Обзорщик сырков спасает мир

      Утром всё было как обычно: студент Слава Карелин раздавил очередного таракана в замызганном подъезде общаги. А днём начались в жизни Славы странные вещи. Ему стало казаться, будто за ним следят. На улице, в универе, в общаге. Даже когда рядом не было ни души, Карелин чувствовал чей-то пристальный взгляд. Не враждебный, но словно оценивающий, ожидающий чего-то. Слава пожаловался своему другу Филиппу Киркорову, который работал фотографом. Но тот посмотрел с недоверием и сказал: — Слушай, да это паранойя. Выкинь из головы эти мысли и прекрати заниматься самоистязанием, если не хочешь попасть в психушку. Лучше радуйся жизни, празднуй свою прекрасную молодость, как это делаю я! Давай я тебя сфоткаю, будто ты такой горячий мужчина, и ты отправишь заявку на участие в шоу «Секс по расчёту»?       Это Славе точно помочь не могло. Недавно он попытался развлечься, избавиться от тревожности и напряжения при помощи анонимного секса, но даже тогда ему чудилось, будто за ним наблюдает кто-то невидимый. И не просто наблюдает, а ещё и оценивает… Кстати, Карелин не был уверен, что его оценили по достоинству.       Через пару недель Слава, уже слегка привыкший к этим навязчивым мыслям, столкнулся в коридоре универа с Мироном Фёдоровым. Карелин и Фёдоров учились на разных курсах и факультетах, но частенько пересекались. С первых дней знакомства между ними установилась какая-то вражда. Слава поначалу пытался разобраться, откуда она взялась и можно ли перейти к мирному общению, но вскоре забил на это. У Карелина в жизни имелась целая куча вопросов, требующих осмысления, и вопрос, почему его и еврея с филфака тошнит друг от друга, точно не был в приоритете.       Так вот, столкнувшись с Мироном, Слава равнодушно глянул на него сверху вниз, как на убитого недавно таракана, пробормотал «извиняйся» и хотел идти дальше. Но Мирон вдруг цепко придержал его за локоть и сказал торопливо, запрокинув голову и заглядывая в глаза: — Слав, у меня дело к тебе… Ты ведь замечаешь в последнее время нечто странное, не так ли? — Тентакли, — откликнулся Карелин. Мирон этим ответом не удовлетворился, и Слава добавил, пожав плечами: — Ну, ты вот со мной заговорил по-человечески, а не как с чучелом-мяучелом — это очень даже странно. — Тебе кажется, будто за тобой следят, — сообщил Мирон и замолчал, испытующе глядя на Славу большими глазами.       Карелин помолчал тоже, потом кивнул. — Спасибо за инфу. — Я помочь тебе хочу, — продолжал Фёдоров. — Вернее, не хочу, но… Я должен тебе помочь, я… — Кому же ты так задолжал? — …я один из тех, кто наблюдает за тобой последние две недели. Хорошо помню первый день слежки, помню детально. Утром, выходя из общаги, ты раздавил рыжего таракана. Он такой крупный был и очень быстрый, а ты его так увлечённо ловил, что чуть не опрокинул мусорный бак в подъезде и сам едва не убился. — Фееричная была охота, — подтвердил Слава. — Её много кто видел, некоторые и товарищам пересказали.       Мирон заволновался, видя, что Карелин всё ещё не воспринимает его слова всерьёз. — Ты думаешь, я где-то подслушал твоё нытьё по поводу паранойи и решил постебаться? Ладно, вот ещё доказательства. Я смотрел, как фотограф Киркоров советовал тебе поучаствовать в «Сексе по расчёту». А вот за тем, как ты перепихнулся с девушкой из Дайвинчика, не зная её имени, наблюдал не я, а другой член сообщества.       Фёдоров снова замолчал и уставился на Славу, выразительно подняв бровь. Карелин слегка завис. Он никому не рассказывал про девчонку из инета, вместе с которой снял на ночь комнату на окраине… Мирон, заметив замешательство на лице Карелина, воодушевился и предложил присесть, «поскольку разговор предстоит долгий и ошеломляющий».       Слушать Мирона неожиданно оказалось очень интересно, Слава даже почти не перебивал. Когда еврейский филолог закончил свой рассказ, Карелин уважительно покивал: — А ты, я смотрю, топовый шиз. — Ты всё ещё мне не веришь? — осведомился Мирон, и одна его бровь снова поползла на лоб. — Мужик, ты утверждаешь, что являешься членом тайной магической организации, которая охотится на нечисть и следит за исполнением древних пророчеств. Что в каком-то очередном пророчестве говорится, что совсем скоро Земля подвергнется инопланетному вторжению Лунтика, и только один-единственный чел в мире, избранный, может этому помешать. Наконец, ты заявляешь, что вы со своей тайной тусой подозревали, что избранным являюсь я, так как подхожу под условия пророчества. Вы следили за мной и вот наконец убедились, что да, я избранный… Ты чё, упоротый?       Мирон покачал головой и задумчиво протянул: — Ладно… До сих пор ты был духовно слеп и не видел ничего, кроме того, что доступно глазу простого смертного. Но теперь, когда я убеждён, что ты воистину тот самый избранный, я обнажу перед тобой некоторые тайны мироздания, и… — Кстати, а как ты убедился, что я избранный? — перебил Слава и устроился на подоконнике поудобнее, предвкушая новую порцию шизы.       Мирон едва заметно покраснел. — Вот вчера ведь был межфакультетский матч по футболу… В какой-то момент, пытаясь отобрать у тебя мяч, я коснулся твоей груди и ощутил, что твоё сердце бьётся именно так, как должно биться сердце избранного.       Фёдоров бросил смущённый взгляд на Славу, но тот лишь молча ухмылялся. — У каждого члена нашего общества есть сверхспособность, — торопливо продолжил Мирон. — Она проявляется только в те моменты, когда это необходимо. Моя способность — по стуку сердца определять, что из себя представляет тот или иной человек. — Я вот, кстати, от одного педика слышал, — сказал Слава, — что у тебя фетиш на сердцебиение. А ещё он рассказывал, как на твоей кровати… — Если тебя не волнует судьба человечества, то я могу прямо сейчас встать и уйти. — Встань и уйди, — разрешил Карелин.       Мирон поколебался пару мгновений, слез с подоконника, потом сел обратно. — Слав, ты мне неприятен, честно говоря… — Ура, Мирон Фёдоров отвечает мне взаимностью. — …но из всего сообщества именно я смог убедиться, что избранный — это ты. Именно у меня проснулась сверхспособность, когда мы с тобой в очередной раз оказались рядом. И это означает, что именно я должен стать тем, кто поможет тебе спасти мир от вторжения Лунтика. Мне от тебя ничего не нужно, кроме спасения мира. Ты же знаешь, моя семья этим летом приехала сюда из Лондона. Мои родители — тоже члены тайной организации. Причина нашего переезда заключалась в том, что, согласно пророчеству, избранный живёт в России, в этом самом городе, и учится в этом самом универе… Мой отец хотел попытать удачу: вдруг кто-нибудь из нас обнаружит этого избранного, и навечно увековечит своё имя в истории тайного общества. И вот, я тебя обнаружил…       Слава начал ржать: — Пхахах, Мирон Фёдоров переехал из Лондона в Мухосранск ради Славы Карелина! Всё, вопрос о смысле жизни я для себя решил.       Мирон обиженно поджал губы и спустился с подоконника. — Ладно… В общем, будем с тобой на пару мир спасать. — Я не соглашался, — заметил Слава. — Я не спрашивал. Карелин, согласно пророчеству, от тебя не так уж много потребуется. Чтобы Лунтик не захватил планету, ты просто должен несколько лет прожить в воздержании… В воздержании от снятия обзоров на сырки. А я должен проконтролировать это. Проследить, чтобы ты занимался чем угодно, но только не снимал эти свои обзоры. Вообще можешь расслабиться, за тобой теперь будет следить не всё наше магическое сообщество, а только я один, и я постараюсь делать это максимально ненавязчиво. Всё, пока расходимся? — Ты хотел обнажить передо мной некоторые тайны мироздания, — напомнил Слава. — Ой, да. Сейчас.       Мирон закатал рукава розовой рубашки, положил руки на подоконник и замер. — Ладно, — сказал после паузы Слава. — Судя по венам, ты, по крайней мере, не колешься. Какие ещё тайны обнажишь? — Да подожди ты хоть две секунды, мне сосредоточиться надо… Фух, вот, гляди.       Теперь Карелин был удивлён, даже ухмылка с лица исчезла. На бледных мироновских предплечьях появились татуировки. Только что не было, и вдруг — БАХ! — обе руки исписаны буквами на каком-то непонятном языке, рисунками изрисованы. — Вот это, — Мирон ткнул на левое предплечье, где тянулись одна под другой несколько строчек в готическом стиле, — это девиз нашего сообщества. Что-то типа «нас ни догнать, ни мечом обуздать нельзя, ни одна стена нипочём…». Вот здесь, повыше локтя, изображено противостояние Лунтика и избранного. — А чё Лунтик по сравнению с избранным здоровенный такой? У тату-мастера было плохо с глазомером? — Понимаешь, та милая сиреневая мелочь, которую в мультике показывают — это всё фантазии. Настоящий Лунтик — это огромное чудовище, что способно погубить весь наш мир. И погубит, если ты продолжишь снимать обзоры на сырки. — Впечатляет, — признал Слава, взял правую руку Фёдорова и принялся её рассматривать со всех сторон. — А что означает этот знак?       Карелин ткнул на символ в форме круга, изображённый на тыльной стороне фёдоровской ладони. И вдруг — БАХ! — Мирон исчез. Слава удивлённо покрутил головой, не обнаружил никого поблизости. Вздохнул тихонько: — Мои галлюцинации были интереснее, чем прогулянная пара по информатике.       Но вдруг — БАХ! — и мы от здания суда отъезжаем и Мирон появился снова. — Вот таким вот образом, — сказал он, — нажимая на эту татуировку, агент тайного общества становится незримым, неслышимым, неосязаемым. Вот так вот мы за тобой и следили всё это время. Твоя душенька удовлетворена этими тайнами мироздания?       Слава не нашёл, что сказать. — Наконец-то, — восторжествовал Мирон, — наконец-то я победил самого упёртого скептика. Всё, мы с тобой уже целую пару прогуляли, давай теперь вернёмся к будничным делам. И перестань, пожалуйста, считать себя сумасшедшим, — неожиданно дружелюбно добавил Фёдоров.