***
— Пять станет… Станет… Ничем. Совсем ничем. Пора исполнить долг перед братьями и сестрой. Мой храм ждет, — Шамура коротко кивнул мне, и исчез. Я вздохнула, и взяла в руки секиру. Путь будет долгим. Впрочем, Шелковая колыбель чуть менее противные земли, чем те, что были до того. По крайней мере, здесь нет такого количества воды.
***
Ни у одного из нас нет выбора. Мы будем сражаться, даже если не хотим этого. Я уже перестала злиться на епископа. Гибель предыдущих епископов не принесла мне чувства удовлетворения, лишь пустоту в душе. Но я все равно убью их всех. Я обещала. Себе, Валефору, Тому-Кто-Ждет. А свои обещания надо выполнять. — Твоя судьба незавидна. Возможно, ты убьёшь меня, но даже смерть будет лучше того, что ждет тебя впереди, — сочувствующе сказал Шамура. — Пора поставить точку в этой скорбной истории. Тут, его глаза остекленели, и он вновь забормотал малопонятные пророческие фразы: — Он ждет на острие наточенного клинка, терпеливый и беспощадный. Он ждет в центре бушующей бури, в конце долгого дня. Я вздохнула. Его непонятные слова, как всегда, засели занозой в голове. Теперь буду неделю думать, что же он имел в виду? Встреча с Харо, как обычно, не принесла ясности. — Семейные узы превратились в оковы. Ненасытный аппетит обуздали и усмирили. Опасные замыслы раскрыли и пресекли, прежде чем они успели воплотиться. Поистине жестоко, но что ещё оставалось делать? Как можно убить смерть?.. Помолчав она добавила: — Никак. Речь явно шла о пяти епископах, и об заточении Нариндера. Но чего же он добивался? Каких изменений? Нет ответа.***
— Сеющий смуту, насылающий мор, сулящая голод, имеющий силу. Пять станут четырьмя, станет тремя, станет двумя, станут одним, станут ничем, — это последние слова Шамуры, что я услышала. Надеюсь. Привычное зрелище культистов, приносящих себя в жертву своему божеству. Кровь, заливающая каменный пол храма. Гигантский паук, которым стал Шамура, занимает большую часть зала. Несложный, хотя и быстрый противник. Для того, у кого восемь глаз, у него было слишком много слепых зон. Пробежать под ним, успев ударить минимум по двум лапкам. Отскочить от места приземления врага. Атаковать вновь. Псы рока, секира, черный ихор. Я была лишь равнодушным наблюдателем этого боя. И мне с самого начала было очевидно: Шамура не выкладывается на полную. Ему тоже все равно? Неважно. Я просто выполню свою задачу, и смогу… Вернуться домой? Дома больше нет. Погибнуть от рук не епископа старой веры, а Того-Кто-Ждет? Не хочу. Жить, как сейчас, главой культа, не освобождая падшего бога? Не думаю, что ОН позволит мне. Возможно, Шамура был прав. Есть вещи пострашнее, чем смерть. Жить без цели тоже плохо. Но… Последняя идея была ничего такая. Правда, тогда остаётся еще одно препятствие. Моя смерть станет неприемлемой. Я выдохнула и безразлично взглянула на тело последнего врага. Последнего из тех, из-за кого погибла моя семья. Я вырвала его сердце, и прошла к открывшимся вратам. Пришло время вернуться в МОЙ культ.***
— «Шамура был слаб и глуп. Ему было не суждено постигнуть глубину моих замыслов.» — голос бога окутывал мой уставший разум. Захотелось просто вернуться домой, и уснуть. — «Настал час моего освобождения. Я окажу тебе великую честь и приму из твоих рук алую корону.» А уговаривать тебя, случайно, не придется? — с сарказмом подумала я. Шамура все-таки умудрился пробудить во мне сомнения. Недоверие. Что произойдет со мной, после того, как бог вернется? Что будет с моими последователями? Я смотрела в лицо богу, хоть для этого мне приходилось сильно запрокидывать голову. Следующие его слова заставили меня поморщиться. — «За это время я бы достиг большего, хоть и тебя есть за что похвалить. Твоя кровожадность заслуживает восхищения… Но алая корона должна вернуться к хозяину. Никто — НИКТО — не вправе носить ее… кроме меня.» — Кровожадность?.. Я не отнимала жизни, если могла обойтись без этого. — «Ты пожертвуешь собой и вернешь мне то, что было моим по праву. Спустя тысячелетия я вновь одарю этот мир благодатью.» — голос бога был полон кровожадной радости. Я уже понимала — мир принадлежащий Нариндеру… Тому-Кто-Ждет… Будет не слишком-то хорошим. И уж явно этот бог не будет добр к своим последователям. Моим последователям. И я должна… Так. Надо успокоиться. Он не должен понять… Что я не верю ему. — «Увы, мы не можем провести ритуал здесь. Тебя ждут последние врата. Поспеши же, ибо время пришло.» Вся дрожа, я очнулась на портальном круге. Меня окружали мои братья и сестры, и я была вынуждена прибегнуть к помощи короны, чтобы успокоиться. Я делала обычные для меня вещи: провела несколько ритуалов, выслушала несколько исповедей, прочитала проповедь о последнем сраженном враге. Но спроси меня, что конкретно я делала и говорила — я не смогу ответить. Весь мой разум занимала одна мысль: «Он сказал, что я должна пожертвовать собой. Умереть… Он САМ бросил мне вызов.» Я немного пришла в себя только вечером, когда все уже разошлись по домам. — У меня нет выбора, — тихо прошептала я себе. — Мы выполнили свой договор. Дальше, я должна справляться сама. Умереть или… А какой еще есть вариант? Я коротко и невесело рассмеялась. А ведь он и не говорил, что вернет меня к жизни навсегда, холодно подумала я. Заключая сделки с куда более древними и могущественными сущностями, следует помнить: они тебя обманут. Потому что, мы, для таких богов, лишь инструменты. Которым не нужно знать, что будет с ними, когда в них отпадет нужда. Я могу просто остаться здесь. Остаться жить… Я встряхнула головой, прогоняя трусливые мысли. Я не смогу жить без страха. Мы все находимся под угрозой. Если я еще раз умру — он точно не отпустит меня. А без меня мой культ погибнет. Я должна справиться с этим. Я уже убивала богов. Поднявшись с постели, я вышла из своего небольшого домика позади моего храма. Я направилась к входу в храм старой веры. Мысленно приказала всем идти за мной. Открытие последнего прохода потребует жертву от каждого. Кровь — ответ на все вопросы.***
Подходя к падшему богу, я была готова отказать ему. Сказать, что я не собираюсь умирать ради его свободы. Не собираюсь предавать тех, кто поверил мне. Но… Как только я остановилась около него и попыталась заговорить — я будто бы окончательно потеряла свободу воли. — «Я освобождаю тебя от служения алой короне. Верни ее мне и прими свою судьбу», — голос торжествующего бога оглушал. Было сложно даже думать, не то, что ответить ему отказом. — «Последняя жертва моего самого верного последователя станет ключом к моему спасению» Я слишком долго медлила, и потому Тот-Кто-Ждет решил поторопить меня. Я попыталась было воспротивиться, но это ни к чему не привело. Немигающий взгляд бога, казалось, прожигал меня насквозь. — «Совсем скоро я буду свободен», — с нажимом произнес он, заставляя меня подойти ближе к пентаграмме перед ним. Странно, была ли она здесь всегда? — «Подойди же, и отдай мне свою жизнь», — я не могла. Не могла ослушаться. Я слишком долго сомневалась. Я послушно опустилась на колени, сняла с головы корону. Неужели, все закончится так? Я была так уверена в себе, в своей силе, когда входила в портал. Но я ничто перед могуществом Того-Кто-Ждет. То же чувство, что гнало меня на поиски епископов, сейчас заставляло склонить голову перед Тем-кто-ждёт, и вернуть ему корону. Сейчас я могла чётко отделить его от себя. Чуждое мне, оно пыталось захватить контроль над моим разумом, заставляло меня считать лишней и неправильной ту часть, которая была мной ещё до моей смерти. Воля бога сильна, и корона на мне — символ его силы, но, в то же время, символ неспособности решать самостоятельно. Сколько раз, делая, как мне казалось, наилучший выбор я предавала себя? Но моё понимание сути происходящего не давала мне даже иллюзии контроля. Я могла лишь наблюдать, как я передаю своему богу, своему врагу, единственное своё оружие и способ защитить МОИХ людей. Ну, как минимум тут он просчитался. Никто из моей паствы не склонится перед ним. ОНИ МОИ. И ОНИ ВЕРЯТ НЕ В ТЕБЯ. Корона, наконец, покинула мои руки, и, заодно, моё сознание. Но изменения в голове были не такими большими, как я предполагала. Неужели это чувство собственности моего культа, желание защищать его, сражаться за всех его членов — моё? Я всегда была такой? Но сейчас, я ничего не могу сделать. Я проиграла бой, не начав его. Осознание своей беспомощности не подстегнула меня к действию, как того следовало ожидать. Напротив, я ощутила себя бесконечно усталой и сломленной. И, даже не попытавшись последний раз взглянуть на своего бога и палача, на свою паству за его спиной, я склонила голову. Я так устала от этого… Так…