***
— Сяо, хочешь еще чего-нибудь? Можем провести тебе экскурсию по Ли Юэ. Все началось с невинного предложения Паймон прогуляться по гавани. Не будь этот день таким важным для простых смертных и не будь рядом с Паймон Итэра, Сяо бы давно исчез, растворился в бледно-зеленом свечении и посвятил себя нескончаемой охоте на демонов. Но теперь все было иначе. Сяо отвел взгляд, прикинул, как по чужой инициативе оказывается среди людей, в самой гуще толпы, и уже хотел было отказаться, но потом что-то во взгляде Итэра заставило его передумать. Сяо выдохнул, покачал головой и согласился, и под радостные смешки Паймон они втроем двинулись к пристани, наблюдая за взлетевшими в небо фонарями. Когда же на Ли Юэ опустилась теплая, по-праздничному волшебная ночь, Итэр и Сяо забрались на карниз одной из пагод, расположенных вдоль террасы Юйцзинь, и дождались салюта. Столпы разноцветных искр устремлялись ввысь, подсвечивали бумажные колпаки фонарей, отражались в иссиня-черном море. Паймон от подобной красоты вся поплыла, неуклюже накрыла рот ладошками и, кажется, даже прослезилась; Итэр ласково улыбался, покачивая ногами в воздухе; Сяо же смотрел на его профиль и о чем-то сосредоточенно думал. Сяо не волновали ни салют, ни фонари, ни восторженные возгласы где-то там, внизу, ведь все его внимание давно было приковано к Итэру и к этим полным искренней радости медовым глазам. В какой-то момент Сяо все же перевел безразличный взгляд на гавань: вид с крыши пагоды открывался поистине сказочный. Все это наверняка оценил бы человек, коренной житель Ли Юэ или случайный путешественник, но никак не Сяо. Для него людские радости по-прежнему оставались загадкой. Сяо вспомнил, как скромно проходили для него все предыдущие Праздники морских фонарей, выявил для себя несколько важных отличий, и стоило только ему обрисовать в воображении силуэт Итэра, навсегда изменившего его жизнь, как тот мягко ткнулся головой ему в плечо. — М?.. — Сяо посмотрел вбок. Итэр вдруг вздрогнул, часто заморгал и отстранился. — Ой… Кажется, я задремал… — проговорил он сонно и тут же зевнул. Их лица оказались так близко, что Итэр почувствовал на себе горячее дыхание. Сяо напрягся. Жар чужой щеки словно все еще обжигал его оголенную кожу. — Уже поздно, — произнес Сяо с еле различимым в голосе смущением, и Паймон, потирая веки кулачками, вынуждена была согласиться: — Сяо прав… Паймон жу-у-утко устала! Итэр потянулся, размял затекшую спину и повернулся к Сяо всем корпусом, когда тот неожиданно прервал ночную тишину: — Ты нашел, где переждать ночь? — Сяо прокашлялся. — Если нет, то мы… То ты бы мог… — А, да, — Итэр вяло кивнул и вытянул вперед указательный палец. — Нам хватило моры, чтобы снять комнату в «Белом жеребце». Сяо потупил взгляд, и между ними опять повисло молчание. — Сяо, — позвал Итэр тихо, выглядывая из-под растрепанной челки. — Хочешь, пойдем по крышам? Сяо посмотрел на него слегка удивленно, и Итэр продолжил: — Я знаю, что ты не любишь людные места, поэтому мы можем срезать там, — он указал на видневшуюся с пагоды торговую площадь Фэйюнь. — О-о, здорово! — подключилась Паймон и несколько раз обернулась вокруг своей оси. — Так будет гораздо быстрее! — Ты же знаешь: мне все равно, — Сяо отвернулся и скрестил руки на груди. — Но если ты просишь, то я не против. — Отлично! — Паймон повеселела и полетела к земле, огибая кроны деревьев. — Кто последний — тот переваренная слизь слайма! — представив это, она в отвращении скривилась и захихикала. Сяо грациозно спрыгнул с карниза. Его стопы приземлились точно на крышу уровнем ниже, и он даже не покачнулся в попытке удержать равновесие: все движения Сяо были плавными, выверенными, отточенными, его не пугали ни высота, ни страх упасть и разбиться, ни риск быть кем-то замеченным... Итэр смотрел на него завороженно, приоткрыв в восхищении губы, и пальцами стискивал ткань свободных штанов. Сяо перед ним был прекрасен. Когда закрывается одна дверь, где-то обязательно открывается другая. Итэр и Люмин путешествовали по мирам, проходили через множество дверей и каждый раз напоминали себе об их самом главном правиле: не привязываться. Но все изменилось, когда Итэр остался один, застрял в Тейвате и привязался. — Помочь? — Сяо почувствовал на себе взгляд Итэра и обернулся. — Спуститься. Итэр покачал головой и неуклюже сполз на соседнюю крышу. — Н-нет, я сам… — прыгнул, обогнул выступ и шагнул на желтую черепицу, однако в последний момент нога его вдруг соскользнула, и он испуганно раскинул руки в разные стороны, падая. Сяо поймал Итэра за запястье, несильно сжал и, удержав от падения, притянул к себе. Итэр нахмурился: от шокирующей близости голова почему-то закружилась. Ослабив хватку, Сяо снисходительно выдохнул. Быть человеком — значит быть таким хрупким… Их кости ломались от ударов, кровь рекой лилась из ран, стоило острию рассечь тонкую кожу, а продолжительность жизни была так коротка, что Сяо искренне не понимал: как можно все успеть, когда ты появляешься на этот свет лишь на какое-то жалкое столетие?.. А то и меньше. Загадочные существа — люди… Они жили ничтожно мало и именно поэтому возводили в абсолют все, с чем сталкивались на своем пути?.. Итэр, Паймон и Сяо спустились с пагоды и вышли на площадь Юйцзинь — непривычно пустую, безлюдную, погруженную во мрак. Паймон, летевшая впереди, внезапно остановилась и повернулась к Сяо всем своим миниатюрным тельцем. — Сяо, как тебе современный Ли Юэ? — спросила она, перебирая в воздухе белыми башмачками. — Слишком шумный… — Сяо покачал головой, и Паймон игриво заулыбалась. — Это все из-за праздника! Хотя… В другие дни здесь тоже немало народу: всем интересно посмотреть на… Но Сяо не слушал. Всем его существом вновь завладел Итэр, который, тряхнув длинной косой, подошел к смотровой площадке и устремил взгляд вдаль. Сяо сделал к нему несколько коротких шагов и встал позади. Вскоре тишина вызывала у него чуть ли не физический дискомфорт, и он шагнул еще ближе, заговаривая первым: — Куда ты смотришь?.. — спросил Сяо с толикой грусти. Он мечтал понять, что такого Итэр разглядел в этих однотипных домах, улицах, кораблях, почему ему были так интересны все эти фонари, россыпью осветившие ночное небо — похожие на звезды, правда красота звезд не шла ни в какое сравнение с тем, что сотворила рука человека. Хотя бы потому, что каждый раз Сяо, поднимая глаза к звездному небу, видел в созвездиях улыбки павших в бою товарищей. Фонари же по-прежнему оставались для него бездушными. Сяо удивился многообразию эпитетов и метафор, родившемуся в голове, и в смятении дернул густыми бровями. — Я думал о том, что хотел бы, чтобы Праздник морских фонарей длился вечно, — ответил Итэр спустя полминуты молчания. Сяо непонимающе поджал губы. — Но он же и так проходит каждый год… Разве этого мало? Для Адепта, живущего тысячелетиями, год — это как один раз моргнуть. Но для людей время текло по-другому… За целый год столько всего могло измениться! Как, например, менялся и сам Итэр, путешествуя изо дня в день, и вот он был уже не тем, кого Сяо знал еще вчера. Да даже секунду, мгновение назад. Познающий новое. Встречающий новых людей. Открывающий свое сердце для кого-то еще... Пора бы к этому привыкнуть, но у Сяо никак не получалось: сказывалось многолетнее вынужденное затворничество. К счастью, Итэр на него за это совершенно не злился. — Я подозревал, что ты это скажешь, — на светлом лице расцвела беззлобная улыбка. — Но важен ведь не сам праздник, а то, с кем его проводить. Для меня вот это — единственный день, когда ты соглашаешься спуститься со мной в гавань. Сяо от таких откровений ощутил жар во всем теле и поспешил спрятаться за волосами. Ладони непроизвольно сжались в кулаки в попытке скрыть дрожь. — Ты же знаешь, что можешь в любой момент позвать меня… — Сяо облизнул пересохшие губы. — И я приду. — Знаю. Но даже бесстрашным Яксам нужен отдых. Сяо склонил голову набок и дернул плечом, будто пытаясь стряхнуть с себя всю эту неловкость, а Итэр подумал о том, как же безумно был в него влюблен. С самой первой встречи. Сяо продолжал двигаться плавно, так, будто сам ветер подхватывал его и нес вперед. Вместе с Итэром он перескакивал с крыши на крышу, пробегал по перилам лестниц и отталкивался от стволов деревьев, пока не оказался у колонн постоялого двора. Итэр спрыгнул к крыльцу, оттряхнул штаны от пыли и посмотрел на Сяо: тот остался на массивной подсвеченной вывеске. — Пора прощаться, — сказал Сяо спокойно, хотя за привычным спокойствием можно было расслышать что-то новое, доныне ни Сяо, ни Итэру не знакомое. — Ага… Спасибо, что провел этот день с нами, — Итэр огладил предплечье ладонью. — С Праздником морских фонарей, Сяо. Сяо слишком резко вдохнул носом. Его ноздри затрепетали, а уголки губ едва не приподнялись, чтобы… Улыбнуться? — С Праздником морских фонарей... Его ответ был неизменно сдержан, но даже этого Итэру оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя безгранично счастливым. Он дождался, пока Сяо растворится в зеленоватом свечении, после чего, нелепо улыбаясь, толкнул вперед массивные двери и ступил на постоялый двор в компании Паймон. Так прошел его третий Праздник морских фонарей, встреченный в Тейвате. «Сяо…» Одно слово — имя, — и по всему телу Сяо пробежали мурашки. Появившись в центре небольшой комнаты, залитой холодным светом луны, он первым делом нашел глазами Итэра: тот сидел на напольном матрасе и распутывал тонкими пальцами косу. Вместо привычного боевого костюма — халат-кимоно, обвязанный поясом вокруг талии. Одеяло было смято и откинуто в сторону, и что-то во всем этом зрелище показалось Сяо странным, неправильным, но он был так поглощен наблюдением за Итэром, что проигнорировал все очевидные сигналы об опасности. — Ты назвал мое имя, — произнес Сяо на выдохе. — Что случилось? Итэр высвободил последнюю прядку из косы и расправил волосы. Пальцы заскользили по ним, как по жидкому золоту. — Подойди… — попросил — даже приказал — он шепотом. Сяо на онемевших ногах двинулся вперед, во тьму, и остановился у краев матраса. Итэр задрал голову кверху, взглянул на Сяо из-под опущенных ресниц и протянул к нему обе руки. Сяо с тоской смотрел на оттопыренные пальцы, аккуратные, короткие, человеческие ногти, пока в конце концов не решился до них дотронуться. Поймав Сяо за ладони, Итэр вдруг дернул его на себя, но тот не поддался и не упал. Лишь опустился на одно колено, оказываясь прижатым к Итэру почти вплотную. — Где Паймон?.. — задал Сяо вполне логичный вопрос: Паймон сопровождала Итэра всегда и везде, и ее отсутствие ожидаемо наталкивало на тревожные мысли. — Не знаю, — ответил Итэр с безразличием. — Спит, наверное. Он приподнялся с матраса, откинул волосы назад, оголил покрасневшую шею, после чего провел ладонями по плотным плечам Сяо. Его пальцы были горячими — Сяо почувствовал это сразу, как только они в дразнящем жесте мазнули по открытым участкам кожи. Запустив руки Сяо в волосы — мягкие до ужаса и такие гладкие, — Итэр подался ближе и вскоре повис на чужом теле с объятиями, носом уткнувшись куда-то в область шеи. Сяо растерянно смотрел перед собой. В груди стало неспокойно, жарко, но что это были за ощущения? Как будто Сяо вот-вот должно было разорвать на части от переизбытка энергии: ее хотелось во что-нибудь направить, выплеснуть, избавиться от напряжения, сковавшего мышцы, и Итэр, точно прочитав его мысли, завалился на спину, утягивая Сяо за собой. Они рухнули на матрас. Сяо запутался в пшеничных волосах, в складках простыней, и незнакомый звук, похожий на стон, непроизвольно вырвался из его горла. Итэр нетерпеливо заерзал, вынул руку из рукава халата и навалился на грудь Сяо всем весом. В следующую секунду их губы соприкоснулись. Итэр пыхтел, слабо постанывал сквозь поцелуй, пока влажный раскаленный язык оглаживал клыки Сяо — такие острые, что можно было пораниться. Руки, скользившие по плечам, животу, изгибам талии, и губы — мокрые, в нетерпении искусанные, теплые — заставили Сяо потерять бдительность. Всего на пару секунд!.. Но именно их ему и не хватило, чтобы все осознать. Комната наполнилась сдавленными причмокиваниями, проглоченными стонами, шорохом одежды. Близость Итэра — непозволительная, но от этого только более желанная — опьяняла, и Сяо ответно прижимался к его губам, неумело, но охотно целовал, сминал, наслаждался их податливостью. Пока весь кислород в легких не выгорел, вынуждая отстраниться. Сяо разорвал поцелуй, бережно сжал лицо Итэра в ладонях — почему такое горячее?.. — и заглянул в его влажные от слез глаза. Сердце Адепта — такое же, как и у человека, а может, еще более ранимое — гулко забилось о грудную клетку. Сяо никогда не фантазировал об Итэре в таком ключе, отгонял все подобные мысли прочь, потому что помнил: его присутствие было губительно для смертных, но давно забытые, отвергнутые желания пробудились, окрепли, дрожью охватили конечности. Сяо себя не узнавал. Но еще больше он не узнавал Итэра: болезненно-красного, мокрого от пота и слишком дерганного. — У тебя жар… — прошептал Сяо, выдыхая в открытый в пригласительном жесте рот. — Что случилось? — повторил уже настойчивее. — Ты когда-нибудь чувствовал… Что жить не можешь без другого человека?.. — протянул Итэр хрипло, пальцами проникая под украшение на шее Сяо: тяжелое… А бусины — неприятно холодные. — Ваши чувства мне чужды, — ответил Сяо в привычной ему манере, и Итэр тут же начал царапаться, обиженно впиваться ногтями в бледную кожу. — Ну да... Конечно... Он потерся носом о подбородок Сяо и зажмурился до набухшей на виске жилки. Каждый новый вздох был громче и прерывистее предыдущего. — Адепты такие… Бессердечные… — выдавил из себя Итэр, и плечи его задрожали. — Ненавижу… Тень упала на его озлобленное лицо, и тут Сяо понял… Резким движением отняв от себя чужие запястья, он вдавил их в матрас по обе стороны от головы и наконец посмотрел на Итэра трезво. Почему Сяо заметил это так поздно?.. Итэр заворочался, согнул худые ноги в коленях и предпринял попытку отпихнуть Сяо на матрас. Отпустив его руки, тот принял сидячее положение и выпрямился. Дыхание участилось. Так больно… Но откуда взялась эта боль? Она явно не принадлежала самому Сяо: кто-то вложил ее в него, подал дурной пример, и теперь его сердце разбивалось на осколки. Итэр оттолкнулся от матраса, привстал вслед за Сяо и сел перед ним на колени. — Человеческие жизни для вас ничего не значат… — по щекам покатились слезы. — Думаете только о себе... Смотрите на всех свысока... Не его слезы. Они были полны злобы — многолетней, вековой — и по своей разрушительности превосходили возможности хрупких, почти кукольных тел. Итэр чудом держался, балансировал на грани заразительного смертельного безумия, и вены под его кожей становились все ярче, гоняя туда-обратно черную кровь. «Таково… Влияние кармы?..» Первая мысль — бежать. Пока не поздно и пока тьма не поглотила Итэра окончательно. Но Сяо словно прирос к полу: не мог пошевелиться и лишь отрешенно моргал, чувствуя нарастание зловещей ауры. — Ненавижу. Итэр размашистым движением утер с щек слезы и замахнулся рукой — Сяо не испугался, но вид пораженного кармой Итэра навечно отпечатался у него в памяти. Итэр зашатался, обессиленно сомкнул веки и потерял сознание; его обмякшее тело упало Сяо на грудь, и тот поймал пальцами длинные пряди — впервые за все то время, что Сяо на них смотрел, они утратили свой золотой блеск и стали мертвенно-тусклыми.***
К обеду Итэр окончательно пришел в себя, как будто никакого обморока и не было. Он забрался на кровать с ногами, одну согнул в колене и возложил на него локоть, после чего уперся щекой в кулак и устремил грустный взгляд за шторки, на улицу. Туда, где еще совсем недавно стоял вместе с Сяо, который, к счастью или нет — как посмотреть, — до последнего оставался верен своим принципам, и сколько бы Итэр его ни звал, проклятый кармой Охотник на демонов все никак не появлялся. Паймон завязывала светлые волосы в косу, пока Бай Чжу что-то увлеченно фиксировал пером в тетради. Закончив, он отложил перо на стол, повернулся к Итэру лицом и спросил с неприкрытой заботой: — Как самочувствие? Нигде не болит? Итэр повел бровью, тяжело выдохнул и опустил обе ноги на пол. — Все нормально. Я могу идти? — он одарил Паймон благодарным кивком, огладил пальцами косу и перебросил ее через плечо. Бай Чжу деловито закинул ногу на ногу и откинулся на спинку стула. — Ты же не успокоишься, я прав? — голова склонилась чуть набок, и из-за изумрудных волос показалась Чан Шэн, упираясь в Итэра любопытным взглядом змеиных глаз. — Я не собираюсь тебя останавливать, но даже мне трудно предсказать, как карма будет воздействовать на тебя в дальнейшем, мой дорогой чужеземный друг. Итэр отвернулся, поджимая губы. Несомненно, он боялся разрушительного влияния кармы, боялся оставлять Паймон одну, боялся мысли, что больше никогда не увидит Люмин, и не меньше боялся потерять Сяо — навсегда, — а потому жалобно выгнул брови, смотря в пол. — В этот раз ты отделался простой лихорадкой, но никто не может гарантировать, что ситуация не усугубится, если ты опять впитаешь в себя слишком много темной энергии, — Бай Чжу искоса взглянул на записи. — Будь ты обычным человеком, ты бы, наверное, уже умер. Но ты никогда не был обычным, ведь так? Что-то в его голосе было хитрое, заговорщическое, и Итэр посмотрел на него с удивлением. Паймон вдруг суетливо заметалась над столом. — Ой-ой! Паймон не хочет, чтобы Итэр умирал! — на ее ресницах блеснули слезы. — Что же она тогда будет делать?.. Итэр протянул к ней руку. Паймон ухватилась за палец, стиснула его небольшими ладошками и подлетела ближе, практически вжимаясь в грудь Итэра с объятиями. — Не волнуйся. Я не умру, — произнес Итэр тихо, и Паймон кивнула. Губы растянулись в хмуром подобии улыбки. Однако глаза — яркие, цвета кор ляписа — все еще выражали озадаченность. Паймон отстранилась, понуро заводя ладошки за спину. — Но я должен… — Итэр прокашлялся, возвращая своему голосу прежнюю серьезность. — Поговорить с Сяо. Бай Чжу загадочно дернул уголками губ и подпер голову ладонью. — Он так быстро ушел… Кажется, он больше не хочет нас слушать… — Паймон покачала головой. Итэр промолчал, выждал пару секунд, а затем встал с кровати, поправляя пояс халата. Первым делом надо будет вернуться на постоялый двор и переодеться... А уже потом он отправится к «Ваншу», и одним только Архонтам было известно, чем для него обернется это решение... — Большое спасибо за помощь, но мне пора. Бай Чжу лишь кивнул. Чан Шэн ехидно вторила ему, и Итэр покинул хижину «Бубу», оказываясь на залитой ярким светом лестнице. Предзакатное солнце начало плавно опускаться за горизонт, надвигался вечер, и в небо то и дело вспархивали новые фонари — смотреть на них без грусти Итэр отныне не мог. Остановившись у декоративных прудов, Итэр стиснул ладони в кулаки и требовательно позвал: — Сяо. Тишина. Впервые за все те годы, что Итэр путешествовал по Тейвату, Сяо перестал откликаться, и от этого в области сердца становилось все больнее. — Сяо-о-о! — присоединилась Паймон, но и ее голосок лишь слился с журчанием водопада, после чего терраса погрузилась в молчание. — Ничего… Может, с ним что-то случилось? Итэр повернулся и посмотрел за горы — туда, где находился постоялый двор «Ваншу». Одобрила бы Люмин его поступок?.. Не то чтобы Итэр действительно нуждался в ее одобрении — особенно если учесть тот факт, что сестра-близнец уже давно перестала быть той, кого он потерял и все это время вслепую искал. Она правда стала совсем другой, и новую Люмин Итэр совершенно не знал. Но он хорошо знал себя, а потому отбросил сомнения и уверенным шагом направился к «Белому жеребцу». Итэр сражался с Архонтами, невредимым выбирался из смертельных ловушек и предотвращал катастрофы, норовившие уничтожить целые города, так что встречу с Адептом — пусть даже самым нелюдимым из них, внешне холодным и замкнутым — он уж точно выдержит, что бы кто ни говорил.***
«Сяо». Больно. Сяо сражался на Тростниковых островах, и его нефритовое копье, объятое зловещим свечением и окропленное кровью, стирало эфемерные тела демонов в пыль. Темные сгустки оседали на коже, липли, их хотелось смыть, стряхнуть, но Сяо понимал: такая грязь ни за что не смоется и стряхнется. Она скорее пропитает его насквозь, чем позволит от себя избавиться. «Сяо!» И снова болезненный импульс, поднявшийся от стоп к самой макушке. На секунду руки-ноги онемели, и Сяо вынужден был остановиться, навалиться на древко копья в поиске опоры, после чего отдышался и вернулся к бою. Сяо убивал оскверненных кармой бестелесных существ, вдыхал исходивший от них запах смерти и сжимал копье до жара в суставах, а в голове то и дело возникало повторявшееся: «Сяо, Сяо, Сяо». Хотелось оглохнуть. «Сяо!..» Это было невыносимо... Еле выстояв на ногах от внезапного воздействия потусторонней силы — силы, которая была смертоноснее самого Сяо, — он уперся рукой в покрытый мхом валун и напряг пальцы. Острые ногти царапнули камень даже через перчатки. Если Итэр продолжит, то сведет Сяо с ума быстрее, чем это сделают карма и грехи давно минувших дней. Оттолкнувшись, Сяо твердо зашагал вперед. Безупречный нюх убийцы подсказывал, что у берега из земли наружу просочилось еще несколько демонов, но не успел Сяо пройти и метра, как голос Итэра в очередной раз проник под кожу, вызывая толпы мурашек. «Сяо-Сяо-Сяо...» — Перестань... — взмолился Сяо и стиснул ткань жилета на груди. — Хватит... «Сяо». Сдавшись, он недовольно прорычал себе под нос и окинул постоялый двор безжизненным взглядом. Сопротивление собственному обещанию высосало абсолютно все силы, а потому Сяо решил вернуться, скрылся у себя в комнате и упал на кровать. Сяо не спал: его душа бороздила по бескрайнему морю энергии, забытых снов, множества голосов… Среди них Сяо старался заглушать один-единственный, заблудившийся и с каждой попыткой звучавший все отчаяннее. Словно заново ощутив прикосновение теплых губ, Сяо прикрыл глаза, представил перед собой Итэра, а когда открыл их вновь — увидел лишь тьму. Откуда взялась эта путаница в мыслях?.. Почему Сяо не мог забыть вкус того поцелуя? Чуть горького из-за кармы, но в то же время такого манящего и долгожданного… Желание обладать. Защищать. Всегда быть рядом. Все это пришло к Сяо откуда-то извне и становилось назойливее с каждым пущенным в небо фонарем. Сяо не являлся человеком и никогда не почувствовал бы то же самое, что чувствовали обычные люди. А потому ответ, сколько бы Сяо ни пытался, по-прежнему оставался за гранью его понимания. Но кое в чем он был уверен: без Итэра ему становилось плохо. Хуже, чем один на один с кармой. Кажется, в человеческом мире это звалось «любовью». Но если любовь таила в себе столько боли, то Сяо не хотел любить. Никогда и никого. «Сяо!» Голос Итэра ранил больнее останков поверженных врагов. Сяо пытался его игнорировать, но магическая печать, обет, данный по собственной воле, вызывал нестерпимое жжение во всем теле. Сяо дал клятву и вынужден был следовать ей до самого конца. «Сяо…» Зов нарочно раздался совсем рядом. И тут Сяо задумался: человеческая жестокость… Иногда она превосходила все, что он знал об Архонтах — даже худших из них. Шумно выдохнув, Сяо оторвался от идеально заправленной кровати и в следующую секунду появился на крыше постоялого двора «Ваншу». Итэр стоял на широком, просторном балконе и, сложив руки рупором, выкрикивал имя Сяо. Паймон первая заметила его и, дернув Итэра за плащ, взволнованно закружила над пшеничной макушкой. Глаза Итэра сначала распахнулись, а затем взгляд их заметно смягчился. — Сяо… — сорвалось с дрогнувших губ. — Пожалуйста, давай поговорим. Сяо угрожающе сдвинул брови к переносице. — Я слушаю. Итэр выровнял дыхание, откинул назад спавшую на лицо челку и жестом указал на место рядом с собой. — Не хочешь спуститься? Сяо не ответил и продолжил прожигать Итэра устрашающим взглядом — как жаль, что Итэр его совершенно не боялся, наоборот, лишь твердо зашагал вперед, отчего Сяо тут же напрягся всем телом. — Не подходи, — процедил он, смотря на Итэра сверху вниз. Итэр глубоко вдохнул полной грудью, нахмурился и несильно стиснул кулаки. — Подойду, — занес ногу для шага. Сяо приглушенно цыкнул и, забегав глазами по балкону — постояльцы перепугались, прижались друг к другу ближе, пораженно заохали, — вытянул вперед облаченную в перчатку руку. На кончиках пальцев зародилось зеленое свечение. Итэр двинулся навстречу, но тут невидимая стена преградила ему путь: он упирался в нее ладонями, налегал грудью, но мощные потоки ветра отталкивали его назад. — Сяо!.. — вскрикнул Итэр, прикрывая лицо, и Сяо чуть повернул ладонь в сторону. Ветер стал еще сильнее, и Итэра грубо отбросило назад. Он напоролся на деревянный забор и ухватился за него обеими руками. После этого барьер исчез, всколыхнувшиеся волосы Сяо легли обратно на плечи, а рука — расслабилась, безжизненно повисая вдоль бедра. — Хотел поговорить — так говори. Людское упорство его поистине удивляло. И Сяо не понимал, злился на это или восхищался, но одно ему было очевидно: он не мог оторвать от Итэра глаз. Тот поправил одежду, волосы и выпрямился, посмотрев на сильнейшего из Якс как на равного. — Я уверен, что мы найдем решение, только спустись… — взмолился Итэр, и Паймон активно закивала. — Пожалуйста. Но Сяо оставался непреклонен: — Нет. Гости постоялого двора тем временем покинули балкон и уставились на Итэра со стороны: тот задумчиво склонил голову, опустил взгляд, размеренно задышал. — Ты хочешь разорвать наш контракт? — спросил он неожиданно, и глаза Сяо раскрылись от удивления. Итэру показалось — всего на секунду, — что на чужом лице промелькнул страх. — Я звал тебя, но ты не пришел, — продолжил уже напористее. — Я ни за что не нарушу свое слово, — отозвался Сяо. Атмосфера вокруг подозрительно накалилась. — Но это… Это для твоего же блага… — под конец фразы голос предательски стих. Итэр поджал губы в тонкую линию, крутанулся на пятках и встал к Сяо спиной. Одну ногу он поставил на забор и, посмотрев через плечо, произнес максимально уверенно: — Раз так… Тогда спаси меня. Оттолкнулся ногой от забора, прыгнул и полетел вниз. Сяо вздрогнул всем телом, часто заморгал и в неверии дернул пальцами. Невидимые цепи туго затянулись на его горле. «Сяо!» В него точно молния ударила, пронзив грудную клетку и пустив по позвоночнику ток. Сяо стремительно бросился за Итэром, преодолевая расстояние между ними одним плавным прыжком. Мощное, натренированное тело растворилось в дуновениях ветра, засияло, и от набранной скорости засвистело в ушах. Итэр летел недолго, но быстро, и живот все же успело скрутить мощным спазмом от приступа паники. Золотые волосы спутались, ткань плаща захлопала, а пальцы принялись тщетно ловить воздух. Итэр даже допустил глупую мысль о том, что совсем скоро и вправду насмерть столкнется с землей и наконец покинет этот мир, но тут чьи-то сильные руки подхватили его под коленями и за плечи, и падение вмиг перестало казаться ему таким страшным. Смелый, преданный, Сяо надежно прижимал Итэра к себе и смотрел ему прямо в глаза, даже не пытаясь скрыть отразившееся на лице волнение. Итэр скользнул пальцами по белоснежной жилетке, вдохнул его запах — губы едва не растянулись в улыбке, — после чего подался вперед, обнимая за шею. Сяо оторопел, предпринял безуспешную попытку отстранить Итэра от себя и, смутившись, сбился с намеченной траектории. Приземление вышло жестким. Итэр негромко вскрикнул, когда их тела рухнули на траву и несколько раз прокатились по земле. Они оказались у самой воды — где-то над головой скрипел подъемник. Итэр со стоном приподнялся на локтях и осмотрелся: Сяо лежал под ним, скривившись от боли (неясно: физической ли), а его грудь часто вздымалась. Резко вскочив, Итэр коленями уперся в землю по обе стороны от ног Сяо и выпрямил руки, нависая сверху. Коса скатилась по плечу и защекотала чужую щеку самым кончиком. — Зачем… — Сяо приоткрыл тонкие губы. — Зачем ты вынуждаешь меня проходить через это снова и снова… Итэр стиснул пальцами травинки. Сердце колотилось как бешеное: страх все еще ядовито пульсировал где-то в области груди. — Прости… Но просто так я тебя не… Не отпущу… — прошептал Итэр и откинул голову назад, жадно глотая ртом воздух. Сглотнул вязкую слюну, сипло выдохнул и присел Сяо на бедра. Тот еле заметно вздрогнул, и ладони сами легли на острые колени. — Спасибо... — Итэр, все еще не смирившись со своим спасением, слабо засмеялся. Сяо накрыл лицо сгибом локтя. То, как Итэр ерзал на его бедрах, мешало сосредоточиться. — Ты правда ничего не помнишь? — спросил он, отнимая руку от лица. — Не помню, — Итэр вяло покачал головой. — Но мне уже лучше. Видишь?.. — взяв Сяо за запястье, Итэр поднес его к своему лбу и вынудил коснуться гладкой кожи пальцами. Холодная. Сяо почувствовал это даже через перчатку. Итэр отпустил ладонь Сяо, и тот еле удержался от того, чтобы огладить костяшками раскрасневшиеся щеки. — Давай вернемся, — настоял Итэр, подаваясь вперед и оказываясь к Сяо непозволительно близко. Сяо облизнул губы, кадык подскочил вверх-вниз, а взгляд помутился, устремляясь куда-то за спину Итэра, к закатному небу. Люди... Люди, люди, люди... Упрямые, непонятные, опрометчивые — если вспомнить об их слабости, — но такие... Вдохновляющие. — Л-ладно… — согласился Сяо на выдохе, и вдвоем они поднялись на постоялый двор, где их уже ждала побелевшая от страха Паймон. В качестве извинений Итэр оплатил Паймон ужин. Он бы все равно сделал это, вне зависимости от обстоятельств — так уж вышло, что его спутница морой не обладала, — но Паймон вполне заслуженно потребовала компенсацию за моральный ущерб и заказала несколько наиболее дорогих позиций из меню, после чего насупилась и еще некоторое время делала вид, что сердится, но по итогу быстро сдалась: привязанность к Итэру была сильнее всяких обид. Когда повар выставил перед ней набитые едой тарелки и предложил Сяо порцию миндального тофу, от которой тот учтиво отказался, Итэр наконец осмелился поднять виноватый взгляд. Сяо смотрел на него в упор, скрестив руки на груди и нервно постукивая пальцем по предплечью. И пусть Сяо и выглядел надутым, Итэр буквально кожей чувствовал: он не злился, нет. Вместо злости там была другая, куда более запутанная эмоция. — Ты хотел поговорить. А в итоге мы лишь сидим и молчим, — произнес Сяо нетерпеливо. — Отойдем?.. — предложил Итэр, повернулся на стуле и оценивающе взглянул на Паймон: та вовсю увлеклась едой, пробуя все и сразу и набивая маленькие щечки. Сяо молча встал, сделал несколько коротких шагов и переместился к забору балкона — тому самому, с которого Итэр час назад сиганул как оголтелый, вынудив броситься следом. Сев на забор и закинув на него ногу, он дождался вяло ковылявшего Итэра. Тот остановился чуть поодаль, вздохнул и подставил лицо лучам заходившего солнца. Сяо ждал. С нижних этажей доносились приглушенные голоса, у подъемника скрипели тросы, шелестела сочная листва у полов приплюснутой крыши. Обстановка умиротворяла, но спокойствие не шло: Сяо ощущал, как деревенели его мышцы и как громко билось в груди сердце, когда Итэр — такой безрассудный, непредсказуемый, важный для него — стоял рядом, мялся, подбирал наиболее подходящие слова. Еще немного — и Сяо бы первым нарушил неприятную, колючую тишину, но тут Итэр произнес: — Я не хочу, чтобы теперь все было... Так. Итэр повернулся, окидывая Сяо взглядом, полным мольбы. От этого зрелища воздух застрял где-то у корня языка, и Сяо прокашлялся. — Находиться рядом со мной опасно, — он отвернулся. «Даже тебе». — Ну и что, — голос Итэра сорвался на шепот. Сяо поджал губы и негромко клацнул зубами. Его поражало то, какими бездумными порой бывали поступки людей: даже если им угрожала неминуемая гибель, они продолжали идти вперед то ли от всеобъемлющей глупости, то ли от храбрости, позавидовать которой могли сами Архонты. — Я не допущу, чтобы кто-нибудь пострадал из-за меня, — Сяо опустил ногу с забора и закрыл глаза, точно пытаясь отгородиться от Итэра всеми возможными способами, но тот не давал о себе забыть. Краем уха Сяо уловил сбившееся дыхание Итэра, то, как он стиснул пальцами забор и развернулся, сползая по прутьям на пол. Сяо приоткрыл один глаз: Итэр уперся лбом в сложенные на коленях локти и впился пальцами в кожу плеч. Руку Сяо охватило странным зудом: до искр перед глазами захотелось коснуться этих золотых волос как тогда, пропустить сквозь пальцы, потянуть и вдохнуть их иноземный аромат, но Сяо себя остановил. Всегда останавливал, если дело касалось сближения со смертными, и только один раз он поддался искушению — и вот что из этого вышло… Итэр откинул голову назад и уставился абсолютно потерянным взглядом на пересечение половиц. — Что я сделал, когда на меня подействовала твоя карма?.. — спросил он тихо, почти беззвучно, и Сяо почувствовал, как внутри все перевернулось. Снова вспомнился их поцелуй. Сяо не ожидал подобных действий от Итэра, но — как ни странно — был не против… Как будто тело перестало его слушаться и само прижалось к припухлым губам, бросилось отчаянно выискивать в них тепло, ответную заботу и безопасность. Сяо успел забыть, каково это — чувствовать себя любимым, желанным. А может, он никогда и ни для кого таковым и не был — оттого и не помнил. — Ты правда хочешь знать? — ответил он вопросом на вопрос и наклонился ниже, заглядывая Итэру в глаза. Тот раскрыл губы на шумном, рваном выдохе. Сяо смотрел на Итэра пристально, считывал каждое сокращение мимических мышц и еле держался на ватных ногах: хотел присесть напротив и обнять чужое лицо ладонями. Возможно, еще секунда — и Сяо бы действительно прильнул к хрупким плечам Итэра, обнял их и отказался когда-либо отпускать, но их вдруг прервала вылетевшая на балкон Паймон: — Итэр... — позвала она полусонно, покрутила головой и, завидев впереди Итэра и Сяо, неуклюже подлетела к ним, точно спотыкаясь по пути о незримые препятствия. — Госпожа жена босса предложила нам остаться на ночь. Уже стемнело… Ой! Паймон не помешала? — спрятав рот за ладошкам, она перевела взгляд на помрачневшего Сяо. — Нет, — ответил он и отпрянул от забора. — Я уже ухожу. Итэр всполошился, вытянул руку, но Сяо увернулся от его касания и растворился в бледно-зеленых огоньках. — Сяо! — только и успел выкрикнуть Итэр, но было уже поздно. Паймон виновато коснулась его плеча.***
Итэру не спалось. Он ворочался, бесцельно пялился в потолок и даже считал перепрыгивающих через забор слаймов, как однажды завещала Паймон, но сон все не шел. Чуть не разбудив Паймон, мирно сопевшую под боком, Итэр в конце концов решил встать с кровати и зашаркал ногами по полу. Накинув на плечи плед, он вышел за дверь и осторожно закрыл ее после себя. В нос тут же ударил запах ночной свежести. Итэр оказался на одном из лестничных пролетов, заваленных опавшими листьями и конфетти, что остались после Праздника морских фонарей. Ветер потрепал золотые волосы, что-то ненавязчиво шепнул на ухо, и Итэр подошел к перилам и положил на них ладони, обращая взгляд за горизонт. Слабо освещенная дорога была пуста, волны облизывали песчаный берег, где-то вдалеке шуршал тростник. Весь Ли Юэ спал. Но Итэр догадывался, пока смотрел на мягкую рябь воды, что Сяо в этот самый момент мог быть где-то там… Наверняка сражался, боролся с демонами — как с собственными, так и с вполне реальными — и не по своей воле предпочитал шумным компаниям одиночество. Так было всегда, и Итэр не обижался — он все понимал, — но сердечных страданий это не умаляло. Особенно когда Итэр все четче начал осознавать, что бесповоротно влюбился. Их первая встреча произошла здесь же, на постоялом дворе. Тогда Итэр удивился, даже слегка испугался того, насколько Сяо оказался сдержан и холоден, но годы шли, лед покрывался трещинами, пока окончательно не надломился, и за маской скорби Итэр смог разглядеть что-то новое. Что-то, что заставило его сердце сбиться с привычного ритма и ускориться — и так бывало всякий раз, когда Сяо оказывался в поле его зрения, и Итэр смирился. Сдался во власть цветущих в груди чувств и полюбил лишь сильнее, когда Сяо спас их в Разломе. Итэр так часто и так долго думал о нем, что начинал считать секунды до очередного возвращения в Ли Юэ. До очередного Праздника морских фонарей, до случайного — а может, намеренного — столкновения. Но когда его мечта все же исполнилась, случилось непоправимое… Итэр сипло выдохнул и упал лбом на сложенные перед собой локти. В носу защипало. — Не спится? — раздалось совсем рядом, над ухом, и Итэр вскинул голову. Сяо стоял, прислонившись спиной к колонне, и смотрел на него со сдержанным прищуром янтарных глаз. Стиснув в руке край пледа, Итэр хотел было уже шагнуть ему навстречу, но вовремя остановился, наученный горьким опытом. — Тебе тоже? — спросил, слабо улыбнувшись, и повернулся к Сяо лицом. — Демоны никогда не спят, — ответил тот и покачал головой. Итэр засмотрелся на его расслабленный профиль, тонкий нос и сомкнутые от усталости губы, и нога сама занеслась вперед, намереваясь сделать шаг. Сяо это заметил и коротко дернул бровями. Итэр покорно замер. — Почему ты ушел? — Не знаю, — честно ответил Сяо. Сяо правда не знал. Что-то в их разговоре на балконе напугало его, и он предпочел скрыться, вытеснить дискомфорт и страх из головы, но они никуда не ушли и сильнее впились в его сердце, заставив найти Итэра едва ли не по запаху и застыть в ожидании. Повисла тишина. Итэр различал только редкие, полные страданий вздохи, доносившиеся до его ушей с мелодией ветра. Не выдержав, он все же зашагал вперед, к Сяо, вытянул руку, но тот испарился, в результате чего Итэр поймал пальцами лишь воздух. Сяо переместился на перила за его спиной, и Итэр, развернувшись, вытянул руку повторно, но и тогда Сяо не дал к себе приблизиться: исчез и появился у лестницы на верхний ярус, отчего Итэру пришлось повернуть шею до хруста. — Прошу… Позволь мне прикоснуться к тебе… — прошептал тот жалобно. Сяо поджал губы. Когда Итэр смотрел на него так — с мольбой и блеснувшими на ресницах слезами, — перед глазами все мутнело и расплывалось. — Ты теперь всю жизнь будешь меня избегать? — Итэр опустил голову. — Сяо… И тут Сяо внезапно напрягся всем телом, громко, натужно задышал, силой мысли материализовал в ладони копье и, воткнув острием в пол, скатился по древку. Ноги ослабли, мир вокруг на секунду потемнел, и голова закружилась от непреодолимого желания накрыть губы Итэра поцелуем. И Итэр, точно прочитав его мысли, двинулся к нему, протянул охваченные дрожью пальцы и коснулся ими пушистых крашеных прядок. — Хватит, — тихо попросил Сяо и растер лицо ладонью. Больно… Хоть вой и сдирай мясо с костей. — Сяо, — шепот нежно мазнул по ушам, и Сяо прикусил нижнюю губу. Ладони Итэра легли на плечи, медленно огладили напряженные мышцы. — Не заставляй меня… — прокряхтел Сяо сквозь стиснутые зубы. — Это… Мучительно больно… — Почему?.. — Итэр юркнул кончиками пальцев выше, к лицу Сяо, и осторожно поднял его на себя. В глазах Итэра читалось волнение. За него. За Сяо. Когда о нем в последний раз так волновались?.. Захотелось стать человеком и прорыдаться, выпустить всю эту боль со слезами, но в глазах Адепта слезы застывали кристаллами и навечно запечатывали внутри болезненные воспоминания, вынуждая просматривать их снова и снова. До самого последнего вздоха. — Потому что… — говорить стало трудно. Итэр провел подушечкой большого пальца по холодной щеке, передавая ей свое тепло. Сяо с трудом удержал глаза открытыми: от стянувшегося в животе спазма веки потяжелели, брови выгнулись, а поперек горла встал сдавленный стон. — Осознавать, что я могу убить тебя… — он отпрянул от пальцев Итэра и сильнее стиснул в ладони копье. — Не убьешь, — горячее дыхание опалило лоб. — Но карма… — Сяо устало зашатался. — Она… — Знаю, — Итэр привстал на коленях, обнял за Сяо за голову и прижал ее к груди. За пледом и тканью халата Сяо услышал размеренное сердцебиение. Этот монотонный стук успокаивал, убаюкивал… Сяо выпрямил спину, разорвал объятия и вновь оказался в томительной близости к мягким губам. Их поцелуй… Сяо захотел почувствовать тот вкус еще раз. Пальцами дотронулся до щеки Итэра, точно спрашивая разрешения, набрал в легкие побольше воздуха и осторожно прижался к его губам. Сладко. Наконец-то… Полегчало. Итэр испуганно выдохнул, но отстраняться не стал. Двинул языком, ощущая у себя во рту скромное, неумелое шевеление, и прикрыл глаза. И почти сразу же широко их распахнул. Темная комната, холод тонких, почти бумажных стен и надоедливое одеяло, которое он отбросил от себя и раздраженно смял. Тело нагрелось до нездоровых, смертельных температур, а волосы вдруг стали слишком чувствительными и заныли в тугой косе. Искусанные до ранок губы, ногти, оставившие на половицах текстурные вмятины, и жар — жарко, жарко, жарко, — словно кровь вскипела, забурлила под кожей. Грубые слова, сказанные нарочно, с целью обидеть, ранить. И тесный, нецелованный рот, в котором Итэр хотел раствориться. Его мысли спутались, обрели форму проклятий, угроз, голос зазвучал непривычно жестоко. В глазах загорелось желание убивать. Мстить. Рвать в клочья. А после — пустота… Итэр потерял равновесие и упал назад, громко дыша. Так вот что произошло на самом деле… Тепло поцелуя сменилось ночной прохладой, осевшей на губах, и Итэр торопливо провел по ним языком, как будто все еще пытался сохранить сладковатый привкус. Сяо прочел в глазах Итэра осознание, сглотнул и приподнялся на одном колене, намереваясь переместиться. Итэр это заметил и дернулся вперед. Бледно-зеленый свет окутал тело Сяо, но Итэр в последний момент успел ухватиться за край длинного рукава, и его потянуло следом. Телепортация отозвалась в животе Итэра рвотным позывом, и он первым делом свалился на кровать, выставил перед собой руки и судорожно втянул воздух через рот. Затем, придя в себя, заинтересованно осмотрелся: маленькая комнатка с одним небольшим круглым окном под самым потолком, минимум мебели, кровать, промявшаяся под ним, и удрученно отвернувшийся Сяо. Итэр поднялся на локтях, опустил ноги на пол и уперся в бедра ладонями. Сяо прижался плечом к стене и сомкнул веки. В очередной раз человек сумел его удивить — и пусть Сяо тщательно это скрывал, пальцы в черных перчатках зашлись мелкой дрожью. — Прости меня, — нарушил молчание Итэр, смотря куда-то перед собой. Сяо нахмурился, повернул к нему голову и непонимающе переспросил: — Почему ты извиняешься? — Я… Слова застряли в горле. Итэр провел пальцами вдоль скулы и остановился на губах, аккуратно их трогая. Сяо его поцеловал. И ответил на поцелуй тогда, в «Белом жеребце». — Ты все вспомнил?.. — произнес Сяо многозначительно и сделал осторожный шаг вперед. — Да. В комнате было темно, но Сяо все равно видел золотую макушку Итэра и его блестящие глаза. Нечто чужое, слишком человечное разгорелось в груди. Одновременно было и больно, и радостно, и страшно… Как люди живут со всем этим многообразием эмоций?.. Как их тонкие сосуды не лопаются, когда мышцы до предела напрягаются и ноют от боли? И самое главное: как со всем этим теперь жить бедному Сяо?.. Сяо подошел к Итэру и упал перед ним на колени. Глухой звук падения слегка отрезвил. Итэр захлопал ресницами, выпрямился, и Сяо вдруг положил голову ему на ноги. Ладони поднялись по обнаженным ногам, стиснули низ халата. — Освободи меня… — горячо выпалил он у сведенных вместе бедер. Простонал, втираясь в ткань носом. — Я не хочу… Не понимаю, что мне к тебе чувствовать… — заскулил Сяо, и Итэр поймал себя на мысли, что впервые видит его таким… Беззащитным. Итэр положил ладонь на затылок Сяо и пригладил короткие волосы. — Почему ты так об этом говоришь… — спросил он на выдохе, и губы поджались в приступе легкой обиды. — Как будто это что-то ужасное... Сяо снова потерся носом о его халат и поднял взгляд мокрых глаз. — Потому что… Как люди могли этим наслаждаться? На Сяо словно навесили кандалы. Пленили. Подчини чужой воле. Снова. — Болит. Здесь… — выдавил он со стоном и, убрав ладонь Итэра со своего затылка, приложил ее к груди. — Когда ты не рядом… Непоколебимый в своей вере, убивший бесчисленное количество врагов, проживший более двух тысяч лет Якса разбился в руках Итэра, словно фарфоровая чашечка. Плечи снова дрогнули, и Сяо вернулся к его коленям, хрипло дыша. Итэр на мгновение потерял дар речи. Пространство сузилось до одной небольшой кровати. Прижатая к груди Сяо рука мягко вырвалась из хватки, и их пальцы переплелись. Итэр сжал костяшки Сяо, провел по ним подушечками ласково, заботливо, и на душе внезапно стало так легко, что захотелось по-глупому рассмеяться. — Я тоже скучаю. Каждый день, — Итэр поразился звучанию собственного голоса: хриплый, низкий, полный радости. — Но разве это так плохо?.. Неужели ты не… — оборвав себя на полуслове, он перевел взгляд на шейное украшение, на татуировки, на тело, предназначенное совершенно для иного… Нет, Сяо не понимал. И никогда бы не понял. — Люди такие… Странные, — пробормотал Сяо, лишний раз подтверждая его догадки. — Вы радуетесь, когда вам плохо. Почему… — Потому что нам «плохо» из-за чего-то очень, очень хорошего, — Итэр наклонился ниже. — Или кого-то. Мягкие губы коснулись головы Сяо. Тот растерянно посмотрел вверх, стиснув полы халата, и зажмурился, когда Итэр принялся осыпать бледную кожу поцелуями. Он целовал лоб, виски, щеки, задерживался губами лишь на секунду и тут же отстранялся, чтобы спуститься ниже. Остановившись у подбородка, Итэр начал шепотом повторять: — Я тебя люблю… Сяо дернул бровями, скривился, но не от отвращения, и его тело окончательно обмякло. — Люблю тебя… Шепот Итэра вскружил голову. Сяо завалился на угол кровати. — Люблю… Поймав руки Итэра за запястья, Сяо приложил максимум усилий, чтобы оттолкнуться от пола и привстать, после чего упал на кровать и прижался к столь желанным губам с глубоким поцелуем. Итэр слабо простонал Сяо в рот, кулаками уперся ему в грудь, но тот надежно прижимал красное лицо к себе. Воздуха не хватало, но Сяо не останавливался и не позволял Итэру разорвать поцелуй: отчего-то казалось, что упусти его Сяо сейчас — и они никогда больше не встретятся… Когда они целовались, Сяо становилось хорошо. Так хорошо, что кровь стучала в ушах и пальцы на ногах поджимались. Он чувствовал такой мощный прилив энергии, что движения его делались торопливыми, требовательными, отчего Итэр был вынужден царапать кожу ногтями, кусаться и выгибаться в попытке сделать жадный вдох. Почувствовав жжение в груди, Сяо наконец отстранился, тут же припадая губами к щекам и скользя от них к шее. — Пообещай мне, — выдохнул он с жаром, и шея Итэра покрылась мурашками, — что уйдешь, если снова почувствуешь… «Мою карму». — Мх-м, — вяло кивнул Итэр, подставляя плечо под поцелуи. — Итэр, — настоял Сяо, привстал на одном локте и посмотрел на Итэра через пелену желания. Тот проморгался, лениво потянулся, касаясь грудью живота Сяо, и обвил руками его шею. — Обещаю. Сяо лег обратно на кровать. — А ты пообещай, что больше никогда не будешь меня игнорировать, — добавил Итэр чуть тише. Сяо молчал. — Сяо. — Д-да... Слово Яксы... Итэр улыбнулся, и спустя мгновение его снова утянули в долгий, жаркий поцелуй.***
Оказываясь в Ли Юэ, Итэр снимал на постоялом дворе комнату, укладывал Паймон спать, после чего звал Сяо — тихо, почти шепотом, — и тот не заставлял себя долго ждать. Сяо появлялся быстрее, чем Итэр успевал вдохнуть, и прижимался к его телу, вдыхал такой знакомый и в то же время каждый раз новый, особый запах и не отпускал до утра, пока карма не проникала Итэру под кожу, нагревая кровь. Им удавалось провести вместе несколько часов, прежде чем Сяо вынужденно исчезал, оставляя Итэра с розовыми губами, следами от ногтей, царапнувшими его по возбужденной неосторожности, и с неподъемным грузом на сердце... Расставаться было необходимо. Пусть и до безумия тяжело. Они разговаривали, обсуждали все, что Итэр встречал во время своего бесконечного путешествия, а если молчали, то обязательно целовались. Долго, прерываясь лишь для того, чтобы сделать очередной спешный вдох, а затем снова прижимались друг к другу губами, покусывали, оттягивали их и отдавались поцелуям на полную. Конечно, Адепты тоже влюблялись, заводили семьи, плодили потомство. Но Сяо отличался даже от них: он в жизни не притрагивался к человеку так, как он притрагивался к Итэру, никогда не целовался с людьми и помыслить не мог, что когда-либо будет грезить об этом, считать часы, дни, недели до очередной встречи и что чьи-то губы окажутся для него настолько сладкими. Он буквально не мог оторваться от Итэра, налегал ближе, сильнее, ловил высокие стоны и стискивал пальцами податливое, разгоряченное тело. Так и в этот раз Сяо, возникнув из ниоткуда у Итэра за спиной, подошел к нему, обнял, уткнулся носом в плечо и, опьянев, прикрыл глаза. Итэр от неожиданных, но любимых касаний чуть вздрогнул, опустил шторки на окне и накрыл ладони Сяо своими. — Я так скучал… — выдохнул он, тут же чувствуя, как руки вокруг его талии сомкнулись крепче. Сяо не ответил, но ему и не нужно было: Итэр понял, что Сяо тоже изнывал от тоски, когда они оба присели на матрас и соприкоснулись губами для поцелуя. Сяо быстро проник языком в его рот, обхватил щеки ладонями и вжался в Итэра отчаянно, нетерпеливо, не позволяя пошевелиться. Таким образом неумелые поцелуи, которые раньше обязательно сопровождались столкновениями зубами, становились все более властными и уверенными по мере того, как Сяо набирался нового опыта. Но он все еще многого не знал... Ни о себе, ни о человеческих удовольствиях, о которых постоянно так нелестно отзывался. Когда Итэр лег на спину, Сяо навалился сверху и принялся бездумно шарить ладонями по его плечам, животу, опускаясь все ниже. До зуда под кожей хотелось водить по телу Итэра ногтями, слышать его стоны и видеть, как закатываются от удовольствия глаза. Но Сяо не понимал, не знал, что ему делать, как бороться с этим жаром в груди, как показать Итэру все, что он к нему чувствовал. Обнаженная ладонь Сяо прошла вдоль бедра Итэра и чуть приподняла его. Полы халата разошлись в стороны, и Итэр, замычав, томно потерся о чужую ногу. — Сяо… — шепотом он позвал, когда Сяо отстранился, чтобы поцеловать область за ухом. Подрагивавшие пальцы расшнуровали тугую белую жилетку. Веревки высвободились из петель, узлы ослабли, и ткань соскользнула с крепкой груди. Сяо удивленно вскинул брови и привстал. — Что ты делаешь?.. — спросил с хрипотцой в возбужденном голосе, но вместо ответа Итэр лишь подался вперед, следом за Сяо, и прильнул к оголенным ключицам губами. Грудь Сяо была покрыта шрамами, полученными в ходе нескончаемых сражений, и Итэр водил языком по каждому, целовал, поглаживал их холодными руками — вся кровь отлила к животу и сконцентрировалась между ног. Итэр с жаром выдохнул Сяо в плечо, повел ладонью вниз и остановился у кромки штанов. — Ты хочешь?.. — губы мазнули по чувствительной коже у шеи, и Сяо стиснул зубы, тут же хватаясь за растрепанные пшеничные волосы. Вопрос Итэра застал его врасплох. «Хочешь» что?.. Почему люди говорили так загадочно, непонятно, подкидывая Сяо все новые и новые ребусы... Итэр опустил руку на оттянувшее ткань уплотнение, и Сяо вдруг покачнулся на онемевших ногах, несильно дергая длинную косу. Стон постыдно вырвался у него изо рта, покраснели щеки. Итэр облегченно выдохнул и прикусил его плечо. Голова Сяо закружилась. Он захотел почувствовать то же самое, что и секунду назад, вновь и в несколько раз сильнее, а потому горячо прошептал Итэру в лоб: — Еще… — пальцы нырнули за ухо, задев сережку, и притянули голову Итэра ближе. — Сделай так… Еще раз… Самоконтроль, хваленая дисциплина и напускной холод прославленного Яксы растворились в пыль. Словами Итэр не мог передать всю радость — даже гордость — от осознания, что именно он смог пробудить эту сторону Сяо, что именно он сейчас слышал эти сдавленные стоны и ловил их губами, что именно ему Сяо позволял себя касаться, целовать, любить… Итэр выполнил просьбу и надавил рукой повторно. Сяо толкнул Итэра вперед, улегся на матрас и потерся о выставленную ладонь, постанывая в золотые пряди. Сяо не знал, что его тело — закаленное в бою, впитавшее в себя сны побежденных жертв, пригодное для убийств, но никак не для ласк — было способно на такие ощущения. А когда Итэр оттянул штаны вниз, проникая пальцами внутрь, Сяо и вовсе показалось, что его вот-вот разорвет. Твердый и мокрый от смазки член добровольно нырнул Итэру в руку. Стоило чужой ладони сомкнуться кольцом, как Сяо весь задрожал, замычал сквозь плотно стиснутые зубы, впился ногтями в простыни. Итэр плавно провел пальцами вверх-вниз, и Сяо не выдержал: вспыхнул, еле удержался на ослабших локтях и сморгнул выступившие слезы. Стало так хорошо, так приятно, что картинка перед глазами на секунду помутнела. Миллионы импульсов зародились в пальцах ног, на кончиках ушей, в груди и, обжигая кожу, встретились под животом. Сяо со стоном излился Итэру в ладонь и зашатался. Кажется, даже в ушах раздался какой-то странный звон. «Так быстро», — Итэр смущенно улыбнулся. Итэр, Итэр, Итэр… Его тело было так близко, в паре сантиметров от приоткрытых губ Сяо, но тот не мог пошевелить даже кончиками пальцев. Поэтому оставалось лишь вдыхать дурманящий запах, слышать ровное дыхание где-то сбоку и таять от возобновившихся прикосновений: Итэр гладил Сяо по спине, зарывался пальцами в волосы и что-то невнятно шептал. Сяо считал, что люди были слабы. Они легко шли на поводу у своих желаний, привыкали к хорошему, а потом, лишившись этого, всю оставшуюся жизнь страдали. Боялись всякой ерунды и тратили время на незначительные, нелепые даты вроде дней рождения или годовщины покупки нового дома... Они не могли устоять, если речь шла о чем-то приятном, сиюминутном, но посмотрите на Сяо… «Человеческие жизни для вас ничего не значат…» Неправда. Значили — еще как. Особенно одна из них. Сяо возжелал человека, привязался к нему так сильно, что самому себе признаться было стыдно. Как жаль, что однажды Итэр вынужден будет уйти… И не на пару часов, не на день, как уходил Сяо, даже не на месяц… Навсегда. В другой мир. В свой мир. Жадность, ревность, собственничество. Даже Архонты не были лишены этих качеств, а потому стоило ли удивляться, когда они проснулись и в Сяо?.. — Я люблю тебя… — шепот Итэра вырвал Сяо из размышлений. Выровняв дыхание, Сяо лег сбоку от него и потерянным взглядом проследил за тем, как расслабился пояс халата, как сам халат полетел в сторону и как Итэр подполз ближе. Сяо забегал глазами по голому торсу — как обнять Итэра всего и сразу?! — и дотронулся до плоской груди ладонью. Длинные острые ногти соблазнительно задержались над чистой кожей. Итэр торопливым, резким движением стянул штаны Сяо ниже, помог от них избавиться, а после навалился на него с жадным поцелуем. И Сяо ответил. К области между ног опять прилила кровь. Итэр двигал рукой куда искуснее и увереннее, нежели Сяо. Его ловкие пальцы то набирали темп, то замедлялись, то трогали в совершенно неожиданных местах, и все это было так непредсказуемо, что Сяо сбивчиво дышал, ртом утыкался Итэру в плечо и жмурился, пытаясь бороться с этим незнакомым, но заразительным удовольствием. Вкусив один раз, Сяо уже не мог его забыть и жался, толкался во влажную ладонь, пока собственная лежала между ног Итэра. Итэр кусал губы, постанывал от неопытных, но от этого не менее приятных прикосновений и буквально горел изнутри. Он и Сяо… О таком невозможно было даже просто мечтать — не то что проживать в реальности. Но это происходило на самом деле. Сяо плавился на влажных от пота простынях, целовал Итэра непристойно, несдержанно, клыками дразнил чувствительную кожу. Итэр как мог оттягивал момент оргазма, но вид раскрепощенного, податливого Сяо сводил его с ума, и он вновь и вновь оказывался почти на грани. «Прости, Люмин». Пальцы Сяо стиснулись крепче, и Итэр, замерев, кончил ему на бок. Горячие капли брызнули на живот и до приглушенного шипения обожгли кожу Сяо. «Ты не против подождать меня еще немного?..» Сам же Сяо впился острыми ногтями Итэру в руку, обнажил клыки, зажмурился до звезд под веками, и оргазм накрыл его мягко, почти лениво, а губы раскрылись для протяжного стона. Тело потяжелело, как если бы Сяо всю ночь напролет убивал демонов, и веки сонно сомкнулись. Но засыпать было нельзя. Они прощались нехотя, одевались медленно, точно собирались на казнь. Сяо как раз надел перчатки, когда Итэр вдруг обвил его руками под ребрами и лбом прислонился к животу. Хватка стала крепче, и Сяо вопросительно посмотрел на него из-под опущенных ресниц. — Не хочу, чтобы ты уходил… — промычал Итэр в складки белой жилетки. Сяо не умел утешать, не знал, какие слова стоило говорить, а какие — держать при себе, когда кто-то расстраивался, но жизнью готов был поклясться: он чувствовал то же самое. Если бы они могли, то обязательно бы насладились присутствием друг друга вдоволь. Но не в этой вселенной, не с таким, как Сяо… Ведь именно его грех был слишком тяжелым для человеческой души. Не Итэра. Итэр же всегда оставался солнечным, светлым, добрым, видел в Сяо только хорошее и нисколько не боялся кармы, которая определенно взяла бы над ним верх, пробудь он с Сяо чуть дольше. Вскоре Итэр разомкнул объятия, выпустил Сяо и проводил грустным взглядом. Дрожь воздуха, вызванная силой Анемо, — и вот в комнате остался лишь он один. Тишина внезапно стала слишком нестерпимой, давящей, и Итэр упал лопатками на матрас, разводя руки в стороны. Он удивленно повернул голову, когда его пальцы нащупали что-то твердое в складках одеяла. Итэр привстал, дернул одеяло на себя и завидел аккуратно сложенное на матрасе украшение. Массивные бусины с прикрепленным к ним ритуальным кинжалом. Итэр подтянул их ближе, расправил и невесомо огладил пальцами. Забыл?.. Только он об этом подумал, как Сяо вернулся в его комнату: шагнул к нему из зеленого портала и впился взглядом в потерянное ожерелье. Итэр дернул уголками губ, сел, поджав под себя ноги, и вытянул руки вверх. Сяо послушно опустился на колено, головой влез в кольцо из бусин и позволил Итэру на прощание огладить облаченные в одежду плечи. Сдерживать дрожь в коленях в ожидании грядущей встречи. Итэр чуть привстал и оставил на губах Сяо долгий, но легкий — почти неощутимый — поцелуй. Целовать губы, готовые выстанывать твое имя до посинения. Засыпать и просыпаться с мыслями о чем-то большем, чем ты сам, и всей душой и сердцем быть преданным кому-то одному. Сяо выпрямился, еле заметно улыбнулся и исчез — на этот раз окончательно. Любить. Так сильно, что известных слов ни за что бы не хватило, чтобы передать все, что чувствуешь. Это и значит — «быть человеком»?