Передай мне сковородку

— Дэнни, что это? — Бешеными глазами Бен посмотрел на предмет в моей руке. — Дэнни, зачем тебе шприц? — Бен, закрой глаза. — Нет уж, Дэнни, с меня хватит! Хватит надо мной издеваться! — нервно истерил он, но я ловко заткнул рукой его рот. — Закрой глаза. Он подчинился моему приказу и больно выдохнул. Я продолжил массировать его колечко, Бен хмурил брови, веки судорожно сжимались, колебля тонкие ресницы. Он скукожился, ожидая, что я заткну его иглой, введя что-то в анал. Да, он ждал сильной боли, а мне нравилось смотреть на такой дикий испуг, на его мучения и боль. Но всё было намного проще… Я приподнял задницу Бена; избавив от иглы сам шприц, начал медленно просовывать его в нерастраханное отверстие, вводя густую эмульсию. Не хотел я этих растяжек, подготовки — хотел просто вставить ему так, как он мне когда-то, но обойтись без травматизма. — Ай! Больно… — он тихо прошептал и облегченно выдохнул, поняв, что внутри него не игла, а просто смазка. Без предупреждения, предварительно вынув шприц, я резко вставился в задницу Бена. Вошёл я легко и быстро, крепкие мышцы сжимали меня, я чувствовал некий дискомфорт, но недолго. Я услышал под собой громкие дикие вопли. Ой, как же мне это нравилось, ведь он ещё и пытался освободить руки, но это получалось крайне неудачно. К тому же (хотя я сомневаюсь, что он вообще заметил), часть порванной рубашки и кусок ткани на распоротой руке были уже полностью измазаны в крови. Бен вырывался, пытался выпрыгнуть с меня, но каждый раз бился головой о шкафчик. Потом мой наивный мальчик хотел сдвинуть ноги, но почувствовав сильнее растяжку изнутри, более тягучую боль, раздвинулся передо мной ещё шире. — Нет, Дэнни, больно! Нет! — он истерично дёргался. От боли и безысходности из его глаз потекли слёзы, он чуть не захлёбывался, рвано выкрикивая. — Не надо! Прости меня, Дэнни! Нет! Дэ-э-эни! — он всхлипывал в такт моим движениям. Я двигался в нём, как в опытной проститутке со стажем, не жалея ни себя, ни его. Он вновь и вновь выкрикивал то слова извинения, то моё имя, разбивая их на слоги в темпе резких неаккуратных толчков. Я начал затыкать его рот языком и поставил ему такой засос, о котором он будет помнить ещё очень и очень долго. Целуя его губы, я нашёл твёрдую шершавую кожицу, захватил её зубами и потянул на себя. Отмершая кожа задела здоровую… снова кровь и ещё новый, свежий, какой-то другой стон сорвался откуда-то из груди. Это ещё более эротично. А-а-а! Я прикончу его прямо здесь! Чем сильнее я двигался, тем больше крики боли трансформировались в пошлые стоны. Нет! Так не пойдёт! Я сел по-другому, Бен рвано выкрикнул, когда я мёртвой хваткой вцепился в его член, ногтями сдирая засохшие капли крови. Я вновь взял в руки бутылку Jack Daniel`s; выливая содержимое на член моего пугливого, поливая тонкой струйкой его живот и грудь, продвигаясь по шее, вливая в мною открытый рот Бена терпкий виски. Он глотает, и странный стон вырывается из его гортани. А виски слизывать с такого тела было намного вкуснее, чем просто пить. Он давно бы уже кончил, судя даже по его виду — кусая губы, прижимая зубами свой язык, он всеми способами хотел сдержать свои крики и айканья, — но вот только я несуразно сжимал основание его члена, что задерживало выброс спермы. Время от времени я вставлялся до конца и ждал несколько секунд; в такие моменты Бен сильно сокращал мышцы своей задницы, требуя продолжения. Я сдавил его ребра в своих руках так сильно, что он вновь выкрикнул какой-то мат. Так же мощно я прижал его к полу за горло. В ответ Бен выгнулся, а я ещё больше притиснул его к себе. Я снова остановил свой член глубоко внутри этой сучки, легко провёл пальцами по исцарапанному стоящему провокатору. — Дэнни! Прости меня… А-а-а!!! О, Боже! Дэнни… Бен продолжал усердно биться об меня бедрами, не смотря на то, что между нашими телами уже находилась его сперма. — Прости меня… — тихо выдохнул он. Да простил я тебя, простил! Я развязал узелочек белой ткани на запястьях Бена, снимая при этом окровавленную повязку с ладони. Чувствуя, как мой мозг готовит мне сюрприз, я легко вышел, переместившись так, чтобы кончить на Бена. Разноцветные круги уже поплыли перед глазами, по телу бегали холодные колючие мурашки, а волна стеклянного кипятка собралась накрыть центр удовольствия, меня как будто чем-то по голове шандарахнули; так хорошо мне давненько не было и с уверенностью могу сказать, что ни одна баба не смогла бы довести эту сучку до такого оргазма, до которого довёл его я. Горячая субстанция пометила грудь, шею, несколько капель упало на лицо. Бен безжизненно опустил ноги. Я начал размазывать сперму по его торсу, затем приложил испачканные пальцы к лицу моего мальчика и начал ими обводить лоб, нос, щёки. Своей окровавленной рукой Бен взял мою ладонь и начал так пошло, эротично и нежно слизывать капли эякулята. На моих пальцах — кровь моего прошлогоднего насильника и наша сперма. С большим трудом я поднял свою задницу с холодного влажного кафеля. Бен хотя бы пошевелился… — Ты — моральная шлюха. — Я провёл рукой по его лицу от губ до подбородка, оставляя след крови и спермы. Беннита блаженно улыбнулся, закрыл глаза и откинул назад голову. Я с гордым видом надел на себя фартук с жёлтыми уточками и продолжил мыть посуду. — Так, я вернулся, вы всё додел… — Неожиданно в помещение зашёл управляющий. Он покраснел, увидя на полу чуть живого парня в позе ангела — с раскинутыми в стороны руками и ногами, с окровавленным членом, со следами крови и спермы на груди и губах; рядом с которым разлита лужа липкой красной жидкости, вытекающей с распоротой руки. Удивлён он был и моему виду: опять же, голый парень, на котором, кроме фартука с уточками, ничего не было, стоял с мыльной сковородкой в руках. — Ой, а Вы рано. Мы скоро закончим, придёте через 30 минут. Понятно? — гнусаво промукал я. — Понятно.