Вас приветствует Голубицкая

POV Саши Сладко потянувшись, нехотя открываю глаза. Тело ломит от приятной истомы, и сразу же возвращаются воспоминания о вчерашних приключениях, вернее о последнем эпизоде. Мда… Славочка просто неподражаем! А некоторые части его тела так вообще офигительные! Обалденное впечатление от такого секса не может испортить даже предварительная порка, хотя немного и обидно. Но эту обиду мы запихнем поглубже и вытащим только в крайнем случае. Не стоит портить из-за такой мелочи отношения с потрясающим самцом. Да-да, Славочка именно самец, и по-другому называть его совсем не хочется. Еще раз лениво потягиваюсь и с большим трудом отрываю свою разморенную тушку от матраса. С удовольствием ещё бы повалялся, но зов природы не позволяет расслабиться. Приходится натягивать шмотки и выползать из палатки. Новый день встречает меня ярким солнышком и теплым ветерком, а лагерь – подозрительной тишиной, но стоило мне сделать только шаг, как за спиной раздалось громкое: – Куда намылился? – Сёмочка, а как же сказать «доброе утро»? – Кому-то оно может быть и доброе, а кому-то нет. – Ладно, я сейчас вернусь, и мы выясним причину твоего недовольства. Что-то тон, в котором Сема заговорил со мной, сильно напрягает. Такое ощущение, что моего обожаемого Сёмочку подменили на какого-то злыдня. Ну ничего, сейчас с этим разберемся. Усаживаюсь напротив него и пытаюсь завести разговор: – Сёма, ты чего? Не выспался? – Выспался, – отвечает он односложно, не отрываясь от своего планшета. Можно подумать, что с этой железякой ему гораздо интереснее, чем со мной. – Почему тогда не в духе? – А чему радоваться? Может тому, что ты почтил меня своим присутствием? Так я лучше бы сейчас с удочкой в руках на берегу лимана посидел. – Да?! Тогда чего остался? – вот же урод! На рыбалке ему лучше, чем со мной! – Слава попросил, а ему отказать я не могу. Жаль, конечно, что он запал на дегенерата, но тут уж ничего не поделать, приходится нянчиться. Не понял. Это он сейчас про что говорит? Вернее, про кого? Это он меня дегенератом назвал?! Да как только посмел! Да я сейчас!.. Да я такое!.. Да я ему!.. – Что такое, Гаджик? Чего ты так взвился и покраснел? Неужели правда глаза колет? При этом в его тоне явно проскальзывают нотки издевки или пренебрежения. Да он что, совсем охренел? – Смолев, скажи честно, ты на солнце перегрелся или просто охренел? – сказал совершенно спокойным голосом и даже не орал. Вот такой я молодец! – А если тебя что-то конкретно не устраивает, то скажи прямым текстом, а то начал он тут меня оскорблять исподтишка. Я тебя очень внимательно слушаю. POV Семена День не задался с самого утра, вернее, с того момента, как Гена заявил, что после вчерашних похождений Гаджика не собирается с ним сидеть. Вдруг с нашим недоразумением что-то случится, а его крайним сделают. Уж лучше он на рыбалку пойдет. Хоть большого удовольствия не получит, но отдохнет спокойно. Именно поэтому и было принято решение бросить жребий. Разумеется, не повезло именно мне. Если бы Гаджик оставался нормальным, то никаких проблем, но сейчас, когда я его вижу, мне хочется врезать ему по морде, чтобы он почувствовал и понял, что значит быть настоящим мужиком. И когда его выкрутасы стали бесить меня до такой степени? Увлекшись чтением, чуть не пропустил момент, когда это чудовище попыталось свалить. Вот чего ему не сидится на месте? Вечно тянет куда-то. Неужели вчерашнего было мало? Да, я был с ним резок, не сумел сдержать в себе всего того, что накопилось за последние недели, когда Гаджик из нормального парня стал превращаться в это «нечто». А после его наглого: «А если тебя что-то конкретно не устраивает, то скажи прямым текстом», меня будто бы прорвало и я высказал все свои претензии. Как ни странно, но Гаджик сидел молча, не перебивал меня и не вопил во всю глотку, как это обычно происходило в последнее время. Потом посмотрел с грустной задумчивостью сначала на меня, потом на море и неожиданно выдал: – Сема, сколько тебе было лет, когда ты перестал быть девственником? – Шестнадцать, – автоматически ответил, ошарашенный его вопросом. – А что? – И ты сразу нашел ту единственную, с которой готов был прожить всю жизнь? Ты встречался только с ней? – Что за чушь? У меня гормоны зашкаливали и я перетрахался со всеми девчонками в школе, которые согласны были дать. Да и не только в школе… Настоящий молодой самец… – И по-твоему это нормально? – Разумеется. При юношеском гормональном всплеске и доступности тел рядом это в порядке вещей. Трахаться хочется постоянно. Неужели сам таким не был? – Спрашиваешь, не был ли я сам таким? Знаешь, я ведь девственности лишился в восемнадцать лет, но у меня с девчонками как-то не заладилось… а нормальная сексуальная жизнь началась месяца два тому назад, как раз когда я в САЗ-17 стал работать. Как ты там говорил? Гормональный всплеск, когда хочется трахаться постоянно? Вот у меня как раз такой период и есть. Только я не пойму, почему в такой же ситуации ты был «настоящим молодым самцом», а я «шлюха»? – Гаджик, я с девчонками гулял и их имел, а не наоборот. Понимаешь? – Понимаю, Сёма, понимаю. Значит, чтобы мое поведение стало нормальным, я должен завязать трахаться с вами всеми и клеить отдыхающих девчонок? Тогда я стану «нормальным мужиком» и больше не буду «шлюхой»? – Гаджик, не передергивай. – Я не передергиваю. Я пытаюсь понять. В том, что мне хочется секса, нет ничего страшного. Хреново то, что я под мужиков ложусь. Так? Именно из-за этого у тебя ко мне претензии? И думаю, что не только у тебя. Вы все стали косо на меня смотреть, хотя руки с удовольствием распускаете, и не только руки. Напрашивается вывод, что чтобы вы ко мне относились по-нормальному, я должен вести себя как мужик, то есть трахать девчонок и не ложиться под других мужиков. Хорошо, я всё понял. Исправлюсь. А теперь извини, пойду, покупаюсь. Не зря же я на море приехал. Я смотрел вслед удаляющемуся Гаджику с отвисшей челюстью. Это же надо было всё так завернуть! Ход его рассуждений не поддается никакой логике. Только вот спустя каких-то полчаса, хорошенько подумав над словами Гаджика, я понял, что он в какой-то степени прав. Меня ведь бесит не только то, что он стал вести себя как капризный ребенок, но и то, что он не прочь заняться сексом со всеми нами не отдавая предпочтения кому-то одному. А ведь так хочется, чтобы он выбрал меня единственным и больше не смотрел на других мужиков. Но увы, в этом весь Гаджик, и если он станет вести себя иначе, то исчезнет вся его прелесть. Пожалуй, я сегодня перегнул палку и стоит пойти помириться с Гаджиком, а он, накупавшись, улегся на бережку в отдалении от меня и явно сам не собирается подходить первым. Подхожу и присаживаюсь рядом с ним на песок, а он сразу отворачивает голову в другую сторону и демонстративно молчит. Раньше, когда Сашка ни на секунду не замолкал, я даже иногда мечтал о тишине, а сейчас его молчание угнетает меня. – Чего разлегся прямо на ракушечнике? Не колется? – Колется, но ничего не поделаешь, я загораю. И опять тишина, будто бы и поговорить не о чем. Всегда было о чём, а сейчас как отрезало. – Саша, ты обиделся на мои слова? Извини, не бери эти глупости в голову. Я лишнего наговорил. – Не стоит извиняться. Ты высказал свое мнение. Просто очень больно осознавать, что люди, ставшие моей семьей, считают меня всего лишь прачкой. – Саша, это вовсе не так… – и нужных слов как назло нет. Я с такой легкостью обидел его, а сейчас от его состояния мое сердце сжимается от боли, но я понятия не имею как эту ситуацию исправлять. Продолжаем сидеть молча, пока я не предпринимаю еще одну попытку разговора. – Сколько можно валяться на солнце? – Я загораю. Что ещё остается делать? Ничего, – тяжкий вздох подтверждает его слова. – Может хоть подзагорю чуток… – Хочешь, в бар сходим? Тут совсем недалеко, – пусть так, но он уже разговаривает со мной, а это не может не радовать. – Не-а, не хочу. Что мы там делать будем? Девчонок клеить? Так у тебя такой вид, что они нас за версту обходить станут. Тупо пить? Тоже не пойдет. Я же после второй банки пива буду пьяным вусмерть. Пьянею я очень быстро, а напиваться совсем не хочется. Не люблю я этого. – Гаджик, я что-то тебя совсем не пойму. Если ты не любишь пить и сразу напиваешься, то зачем пьёшь? – Как это зачем? Вы же пьете, вот и я тоже… не хочу от вас отличаться… мне стыдно, что я даже в этом слабак, а я хочу быть таким как вы… – Боже, – застонал я, не сдерживая эмоций. Какой же он ребенок, и рассуждения у него по-детски наивные! Хотя… если бы моя первая подружка тогда залетела, то сейчас мой ребенок был бы почти ровесником Гаджика, а я хочу, чтобы он вел себя как мы, по-взрослому. Я еще больший дурак, чем наш мальчик. Он хоть ведет себя так из-за молодости и недостатка опыта. А я? Почему я рядом с ним бросаюсь из крайности в крайность? – Слушай, у меня появилась идея. Раз уж нам делать нечего, то поехали погуляем в Атамань. – А что это такое? – Приедем – увидишь, а сейчас в душ, одеваться и вперед. Через час будем на месте. *** Единственное, о чем я пожалел, так это что не взял с собой видеокамеру, хотя и телефон тоже подойдет. Удержаться, чтобы не запечатлеть восторженную мордашку нашего мальчика, я просто не мог, да и мужиков лишать такого удовольствия не хотелось. Когда мы только приехали в Атамань, Гаджик вначале даже завис. Правда продлилось это состояние совсем недолго, а потом понеслась его душа в рай, а мы – в экскурсионный омут. Я его прекрасно понимаю, ведь для человека попасть из высокотехнологичного общества в место, стилизованное под кубанскую станицу, было настоящим шоком. Мы почти два часа ходили из одного куреня в другой, где неугомонное создание облазило всё, что возможно. Гаджик и на печь залезал, и в сундуки заглядывал, и в казачью одежду наряжался чтобы пофоткаться. Даже настоящей шашкой размахивал, вернее, пытался. Поднять-то он её поднял, но вот помахать, как это местные мужики делают, не получилось. Силенок в руках не хватило. – Вот бы Кирилла сюда притащить, – с восторженным блеском в глазах заявило наше рыжее чудо. – Он же настоящий русский богатырь! Как представлю его в таких шмотках и с шашкой в руках, так аж член в джинсах не помещается. Хочу его до одури. Можно прямо вон в той куче сена. Представляешь, как было бы прикольно? – Не прикольно. Поверь моему опыту – сено очень больно колется. К тому же, ты решил больше с нами сексом не заниматься, а только с девчонками. Или передумал уже? Вот кто меня за язык тянул?! Гаджик только оттаял немного, стал вести себя нормально, так доверчиво прижиматься ко мне. В одной из хат, оставшись в комнате наедине, Саша приблизился ко мне вплотную и, привстав на носочки, потянулся к моему лицу, явно собираясь поцеловать. И сделал бы это, если бы не голоса у порога, из-за которых он резко отпрянул от меня, и я даже не успел его остановить. Всё было так замечательно, но глупая ревность к Кириллу так не вовремя подняла свою голову. Буркнув мне «не передумал», он сразу же отвернулся от меня и направился прочь из этого подворья. Дальше мы гуляли уже молча, и весь тот восторг и азарт Гаджика, который так манил меня неудержимым блеском в его глазах, куда-то исчез, потух. Ругаю себя последними словами, но ничего изменить не могу, покуда мы не подходим к одному интересному месту. – «Дурныця», – громко читает Гаджик. – Ой, что это за место такое? Очень уж слово интересное, на «дурак» чем-то похожее. – Ну да, вон внизу так и написано: «На базаре два дурака – один продаёт, а другой покупает». Значит, это местный базар. Зайдем? Конечно же, мы зашли, и Сашкино настроение резко улучшилось. Он курсировал от одного прилавка к другому, слушая дородных, разряженных девах, и хватая всякую хрень, сдобренную прибаутками торгашек. Первым желанием было приструнить Сашкин разгул. Вот спрашивается, зачем ему ключница, если у него нет постоянного места жительства? Куда он её вешать собирается и какие ключи в неё пихать? Или другой вариант – кукла, сделанная из кукурузных листьев. Ну нахрена ему эта гадость? Деревянная кружка ещё куда ни шло, но вот эти куколки, подковы на счастье и магнитики меня порядком достали. Однако я вовремя сам себя заткнул и, натянув приветливую улыбку, всю эту ерунду оплачивал и аккуратно складировал в пакеты. В скором времени Сашенька утомился и я вздохнул с облегчением, уводя его из этого злополучного места. На самом деле «Дурныця» совсем нашему мальчику голову задурила. – Сёма, я есть хочу, – отвлек он меня от злых мыслей, – пошли, перекусим где-нибудь. Выбор пал на ближайший трактир под названием «Цибулька». Сашка долго смеялся над таким названием, а потом даже спросил у официанта, что оно означает. – Цибуля – это лук, а цибулька, соответственно, маленькая луковица. – Вот юмористы, – хохотал Сашка, – придумали же кафешку луком назвать! – Не кафешку, а трактир, – поправляю его. – Да какая разница, – беспечно отмахнулся он, подтягивая к себе блюдо с запеченными до золотистой корочки ребрышками. – Лучше передай мне кувшин с квасом. – Может чего покрепче? Я-то за рулем, а тебе можно. Они здесь делают отличную медовуху. – Не-не-не, пить не буду. Я же сразу захмелею, – и, видя недоумение на моем лице, поясняет: – Вдруг ты надумаешь руки пораспускать, а ведь я решил ни с кем из вас больше не трахаться. Если буду пьяным, то могу и согласиться. Поэтому не будем рисковать. Вот же мелкая пакость, а не человек! Хотя хорошая мысль – напоить и отлюбить, чтобы о всяких глупостях больше не думал. Только я начал продумывать детали плана по спаиванию Сашки, как меня ожидал страшный удар. – Сём! Сёма! – восторженным шепотом влез в мои мысли Сашка. – Ты только посмотри, какие классные девчонки пришли! Перевожу взгляд в указанном направлении, а там присаживаются две пигалицы лет восемнадцати. Потом опять смотрю на Сашку и просто теряю дар речи. Он с таким восторгом разглядывает этих сучек, что даже слюнки текут. Так, срочно берем ситуацию в свои руки. – Я не засматриваюсь на малолеток. За это в уголовном кодексе статья есть. – Ой, да ладно тебе! Пошли, познакомимся. – С кем? С ними? Гаджик, ты что, издеваешься? – Почему? Они же такие!.. Такие!.. – Какие? Присмотрись внимательнее. Вон та, типа блондинка, на самом деле крашенная-перекрашенная, да так, что волосы уже в паклю превратились. Рожа размалеванная, как у клоуна, бижутерия подобрана безвкусно, впрочем, как и одежда. Явно одевалась на третьесортной барахолке или в секонд-хенде. Хотя какой вкус может быть у проститутки. – Сёма! Да как ты можешь так говорить?! – зашипел он, но меня понесло, и я уже не мог остановиться. – Что, если крашенная, то сразу проститутка? – Нет, конечно, но весь их образ говорит об этом. Сам подумай, кто будет надевать мини-юбки и шпильки для посещения деревни, продуваемой всеми ветрами, где нет ни одной асфальтированной дорожки, а только чернозем да гравийка? Вон, посмотри на пару у двери. Тоже молодая девушка, но она в джинсах и кроссовках. – Разумеется, я понимаю, что несу откровенную чушь, но не могу позволить Сашке идти знакомиться с этими девицами, а они ему еще и глазки начинают строить. Добавляю в голос интонацию снисходительности и продолжаю: – Если ты так хочешь получить опыт с проституткой, то я могу это устроить, только давай выберем престижное заведение. Там девочки всему обучены и никакую заразу не подхватишь. – Не надо, – пробурчал Сашка уткнувшись в тарелку и больше не поглядывая на девиц, при этом он покраснел как рак. Когда он так сильно смущается, то становится таким милым. Так и затискал бы его в объятиях, но боюсь, что он и близко не подпустит меня к телу. Нужно срочно исправлять ситуацию. Решение нашлось совершенно неожиданно. Прогуливаясь по станице, мы наткнулись на «хату винодела». Не зайти сюда – настоящее кощунство. Разумеется, Сашка сразу отказался пить вино, но прогуливаясь рядом с настоящими винными бочками, слушая рассказ хозяев куреня, и вдыхая будоражащий аромат Фанагорийских вин, отказаться от дегустации оказалось невозможным. Постепенно рыжее чудо надегустировалось так, что до машины мне пришлось практически тащить его на руках. Как только Сашка оказался в объятьях удобного кресла, сразу же отрубился. Явно со спаиванием нашего мальчика я перестарался, но теперь уже ничего не изменить, пришлось заводить машину и отправляться домой, вернее, назад в Голубицкую, в наш лагерь. Проехав большую часть пути, я очень живо представил орущего Славу, узревшего невменяемую тушку Сашки, и желание возвращаться в лагерь именно сейчас мгновенно испарилось. Поэтому я свернул на проселочную дорогу и направился к морю, удачно выехав на крутой берег. Передо мною открылся шикарный вид на спокойное море, постепенно меняющее свой окрас из-за наступления вечера. Так, любуясь морем, приносящим успокоение и порядок в мыслях, я просидел где-то час, а может чуть больше, пока на соседнем сиденье не началось движение. Сашка сонно потянулся, прогибаясь словно кошка, скорчил умильную мордашку, громко зевая, и затуманенным от остатка сна и алкоголя взглядом уставился на море впереди. – Сём, а мы где? – всё еще зевая, растерянно пробормотал он. – Видишь, у моря. Правда, шикарный вид? – Ага. Только что мы тут делаем? – Ты так сладко спал, что я не решился тебя будить. – Как принцесска? – пьяно захихикало это чудо. – Да ладно тебе, Сём, я же не красна девица, чтобы со мной так носиться. – Если любишь человека, то как раз и хочется носиться с ним, баловать его. – А ты меня любишь? – Конечно люблю. Гаджик, что за глупый вопрос? Несколько долгих секунд Сашка смотрел мне в глаза, не мигая и ничего не говоря, а потом в одно мгновение сорвался с места и очень ловко перебрался на мое сиденье, оседлав мои колени. Его тонкие руки крепко обвили мою шею, и он уткнулся лоб в лоб, прикрыв глаза и довольно улыбаясь. – Гаджик, ты что творишь? – отойдя от шока, зашептал я, опасаясь громким голосом спугнуть очарование момента. – Как что? – такой же шепот в ответ. – Соблазняю любимого мужчину. Не разжимая рук и не отпуская мою шею, он начал медленно двигать бедрами, вжимаясь в мой пах, и соблазнительно потираясь об него. Не выдерживая его неспешности, с силой сжимаю упругую попку Сашки и резко прижимаю к себе, срывая первый стон с его губ. Плотная ткань брюк не в состоянии скрыть его возбуждение, как, впрочем, и моё. Он отводит голову чуть назад, мгновение смотрит на мои губы и наклоняется вперед. Тут же сминаю желанные губы, перехватывая полностью инициативу, но Сашка не возражает. Он сразу же открывает рот, пропуская мой язык и начиная активно отвечать. Тонкие пальцы зарываются в мои волосы и, кажется, живут своей особенной жизнью, перебирая пряди и лаская кожу затылка. Я не отстаю от него и в этом, по-хозяйски разминая упругие ягодицы моего мальчика, заставляя стонать его еще громче и громче. При этом наш поцелуй становится более страстным и яростным. Резко отрываюсь от его губ и перехожу на шею, то ли целуя её, то ли кусая, но Сашке нравится. Он запрокидывает голову назад, подставляясь и становясь таким доверчиво беззащитным. Мои руки активно исследуют его тело, скользя по бокам, спине, оглаживая и лаская. При особенно сильном укусе с губ Гаджика слетает болезненный стон, но он не отстраняется, а только еще более активно трется об меня своим пахом. Возбуждение становится болезненным и промедление уже подобно смерти. Протискиваю руку между нашими горячими телами и пытаюсь ухватиться за ремень его джинсов. Мой мальчик понимает меня без слов и откидывается на руль, освобождая место для маневров. Первым делом цепляю за край его футболку и одним резким движением сдергиваю её, обнажая желанное тело. Не могу удержаться и впиваюсь поцелуем-укусом в обнаженное плечо, тут же зализывая место укуса. Не останавливаясь, выцеловываю сложный узор на его плече, спускаюсь ниже, пока меня не останавливают нетерпеливые стенания Сашки: – Сём, снимай уже! С трудом понимаю, о чём он говорит, но Сашка приходит мне на помощь, хватая мою рубашку. В спешке дергаю её полы, и с глухим стуком пуговицы разлетаются по салону, падая на пол. Отбрасываю в сторону ненужную тряпку и принимаюсь за Сашкины джинсы. Только со второй попытки удается расстегнуть их, освобождая гордо стоящий член. С силой провожу по горячей плоти, лаская её и с наслаждением вслушиваясь в мгновенно сбившееся дыхание моего мальчика. Он нетерпеливо начинает ерзать по коленкам, активно толкаясь в мою руку. Его лицо раскраснелось, припухшие губы соблазнительно приоткрыты, будто приглашая к активным действиям, и я без промедления впиваюсь в них жестким поцелуем. Не знаю, сколько длится это безумие, но неожиданно Сашка хватает меня за руку, надрачивающую его член, в попытке остановить её движения. Нахожу в себе силы оторваться от желанных губ и в недоумении заглядываю в глаза, подернутые пеленой безумного желания: – Ну что ты, маленький? Что такое? – хрипло вопрошаю, мечтая только о продолжении поцелуя. – Хватит… – хрипло шепчет он, едва ворочая языком, – а то сейчас кончу… хочу с тобой… одновременно… Вот же удумал, сокровище моё ненаглядное! Губы сами собой растягиваются в идиотской улыбке безграничного счастья. И его губы, припухшие от поцелуев, тоже в ответ улыбаются. – Приподнимись немного, – командую, и Сашка сразу же упирается коленками в сиденье, приподнимая свою задницу, с которой я сразу же сдергиваю джинсы вместе с бельем. Он практически лежит на руле, высоко поднимая согнутые в коленях ноги, а я всеми силами стараюсь стащить с его ног безумно мешающую тряпку. Никогда не думал, что подобные акробатические номера в машине возможны, но нам это удается и вот уже полностью обнаженный и чертовски возбужденный Сашка нетерпеливо ерзает на моих коленках. Устраняю последнее препятствие, мешающее нашему единению – нервно расстегиваю свои брюки, но снимать и медлить дальше я не собираюсь. Сашка сразу же вцепился в мое хозяйство, лаская изнывающий член юркими пальчиками. – Оближи, – приставляю к его губам пальцы, но он мотает головой. – Давай так… Не могу уже ждать… Я понимаю его нетерпение, но делать больно своему сокровищу не собираюсь, поэтому сам всасываю свои пальцы и начинаю тщательно их облизывать. Глаза Сашки загораются азартным огнем, и он, не мигая, смотрит на этот процесс, иногда облизываясь, проходясь ярким язычком по припухшим губам. От такого зрелища я едва сдерживаюсь и в нетерпении начинаю разрабатывать его вход, благо пальцы свои смочил хорошенечко. Сашка сразу же выгибается в моих руках чуть ли не дугой, и начинает громко стонать еще при проникновении первого пальца. Вчерашние вечерние забавы моего мальчика не прошли даром, и очень скоро мои пальцы свободно заскользили в нем, а Сашка в нетерпении заскулил: – Хватит уже… – Как скажешь, радость моя, – не стал с ним спорить, сдерживаясь из последних сил. Сашка тут же соскользнул с моих пальцев и подался вперед, потираясь своим членом о мой стояк. Подхватываю его под задницу и приподнимаю, пристраиваясь к его дырке. Рвано дыша, он медленно опускается на мой ствол, но стоит только переместить руки с его задницы на спину, как это несносное создание с громким стоном резко опускается вниз, принимая в себя всю мою каменную плоть. Не дав себе привыкнуть, а мне перевести дыхание, Сашка вцепился в мои плечи мертвой хваткой, и начались бешеные скачки. Пытаюсь ласкать его спину, бедра, жадно толкаясь навстречу. Целую взмокшие плечи, ласкаю языком шею и пылающие скулы. В общем, целую туда, куда могу дотянуться. Я потерялся во времени, в ощущениях, стараясь как можно дольше продлить это невероятное безумие, но увы, я не всесилен, а Сашка слишком страстный, чтобы я мог продержаться очень долго. Чувствуя, что финал близок, хватаю его член и в пару резких и сильных движений довожу свое сокровище до оргазма. С громким хриплым криком он изливается в мою руку и тесно сжимает мой член, от чего я тут же отправляюсь в рай вслед за ним. Его тело содрогается в экстазе наслаждения, а потом восковой куклой он растекается по мне, хрипло и тяжело дыша. Прижимаю Сашку как можно крепче к себе, чтобы каждым миллиметром кожи ощущать его. Нежно глажу по мокрой спине, влажным волосам, тихо шепча в раскрасневшееся ушко, что он моё самое бесценное сокровище.