Когда ты меня убьешь?

Айзенхерц неотвратимо наступал, а Винсент Дрим пятился. Гибрид настигал его не торопясь, всем своим видом демонстрируя уверенность в исходе этой неравной схватки. Винс уперся спиной в стену почти разрушенного до основания строения. Больше отступать было некуда. Только драться. Отстаивать свою свободу и жизнь кулаками и кровью. Обычно для таких почти безвыходных случаев Дрим оставлял одну пулю для себя, но в этом случае его пистолет отсутствовал. Его отнял его новый напарник, которого гибрид видел впервые из своего надежного укрытия. Айзенхерц наблюдал за этой интересной сценой, находясь совсем недалеко, но ни в коем случае не вмешиваясь. Предательство процветало в мире людей, нисколько не удивляя гибрида, жадность и страх делали человечество больше похожим на то, чем оно и являлось для вампиров, на тупое стадо. Но Айзенхерц, наблюдая за этим человеком не первый день, прекрасно знал, что его Дрим не сдается, ведь видел подобные сцены не раз. Черта для человека весьма любопытная, ведь в незавидном итоге, смерть, как ни крути, есть смерть. Однако система ценностей его будущего пленника выгодно отличалась от инстинктов самосохранения скота и была схожа со взглядом стригоя, что еще больше подогревало его незатухающий интерес. Человек сжал кулаки и ждал, пока стригой подойдет на расстояние удара. -Ты знаешь, это бесполезно. – Произнес Айзенхерц лишь для того, чтобы убедиться, что он тот самый. Гибрид с легкой улыбкой и почти восхищением наблюдал, как Винсент весь подобрался, готовый драться, его было бесполезно убеждать сдаться. Он сделает это, подобно истинным воинам, только испустив последний вздох. Но этого не произойдет сегодня, у гибрида на него были иные планы. Сжатый до побелевших костяшек кулак человека предсказуемо не достиг цели, пролетев мимо. Величие стригоев было не только в силе, но и скорости. Люди уступали им почти во всем, особенно физически. Но некоторые, подобные Винсу, были сильны духом, поэтому интересовали Айзенхерца больше всего. Шанс для удара был использован впустую и стригой нанес свой. В челюсть. Не очень сильно, чтобы лишь притупить человеческое восприятие, отбить желание нападать снова, но не вырубить. Небольшое предупреждение, а не намерение нанести урон. Захоти он навредить, метил бы в горло, чтобы переломить. Или сердце, чтобы остановить его навсегда. Винсент схватился за челюсть, его дыхание участилось, что не укрылось от чуткого слуха стригоя, и человек снова попытался ударить. До чего же неугомонный! Айзенхерц вновь уклонился, и также ударил в ответ, но уже в живот. Вся эта сцена больше напоминала игру, чем спарринг. А играть со своими жертвами стригой любил. Лишь когда человек согнулся, жадно хватая ртом воздух, но злобно сверкая глазами, гибрид удовлетворенно улыбнулся. Еще одно подтверждение того, что человек был в его вкусе. Строптивый и сильный. Гибрид терпеливо дождался, пока человек перестанет тяжело дышать. Айзенхерц не хотел пытать его; немного запугать - да, чуть ослабить волю, лишить желания драться - возможно. Но не сломить. И почти трепетно впервые коснулся, взяв за горло, выпрямив согнутое в спазмах тело. Нежная и такая легко ранимая кожа человека была теплой, почти горячей. Винсент схватился пальцами за держащие его руки и вперил свой взгляд в стригоя. Гибрид вгляделся в чуть расширенные от страха голубые глаза, чтобы удостовериться, что тот не сильно избит и не напуган до полусмерти. Человек продолжал сверкать глазами, смотрел с ненавистью, пусть уже и не так рьяно. Айзенхерц довольно улыбнулся, предвкушая дальнейший этап игры. -Что тебе нужно? – Голос с хрипотцой также выдавал сильную эмоцию, заложенную природой. В долгой жизни гибрида внушать страх людям было иногда делом полезным. Когда в меру. -Мне нужен ты. – Сказал гибрид, поймав взгляд Дрима и медленно проведя кончиками пальцев по линии скулы. И вот оно! Айзенхерц усмехнулся, когда уловил в глазах человека зарождающуюся панику от осознания возможных намерений стригоя. Подобные забавы гибрид практиковал редко, но сейчас не смог удержаться. Нет, он никогда не испытывал сексуального влечения к человеческим особям, хотя он неоднократно слышал о подобных случаях насилия. Айзенхерц рассматривал людей исключительно как пищу и считал, что возлечь с человеком сродни омерзительному соитию с животным. Но вот человеческие эмоции, которые стригой вызывал в пленниках, жадно ловил и смаковал, целиком оправдывали затраченные усилия. Но пойманный человек не догадывался об этом, поэтому трепетал. Хорошего понемногу. Этого правила гибрид придерживался уже много веков, и это играло ему только на руку. Винс был забавен, раним, чувствителен, в меру пуглив, его эмоции в руках гибрида просто выплескивались наружу, приводя Айзенхерца в полный восторг. Но ему не следовало перегибать палку. Иначе легкая забава рисковала превратиться в отвратительный цирк. Приблизив голову к уху замершего и шокированного человека, и вызвав, конечно, едва заметную дрожь, большего Винсент бы никогда не посмел продемонстрировать врагу, Айзенхерц опустился до едва слышимого шепота, но был уверен, что его слушают внимательно. И слышат. -Если бы я хотел чего-то большего, я бы давно выследил и взял тебя. В разных позах и много раз. А ты бы только глотал слезы. Поэтому выдохни. И не трясись. -Чего ты хочешь от меня? – Уже чуть более спокойным голосом спросил человек. Его сердце перестало отплясывать чечетку в груди, но все еще билось быстро. Винс рано начал успокаиваться, наивно полагая, что насилие и секс по принуждению были самыми страшными в жизни людей. -Мне нужна твоя кровь. – Спокойно ответил Айзенхерц, и почувствовал, как напрягся человек, как его испуганное сердце снова пустилось в дикий пляс. Как снова начал сопротивляться, бессмысленно пытаясь выскользнуть из железной хватки. Айзенхерцу, несомненно, нравился этот трепыхающийся мужчина. Его неплохо сложенное тело, правильные и мягкие черты лица, редкого небесного цвета глаза, напористость – все, казалось, привлекало стригоя, бросало ему вызов. Таким же был запах его крови. Даже через кожу гибрид ощущал этот одурительно – прекрасный, влекущий запах. Он еле сдерживался, чтобы не наброситься и не выпить его на месте. Но Айзенхерцу следовало потерпеть, чтобы сполна и не торопясь распробовать вкус. А потом еще раз, и еще столько, сколько он пожелает. И обязательно отведает безнадежность, разбавленную диким страхом в неизбежном конце их общего приключения. Но сперва им нужно было уединиться. Решение увести Винсента к себе в убежище показалось самым удачным, хотя он обычно старался приводить туда бродяг, ввиду объективных причин. Этого пленника могли начать искать и, несмотря на то, что Айзенхерц знал толк в запутывании следов и выбрал, несомненно, старый заброшенный дом в отдалении от цивилизации, риск все же имел место быть, но был полностью оправданным в случае с Винсом. Данный план действий удовлетворил стригоя и осталось только решить, как доставить туда отбивающегося человека. Можно было, конечно, придушить его, однако страх смерти мог лишь испортить впечатление от вкуса крови. Он ненавидел, когда кортизол и адреналин в больших количествах присутствовали там. Поэтому Айзенхерцу пришлось внезапно и с некоторым сожалением ударить его по затылку. И увидеть, как меркнет сознание, закатываются глаза. И обмякает уже послушное тело в руках стригоя. Гибрид закинул безвольного человека на плечо, отметив его сравнительно небольшой вес, который слабо вязался с его достаточно мощным телосложением.