ложбинка у Гермионы на шее, и он прикусил там чуть сильнее. На секунду у нее в глазах потемнело. Малфой лишь нежно шикнул на нее. – Не надо так много думать – выдохнул он, прямо в ее пульсирующую вену. – Просто чувствуй. После чего его рука скользнула ей между ног и до агонии медленно, он принялся ласкать ее везде. Везде, кроме именно того самого места, в котором она отчаянно желала почувствовать прикосновение. Она изгибалась под ним, он тяжело дышал, но лишь продолжал мучить ее. - Пожалуйста, - задыхалась Гермиона, яростно прижимаясь к нему. Малфой улыбнулся, как будто одержал какую-то свою маленькую, персональную победу. После чего поцеловал ее, дотронулся именно там, где она так хотела, и губами заглушил ее стон. Гермионе было отчаянно необходимо дать выход своим эмоциям. Она страстно ответила на его поцелуй, он застонал и еще сильнее прижал ее к себе. Ей показалась, что она просто умрет, когда он ввел в нее палец и, судя по тому, как Малфой сам вздрогнул при этом, он испытывал схожие чувства. - Мне надо…, - он задыхался. Гермиона кивнула. Он ведь не думал, что она остановится? Все ее мысли сейчас – это расплавленное, горячее, отчаянное желание. И это случилось. Он взял её стоя. Что за восхитительное чувство! Это как будто попасть в рай. Гермионе казалось, будто она парит в облаках. И было совсем не больно. У Драко были схожие мысли. Он думал о том, что лучшего секса у него никогда не было. Ведь он испытал счастье. Самое яркое и незабываемое. Драко хотел еще раз её поцеловать, но она уже спала с блаженной улыбкой на губах. Он тоже улыбнулся и тихонько, чтобы не разбудить свою принцессу, перенес её на кровать и лег сам. Проснулся Драко в прекрасном расположении духа. Гермиона уже ушла, но воспоминание о незабываемой ночи навсегда останется с ним. Но, помимо наслаждения, ночь принесла и новые проблемы. Все дело в том, что теперь-то Драко точно должен выполнить условия их с Блейзоом злосчастного пари. То есть опозорить Гермиону перед всеми, унизить ее. На самом деле миссис Снейп Драко врал. То, что происходит между ним и Гермионой, давно перестало быть ничего не значащей игрой. И теперь даже сам Драко понимает, к чему это все приведет. Но он не смог признаться воспитательнице, что неравнодушен к грязнокровке. Это же противоречит всему, что они, лорды, всасывают с молоком матери. Такого просто не может быть. И Драко не считал себя тем, кто может сломать принятые правила. Но что же делать тогда? За этими напряженными размышлениями друга и застал Блейз. До уроков оставалось достаточно времени, и он решил пока вызвать друга на откровенный разговор. Войдя, Блейз, не спрашивая разрешения, присел на кровать и сообщил: - Я видел, как сегодня грязнокровка выходила из твоей спальни. - И что дальше? - Драко, ты же сам прекрасно знаешь, что. Пора заканчивать весь этот фарс. - Нет. - Что ты сказал? - Блейз, я не знаю, что со мной происходит. Знаю только что не смогу так просто растоптать ее. И не имею на это права. - Ты не имеешь? Очнись, Драко, кто ты и кто она. Или ты влюбился? - Я не знаю, Блейз. Я уже ничего не знаю. - Нет, так не может продолжаться. Если ты не скажешь Грейндрер правду, это сделаю я. - Если ты это сделаешь, мы больше не друзья. - Я не узнаю тебя, Драко. С каких пор ты дорожишь какой-то грязнокровкой больше, чем нашей дружбой. - Я очень ценю нашу дружбу, ты знаешь. Но Гермиона не какая-то грязнокровка. - Я не хочу ссориться с тобой. Даю тебе неделю подумать, и надеюсь, что за это время твои мозги все же встанут на место. Блейз вышел, а Драко еще долго сидел на кровати, смотря в одну точку. Потому что он знал, что не встанут. После времени, проведенного с Гермионой, уже ничего не будет как раньше. Он даже считал, что не стоило затевать всю эту авантюру. Он жил бы, как раньше, не задумываясь о существующих порядках, и считал бы всех грязнокровок чем-то вроде домовых эльфов. Но он сделал ошибку, пустив Гермиону слишком глубоко в свое сердце. Теперь он уже никогда не сможет сравнивать ее с домовым эльфом, считать рабыней. Не сможет смотреть, как ее унижают и бьют, не сможет выписывать к себе во флигель чтобы поразвлечься… И даже не замечать тоже не сможет. Но если он будет общаться с ней как с равной, то как же тогда все, что в него вдалбливали с детства? Как же все устои их общества, то, на чем оно держится? Но что же делать тогда? Драко не знал ответа на этот вопрос. Блейз во время разговора с Драко оставался спокойным, всех лордов учили держать свои эмоции глубоко внутри. На самом же деле он был в ярости. Затевая эту игру, он думал унизить Грейнджер, растоптать ее. И даже не мог предположить, что у игры будут такие вот далекоидущие последствия. Мало того, что Грейнджер его бесит, напоминая мать, теперь она еще и как-то ухитрилась сбить с толку его лучшего друга! Как и многие люди, Блейз отказывался искать в произошедшем даже малую долю своей вины. Он во всем винил Грейнджер и отчасти Драко. В сознании просто не укладывалось, как человек, носящий фамилию Малфой, мог серьезно отнестись к отношениям с какой-то грязнокровкой. Они же годятся только для того, чтобы выполнять работу по дому, ну и некоторые, чтобы обслуживать лордов в постели. Но уж никак не для серьезных отношений и общения на равных. Это, по совпадающему с мнением большинства мнению Блейза, абсолютно недопустимо. И только за то, что в голову Драко пришла такая мысль, он решил страшно отомстить Грейнджер. Причинить вред ей самой Блейз не мог, кто знает, вдруг Драко и правда отреагирует на это, как грозится… Но можно причинить боль другой грязнокровке, лучшей подруге Грейнджер… И он даже знает, как. Впрочем, перед этим надо сделать кое-то еще. Блейз решил, что сам он не может рассказать про пари, но есть кое-кто, на кого можно переложить эту проблему. Ведь у Драко есть невеста, которой уж точно не надо серьезных отношений между женихом и грязнокровкой. Вот пусть Панси и думает, как лучше и с Драко не поссориться, и их игру разоблачить. Все же она девушка, и должна быть гибче. Блейз поймал Панси после уроков и предложил прогуляться. Мисс Паркинсон поняла, что дело в Драко, так что согласилась охотно. Некоторое время молчали, а потом Блейз, так и не подобрав нужных слов, сказал в лоб: - Панси, я знаю, тебя беспокоит то, что происходит между Драко и Грейнджер. - Блейз, я будущая жена лорда. И если он развлекается с грязнокровкой, мне нет до этого дела. - Сомневаюсь в этом. Да и Драко не просто развлекается. И Блейз все подробно рассказал. И про их игру. И про то, как все неожиданно далеко зашло. Особенно подробно, практически дословно, описал утренний разговор с Драко. Он хотел, чтобы у Панси не осталось ни малейших иллюзий по поводу серьезности ситуации. Ему удалось – девушка присела на скамейку у озера и закрыла лицо руками. Блейз ушел, не прощаясь. Он действительно считал, что только услугу Драко оказывает. Все же лучшему другу навредить не хотелось ни в коем случае. Но эта история, когда будет предана огласке, повредит только Грейнджер, уж Панси постарается все подать под нужным соусом. И довольный Блейз направился в сторону барака грязнокровок– пора было приступать ко второй части плана мести. Сказать, что Панси была в шоке, это не сказать ничего. Она знала – Блейз такими вещами шутить бы не стал. А это значит, что она напрасно пустила все на самотек. Теперь ситуация почти что патовая. Это Блейз считает, что все так просто – она расскажет всем про забавную шутку двух лордов, все посмеются. Грейнджер поплачет, и жизнь войдет в прежнее русло. На самом бы деле, если бы это было так, Забини сам бы рассказал. Но он этого не сделал. Панси же прекрасно знает, что к Блейзу Драко относится несоизмеримо лучше, чем к ней. И если уж тому сказал, что после этого конец их дружбе…. Панси боялась, что если расскажет она, Драко разорвет помолвку. Это абсолютно абсурдно – разорвать помолвку из-за несчастной грязнокровочки. Но раз уж, похоже, у Драко помутнение рассудка… кто знает, что ему в голову взбредет… Одно Панси знала точно – ей самой с ситуацией не справится, надо с кем-то посоветоваться. Конечно, лучше было это раньше сделать, как только эта мысль впервые пришла в голову… но что уж поделаешь – лучше поздно, чем никогда. С кем советоваться? В принципе, в подобных случаях дети лордов идут обычно к воспитательницам. Говорят, миссис Снейп всегда дружелюбна и готова помочь… но ее помощь Панси не нужна. Она знает, что воспитательница сочувствует грязнокровкам, и поэтому не уважает ее. И тут Панси хлопнула себя по лбу. Как она могла забыть – у нее же послезавтра день рождения. И ее обязательно отпустят домой, чтобы отпраздновать это знаменательное событие в кругу семьи. А дома мама… Мама – это именно тот человек, который поймет и обязательно подскажет, как поступить правильно. Для Панси мама всегда была кумиром и во всем примером для подражания. С детства Панси привыкла, что мама всегда готова дать дельный совет. И после официальной части Дня рождения, Панси попросит у мамы совета. И они вместе найдут выход, приемлемый для всех… кроме, разумеется, грязнокровки.