Отражение

– Наверное, зависит от того, кому. – Оу, а она сразу цену назвала... – Она? – Джиу. Она говорила, что продала бы свою душу за "миллион в миллионной степени помноженное на миллион долларов". – Не дёшево... Но, как-то, низко для души. – Не мне судить. – А я, честно... Всё же считаю душу бесценной. Келлер улыбается такому ответу, но а сама ответить не может. Помнит слова о том, что души с кошачьей натурой в глубине имеют невероятную цену, но... Может ли она вообще иметь право подобное оценить? Сомневается, не знает. – Я приготовил для тебя... Уже, наверное, вас, персиковый пирог. Приятного аппетита, девушки. Алекс достает из плиты красивый пирог с золотистой корочкой и прекрасными нарезанными персиками. Он ставит его на стол, острым ножом разрезая на куски. – Выглядит... Очень аппетитно. Келлер облизывается. Но, пока пирог слишком горячий, решает съесть персик, который не использовался в пироге. Берёт фрукт, разламывая его нежно на две части. Одним лишь языком вынимает косточку, крутит её на языке, очищая, буквально до блеска, не оставляя ни единого следа мякоти. Одним лишь кончиком языка Келлер подбрасывает очищенную косточку и ловит её ладонью. Алекс потерял дар речи. Пёрпл заинтересованно наблюдает, посчитав это интересным трюком. Келлер медленно, обхватив губами, вгрызается в нежную мякоть персика. Ах... Невольно вернулась она в прошлое, из-за чего нос поморщился: воспоминания не из приятных. Вернее говоря... Одни из пренеприятнейших. Помнит, как лишь во второй день в доме её новой "семьи"... Она вышла из комнаты, просто, желая осмотреть новое место жительства. Просто, как наивный ребёнок... Всего шестнадцать, но вот уже он, триклятый "возраст согласия". Келлер не давала согласия, но блондинистой хищнице было плевать. Прижатая к полу, обездвиженная. Лишённая папиной кофты, что успокаивала её и согревала. Облапанная, униженная... Изнасилованная. Помнит, как её дёргали за голову, заставляя отлизывать каждый сантиметр нимфоманской вагины и широких половых губ. Помнит весь тот мерзкий привкус использованности. Помнит как плевалась, как её тошнило. Помнит истерику, ведь считала, что тогда лишилась девственности... Ведь оральный секс это тоже секс, не правда ли? Помнит каждое домогательство позже: этой женщине вечно не хватало. Она хотела лишь трахаться, не важно когда и с кем. Ей нужен был лишь сам факт похоти, факт доминирования. Ей нравилось... Унижать. Никакое прошлое не оправдывает настоящее... Или оправдывает? "Я слишком часто была снизу, мне это надоело. Я стала сильнее и теперь законно сверху!" - Келлер помнит её слова. Помощь... Смешно. Говорила о том, что Келл должна стать сильнее, чтобы не быть снизу. Конечно, ведь подросток с абсолютно сломленной волей действительно сможет стать сильным просто по щелчку пальцев, что тут сложного? Смогла... Как ей казалось... Правда смогла... Келлер удавалось не держать зла, строить нормальные взаимоотношения, защищать свои границы... Пока всё в очередной раз не разрушилось. Кэтэрина Девушка не может простить её... Не может принять ничего из того, что сделала эта красноглазая блондинка. Коза, сволочь, мерзавка... ЕГО выбор. Келлер готова удушить себя за эти мысли в тот момент, но уже слишком поздно... Она помнит тот вечер. Помнит всё, каждую деталь... И это разрывает сердце на ошмётки. – Могу я зайти? – К-конечно... ЕГО голос звучал совсем потеряно и устало. ОН не верил в то, что произошло в тот день, чувства мотали как флюгер при сильном ветре. Это был день, когда Келлер впервые перешагнула порог ЕГО комнаты, обычно, это была мистическая зона тайн, вход к которой был заперт для простых смертных. – Вау, эта комната такая... Великолепная. Всё так сияет, всё такое элегантное, эстетичное и чарующее... – Я много денег в неё вложил. В любом случае... Тебе нужна в чем-то помощь? – Я просто... Просто хочу провести с вами время. – С радостью! Помнит, как в тех травмированных глазах блеснул огонь надежды. Приятно... Помнит, как они, вопреки всем правилам и культуре вместе лежали на ковре. Рядом, слыша, как бьются сердца друг друга. Секунды казались вечностью... – Я, конечно очень рад твоей компании, но... Что именно тебя сюда привело? – Мне показалось, что вам плохо, я должна была убедиться, что вы в порядке. – С чего ты взяла, что мне плохо? ОН отводил взгляд, стеснялся, пытаясь избавиться от лишних чувств, что захлёстывали с головой. – Запах стресса... И его вкус в воздухе. – Ладно, признаюсь, у нас с Кэт был секс! – Вы в порядке? Тогда, Келлер волновало лишь это. Она горела ненавистью к блондинке, что ещё хвасталась ей своими "достижениями". Те слова... Выжигают праведный гнев души. "Спасибо, что раскрепостила его для меня, Келлер. Я смогла сделать то, чего не могла достичь годами!" Противные воспоминания... – Мы ругались в ванной... А потом она взяла и... Заплакала, обняв себя... Я потерял себя в этих чувствах и... Всё так завертелось, что... Мфх... Худшее в этом то, что... Мне... Правда понравилось. Кэтэрина смела сыграть тот образ, к которому ОН так привык... Хрупкая, нежная, уязвимая... Как Келлер. Заставила его сделать это, надавив на нестабильную психику мужчины... Низость. Девушке было больно от этих слов, она не могла верить. Отказывалась принимать. Пыталась бороться с мыслями сдаться, с мыслями, что ничего не может против взрослой женщины. С мыслями... – Я в такой растерянности... Я никогда не видел в Кэт кого-то более, чем назойливую младшую сестру, это... Слишком странно... Келлер видела одно... ОН в тот момент был полностью морально сломлен, убит. ЕГО глаза, переполненные стрессом и отчаянием лишь молили о помощи и поддержке в тот момент. ОН нуждался, хотя не мог признать вслух. ЕМУ было... Действительно плохо. Девушка не знала, что делать... Когда ей нужна была помощь, она не могла ниоткуда её взять, но... Сейчас, Келл могла дать близкому эту помощь... И не могла остаться в стороне. Помнит, как осторожно сжимала ЕГО руку, а ОН, в ответ, нежно сплетал их пальцы. Помнит как гладила ЕГО нежные волосы, пока ОН упал головой на её колени, ища в этом призрачном тепле надежду. Помнит, что готова была не отпускать до последнего вздоха, лишь бы ОН был в порядке. – Чувства, как шипучка... Взболтаешь, так и польёт пенной струёй... – Поэтому, нужно уметь их вовремя выпускать. Медленно и постепенно. Помнит, как нежно целовала его холодный лоб, чтобы согреть частью своей души. – Спасибо тебе, большое... – За что? – За то, что ты рядом со мной... – В таком случае я... Обещаю, что останусь рядом, что бы плохого не произошло. – Я так этому... Рад. Помнит эту слабую, но всё же чистую улыбку. Помнит, как ОН уснул в её объятиях, слушая биение сердца Келлер. Помнит, что ЕМУ даже не снились травмирующие кошмары после такого события. Рядом с Келл ЕМУ было... Спокойно. Помнит каждую из своих мыслей в ту ночь, каждую из пророненных слезинок... "Спасибо за то, что раскрепостила его для меня".

Почему я вообще виню себя? Это Кэтэрина сделала ЕМУ больно... ЕМУ плохо только из-за неё...

Я лишь была собой... Неужели я не имею права на то, чтобы быть собой? Слабой, нежной, уязвимой, когда мне приятно...

...

Я ИМЕЮ право. Это был мой выбор, моё решение на то, чтобы быть здесь и стремиться к тому, чтобы стать счастливой. ЕМУ нравилось быть с настоящей мной, и это ни в коем случае не моя вина.

Я имею право на то, чтобы не винить себя. Это было насилие... В насилии виноват только насильник, а не все прилегающие обстоятельства, не жертва, не провокации. Ничто не даёт права насиловать людей.

А это было насилие. И Кэтэрина... Виновна.

Я не смогу уйти... Я обязана остаться с ним, быть рядом, быть той, кто защитит от напастей, даст покой и тепло...

С Кэтэриной ЕМУ не будет лучше, с чего вообще такие мысли пришли ко мне? Только из-за того, что она подходящего возраста? Это глупо... Возраст ничего не значит!

Она... Она манипулирует ИМ, играет на чувствах, она не уважала ЕГО личное пространство и личный выбор... Разве это счастье? Нисколько...

И это то, в чём я... Точно уверена.

Келлер помнила всё, каждое слово, что сказала ЕМУ после всех осознаний. Она надеялась, надеялась, что сможет сделать лучше. – Вы... Имеете право чувствовать ко всей этой ситуации двоякие чувства. Вы имеете право на непонимание, обиду, злость, боль и потерянность. Вы имеете право на все эти эмоции, ибо то, что сделала Кэтэрина было... Насилием. Именно насилием, ведь насилие это не просто физическое надругательство над телом. Это давление, это манипуляции, это разрушение личного пространства, это категоричный отказ от принятия слова "нет". "Нет" - это был ваш выбор, выбор ваших чувств. И, что бы не чувствовало тело, физическая оболочка - это просто предмет для удовлетворения нужд, человеческому телу нравится секс, но это не значит, что он не делает больно, если разум не хочет. И не важно, были ли вы в трансе, в отчаянии или поддались манипуляциям... Абсолютно не важно, это было насилие со стороны Кэтэрины, когда она так надавила на ваши чувства. Разве стала бы кто-то вроде неё искренне плакать из-за такого? Нет, она хотела воспользоваться вашим сердцем и бросить как игрушку, ибо добилась очередной своей нимфоманской цели. И это всё ни в коем случае не ваша вина, вы имеете право сейчас чувствовать что угодно, но... Помните одно... Келлер немного замедлилась, она говорила дальше более тихо, спокойно и нежно, чтобы ОН... Своими сердцем и душой мог вдохнуть каждое слово. – То что произошло - неправильно и ужасно, но... Вы всё ещё имеете свободное право на то, чтобы продолжать жизнь, быть сильнее и стать счастливым. Молчание, по щеке Келлер потекла слеза. – В тот день... Это были те слова, что мне хотелось услышать... Но никто не мог сказать их, поэтому я... Хочу сказать их вам, сказать то, что я сама не смогла получить... Келлер нежно сжимала ЕГО ладонь, переплетая пальцы со своими. – Всё что произошло - ничего не значит для вашего будущего, и ни одно из этих чувств... Не имеет никакого права посягать на ваше право на выбор, личное пространство, на здоровые отношения, счастье и... Любовь. – Так много... – Но я знаю лишь одно: я хочу, чтобы вы были счастливым, и ради этого счастья я пройду весь этот путь с вами до конца. – Я рад... Помнит, как поддалась влиянию чувств, вновь поцеловав ЕГО сладкие губы. Едва дышала, только целуя. Страстно, горячо, отдавая всю свою душу. Была готова утонуть в этом поцелуе, не оставляя от себя ничего: слишком был прекрасен момент. До секунды... Пока они не упали в горизонтальную плоскость. – О, Кэт... – Я, я не Кэт... – То есть, я хотел сказать Келл, да... Прости... Отводила взгляд. Не могла принять это, едва не плача. ОН уже не видел её, видел только Кэтэрину. От этого горчило на языке, першило в горле, а душу разрывали кошачьи когти. – Я Келлер... Смотрите, у меня сердце бьётся как у Келлер! У меня глаза как у Келлер! Улыбка! Я не Кэтэрина! Увидьте же снова МЕНЯ, молю! Келлер в отчаянии прикладывала ЕГО ладонь к своей груди, сердцу... К щекам, векам, губам. Едва держала слёзы. Но больше она ничего не могла поменять...

Как ты могла допустить это!

Но исправить уже... Не было никакой возможности... ОН... Выбрал Кэтэрину... И это был ЕГО выбор... Выбор, который Келлер обещала поддержать...