Обзорщик сырков спасает мир

      Беда пришла, откуда Слава не ждал. Майским днём в преддверии сессии ему позвонила Пугачёва — троюродная сестра жены брата славиной матери. Алла была крёстной Карелина и считала своим долгом периодически возникать в его жизни, чтоб вручить подарок на какой-нибудь праздник. Этот раз не стал исключением. — Славочка, здравствуй! — жизнерадостно провозгласила Пугачёва, едва только он принял звонок. — Поздравляю с наступившим двадцатилетием. Я сейчас в Мухосранске с гастролями, давай-ка увидимся? Подарочек у меня для тебя.       В кафешку, назначенную местом встречи, Карелин шёл с радостным предвкушением. Во-первых, он знал, что в этой кафешке блюда вкусные, но дорогущие, а крёстная пообещала за свой счёт накормить его. Во-вторых, Алла Борисовна всегда дарила не мусор из разряда «выкинуть жалко», а вещи, действительно необходимые нищему студенту.       Обнимашки с троекратным лобызанием, расспросы об учёбе-здоровье-личной жизни, сетования по поводу внешнего вида (Пугачёва заявила, что Слава выглядит таким замученным, будто на нём лежит ответственность за весь мир)... После всего этого крёстная наконец-то позволила Карелину сесть за столик и сделать заказ. А потом они мило болтали, ели и пили вино: Алла Борисовна, как всегда, не вручила подарок сразу, а решила сперва выдержать интригу. Наконец она заговорщицки сообщила, сияя блестящими глазами: — А я ведь, дядя Валя, давно на твой канал подписана.       Слава, от кафешкового уюта и алкоголя размякший и потерявший бдительность, беспечно протянул: — Да-а? И как вам мои обзоры, Алла Борисовна? — Ой, Славочка, замечательные у тебя видео, смешные такие. Но почему ты, на самом деле, так резко перешёл с сырков на дошираки? Наверное, с деньгами совсем плохо стало? — сочувствующе расспрашивала тётушка.       Карелин слегка напрягся. А через пару мгновений напрягся уже совсем не слегка: Пугачёва достала прозрачный пакет, где виднелись картонные коробочки сырков. Эти сырки были ещё круче тех, которыми избранного обстреливали сектанты. — Вот, Славочка, — торжественно сказала Пугачёва, — бросай свои дошираки. Этих сырков тебе хватит на много видео вперёд. А давай прямо сейчас запишем обзор!       Слава с трудом сохранил благожелательную улыбку. Он нечасто виделся с крёстной, но достаточно хорошо знал её характер. Ему было известно, что если огорчить эту прекрасную женщину, то начнётся апокалипсис и Лунтику станет нечего захватывать. Карелин поблагодарил за подарок и попытался объяснить, что обозревать сырки в ближайшее время будет совершенно неуместно. Убедить Аллу не удалось. Тогда он принялся участливо, во всех деталях, интересоваться, как проходят тётушкины гастроли. Обычно, начав говорить о своём творчестве, Алла Борисовна забывала обо всём на свете, но сейчас то и дело нетерпеливо произносила: «Ну, давай уже обзор запишем, я в конце спою что-нибудь, у тебя будет столько лайков!»       Слава невольно представил, как завершает оценивать сырок, прощается со зрителями, и в этот момент Пугачёва за кадром принимается петь про миллион алых роз, айсберг в океане или жизнь, которую невозможно повернуть назад… Блин, какие комменты были бы под подобным видосом! Валентин Дядька, снова обозревающий сырки, да ещё и дорогие, да ещё и Пугачёва в роли оператора… Вон даже мироновский смех в ролике про говяжий дошик подписчики весьма увлечённо обсуждали, а тут контент на порядок интереснее! Слава нахмурился, пытаясь отогнать греховные помыслы, и, чуть покачнувшись, решительно поднялся. — Алла Борисовна, я отойду по делам житейским, — предупредил он и слился звонить Фёдорову. Точнее, пытаться. Мирон именно сегодня, как назло, на звонки не отвечал; сообщений, написанных капсом, не читал, и даже в универе его не было — Карелин спрашивал у мироновских одногруппников. А номеров других агентов тайного общества у Славы не было, и никто не мог сейчас охладить его пыл, напомнив, что случится с миром, если он сорвётся и снимет хоть коротенький обзорчик…       Слава вернулся к Алле Борисовне и завёл с ней разговор про её бывшего, фотографа Киркорова, который до сих пор утверждал, что всю жизнь будет любить только Аллу и у которого на пороге фотостудии всё ещё висел её портрет. Пугачёва взялась рассказывать про своего нового парня Максима, который годился Славе в однокурсники. Казалось, опасность миновала и тема сырков успешно замята, но нет, крёстная вновь начала просить снять обзор, уже гораздо настойчивее. Карелин понял, что сил сопротивляться у него нет. Да и желания, если честно, тоже. Ему хотелось просто расслабиться, а дальше пусть хоть потоп, хоть дождь из кислоты и метеоров, хоть нашествие Лунтика…       Последний бокал явно был лишним. *** — Я оставил тебя без присмотра всего на один день, — сказал Мирон. — Я думал, тебе уже можно доверять.       Голос его звучал почти спокойно, но сам он так агрессивно расхаживал по комнате туда-сюда, что Слава был готов в случае чего отбиваться. — Я всю ночь ловил ведьму с окраин, — горестно продолжал Мирон. — Там сложная ситуация, на поимку этой дамочки созвали всех местных агентов. Вернулся домой под утро, отключился и проспал всё, что только мог. — Конец света не проспал, — попытался утешить Слава. — А мог бы и его пропустить. Ведь, согласно пророчеству, Лунтик прибудет на нашу планету спустя несколько часов после того, как избранный снимет обзор на сырок. Сейчас я сообщу всему сообществу о случившемся, хотя это ничего не изменит… Боже, Слава, ну как ты мог сорваться? Перед тобой один-единственный запрет поставили — и ты его нарушил! Достойный потомок праотца Адама! — Мда, а Алла Борисовна — новая Ева, — пробормотал Слава. Он со стороны казался совершенно невозмутимым, мол, чего паниковать: менять что-то уже поздно, остаётся только ждать армагеддец. Правда, Мирон общался с Карелиным достаточно долго и близко и знал, что этот внешний пофигизм — не более чем маска.       Новый видос Дядьки предсказуемо получил множество комментов, Карелин чекал их краем глаза и невольно улыбался: подписчики прямо-таки ликовали из-за возвращения сырков. Да и томное пение Аллы Борисовны в конце видео, конечно, не осталось без внимания. А потом Слава думал о том, что все эти люди, которые так радуются обзору на сырок, скоро будут страдать и гибнуть из-за этого же обзора… — Мир, точно ничего нельзя сделать? — Ты уже всё сделал, — огрызнулся Фёдоров. — Хотя… Знаешь, есть одно сказание, дающее крохотную надежду. — Он сел рядом со Славой, привычно придвинувшись к нему вплотную, и задумчиво поглядел в окно, где пока всё было спокойно и буднично. — Это даже не сказание, а так, байка вздорная. Будто бы всё уже было до нас, Лунтик однажды уже побывал на нашей планете. Приземлился, люди все в панике, бегут прочь, спастись пытаются. А один еврей подходит к этому чудищу громадному и вежливо так интересуется, зачем Лунтик пожаловал. А тот грустно отвечает: вот вылупился я на Луне из яйца с радостными словами «я родился», смотрю по сторонам, а рядом нет никого. На всей Луне никого, кроме меня. Ни поболтать ни с кем, ни потрахаться… Долго они так беседовали, и Лунтик наконец сказал: вот, поболтал я вволю, теперь бы физиологические потребности удовлетворить. Избрал себе несколько человек, устроил страстную групповушку и улетел восвояси. А люди ещё долго благодарили еврея, буквально на всю жизнь его обеспечили, потому что он им соврал, что дело было так: Лунтик собирался уничтожить мир, а еврей его отговорил и предложил вместо этого провести оргию. Лунтик, улетая, обещал вернуться, но это уже другая история… Что произошло дальше, мы с вами скоро и узнаем, так сказать. — Я в оргии с Лунтиком участвовать не собираюсь, — серьёзно предупредил Слава. — Да, я бы тоже предпочёл без него, — согласился Мирон и глянул на Карелина самым гейским из своих взглядов.       И тут на улице послышался мощный грохот. «Звук, как будто грядёт страшный суд» — рассеянно подумал Слава, пока Мирон, скатившись на пол, вопил что-то про Лунтика. Под потолком качалась лампочка, свисающая на облезлом проводе, штукатурка припорошила макушку, на столе тонко звенела немытая посуда, а грохот за окном не затихал, к нему добавились крики людей и жуткий чудовищный рёв… — Пойдём! — надрывался Фёдоров. — Лунтик должен был где-то рядом приземлиться! Может, он увидит избранного и всё-таки пойдёт на переговоры!       В общаге уже началась паника. Слава застрял в толпе перепуганных голосящих студентов и потерял Мирона из виду. Тот вынырнул из-за чьей-то спины, схватил Карелина за руку и решительно увлёк за собой, в подъезд, где под ногами хаотично носились тараканы (тоже, что ли, конец света почуяли) затем на улицу, где с такой же бестолковостью бегали люди, где застопорилось дорожное движение, а вдалеке, выше самых высоких домов крутилась сиреневая башка с четырьмя ушами… — Скорей, скорей, ну! — принялся подгонять Мирон, когда Слава замер, в шоках уставившись на то, как Лунтик подносит к морде колесо обозрения и с интересом его рассматривает.       По пути повстречались сектанты-лунаты, которые, подняв руки и запрокинув головы, во весь голос завывающе, исступлённо молились на своё божество. Впрочем, когда прямо на них покатилось брошенное Лунтиком колесо обозрения, они живо бросились врассыпную, и Слава не без злорадства подумал, что теперь их слепая вера чуть пошатнётся… Вот только времени начать новую жизнь у этих фанатиков может не остаться.       Лунтик, играючи разрушающий дома, становился всё ближе. Мирон нёсся вперёд, не видя никаких препятствий, и Слава думал о том, что как-то слишком быстро они бегут, и как-то подозрительно не чувствуется усталость… На руках и на шее Мирона всё заметнее проявлялись татуировки, и Слава вспомнил, что такое происходит в том числе когда Фёдоров активно использует свои агентские суперсилы…       Почти сразу стало ясно, что переговариваться сиреневый пришелец не намерен. Вместо этого Лунтик наклонился и стремительно потянулся толстыми пальцами, явно собираясь схватить избранного. Мирон вскрикнул и бросился вперёд, закрывая Славу собой. Фиолетовые клешни сошлись вокруг Фёдорова, он инстинктивно задёргался, пытаясь вырваться. Слава представил, как Лунтик сейчас потащит Мирона вверх, чтоб рассмотреть наглого человека поближе своими любопытными луповатыми глазищами, а потом небрежно бросит с высоты. Эта мысль мигом отрезвила Карелина, вывела из состояния тупой ошарашенности, он подпрыгнул и вцепился зубами в палец чудища. Лунтик возмущённо заверещал и разжал свои клешни, Мирон шмякнулся на землю. Слава кинулся к нему, убеждая себя, что высота была совсем маленькая, Фёдоров не мог ничего серьёзно повредить… Глаза застилали злые бессильные слёзы. Хорошо хоть Лунтик отвлёкся: как раз в это время его начали обстреливать из какого-то крутого оружия. Правда, было видно, что особых увечий это чудовищу не принесёт. — Мирон, Мироша, очнись, как ты? — дрожащим голосом причитал Слава, склонившись над Фёдоровым. — Слав, у тебя водички нет? — наконец подал признаки жизни тот. — Я б сейчас даже из одной бутылки с кем-то попил, жёстко жажда мучает, это из-за потраченных сверхсил. — Да откуда у меня с собой-то… Блин, тут и магазинов нет поблизости… Потерпи немножко, что-нибудь придумаю.       Лунтик за спиной увлечённо грыз вертолёт. Окружающий пейзаж уже приобрёл живописно-апокалиптические черты. Слава был очень близок к тому, чтобы окончательно сдаться, и когда чудище неспешно зашагало в его сторону, он ничего не предпринял, лишь прикрыл собой Мирона, прекрасно понимая, что это ничем не поможет…       И тут внезапно прибежал Замай. Он был богом, и у него был артефакт, с помощью которого он видел происходящие в мире трындецовые ситуации и мог быстро прийти на помощь. Впрочем, как известно, трындец в мире происходит постоянно, а потому помогал этот бог, рождённый в Мухосранске, далеко не всем — только избранным.       Бегло оценив обстановку, Замай метнулся к Славе с Мироном и вручил Карелину вышеупомянутый артефакт. — Держи и не отвлекай, — попросил он. — Я прочту особое аборигенское заклинание, чтоб прогнать это чучело и вернуть всё, как было.       Через полминуты вспыхнула ослепительная вспышка. Слава зажмурился, а открыв глаза, не увидел вокруг ни Лунтика, ни каких-либо признаков недавнего апокалипсиса. Светило солнце, зеленела трава, ездили машины, спокойно ходили люди, Мирон стоял неподалёку, посмеиваясь с Замаем и попивая воду из бутылки. — Сработало! — восхитился Слава. — Конечно, сработало, — скромно подтвердил Замай и позволил горячо благодарящему Славе пожать божью руку. — Это всё из-за меня произошло, — покаянно потупился Карелин. — Из-за того, что я сорвался, маленького запрета не выдержал… Ох, что было бы, если б не пришёл сам бог на помощь… — Да ладно тебе. — Замай легонько потрепал его по плечу. — Во-первых, я такой же, как и ты, космический босота, просто с некоторыми божественными особенностями. Во-вторых, давай прости себя и живи как ежевика, всё же обошлось. Можешь теперь даже обзоры на сырки снимать спокойно. В-третьих, мне уже пора, я там на стриме турецкий сериал про дворцовые интриги смотрю, меня подписчики ждут. Мирош, проследишь, чтобы твой товарищ не загонялся? — Конечно, — заверил Фёдоров. — Спасибо, Андрей Андреевич.       Замай исчез, а Мирон подошёл к Славе, остановился в двух шагах и улыбнулся. Спокойно так, ласково. Карелин почувствовал, что и его губы расплываются в такой же дебильной улыбочке, но сдержался, заговорил тихо и серьёзно: — Слушай… Мирон, а как ты ко мне будешь относиться после всего этого? Я ведь всех подвёл. Если б не Замай, человечеству бы пришёл конец. Мы с тобой могли бы умереть уже сегодня, или умер бы кто-то один из нас, а другой бы ещё и от этого страдал, или мы бы жили ещё какое-то время, наблюдая чужие смерти и упадок цивилизации… Короче, много вариантов концовочки, один другого поганее. Я буквально тоже чудовище, которое чуть не погубило мир. Если ты не хочешь продолжать общаться со мной, скажи об этом сразу, пожалуйста, я тебя пойму.       Фёдоров открыл было рот, чтоб подробно объяснить свои чувства и намерения, но посмотрел внимательнее на непривычно тихого Славу, на его напряжённые ссутуленные плечи, и решил отложить умные речи до лучших времён. Молча шагнул к нему, аккуратно обхватил поперёк туловища, потёрся носом о грудь. Глянул исподлобья, как бы вопрошая, достаточно ли чётко обозначил позицию.       Слава облегчённо улыбнулся и обнял Мирона в ответ. Осторожно прижал к себе, поглаживая по спине. Карелин ощущал сейчас какую-то щемящую нежность. — В таком случае, — сказал Слава, стремясь не растечься ванильно-сопливой лужицей, — у нас впереди целое лето, чтобы разобраться в своих отношениях, спокойно пообозревать сырки и просто покайфовать вместе. А пока, раз уж конец света отменяется, нужно готовиться к сессии. Пойдём.       Он легонько коснулся губами коротко стриженной мироновской макушки и отстранился. — Да… — протянул Мирон, с явной неохотой выпуская Славу из объятий. — У меня послезавтра по литературоведению устный экзамен, надо заняться подготовкой, пока есть время. Надо жить дальше.