winter falls

На календаре красными циферками выведено тридцать первое декабря, и мир сейчас делится на двое: те, кто суетится перед новым годом и в спешке готовится; те, кто расслабленно уплетает мандарины и смотрит фильмы. Наши молодые люди относятся ко второй категории людей, развалившись на разобранном диване перед телевизором, смотря новую транслируемую дораму. Феликс сидел между хенджиновых ног, опираясь спиной о его грудь, и стучал спицами, а Хван чистил мандарины и кормил ими по очереди младшего и себя. Рядом, положив голову на человеческое колено, посапывал Скай, Эмико же грелась на подоконнике, не желая делить одно место с блохастой собакой. С их неожиданно-волнующего признания прошла пара дней, за которые они решили встретить новый год вместе на квартире у Ли, так как оба, как выяснилось, оставались одни на этот волшебный праздник. В ту ночь Хенджин уехал поздно за полночь, пребывая в восторженно-влюбленном состоянии, но в то же время и в приятном спокойствии. Хотя внутри маленький противный червячок обиженно извивался, желая все-таки признаться первым, никак не ожидая, что это сделает Ликс. Весь такой смущенный, с румяными щеками, покрасневшими ушами и подрагивающими руками, Ликс. Его чудо оказалось смелее всегда уверенного в себе блондина, который терялся всякий раз, как оказывался рядом с веснушчатым юношей, чьи глаза отражали с одной стороны глубину чистого и свободного океана, а с другой – темное звездное небо над ним. Когда очередная серия дорамы подошла к концу и на экране запестрела реклама, Феликс отложил пряжу со спицами в угол дивана и повернулся к старшему, оказавшись прямо у того перед лицом. Пес проснулся и тоже уставился на хозяина, ожидая развития событий. -Надо начинать готовить, - Хенджин, уже освоив базу и даже чуть больше жестового языка, мог спокойно понимать обыденные и несложные фразы, чем (не)скромно гордился. – Хочу испечь маффины. -Учитывая, что мы оба не профи в готовке, думаю, ты прав, - парень смотрит на наручные часы, стрелка которых перевалила за шесть вечера. Феликс согласно кивает и идет на кухню, осматривая шкафчики и холодильник на наличие всех нужных продуктов. Питомцы, проследив за направлением человека, бегут за ним, надеясь, что им что-нибудь перепадет. «Хван Хенджин.» Хенджин пробегается глазами по сообщению с панели уведомлений и смотрит на нахмурившегося Енбока, с пачкой молока в руке и телефоном в другой. Он позвал его полным именем, еще и с точкой на конце… Вспоминай, Хенджин, где ты накосячил. «Что это?» Феликс трясет коробку, где на дне плещется остаток молока, под просящие взгляды четырех черных бусинок. «Во-первых, куда делось все молоко за ночь, если мы покупали все продукты буквально вчера вечером? Во-вторых, зачем ставить почти пустую коробку в холодильник, если можно было отдать остатки Эмико и выбросить ее?» Вы не подумайте, Ликс обычно спокойный и не станет разводить драму из-за такой мелочи, но до нового года оставалось меньше шести часов, а в магазин идти сегодня из них никто не планировал, именно поэтому они и ездили вчера. Хенджин медленно сползает с нагретого и безопасного дивана и смотрит виновато, думая, что надо было купить больше, учитывая, что он пьет теплое молоко перед сном и днем просто потому, что. -Иди. -Енбок-и, но там темно и холодно, да и вдруг я его не найду. Может сделаешь что-нибудь другое без молока? – он медленно и аккуратно пытается подойти, делая самый нежный голос, какой только возможен. Но Феликс, будучи упертым, берет Хвана за руку, ведет в прихожую, снаряжает в куртку, шарф и шапку и, сунув карточку и телефон, выталкивает за дверь. А вечер обещал быть таким расслабленным и уютным… Парень вернулся примерно через часа полтора, обойдя три магазина, и каково было его удивление, когда дверь не поддалась после введения кода. Феликс заперся изнутри. Интересный поворот. -Чудо мое чудесное, я купил две пачки молока и очень замерз, открой, пожалуйста, - по ту сторону слышится копошение, но открывать ему никто не спешил. Хенджин нажимает кнопку звонка и смотрит в маленькую круглую камеру рядом с дверью. – Скай, но хоть ты то должен быть на стороне хозяина. – А Скай сидит позади Ликса и облизывает мордочку, все-таки выпросив кость. Пес лает и убегает в комнату, пытаясь мазнуть языком рыжую шерстку Эмико. – Еще я купил твои любимые сырки всех вкусов, ну же, Бок-и, пусти. Дверь открывается с оповещающим сигналом, на пороге стоит довольный Феликс и принимает пакет из чужих рук, уходя на кухню. Блондин в голове сравнивает своего пса с Ли, которые простят любые обиды за еду и усмехается сам себе. Он идет в ванную и отогревает пальцы в теплой воде, затем подходит к младшему, опирающемуся поясницей о кухонную тумбу и высвобождающему шоколадный сырок от упаковки. -Вкусно, чудо? – спрашивает, когда половина оказывается съедена, и касается сладких губ своими, чувствуя вкус какао. Глаза Феликса расширяются от неожиданности, ведь он все еще не привык получать поцелуи будь то в макушку или в щеки поверх веснушек. После его первого поцелуя в день признания, он как будто дал негласное согласие Хвану целовать его в любое время и в любом месте, но ему нравится, ведь сам поцеловать Хенджина пока не осмеливается. – Ну, давай приступим что ли. Енбок своим поплывшим от одного короткого касания пухлыми губами мозгом не сразу понимает, про что ему говорят, но быстро придя в себя и доев сладость, он открывает заранее составленный плейлист на ютуб и включает видео с рецептом какого-то салата с морепродуктами. Звучит тихая музыка с колонок, перебиваемая разговорами, и переливается гирлянда на невысокой елочке, вокруг которой кружит Эмико, пытаясь спрятаться от разыгравшегося Ская. Приготовление блюд заняло три часа и, когда время приближалось к одиннадцати, все они стояли на широком кофейном столике, потому что пара захотела сидеть на мягком ковре перед телевизором, вместо привычного круглого деревянного стола. Феликс делился воспоминания, как на этом же месте провожал каждый год с бабушкой, а Хенджин все запоминал, почесывая собаку, устроившуюся рядом, за ухом. У Хвана, в принципе, последние несколько лет не было такого уютного праздника. Встречался в друзьями, напивался и, прошатавшись всю ночь на улице, возвращался домой и просыпал все каникулы. Он очень благодарен Феликсу, чудесному парнишке, позволившему войти в свою жизнь и поселиться под сердцем. Когда до двенадцати оставалось пятнадцать минут, Енбок завел блондина в спальню и оставил стоять посреди комнаты в непонятках, скрывшись за дверью ванной. Он очень торопился успеть и мысленно проклинал свои трясущиеся руки, мешавшие закончить процесс быстрее. Хотя дрожало у него все тело от дикого волнения и страха. Хенджин рассматривал рисунки, расклеенные по шкафу, и повернулся на звук приближающихся шагов, так и замерев на месте от увиденного. Он догадался, что младший готовит ему подарок, но такое… А у Феликса и руки не поднимаются объяснить, он просто осторожно приближается к парню, пытаясь распознать эмоции на его лице и в целом понять реакцию. Хван, тебе лучше отмереть. -Енбок, это же не то, о чем я думаю или… И вообще… А… - в голове красными большими буквами «ошибка 404», требующая перезагрузки системы. Такими же красными, как и клетчатая юбка на Феликсе, доходящая до середины бедра. Хенджин пятится назад, пока не упирается в кровать, садится и смотрит куда угодно, но не на стройные ноги, обтянутые черными чулками. -Если тебе не нравится, я могу снять, - говорит Ли, стоящий меж разведенных ног, и хитренько улыбается. Знал бы кто, сколько сил затрачено на мнимую уверенность. По крайней мере, он впервые наблюдает такую растерянность со стороны старшего. -Нет! То есть… О Боги, - блондин прикрывает лицо и зачесывает волосы, не зная, куда пристроить руки. Зато знает Ликс, который забирается к нему на колени и укладывает чужие ладони к себе на поясницу. – Я понял, на что ты намекаешь, Ликс-и, но не уверен. Слишком неожиданно. -Хен, расслабься. Феликс целует первый, держа Хвана за подбородок. Тот чувствует сладковатый вкус шампанского, видимо, выпитого младшим для храбрости. Поцелуй выходит глубоким и медленным, тягучим как патока, растекающаяся по венам и достигающая каждой клеточки тела, расслабляя. Хенджин запускает руки под шелковую черную рубашку и оглаживает спину вдоль позвоночника, покрывая кожу мурашками. Подхватывает за бедра и меняет их местами, опуская Ли на кровать и нависая сверху. Смотрит в удивительно-блестящие глаза, в которых нет ни капли сомнения, касается губами век и спускается ниже. Начинает расстегивать пуговицы с последней, целуя впалый живот, и так дорожкой поднимается вверх. -Как ты только додумался до такого, чудо? – блондин смотрит на большой красный бант, тянет кончик бархатной ленты и откидывает в сторону, расправившись полностью с рубашкой. -Я видел твой профиль в пинтерест. Что ж, впредь Хван будет осторожнее с тем, что сохраняет или хотя бы скроет папку. Ну нравится ему, как на парнях сидит юбка, ну и что. У всех свои фетиши и наклонности. Только вот он не думал, что Феликс узнает вот так и нагло этим воспользуется. Все же его чудо оказалось не таким уж скромным и стеснительным. А кто знал? Тем временем Хенджин выцеловывает шею, но мазать лилово-бордовым он не будет – эту кожу хочется видеть чисто-молочного цвета, поэтому лишь слегка прикусывает ключицы, не оставляя никаких следов. Следит за каждой сменяющейся эмоцией на лице, коих целая палитра, и понимает, что нашел то самое место, от прикосновений к которому возбуждение приливает ко дну живота и в собственный пах упирается чужой. А Феликс ловит звездочки от каждого касания влажных губ по телу, ведь для него все эти ощущения новые, но такие желанные. Заканчивается бой курантов после недолгой речи президента, и за окном гремят залпы салютов – так наступил новый год. Хенджин сползает еще ниже, целует внутреннюю сторону бедра, слыша только сбившееся шумное дыхание младшего и свой пульс. Когда обнаруживается, что под юбкой не оказывается никакого белья, он поднимает мутные глаза вверх, смотря так, как будто электрический разряд проскочил между ними. Ликсу дурно от этого взгляда. -Ты позволишь…? – голос неестественно низкий, Ли кивает и собирается набрать воздух, как его резко стягивают с подушек и закидывают ноги на плечи. Сфинктер поджимается от горячего дыхания, и блондин, не имея больше терпения, касается колечка мышц, проталкивая язык внутрь. Феликс закатывает глаза и хватается за простыни, ему странно, но в то же время и очень хорошо. У обоих проступает испарина, в закрытой комнате становится душно, кислород стремительно убывает из легких. Хенджин отрывается от уже влажного прохода и громко стонет имя Ликса, потому что его парень сладкий не только снаружи, но и внутри. Возможно, ему стоит давать меньше шоколада иначе так можно сойти с ума. -У меня нет смазки, - выдает Хван, пока осматривает младшего, отходящего от первого за эту ночь оргазма. Тот разлепляет глаза и смотрит в сторону тумбочки, на которой стоит небольшой пакет. Стоит перестать удивляться новогодним сюрпризам, но блондин все равно вскидывает бровями, когда видит внутри лубрикант и пачку презервативов. – Бок-и, а ты тот еще дьяволенок, оказывается. Феликс, пользуясь тем, что старший поворачивается к нему спиной, подползает и тянет худи вверх, не получив сопротивления. Оглаживает шаловливыми ручонками подкаченный торс и целует плечо, покрытое капельками пота, кажется, совсем потеряв голову. Хенджин ловит чужие губы своими, делая поцелуй напористым и страстным. Ли не собирается останавливаться, расстегивает ремень, звеня бляшкой, и ныряет ладонью в брюки, кладя ее на возбужденный член, чуть сжимая. Слышит выдох вперемешку со стоном, доволен. Хван опрокидывает парня обратно, ищет на ощупь молнию и расстёгивает замочек. Как бы сильно ему не нравилась эта юбка (кстати, следует отметить, что она отлично сочетается с его красными клетчатыми брюками), но сейчас любая одежда будет только мешать, поэтому он просит приподняться и откидывает уже ненужную вещь, оставив лишь полупрозрачные чулки, хотя и они вряд ли надолго задержатся. Растирает выдавленную смазку двумя пальцами, согревая, и приставляет к дырочке, чтобы убедиться, что Ли точно готов, хотя он уверен – тот растягивал себя сам, ибо было очень странно посреди дня ждать его выхода из ванной больше часа. Феликс выгибается в спине, когда в него проходят длинные пальцы, и он соврет, если скажет, что не представлял этого у себя в голове. -Если тебе станет хоть как-то некомфортно, сразу дай знать мне, хорошо, Ликс-и? – спрашивает блондин, быстро снимая с себя остатки одежды и раскатывая презерватив по стоящему члену. Даже в затуманенном возбуждением состоянии комфорт младшего стоит на первом месте. Направляет головку к расслабленному проходу, достаточно смазав, и входит сразу на всю длину, покрывая поцелуями шею, стимулируя эрогенную зону. Феликс теряется в пространстве, голова разом пустеет. Он слышит хруст собственных позвонков, зажмуривает глаза до разноцветных кругов под веками и сильнее запрокидывает голову, цепляясь за широкую спину и оставляя неглубокие царапины. Что ж, у Хвана длинные не только пальцы и ноги… Ликсу стоит больших усилий, чтобы вновь расслабиться и позволить старшему начать двигаться. Хенджин не любит грубый секс, потому толкается не торопливо, растягивая каждое движение, доводя и партнера, и себя до истомы. В горле быстро пересыхает. Ли давит ногами на поясницу, заставляя толкаться глубже и глубже, доставая простату. Блондин считывает все эмоции, меняет темп на чуть более быстрый, обхватывает ладонью чужой член и начинает водить вверх-вниз, сильнее сжимая сочащуюся естественной смазкой головку. Феликсу остается лишь закусывать губы до крови и пытаться дышать, находя свое отражение в карих глазах. Хван ускоряется, подводя себя к разрядке и, когда Ликс кончает первый, изливаясь себе на живот, Хенджин достигает оргазма следом, почувствовав, как сжались стенки вокруг члена. Он опускается на влажное тело, дыша в изгиб шеи и прикрывает веки, пока младший обвивает руками талию и целует во взмокший висок, устало улыбаясь. -Ты невероятен, Енбок, знаешь? – мычит еле разборчиво и переворачивается на спину, притягивая парня к себе. Феликс тянется пальчиками к расслабленному лицу, чтобы убрать прилипшие ко лбу светлые пряди, и укладывается на вздымающуюся грудь. В таком комфортном молчании, взявшись за руки, они лежат, потеряв счет времени, каждый думая о своем, а может и вовсе не думая. Выпитый алкоголь и приятная усталость наполняет голову и начинает клонить в сон. Ли почти проваливается в дрему, когда раздается голос старшего. -Вставай, Ликс, мы идем пробовать твои маффины. -Я первый в душ. Феликс спешно сползает с кровати, путаясь в одеяле и спотыкаясь о свои же ноги. Хван опомнился только когда хлопнула дверь ванной. Он смотрит на наручные часы, лежащие на рядом стоящей тумбочке, которые натикали к пол третьему ночи, и оглядывает разбросанные вещи. Все-таки его чудо в юбке и чулках это высшая форма благословения, надо обязательно подарить ему еще. Улыбается сам себе и запускает пальцы в волосы, вспоминая, что они только что сделали, и не может поверить в случившееся. Честно, он такое даже не смел представлять, зато теперь любопытно, что еще скрывается в очаровательной голове Ли Феликса. Хенджин дожидается, когда младший закончит и заходит следом, а Ли, растирая влажные волосы полотенцем, идет на кухню и щелкает кнопкой чайника, осматривая беспорядок в гостиной – питомцы здесь тоже не скучали, разворотив остатки еды (и как посуда только уцелела?). Достает готовенькую выпечку из духовки и выкладывает на круглую тарелку, приглядываясь к каждому кексу. У него хорошие отношения не только с вязанием, но и с дессертами. Хван усаживается на пол с полотенцем на голове перед кухонными тумбами, чем привлекает внимание собаки, которая успела соскучиться по хозяину. Феликс опускает на паркет большое блюдо и две дымящиеся чашки фруктового чая. Разморенные горячим душем и нежным сексом два молодых человека сидят посреди новогодней ночи на полу кухни, поедают свежие маффины и много разговаривают совершенно не о чем. У младшего все лицо в сахарной пудре, и Хенджин придвигается ближе, стирая ее подушечкой пальца, вызывая легкий румянец. Серьезно, Феликс, ты только сейчас начал смущаться? -Кхм, у меня тоже есть подарок для тебя, Бок-и. У меня было мало времени и сложности с выбором, но надеюсь тебе понравится, - блондин достает из-за спины, непонятно откуда взявшуюся там, маленькую коробочку и открывает крышку, вынимая два агатовых кольца разного цвета – прозрачно-голубое и темно-коричневое. – Они напомнили мне твои удивительные глаза, поэтому… - Хенджин поочередно надевает украшения на указательный палец и затем такие же на свой безымянный. Заглядывает в любимые глаза, блестящие от застывших в них слез, и оставляет поцелуй на костяшках, не желая отпускать чужую ладонь ни на секунду. «Я что, правда стал для кого-то настолько особенным?» - думает Феликс, никак не хотев принимать эту мысль, хотя Хенджин в каждую удобную минуту с момента их знакомства это говорил и показывал. Сменяются картинки в памяти от школьных времен с начальных классов, где все норовили подшутить над его врожденной болезнью, до выпускных, еле закончив их через оскорбления про психогенный мутизм. Он не помнит лиц, но помнит отдельные слова, кинутые как дротики с острыми наконечниками. Первая слеза скатывается вниз по щеке. Кажется, Ли никогда не избавится от этой боли. -Чудо мое, ты чего? Я сказал что-то не так или сделал? – Хенджин притягивает парня к себе, тот отрицательно качает головой. «Он правда считает меня таким чудесным? Но почему?» - вопрос, который он не осмелится задать и на который нет ответа. П р о с т о. Хенджин ответил бы именно так. Феликс нравится ему не за особенные глаза, не за способность говорить без слов, а за то, как он видит мир и продолжает ослепительно улыбаться, несмотря на все свои внутренние шрамы. Старший не сразу, но понял, что происходит. Через соленые слезы пришло принятие. И они будут продолжать над этим работать, пока багаж из тяжелого прошлого не исчезнет окончательно. Он гладит чужую спину и целует в макушку, говоря несвязный бред, пока Ли не успокаивается и не начинает беззвучно смеяться с какого-то глупого рассказа из детства. -Пойдем-ка спать. Они идут в спальню, и Феликс смотрит на их сцепленные в замок руки, на которых красуются одинаковые парные кольца и не может сдержать улыбки. Получается, они стали новогодним сказочным чудом друг друга.

***

Феликс просыпается от какой-то возни и нескольких разных тихих голосов по ту сторону спальни, ощупывает рукой вторую половину кровати, давно остывшую, и оглядывает комнату, пытаясь определить примерное время, что затрудняют сделать задернутые темные шторы. Слышится резкий грохот, отчего парень вздрагивает, пребывая в состоянии полусна, а затем ворчание. Вылезает из-под одеяла и приоткрывает дверь, выглядывая, чтобы посмотреть, что происходит. -Ликс-и. – Все трое смотрят на темную растрепанную макушку, пока парочка друзей не подходит ближе, обнимая медленно соображающего Ли. -Когда вы приехали? – Феликс смотрит на трех парней по очереди, задерживая взгляд на Хване, замершим со сковородой в руках. -Полчаса назад, - Минхо оттягивает Хана от тисканья щек младшего, сжимая чужую талию. – Хенджин сказал, вы собирали пазлы всю ночь, поэтому легли поздно, вот мы и не стали тебя будить. Феликс зевает и идет в ванную, потирая глаза, Хенджин провожает его влюбленным взглядом и возвращается к готовке позднего завтрака. Да, в три часа дня. Когда проснулись, тогда и завтрак. Минхо усаживает Джисона за круглый стол, так как тот порывался помочь и применить полученные от мамы Ли навыки в готовке. С новогодней ночи прошло уже два дня. Молодые люди покидали уютную квартиру только чтобы выгулять Ская, который вытянулся на теплом полу кухни и наблюдал за гостями. Они подчищали остатки еды, пересматривали любимые дорамы и много разговаривали, а ночью Хенджин пересчитывал веснушки на румяных щеках, пока Ликс не зарывался по нос в одеяло, оказываясь прижатым длинными конечностями Хвана. Им было комфортно друг с другом несмотря на то, что знакомы они всего ничего. Феликс уселся рядом с блондином на мягкий ковер, чувствуя аромат свежей еды, расставленной в пластиковых контейнерах по всему кофейному столику. Джисон объясняет, что это заботливая мама Минхо снарядила их в обратную дорогу, но у них бы все продукты пропали, так как дома они бывают только вечером и силы остаются только, чтобы доползти до постели, поэтому почему бы не поделиться с другом, у которого еда бывает только по праздникам. Хенджин выбирает не острые блюда и накидывает их в тарелку младшего, несильно сжимая чужое колено рукой, вызывая смущенную и благодарную улыбку. Эмико пристраивается под боком и кладет мордочку на ногу, прикрывая глаза. Друзья переговариваются о планах на этот год, смеются с каких-то нелепых историй, которые произошли с парочкой во время поездки, и просто весело проводят время. Еда стремительно заканчивалась, и Феликс поднялся из-за их импровизированного стола, чтобы заварить чай, пребывая в хорошем настроении. Он правда чувствует себя дома в окружении близких людей. -Ликс, а что у тебя за синяки? – Все трое парней уставились на оголенный участок светлой кожи, открывшийся, пока младший тянулся на верхнюю полку. Феликс разворачивает голову, чтобы осмотреть свою талию, замечая синеватые следы, и заливается краской под хихиканья Хана. Минхо же переводит гневный взгляд на медленно встающего Хвана. -Ты… -Минхо, это не то, о чем ты думаешь, - Хенджин выставляет руки перед собой в примирительном жесте и отходит в сторону ванной, ища поддержки у Ли. – Ликс-и, скажи ему. -Я убью тебя, шпала. Блондин быстро скрывает за дверью и щелкает замком, издавая крики о помощи под удары Минхо по деревянной поверхности и причитании о быстрой и безболезненной смерти. Все это сопровождается лаем собаки и кипением чайника, так что у Феликса голова идет кругом, и он садится напротив Джисона, потирая два колечка на указательном пальце. -Рассказывай, - Хан закидывает в рот зеленый виноград и смотрит лукавыми глазами в чужие. Ли находит на диване свой телефон и показывает фото себя в том самом наряде, вызывая слова восхищения. – И вы переспали прямо в новогоднюю ночь? – Феликс кидает в него листиком периллы, прикрывая лицо маленькими ладошками, но все-таки рассказывает вкратце, постоянно запинаясь. – Ли Минхо, сядь своей накаченной жопой рядом со мной и ешь! – повышает голос парень, перекрывая разом все звуки. – Мне еще твоей маме фотоотчет присылать, что ее сыночек сыт. Минхо хмурой тучей падает рядом с Ханом, продолжая прожигать дыру в белобрысой макушке, осторожно показавшейся из-за двери ванной. Феликс беззвучно смеется и подзывает к себе, показывая, что опасность миновала. -Прости, чудо, кажется, я перестарался, - Хенджин строит виноватый вид и кладет подбородок на чужое плечо, получая поглаживания по волосам и теплую улыбку. -Поговори мне тут еще, - Минхо тычет в него палочками, и Джисон щипает его за бок, остужая. Феликс облегченно выдыхает, проводив своих друзей и захлопнув дверь, и осматривает стройную фигуру парня, склонившегося над раковиной и намыливавшим посуду. Все еще необычно видеть кого-то кроме себя в этой старой квартирке. Он подходит сзади, дернув за смешной хвостик из челки, и, чуть помедлив, обвивает талию, прижимаясь к широкой спине. -Все хорошо, Енбок-и? – говорит мягким голосом, пытаясь оглянуться. Младший кивает пару раз и ставит подбородок на плечо, следя за расслабленными движениями рук в пене. – Мне завтра на работу. Папа после лунного нового года уезжает на месяц в Китай и хочет оставить компанию на меня, поэтому нужно много сделать и влиться в рабочий процесс. – Ли крепче обнимает и думает о своем, кусая губы по привычке.

***

-Слушай, Ликс-и, - Хенджин, уже по обыкновению, сидел на удобном диване в квартире Феликса и обнимал того со спины, пока младший тихонько стучал спицами, последние дни нервничая больше, чем раньше, - мои родители завтра улетают в Пекин и получается бабушка остается одна на праздник, поэтому, если ты не против, может съездим к ней на новый год? – Енбок выходит из лабиринта своих мыслей и разворачивается в кольце рук, чтобы посмотреть в глаза и согласно кивнуть. Прошло три недели с того, как Хван вышел на работу, проводя в офисе почти весь день, оставаясь ночевать у Ли только по выходным. Слишком много нужно было запомнить и закончить до отъезда отца, но парень довольно неплохо со всем справлялся, поэтому заслуженно проведет несколько праздничных дней в окружении тепла своего чуда и уюта небольшой квартирки. Вот и сейчас они досматривали очередную мелодраму, пока Феликс довязывал плед, который послужит спальным место для Ская, почти переехавшим к нему домой из-за постоянного отсутствия хозяина. За окном проезжали машины с громкими сигналами, шумели моторы мотоциклов и слабо доносился людской говор со двора. Ликс сильнее прижимался к чужой груди, пребывая в заметной для блондина тревожности, но наотрез отказываясь говорить, что его беспокоит. Эмико гоняла по полу клубок лавандовой пряжи под заинтересованный взгляд собаки, занявшей оставшуюся половину дивана. Молодые люди легли спать поздно, обсуждая и споря, что подарить бабушке Хван, хотя Хенджин уверял, что их присутствие уже как подарок для пожилой женщины, но Феликс не собирался соглашаться с этим. В итоге блондин начал зацеловывать веснушки по всему лицу, заканчивая нежным и медленным поцелуем в сладкие губы. Ли закатил глаза и отвернулся к стене, чувствуя на себе тяжесть рук и ног старшего, довольно улыбаясь и краснея кончиками ушей. -Может все-таки надеть линзы, хен? Не хочу, чтобы твоя бабушка беспокоилась еще и об этом. – Феликс стоял перед зеркалом и укладывал шоколадные волосы, посматривая на Хвана, застегивающего полосатую рубашку. Он солжет, если скажет, что не нервничает, ведь не каждый день знакомится с близким человеком своей первой влюбленности. -Не говори глупостей, чудо, ты прекрасен, - Хенджин подходит ближе и гладит по голове, одним касанием ломая все старания над укладкой, ловя возмущенный взгляд и сопение. – Я вызову такси. – Ли кивает и, когда за парнем закрывается дверь спальни, делает долгий выдох, мысленно успокаиваясь. Сегодня он скажет Хенджину, ибо откладывать больше нет возможности. До частного дома на окраине города добирались около полутора часов, собрав все пробки в час пик. Феликс теребил пуговицу кремового пальто, поправлял берет без необходимости и оттягивал шарф, пока Хенджин лишь обеспокоенно на него смотрел и сжимал руку, поддерживая и напоминая о своем присутствии. Из окна машины показался ряд однотипных домиков в традиционном стиле, окруженные невысоким забором и утопающих в растительности. Летом наверняка здесь еще красивее. Доносится пение птиц и разные звуки от домашних животных. Младший в сотый раз спрашивает, хорошо ли он выглядит, а Хенджин целует его в щеку и уверяет, что его чудо самое красивое и удивительное, получая щипок в бок. Через главную дверь молодые люди попадают в просторную прихожую, и в нос ударяют запахи еды и дерева. Феликс расшнуровывает ботинки и осматривается, примечая скромное убранство и множество мелких вещичек. Хенджин забирает у него пальто и вешает на толстые крючки, переходящие в резной рисунок по светлой доске в виде сов и обычных завитушек. -Джинни, родной, ты? – из дальней комнаты раздается голос пожилой женщины, где предположительно находилась кухня. «Джинни» звучит так тепло, Ликс тоже хотел бы так его называть. Быстро отгоняет грустные мысли и идет за блондином, встречая по пути большого мейн-куна, подозрительно осматривавшего новых гостей и осторожно ступая следом. -Да, бабуль. – Феликс сжимает край его рубашки двумя руками и любопытно бегает глазами вдоль стен, поддерживая спокойное дыхание. Бабушка Хван стояла напротив уже накрытого стола и вытирала руки о фартук, прежде чем обнять внука и поцеловать в обе щеки. – Бабуль, это Ли Фел… - младший прерывает его, дергая за рукав и просит представить его по-другому, - это Ли Енбок. – парень улыбается и кланяется в знак приветствия и уважения. -Ох, Джинни много рассказывал о тебе. Чувствуй себя как дома, Енбок-а. Покажешь дом, дорогой, нашему гостю, а я пока здесь закончу. Они переходят с кухни в гостиную, Феликс продолжал держать чужую руку, но заметно расслабился, не заметив на лице бабушки и каплю удивления или отвращения. Видимо, Хенджин хорошо ее подготовил. Пожилая женщина выглядела довольно хорошо, седые волосы были собраны в пучок на затылке, ростом ниже самого Ли, по лицу разбросаны морщины, добрая улыбка, большие серьги свисали с ушей и приятный запах кондиционера для белья и мыла. Невольно вспоминается собственная бабушка, кружившая рядом с плитой, чтобы вкусно накормить внука. -Это комната папы, в которой потом спал я, когда приезжал сюда на каникулы, - блондин толкает деревянную дверь вперед, приглашая внутрь. Детские рисунки на стенах, картонные подделки на комоде, старый ковер перед аккуратно застеленной кроватью и письменный стол с лампой, органайзером с письменными принадлежностями и кактус в глиняном горшке. Все чисто убрано, ожидая возвращения хозяина. – Все хорошо, Бок-и? -Да, здесь очень уютно. У твоей бабушки есть попугайчики? Кажется, я слышал щебетание. – Ли опирается бедрами о стол, держа старшего за обе руки. -Неразлучники. Когда пойдем ужинать, увидишь. Хенджин берет чужое лицо ладонями, проводит большими пальцами по веснушкам и целует в оба века, прижимаясь ближе и заставляя Ликса сесть на столешницу. Устраивается меж разведенных ног и оставляет поцелуй на шее, оттягивая ворот водолазки, а Феликсу только и остается, что схватиться за крепкие плечи и прикрыть глаза, глубоко вздыхая и закусывая губы. Он упирается в грудь, когда шаловливые пальцы норовят пробраться под одежду, и мотает отрицательно головой. -Бабушка может заподозрить что-то, поэтому давай не будем. – Поправляет водолазку и приглаживает волосы, касается вспыхнувших щек. -Прости. Тогда пойдем смотреть на попугайчиков? Феликс спрыгивает со стола, широко улыбаясь, берет руку Хвана и идет за ним в столовую, видя еще одного кота, но уже черного цвета, спавшего в кресле. Позолоченная клетка стояла на широком подоконнике кухни. Видимо, из-за волнения парень не заметил сразу. Два попугая сидели на жердочке, прижавшись друг другу: один с бело-голубым оперением, другой с оранжево-зеленым, у обоих серенькие головки и красные клювики. Младший тянется за телефоном, делая несколько снимков, совсем забывая про свою тревожность. -Мальчики, садитесь за стол. Хенджин урывает поцелуй в скулу, пока бабушка отворачивается, и Феликс стукает его по плечу, хмуря брови. Весь праздничный стол заставлен блюдами с традиционной едой и напитками. Молодые люди усаживаются на подушки, скрещивая ноги и касаясь коленками друг друга, пока госпожа Хван наполняет по очереди их тарелки разными закусками и мясом. Енбок благодарно кивает, чувствуя внутри покалывания сердца от такой семейной обстановки. Он уже как несколько лет отмечает новый год либо один, либо с друзьями, а с родителями видится только по видеосвязи. -Енбок-а, где-нибудь учишься? -В СНУ на бизнес и администрировании на третьем курсе. Хенджин влюбленно следит за спокойными движениями рук и за морщинками в уголках глаз от улыбки, что не остается не замеченным пожилой женщиной. Он переводит все, что говорит Ли, старающийся выражаться простыми фразами. -Бабуль, Енбок приготовил подарок. -Это чайный набор. Мне прислали родители из Австралии, - Феликс передает подарочную коробку и продолжает рассказывать. – Мы предпочитаем пить крепкий чай, называемый «Billy Brew» - «настой из канистры». Чай засыпается в канистру и кипятится на костре, после можно добавить листья эвкалипта или что-нибудь сладкое. -Спасибо, милый. То, что нужно одинокой старушке, а то его родители дарят бесполезную электронику, в которой черт ногу сломит. -Ну ба, все для твоего удобства. – Хенджин перекладывает из тарелки младшего кимчи на свою, заменяя его на другую не острую закуску. -Ой да, конечно, - с сарказмом говорит госпожа Хван, продолжая рассматривать коробку с чаем, подписанную на английском языке. Феликс вызвался сам заварить чай, потому Хенджин с бабушкой переместились в гостиную, где блондин зажег камин, приглушив основной свет и оставив пару торшеров сбоку от дивана. Два кота устроились рядом с хозяйкой и мурлыкали от поглаживаний, но рыжий все еще настороженно поглядывал на высокого человека, готовый начать обороняться в любую минуту. Хенджин усаживается перед огнем, ворочая дрова тоненькой кочергой, и наблюдает за танцующим пламенем. -Он красивый и милый, - Хван оборачивается на голос, вопросительно смотря на бабушку. – Нравится тебе, я ведь права? -Не понимаю, о чем ты, бабуль, - он возвращает взгляд к камину, пытаясь тем самым спрятать улыбку. -Джинни, я же вижу, как ты смотришь на него. Влюбленные глаза светятся ярче солнца. -Енбок самый чудесный человек, которого я встречал. Я делаю все, чтобы ему было хорошо рядом со мной. Блондин встает, чтобы расчистить столик от газет и других мелких вещей, когда Феликс заходит в комнату, держа поднос с дымящимся чайником, кружками и вазочкой со сладостями. Высвободив руки, младший садится перед диваном и начинает гладить того самого мейн-куна, продолжавшего хмуро смотреть, но принимавшего ласку. -У вас очень уютный дом, бабушка. Спасибо за вкусную еду, - Ликс вслушивается в спокойный голос Хенджина, пока разливает чай, а Хван видит отражение горящих язычков огня в любимых глазах. Енбок так странно правильно смотрелся в родном доме, смеялся рядом с его близким человеком над глупыми шутками. Неудивительно, что бабушка быстро обо всем догадалась, ведь ее внук никогда не умел скрывать искренних чувств, поэтому и врать у него не получалось с самого детства – на лице все написано. Только Феликс все еще сомневается, будучи не уверенным в себе, в своих поступках, разочарованным в людях и окружающем мире. Он старается ухватить каждый счастливый момент и насладиться им. За прошедший месяц после знакомства с Хенджином, Ли испытал столько разных эмоций, что страшно представить, если однажды это может закончиться. Он снова уходит глубоко в свои мысли, рассматривая темную жидкость на дне фарфоровой чашки, что не замечает, как бабушка скрывается за дверью своей спальни, оставляя их с Хваном наедине. Возвращение в реальность происходит, когда вместо кружки в руках оказываются чужие, крепко сжимая пальцы в замок. -Спасибо, что согласился приехать сюда, Бок-и. Бабушка очень рада, что ее дом снова полон разговоров. Феликс был задумчивым, сутулился и не смотрел в глаза, поглаживая кожу ладоней блондина, как будто настраиваясь на что-то. Заторможенно кивнул, придвигаясь ближе, чтобы касаться ногами друг друга. -Мне нужно кое-что сказать. Но я боюсь, хен, что… - Он делает вдох-выдох и отрывает взгляд от пола, потирая вспотевшие руки о ткань брюк и расслабляя. – Я уезжаю в Австралию. -Подожди… Зачем? Надолго? -Примерно на месяц, точно не знаю. Какие-то проблемы с документами, родителей увижу заодно, - закусывает губы, хрустит суставами. Сам не понимает, почему так нервничает, ведь месяц ничтожно мало на самом то деле, но даже за это время может много всего произойти, например, Хенджин не захочет общаться с ним на расстоянии, наскучит или просто забудет про него, облегченно выдохнув, найдет кого-то нормального. -Если надо, то поезжай, конечно. Когда самолет? -Послезавтра. Но, хен… -Чудо, почему ты так распереживался? Ты самый прекрасный человек в моей жизни, поэтому я никуда не денусь от тебя, буду работать и писать тебе много-много сообщений. Все будет хорошо. Хенджин притягивает младшего к себе и обнимает, даже не представляя, какая сильная буря сносит деревья внутри Ли. Кажется, ему не было так тяжело со школьных времен. Он обязательно извинится перед парнем за свою ложь после возвращения, а пока он хватается за его рубашку на спине и прикрывает глаза, вдыхая полюбившийся аромат и прокручивая в голове, что все и правда будет хорошо.

***

Все пошло не так, как представлял себе Хван, провожая свое чудо в аэропорту. Уже спустя неделю Феликс отвечал ему раз в день односложными фразами, отказывался от звонков, потому парень заваливал себя работой допоздна, чтобы прийти домой в пустую квартиру, накормить Ская и Эмико и упасть на кровать, просыпая до следующего утра. Его жизнь превращалась в день сурка без веснушчатого чуда рядом, его солнечной улыбки и волшебных глаз. Он даже спрашивал у Минхо, все ли у младшего в порядке, но с другом была абсолютно такая же ситуация. Хенджин почти сорвался, чтобы купить билеты до столицы Австралии, когда ему написал Енбок и сообщил, что задержится еще на пару тройку дней, извинялся и просил не беспокоиться. Блондин, скрипя зубами, ответил, что все нормально и ждет его, а сам лез на стену и бился об нее же головой от неизвестности и мучительного ожидания. Все-таки они заметно отдалились во всех смыслах, так до конца и не сблизившись. Но вот календарь показывает первое марта, окружающие радуются началу весны, а Хван сидит в своем кабинете напротив панорамного окна и смотрит на заполнивших улицы людей, наслаждающихся теплой погодой и оживающей природой. Он нервно щелкает ручкой и поглядывает на телефон, в ожидании чуда может быть. Гаджет вибрирует на стеклянной поверхности стола и подсвечивает экран, показывая долгожданное сообщение «Хен, я прилетаю завтра. Встретишь?» Они не общались несколько дней. Хенджин доставал Минхо, выбешивая того еще больше, поэтому Джисону приходилось успокаивать их обоих, а не только своего парня. Блондин вскакивает с кожаного кресла, радуясь, как ребенок принесенной матерью новой конфете, отвечает «Да, конечно, Енбок-и» и планирует завтрашний день. В кабинет заходит секретарь, сообщая об оставшемся на сегодня расписании и, получив подпись в кое-каких документах, удаляется, получив просьбу освободить своего начальника с полудня. С возвращения отца из Китая работы как будто прибавилось, требовать стали больше, так как Хенджин официально занял пост зама главдиректора, получив похвалу от Хвана старшего. Все же парень готовился стать главой компании чуть ли не с рождения. Хенджин врывается в аэропорт секунда в секунду и ищет темную макушку среди гудящей толпы. Сердце пропускает удар, когда глаза находят маленькую фигурку в нескольких метрах от него, ярко улыбающуюся и размахивающую рукой. Ли вставал на носочки, чтобы лучше разглядеть парня, а сам еле дышал из-за сошедших с ума бабочек, бьющихся о ребра и толкающих вперед. Он успел только моргнуть, как утонул в ткани черного пальто и цветочного аромата. Блондин крепко обнимал его за плечи, так что Ликсу оставалось только уткнуться носиком в шею и окольцевать чужую талию дрожащими от волнения руками. -Я безумно, безумно скучал по тебе, чудо, - тихо произносит над ухом, не желая отпускать. Чувствует, как бока сильнее сжимают, отвечая «я тоже». Он отстраняется, чтобы заглянуть в любимые глаза, блестящие от дневного света (или от любви) и провести пальцами по веснушкам. Отмечает, что младший заметно похудел, что расстраивает, но радость от долгожданной встречи перекрывает все. Хенджин держит чужую маленькую ладошку в такси все то время, что они добирались до дома, боясь, что его чудо может снова исчезнуть, а Феликс смотрел на их сцепленные руки и не мог скрыть улыбки. Ему не хватало тепла старшего, успокаивающего голоса, глубоких карих глаз. Как же он успел привязаться так за какой-то месяц, что аж страшно представить. Когда дверь в квартиру открывается, из-за угла вылетает пес и закидывает огромные лапы на Ликса, пытаясь лизнуть того в лицо, но парень ловко уворачивается, тихо посмеиваясь и трепля Ская за ушами. На шум выходит и Эмико, зевая и потягиваясь. Ли погружается в родной уют с головой. Хенджин помогает ему раздеться и затащить вещи в комнату, ощущая какие-то незримые перемены в младшем, но не придавая этим мыслям должного внимания. Феликс, отбившись от атаки соскучившихся питомцев, закрывается в ванной, а Хван идет на кухню, чтобы приготовить быстрый перекус перед основным ужином. -Х-хен… Хенджин слышит очень тихий голос позади себя, почти шепот. Он перестает дышать, боясь повернуться. Ему показалось? -Джинни-хен… Феликс стоял в растянутом худи, натягивая его до кончиков пальцев, закусывал нижнюю губу и трясся как осиновый листик, видя напрягшуюся спину блондина. Слышит бешеный стук собственного сердца. Хенджин медленно разворачивается и цепенеет, кажется, и… Плачет? Слезы непроизвольно стекают по щекам, пугая младшего, и он кидается их утирать, но парень перехватывает его запястья и смотрит в глаза. -Бок-и, ты… Но… Чудо, прости, я должен был отреагировать иначе и… -Все х-хорошо, хен, - Феликс говорит очень тихо, заикаясь от волнения и пока не покидающего его страха, тянется, чтобы обнять, сдерживая собственные слезы. Он усаживает Хвана на диван, заварив чай из мелиссы, и на жестовом языке объясняется, так как говорить ему по-прежнему тяжело. -Не было никаких проблем с документами, хен. Я хотел попробовать… Я записался к нашему семейному психологу, потому что… - признание давалось тяжело, Ли то и дело тер вспотевшие ладони о джинсы и выстраивал дыхание, но на лицо напротив смотреть не переставал, ловя каждую сменившуюся эмоцию. – Мне нужно было попытаться. Родители мне очень помогли – ходили на некоторые сеансы, сопровождали в больницу, потому что пришлось пройти много врачей и обследований. Было очень тяжело, но я, кажется, справился? – он ободряюще улыбается, а Хенджин боится пошевелиться, внимательно слушая. – Я получил контакты хороших специалистов в Сеуле и уже записался к ним, чтобы продолжить лечение здесь. -Прости, что п-пришлось солгать, но мне н-нужно было самому с э-этим разобраться, - произносит уже вслух и замолкает, не в состоянии понять чужую реакцию. -Люблю тебя, Ли Енбок, - Хенджин начинает оставлять почти невесомые поцелуи по всему лицу, заставляя Ликса тихо посмеиваться, и Хван клянется, что это лучшее, что доводилось ему слышать в жизни. Словно множество маленьких синих колокольчиков, распустившихся ранней весной, протянулись навстречу легкому ветерку. Феликсу предстоит еще не раз переступить через себя, чтобы побороть свои страхи и неуверенность, но он готов это сделать ради них. Признаться честно, он бы не сделал этого, если бы не Хенджин, показавший, каким чудесным в чужих глазах он может быть, заставляя хотеть стать лучше. -А знаешь, какая была еще причина? – блондин отрицательно мотает головой, а Ликс хитренько ухмыляется, показывая следующие жесты. – Хочу громко стонать твое имя. Он утягивает Хенджина в глубокий поцелуй, заваливаясь на спину, вплетает руки в светлые волосы и чувствует хождение холодных пальцев по ребрам, пускающих мурашки по всему телу. У них точно все будет хорошо.