Сладкое горе

Прошел уже месяц с тех пор, как Гермиона и Родерик попали в лагерь повстанцев. И за этот месяц друзья успели оценить обстановку и понять, что это место далеко не так хорошо, как казалось Гермионе. Вроде бы, у них не должно быть причин для таких суждений – их приняли практически как родных. Но в этом-то и вся проблема. Раньше Гермионе порой хотелось влиться в ряды повстанцев. Ей казалось, что это правильно, что так она сможет себя уважать, будет помогать бороться с царящими несправедливостью и произволом, добиваться права на жизнь для всех людей. И еще казалось, что лагерь повстанцев – это чуть ли не идеальное общество, что там все живут в согласии и уважают друг друга. Как же она была наивна! В лагере царит строгая иерархия, практически диктатура. Если даже министр порой слушает хотя бы ближайших помощников, для мистера Блэка важно исключительно его собственное мнение. Никто и слова поперек сказать не смеет. Даже его родной брат. А Гермиона-то думала, что там все вопросы решаются голосованием, и право голоса имеет каждый… Сами идеи повстанцев тоже внушали определенные сомнения. Гермионе казалось, они добиваются равенства. То есть, чтобы и лордов, и магглорожденных, и всех остальных уровняли в правах… Оказалось, все далеко не так. Добиваются повстанцы уничтожения не только Вольдеморта и директора Снейпа (кстати, к нему Гермиона ненависти не испытывала, понимая, что он много раз ей помогал), но и всех лордов, включая подростков. А детей раздать в те семьи, где их смогут воспитать в строгости, фактически превратив в слуг. Получается, повстанцы – не избавление от зла, а тоже зло, едва ли не большее? Вместо того чтобы убивать и унижать одних людей, следует убивать и унижать других? В чем тогда разница? Да, Гермиона грязнокровка, да, юные лорды в школе ведут себя крайне жестоко по отношению к таким, как она. Их так с рождения воспитали. Но готова ли она занять их место? Унижать людей за то, кем они рождены? Ответ отрицательный. В лагере царила муштра – их с Родом обучали с утра до вечера. Тому, чему в школе грязнокровку никто, даже профессор Рипли, учить бы не стал. Гермиона повзрослела за это время, многое узнала. Их с Родериком учили трое Блэков, по особой программе, отдельно от остальных. С них брали слово, что они будут использовать полученные знания только для пользы повстанцев и по прямому приказу предводителя. Но ребята знали, что им придется его нарушить. Потому что в их головах созревал план, как они точно смогут доказать невиновность Родерика. Они знали, что это предательство. Потому что повстанцы поймут, что Родерик Риддл никогда не станет Гарри Поттером. Друг ей в этом признался, и Гермиона пообещала быть с ним до конца. Они пользовались мысленной связью, никто не мог подслушать – окклюменцию они изучили в совершенстве. Трудно сказать, что их толкнуло на реализацию дерзкого плана, они же рискуют оказаться чужими и в магическом мире, и в среде повстанцев. Но решение принято, и пути назад нет. Регулус снова ссорился с Алисой, и причина снова в Сириусе. Для него старший брат был всем, он искренне его любил… Но не мог согласиться с большинством его методов. Прежде всего, жестокостью наказания так называемых «предателей». Недавно был случай – парень и девушка решили уйти из лагеря и попытаться жить нормальной жизнью. Они не хотели никого сдавать – только избежать необходимости постоянно скрываться и жить фактически на военном положении… Сириус их пытал три часа, а потом обоих убил. Тогда у Рега просто крышу сорвало. Он вызвал брата на дуэль, кричал, что тот ничем не хуже Вольдеморта. Тот вызов принял и выиграл, в магии он всегда был круче. Убивать Рега не стал, ограничился «Круцио». Сказал, что в борьбе с жестоким врагом надо быть еще более жестоким, что Регулус это непременно поймет… Но он не хотел понимать. Не хотел понимать, как так получилось, что все их идеалы оказались попраны, а цели подозрительно схожи с целями Темного лорда, только лежат в несколько иной плоскости. Неужели, так бывает всегда? Люди идут к власти, используя красивые лозунги для вида и жестокость для дела. А когда ее получают… Кем они становятся? И кто может дать гарантию, что если вдруг его старший брат уничтожит Риддла и станет министром сам, это будет лучше для магического мира? Ведь тогда, когда рискнул всем, поставив жизнь на карту, Регулус бежал от почти тех же самых лозунгов. И что теперь делать? Он не может уйти, это будет предательством, да и у него тут жена и дети. Но и не хочет остаться… Алиса резко осуждала мужа. Для нее Сириус есть, был и будет безусловным примером для подражания. Она в который раз выговаривала ему: - Рег, ты не в себе! Где бы мы все были, если бы не Сириус? - Алиса, неужели ты не видишь? Мы клялись, что будем бороться за равенство для всех, а теперь что? Сириус сам, не скрывая, говорит, что почти всех лордов надо уничтожить. Якобы для блага и процветания. - Именно для блага и процветания! Регулус, не будь ребенком! Равенства для всех не бывает! - Тогда чем плохи идеи Вольдеморта? Неужели только лишь тем, что конкретно ты магглорожденная? - Он убил моего Фрэнка! - Алиса, была война! В то время многих лордов тоже убили! - А знаешь, кто ты, Регулус? Мерзкий перебежчик. И нашим, и вашим за пятак спляшем, да? Лицо Регулуса закаменело, он молча развернулся и вышел из палатки – слишком больно оказалось услышать такое из уст горячо любимой жены. Конечно, позднее Алиса сама к нему пришла и попросила прощения. Сказала, что не думает так, что понимает, что Регулус всего лишь, как любой другой, пытается найти свой путь в жизни. Только надеется, что на этом пути найдется место ей и детям. Регулус понял, что это завуалированный шантаж. Но, раз уж он оказался на перепутье, он не мог отделаться от сомнений даже под угрозой стать чужим для своей семьи. С появлением Лили в лагере многое изменилось в жизни Сириуса. И дело не только в том, что она не предавала Джеймса. Да, тогда с души предводителя повстанцев свалился камень… Но было и кое-что еще. В ночь после того, как он уберег Лили от сведения счетов с жизнью. Ночь, проведенная вместе, самая прекрасная в жизни Сириуса Блэка. У него было немало красивых женщин. Да что там говорить, он, пожалуй, является отцом чуть ли не половины детей в лагере… Но ни с одной женщиной ему не было так хорошо, как с женой погибшего лучшего друга. А ведь тогда, давно, когда первый парень Хогвартса Джеймс ухлестывал на принципиальной Лили, Сириус даже мысли не допускал, что она ему не безразлична. Может, он настолько сильно изменился? А может, просто не мог себе позволить даже подумать в этом смысле о жене лучшего друга? Как много воды утекло с тех пор! И вот теперь Сириус впервые понял, что готов провести всю жизнь с одной женщиной. Впервые решился жениться. Он чувствовал себя виноватым перед Джеймсом, это же Лили, любовь всей его жизни… Но друг уже давно мертв, а его вдова и сын живы. О них должен кто-то позаботиться, а в качестве мужа и отчима он сможет сделать это вполне официально. Именно эти аргументы Сириус и привел Лили, когда просил ее руки. Ну и еще добавил, что ее брак со Снейпом не считается, потому что выходила за него Вивиан Малфой, женщина, которой в природе вообще не существует. А дети от этого урода вообще не должны для Лили ничего значит, в них же течет кровь убийцы ее мужа. Лили ничего не ответила, обещала подумать. И Сириус был порядком этим обескуражен. Ведь если бы он предложил это любой другой свободной женщине лагеря, та прыгала бы от счастья. Хотя, Лили всегда была гордой, это в ней и цепляло. Она даже с Джеймсом отказывалась встречаться аж до седьмого курса, да и думала над его предложением почти неделю. Но Джеймс дождался. И он дождется, Сириус был в этом уверен. К тому же Лили просто растеряна. Так много на нее свалилось в последнее время – правда, обретение сына, резкая смена обстановки…Не мудрено запутаться. Но на то она и Лили, что всегда умела найти правильный выход почти из любого положения. О том, что в ней уже может что-то укорениться от Вивиан Снейп, Сириус не допускал. Для него эта женщина – никогда не существовавший мираж. Так же как и Родерик Риддл, уступивший место его крестнику, Гарри Поттеру, которого он опекает и обучает всему, что знает сам. Вивиан не хотела выходить за Сириуса Блэка, он ей не нравился. Причем никогда, еще со школьных времен. Гордый мальчишка, считающий, что ему должен принадлежать весь мир. Ну да, и Джеймс был таким же. Но покойного мужа она любила, и научилась со временем прощать ему все недостатки. А Сириуса терпела только ради него. Что же теперь? Из самовлюбленного мальчишки Сириус превратился в жестокого мужчину… который по-прежнему считает, что весь мир должен плясать под его дудку… И его она элементарно боится. Да, Лили Эванс не боялась ничего. Но, не стоит себе врать, в ней теперь слишком много от Вивиан Снейп. А то, что произошло той ночью, несомненно, ошибка. Всему виной стресс и отчаяние. Сначала были слезы, а потом Вивиан и сама не заметила, как оказалась в палатке Сириуса… да и остальное было как в тумане, она даже не помнит, понравилось ли ей. Только знает, что не хочет повторения. Именно поэтому ушла тогда, пока Сириус спал, и очень долго избегала неизбежного разговора. Но он все же произошел. Вивиан, правда, просто думала, что Сириус будет настаивать на продолжении отношений. Из разговоров она узнала, что он большой охотник до женского пола, и привык сам бросать надоевшие пассии. Неожиданно Сириус предложил выйти за него замуж. Для Вивиан это было дико. Во-первых, она совершенно не ожидала такого поворота событий. Ведь если Джеймс и Северус, она прекрасно это знала, были влюблены в нее чуть ли не с первого дня в Хогвартсе, Сириус демонстрировал полное безразличие, граничащее с враждебностью, так как она отвлекала на себя внимание его лучшего друга и частенько, сама того не желая, заставляла его страдать. Когда они с Джеймсом поженились, им с Сириусом пришлось общаться более-менее дружелюбно. Но не более того. И вот этот похититель женских сердец хочет на ней жениться… Однако помимо того, что Вивиан он совершенно не симпатичен, она все же считает себя замужем за Северусом. Потому что, невзирая на открывшиеся обстоятельства, она по-прежнему считает себя Вивиан Снейп, слишком долго она ею была. Она скрывает это от повстанцев, отзывается за имя Лили… Но это все фальшь. Она, конечно, никогда не простит Северуса. За обман. Да, выяснилось, Гарри жив, и в этом, Вивиан не сомневалась, заслуга именно Северуса. Также она не сомневалась в том, что Джеймс умер в результате честной дуэли… Но Северус ей врал. Стер память, сочинил легенду о ее благородном происхождении и об их любви. Заставил ее поступиться принципами и идеалами, заставил поверить в то, что она его любит! И, Вивиан не могла обманывать себя саму, эта вера столь сильна, что даже теперь, зная правду, она не перестает любить Северуса. Может быть, она к нему не вернется, может быть, не простит его… Но все равно будет любить. Вивиан обещала Сириусу, что подумает. Но одно она знала точно – ей надо бежать из лагеря. Да, все, во что она верила, оказалось обманом… Но ей так хочется увидеть детей! Гермиона и Род решили, что откладывать больше нельзя. План составлен. Да, это почти самоубийство. Но шанс есть, и надо рискнуть. Они должны узнать правду. План прост – есть зелье, позволяющее исчезнуть и появиться в любом загаданном месте на небольшой период времени. И есть зелье правды, из которого Гермиона заклинанием сделала порошок, а его так удобно подсыпать в еду или питье. Пользуясь полным доверием крестного, Род стащил у него мантию-невидимку своего родного отца (Сириус рассказал о ней сам). Есть также природная склонность к авантюрам и некоторая наглость, в хорошем смысле этого слова. То есть, все необходимое. Последний штрих – зелье удачи. Крайне сложное по способу приготовления и составу, но они же не на прогулку собрались… Гермионе не с первой попытки, но удалось сварить его для себя и друга. И они решили, что тянуть дальше нельзя. Ребята знали, что повстанцы, безусловно, сочтут их действия предательством. Бесполезно объяснять, что они только хотят знать правду… Для Блэка это будет подтверждением того, что место Гарри Поттера окончательно занял Родерик Риддл. А это значит, им не будет пощады. К тому же они не смогут доказать, что не передали министру и его людям важных сведений. И самое легкое, что их ожидает – простая «Авада Кедавра». Тут загвоздка еще и в том, что они не могут просто по-тихому исчезнуть, сделать дело и появиться. Нет, это зелье устроено так, что его необходимо использовать обязательно при свидетелях, причем числом не менее десяти человек! Гермиона пыталась что-то сделать, как-то его усовершенствовать, но все безрезультатно. Ждать больше нельзя, и вот они с Родом стоят прямо посреди лагеря, на глазах у всех повстанцев и готовятся к решающему шагу. Внезапно в голове у Гермионы послышался голос Родерика: - Гермиона, ты не обязана это делать. Это исключительно мои проблемы. - Снова этот бесполезный разговор? Поздно, Род, я в этих самых твоих проблемах и так уже увязла по уши. - Но сейчас немного другая ситуация. Ты находишься среди своих, здесь тебя не будут унижать, ты станешь свободной. Только живи по их правилам. - А ты? Ты тоже мог бы жить здесь, стать со временем первым человеком после Сириуса. - И остаться для всех мерзавцем, убившим младшего брата? Никогда. - А я не желаю в своих глазах остаться той, которая предала лучшего друга. Давай сделаем это, Род. Возможно, все еще обойдется. В конце концов, с нами наша удача. Друзья выпили зелье и исчезли прямо на глазах изумленной публики, чтобы появиться в покоях Беллатрисы Риддл. Сказать, что Сириус был в бешенстве, не сказать ничего. Естественно, место, куда переместились Гарри и Гермиона, определили с помощью специального заклинания. Но помешать им никто был не в силах. Осталось только ждать их возвращения… И придумывать страшное наказание. Гарри…Сириус не понимал, как он мог предать его. Он же принял крестника, заботился о нем, помогал и защищал… А Гарри посмел предать память отца, и нет в нем ничего от Гарри Поттера… Только Родерик Риллд – ублюдок Вольдеморта! Так Сириус себя распалял, почти бегая в своей палатке из угла в угол и придумывая, что сделает с отступниками. Собственно, все достаточно просто. Они заслуживают казни, и точка… Но все же Сириус уважает память Джеймса. Как он будет на том свете смотреть другу в глаза, если прикажет казнить его сына? А как на этом будет смотреть в глаза своим людям, если не прикажет? Все должны знать, что за предательство наказание одно для всех. Постучавшись, вошла Лили. Пожалуй, она – единственный человек, кого сейчас Сириусу не противно видеть. Она спросила: - Сириус, что ты будешь делать, когда дети вернутся? - Они уже не дети, Лили. Они предатели и заслуживают наказания. - Но они не хотят ничего плохого, только добиться справедливости. - Ты хоть сама себя слышишь? Какой справедливости можно добиваться в особняке Вольдеморта? - Гарри хочет понять, кто убил его брата. Сириус, я умоляю, он же мой сын… - У Гарри Поттера братьев и сестер нет. Есть у Родерика Риддла. И если он им себя считает, то это не твой сын. Смирись, Лили - И все же я молю тебя о милосердии. Пусть это будет подарком на нашу свадьбу. - Так ты согласна? - Да. Потом был долгий поцелуй. Пожалуй, самый сладкий в жизни Сириуса. И это была его победа. Он был счастлив, и Гарри с Гермионой предателями уже не казались… Просто запутавшиеся дети, которым обязательно надо дать еще один шанс. Когда поцелуй все же прервался, Сириус сказал: - Пусть будет по-твоему, Лили. Я прощаю твоего сына и его девушку. Как только они появятся, мы отпразднуем свадьбу, и они станут почетными гостями. - Хорошо, Сириус. - Так пойдем сообщим радостную новость нашим товарищам. И пара вышла из палатки.