Somebody To Love (Тот, кто влюблен)

Неделя прошла как в тумане. Новый год наступил с большой грандиозностью — мир постепенно приближался к шестидесятым годам. 1959 год, четырнадцать лет со дня окончания второй мировой войны и начала мирового периода, приостановки военных действий, свободы от смуты. Когда началась война, Чонгуку было всего три года, его детство было наполнено постоянными взрывами, днями, проведенными в бомбоубежищах, ночами, проведенными в слезах с матерью из-за того, что отец не вернулся с войны. И вот, четырнадцать лет спустя, Чонгук все еще не обрел тот покой, которому радовался весь мир. Чонгук отказывался выходить из дома, потому что ему было слишком холодно; хотя он никогда не боялся зимы, сейчас она стала его злейшим врагом. Он винил во всем зиму. Противное чувство внутри. Свой переполненный мыслями разум. Щеки, на которых, казалось, застыл румянец. Он винил во всем ледяной, удивительный, наполненный мраком холод. Чонгук не знал, описывает он холод или глаза Тэхёна. — Что значит, ты не выходил из дома семь дней? Что ты делал тридцать первого числа? Мы всегда его отмечали вместе, и мне жаль, что в этот раз мы были порознь. Но Вероника сказала мне, что Тэхён отмечал его с несколькими друзьями… А ты не… — доносился голос Рози из телефона, пока у Чонгука перехватывало дыхание, а руки сжимались вокруг черной трубки. — Нет… Я просто сходил в паб с Чимином, — коротко ответил Чонгук. Рози по ту сторону вздохнула. — О, Чимин… он… он неплохой парень. Как у них дела с Обри? — спросила Рози. Чонгук сглотнул. Тэхён пригласил его на тот вечер, прислав приглашение по почте, но он не пошел, думая, что его присутствие не будет необходимым. Будет ли Тэхён сердиться на него за то, что он не пришел? — Чонгук? Ты здесь? — Да… — резко выдохнул Чонгук. — Я… я думаю, они опять поссорились. Похоже, она не особо ему нравится, — сказал Чонгук. Чимин был его единственным другом с юридического факультета, единственным, с кем он хотел проводить время. Все остальные были слишком раздражающими или слишком ненадежными. — Такое ощущение, что Чимину не нравится ни одна из женщин, с которыми он встречается! Прям развратник какой-то, — рассмеялась Рози, от чего Чонгук впал в ступор. Почему Чимину не нравятся женщины? Может быть, он предпочитает мужчин? Нет, нет, как мерзко даже думать об этом — однако, Чимин переспал с несколькими женщинами, и все они показались ему никудышными. Чонгук начал размышлять, сколько же мужчин могут предпочитать других мужчин. Нет-нет, этого не может быть! Не может! — Чонгук, ты все время молчишь, должно быть, ты устал. Я не хочу тебе приказывать или… или указывать, что делать, это просто не мое дело, но, милый, тебе стоит прогуляться! Я знаю, что в доме, должно быть, полный бардак, повсюду разбросаны книги, но ничего страшного! Ты все равно не должен заниматься уборкой. Этим должна заняться я. Мама очень обижена на меня за то, что я так надолго оставила своего… — Ты, наверное, думаешь, что без тебя я тут совсем зарос плесенью, Рози! — огрызнулся Чонгук. — Я твой муж, да, но я могу сам о себе позаботиться. Перестань думать, что ты все время должна ползать в моих ногах! В каком мы веке? — ворчал Чонгук. Наступила пауза, прежде чем: — М-мне очень жаль! Я не хотела тебя расстраивать, я просто… Извини, Чонгук. Пожалуйста, не сердись на меня. Я-я п-просто сказала, что должна быть рядом с тобой… прости меня! — просила Рози слабым голосом. — Я не должен был повышать голос. Поговорим позже. Я пойду купить продукты, а потом немного приберусь, — сказал Чонгук. Он слышал, как Рози сглотнула. Он почти мог представить ее слезящиеся глаза в этот момент. — Хорошо. Пока, — прошептала Рози, прежде чем прервала разговор, положив трубку на место. В ее глазах действительно стояли слезы, которые она, фыркнув и расправив фартук, вытерла. Она услышала, как открылась дверь, и увидела вошедшую Веронику. — О-о… Вероника, что ты здесь делаешь? Я думала, ты ушла с отцом, — заикаясь, проговорила Рози. Вероника остановилась в проходе. Она была одета в простую синюю кофту и брюки. Рози покашляла. — Ты одета… странно. — На мне просто брюки, Рози. Это гораздо удобнее, чем платья или юбки. Правда, отцу не нравится мое своенравие, но разве не поэтому я их и надела? Рози слегка улыбнулась. — А Тэхёну нравится? — Не все ли мне равно, что ему там нравится? Он никогда не высказывался по этому поводу. Думаю, ему нравятся современные женщины, всем нравятся, — подытожила Вероника, на что Рози фыркнула. — Чонгуку уж точно, — сказала Рози и отвернулась. — Он редко повышает на меня голос… но все же… он повысил. По телефону. Он говорил довольно раздраженно. Намекнул мне, что я веду себя не по сегодняшнему дню. Но меня просто так воспитали! Мама вообще с ума сходит из-за того, что я перестала ходить в церковь, ведь… — Рози, — оборвала ее Вероника, — не позволяй ему повышать на тебя голос. Хотя в чем-то он прав. Женщины все еще считают, что они должны склонять голову перед своими мужьями — но это не так! У нас не должно входить это в норму. Если бы я родилась на несколько лет раньше, честно слово, пошла бы на войну. — На войну? — пораженно выдохнула Рози. — Это мужское дело! Женщины не могут идти на войну! — А я бы пошла, — Вероника улыбнулась ей. — Я обожаю тебя, Рози. Ты ведь знаешь, почему я сбежала, не так ли? Я не люблю маленькие города. Мне не нравится, как они формируют сознание живущих здесь людей. Я хочу учиться, путешествовать, иметь более хорошие вещи, курить, пить, водить машину, быть образованной. Это так прекрасно! Иногда мне кажется, что Тэхён ограничивает меня. — Почему? Он что… груб с тобой? — Конечно нет, Тэхён никогда не грубит мне. Он просто… более привержен традициям, нормам, я бы сказала. Я его очень люблю, ты же знаешь. Тэхен говорит, что хочет детей, но я просто… Я никогда не буду готова к детям, Рози. Материнство просто лишает тебя сил. Ребенок — это бремя, — сказала Вероника. Рози рассмеялась, но потом резко затихла, когда поняла, что она единственная, кто смеется в этой комнате. — Ты… ты серьезно? Как ты можешь не хотеть детей? Я хотела детей с самого детства… Я просто не понимаю тебя, Вероника, — покачала головой Рози. — Я тоже себя не понимаю. Пойдем порыбачим. — Но это же… — начала Рози, но была прервана чужим взглядом, брошенным на нее. — Извини, — тихо сказала Рози. Вероника слабо улыбнулась ей. — Кстати, я звонила Тэхёну. Он сказал мне, что последнюю неделю питается какой-то дрянью, поэтому думаю, будет неплохо, если он попросит Чонгука прийти к нам. Ты говорила, что он умеет готовить. — Он шикарно готовит! Вероника усмехнулась. — Отлично. А теперь пойдем жарить рыбу, — сказала она, и Рози с улыбкой кивнула.

***

Чонгук ходил мимо стеллажей, рассматривая разные продукты, лежащие перед ним. Американского производства, предполагает он. Кажется, они слегка увлеклись производством, думает Чонгук, когда видит всевозможные продукты со странными названиями. Что вообще такое «хот-дог»? Чонгук взял банку томатного пюре, затем поднял голову, чтобы найти стеллаж с макаронами. Его глаза расширились, когда он увидел знакомого светловолосого мужчину. — Боже мой, — выдохнул Чонгук и развернулся, чтобы уйти с максимальной скоростью, на которую только был способен, не выглядя при этом как сумасшедший. Чонгук бросился к стеллажу и взял первое, что попалось ему под руку, не читая этикетку, а потом оглянулся и увидел, что Тэхён выбирает овощи. Тот поднял голову и заметил Чонгука. Черт, он увидел меня. Расширив глаза и повернувшись в другую сторону, Чонгук попытался пройти в другой проход между продуктовыми полками, но наткнулся на пожилую женщину. — Осторожнее, мистер! — огрызнулась она. Ее продукты упали на пол. Чонгук сглотнул. — Простите! — Чонгук опустился на колени, принявшись судорожно собирать ее вещи. — Вы, люди, родившиеся после войны, вообще ничего не знаете о настоящей жизни! — громко и четко произнесла она. Чонгук продолжал собирать ее вещи, и услышал знакомый голос. — Прошу прощения за дурные манеры моего друга, мисс, — раздался глубокий голос, и Чонгук, подняв голову, увидел Тэхёна, который был, как всегда, в длинном пальто. — Ваши слова ужасно правдивы. Мы, молодые люди, совершенно ничего не понимаем в жизни, — Тэхён говорил медленно. Чонгук заметил, как расширились глаза женщины и покраснели ее щеки, когда старший взял ее за руку. — Но что такая красивая молодая леди, как вы, делает в таком ужасном месте, как это? — его голос поник. Чонгук наблюдал за происходящим, все еще сидя на полу и пребывая в растерянности. — Леди? — выдохнула женщина, на что Тэхен коротко посмеялся. — Ну конечно. Вы не выглядите ни на день старше тридцати пяти, — прошептал он. Чонгук почти что усмехнулся. Она выглядела старше 50, это точно. Тем не менее, женщина покраснела и звонко рассмеялась. — Вы… вы… вы просто очаровательны, не так ли? Тэхён слегка улыбнулся. — Только с вами, мэм. Было приятно поболтать, — тихо прошептал он и поцеловал ее руку. — Мисс, ваши вещи, — сказал Чонгук, вставая и беря в руки корзину с продуктами. Женщина даже не взглянула на Чонгука, когда забирала свои вещи, продолжая смотреть на Тэхёна. — В-взаимно, молодой человек, — она заикалась, как глупая девчонка-подросток, влюбившаяся в молодого парня, а затем повернулась, чтобы уйти. — Не старовата ли она для тебя? — пошутил Чонгук. Тэхён посмотрел на Чонгука, и его улыбка тут же исчезла. — Я сделал это, чтобы ты не страдал от последствий своих поступков. Что ж, вижу, ты избегаешь меня, — сказал Тэхён. — Смешно, — пробормотал Чонгук. — А что у тебя в руке? Банка томатного пюре? Ты что, ребенок? — спросил Тэхён, и Чонгук отвернулся. — У меня не так много денег, как у тебя, так что извини, что не потратил их все на винную комнату, — проворчал Чонгук. — К тому же, это только на ужин, я просто не успел раздавить помидоры… — начал Чонгук. Тэхён пристально посмотрел на него и положил руку ему на талию. — Времени у тебя много, Чонгук, — сказал Тэхён, и младший удивленно на него посмотрел. — Сегодня ты готовишь для меня ужин. — Для тебя? Я не… — Это не вопрос, это приказ, — сказал Тэхён, затем схватил Чонгука за предплечье и потащил за собой между стеллажами продуктового магазина. — Извини? — потрясенно выдохнул Чонгук. Он отдернул руку, остановившись на полпути. — Я ни от кого не принимаю приказов, спасибо вам больш… — Ох, тебе придется, — проговорил Тэхён, глядя прямо на него, — ты плохо себя ведешь. — П-плохо себя веду? — спросил Чонгук, сжимая кулаки. Тэхён невесело хмыкнул. — Игнорируешь мое приглашение, мое письмо, мои телефонные звонки. Я боялся, что спугнул тебя, боялся, что это был просто какой-то твой коварный план, — твердил Тэхён. — Поэтому приготовишь мне ужин, Чон Чонгук. Я слышал, ты умеешь готовить, мне этого более чем достаточно, — сказал Тэхён, схватил Чонгука и потащил его к овощному ряду. — Н-но… — начал Чонгук, но обнаружил себя посреди прохода с корзиной в руках. Он робко посмотрел на Тэхёна. — Ты слишком резкий. — Вот двадцать фунтов. Покупай все, что нужно. Жду тебя ровно в семь тридцать пять вечера у себя дома, — Тэхён практически забрасывал Чонгука своим словами. Он хотел сказать что-то против, но не стал. Часть его находила приятной ту дрожь, которая пробежала по его позвоночнику от тона голоса мужчины, поэтому он кивнул. Чонгук следил за тем, как тот выходит из продуктового магазина, засунув руки в карманы пальто. Когда Тэхен вышел, с его приоткрытых губ сорвался вздох. От этого мужчины каждый раз перехватывало дыхание. Чонгук купил все самое необходимое для ужина и не только, потому что Тэхён дал ему слишком много денег на расходы, и отправился домой. Был только полдень, но Чонгук уже хотел, чтобы было семь вечера. Игнорируешь мое приглашение? Мое письмо? Чонгук вспомнил слова Тэхена. Письмо? Чонгук не видел никакого письма! Он выскочил из дома, чтобы проверить почтовый ящик, и ахнул, действительно увидев внутри письмо. Он достал его, увидел дорогой конверт и аккуратную печать. Чонгук забежал в дом, чтобы скорее прочитать письмо. Сев на диван, он медленно начал открывать конверт, как будто внутри лежало какое-то сокровище. Чонгук посмотрел на письмо, его губы слегка изогнулись в улыбке, когда он увидел, что оно написано от руки. Состоятельные люди сейчас редко пишут от руки. Да все редко так пишут. Теперь этому есть замена в виде электрических печатных машинок, которыми пользуются все. Но нет — Тэхён написал свои слова от руки, чернилами. Тэхён говорил так красиво, что это заставляло Чонгука внимать каждому его слову. Должно быть, его письма были просто великолепны. Моя детка, Каждый вечер я думаю о тебе. Иногда я сижу подолгу, желая хоть мельком снова взглянуть на твою прелестную красоту. Когда на окнах шторы слегка отдернуты, мое сердце начинает бешено колотится, ведь недремлющая луна так красиво освещает твою бледную кожу. Я вспоминаю твои губы. Насколько удивительно, что твои красновато-розовые губы созданы не только для страстного исполнения песен, но и для страстных поцелуев. Я хочу поцеловать тебя раз, а потом еще, и еще, и еще, пока меня не будет колотить мелкой дрожью от твоих губ на моих. Я хочу большего. Я хочу видеть тебя без одежды. Я хочу видеть, как увеличиваются твои медовые глаза. Я хочу видеть, как краснеют твои щеки. Я хочу провести языком по каждому уголку твоего тела, почувствовать твой вкус на своем языке, услышать твое частое сердцебиение. Я хочу отнести тебя на свою кровать и нежно уложить. Я хочу входить в тебя до слез, моя детка. Хочу перевернуть тебя на мягкий живот и трахать тебя так, как ты этого заслуживаешь. Я хочу отдаться Венере. Мне безумно хочется сделать это каким-нибудь грязным способом — почувствовать, как твои горячие развратные губы будут растягиваться вокруг моего члена, трахнуть твою грудь с розовыми вставшими сосками и… Чонгук оторвался, широко раскрыв глаза от шока. Что за чертовщина? Его руки, держащие листок, практически дрожали, щеки отливали густым румянцем, а бедра сжимались вместе. Его вставший член уперся в ширинку брюк, и это заставило его заскулить от отвращения. Отвращения к самому себе. Вдобавок от замешательства. Он отказывался читать дальше — настолько ужасные вещи описывал Тэхен на бумаге. Как хорошо он писал, но как гордо и самоуверенно. Чонгук не мог это читать дальше! Он сложил письмо и отложил его в сторону, прежде чем побежал в свой кабинет, чтобы взяться за любую работу, сделать все, что угодно, лишь бы выбросить это дурацкое письмо из головы. Наступило назначенное время. Чонгук был полностью одет — в пальто, красивую рубашку и узкие брюки — но стоял у себя дома. Он хотел уже идти, но мысль о том, что ему придется встретиться с Тэхёном, вызывала внутренний крик. Во рту у Чонгука пересохло. Он останется голодным, мыслил Чонгук логически и крепче сжал в руке корзину. Он должен идти. Чонгук вышел из своего уютного дома и пошел к дому Тэхёна. Когда он дошел до роскошного особняка, он постучал в дверь. Она распахнулась — появился Тэхён с сигарой во рту. — Горячо надеюсь, что у тебя есть наручные или настенные часы, или хоть что-нибудь, что точно подсказывает тебе время, — сказал Тэхён, пуская дым изо рта. — Я задержался. Надеюсь, этот ответ тебя устроит, — отчеканил Чонгук, а затем прошел мимо Тэхена вперед. Тэхён странно окинул его взглядом, прежде чем закрыл дверь и прошел за Чонгуком, который уже прошел на кухню, сняв пальто и повесив его в сторонке. — Похоже, тебе более чем комфортно в моем доме. — Не воображай себе ничего, — заявил Чонгук. — Я здесь только для того, чтобы приготовить тебе ужин. Вот и все, — сказал он, высоко подняв голову. Он поставил корзину на стойку и выдохнул. — Надеюсь, ты осознаешь, что написал в письме, которое мне отправил. — Ах, вижу, ты его все же прочитал, — Тэхён подошел к нему. Он выглядел уютно в коричневой рубашке и брюках. — Буду надеяться, что тебе понравилось, Чонгук. Я писал его, думая о тебе. Хотя, наверное, это очевидно… — Очевидно? — выдохнул Чонгук, обернувшись. — Ким Тэхён, ты самый безнравственный, вульгарный и отвратительный человек, которого я когда-либо знал, так что я не хочу с тобой разговаривать. В твоих же интересах остаться в гостиной, пока я готовлю ужин, иначе я уйду, — сказал Чонгук, снова отвернувшись. Тэхён затих. — О чем это ты? — Это письмо! — огрызнулся Чонгук, снова развернувшись к Тэхену лицом. — Было написано так легкомысленно, так… будто в этом не было ничего такого! Я женат, Ким Тэхён. Ты женат! Мы мужчины! Да ты в курсе, что у меня нет груди, Ким Тэ… — Ох, — вздох Тэхёна остановил чужую тираду. — О Боже, Чонгук… — рассмеялся он, отложив сигару. — Должен извиниться за эту глупость. — Да, — сказал Чонгук. Он нахмурился, не понимая, почему Тэхён все еще так сильно смеется, что его колени начинают подгибаться, а руки хвататься за живот. — Что смешного? — Это письмо… — начал Тэхён, но снова рассмеялся, — оно, дорогой, предназначалось не тебе. Чонгук сделал паузу, прежде чем проглотил ком в горле. — Тогда для кого оно? — Для Вероники, очевидно! С чего ты вообще взял, что я пошлю тебе такого рода письмо? Глаза Чонгука расширились, а щеки покраснели. Он поднял руки, чтобы закрыть свое пылающее лицо. Тэхён продолжал смеяться. — Ох… Т-тэхён, мне так жаль… — Не волнуйся об этом, любовь моя. Думаю, это простое недоразумение. Хотя то, что я написал про грудь Вероники, безусловно, относится к тебе, — сказал Тэхён, прежде чем снова рассмеялся. Щеки Чонгука покраснели еще больше. — Т-тэхён, ты не должен говорить такие непристойные вещи, — проговорил Чонгук слабым голосом. — Вероника не считает такие письма оскорбительными? — Да ладно тебе, ты как маленькая девочка! Нет, Веронике они вполне нравятся. В последний раз, когда я писал нечто подобное, она целый день ходила по дому голой — зрелище, скажу я вам, то еще, — признался Тэхён, прислонившись к стойке. Чонгук сглотнул. — Не похоже на Веронику. — Она довольно непредсказуемая. За это я ее и люблю, — усмехнулся Тэхён, а затем сделал еще одну затяжку. — Ну что ж, сделаю, как ты хочешь. Готовь, а я пойд… — Н-нет! — выдохнул Чонгук, и Тэхён обернулся, чтобы посмотреть на него. — Ты можешь остаться. И помогать, если хочешь. Тэхён улыбнулся. — Конечно. Все что угодно, — Чонгук слегка покраснел, прежде чем открыл один из шкафов, чтобы достать кастрюли и сковородки, пока Тэхён рассматривал содержимое корзины. — Я должен спросить. Эта коробка хлопьев в чеке — она тоже часть сегодняшнего ужина? — спросил Тэхён хрипловатым голосом. Чонгук замер. Он смотрел на мужчину широко раскрытыми глазами, пока тот ждал ответ, приподняв бровь. — Ну, просто… понимаешь… у меня закончились хлопья… а… а ты дал мне столько денег… Я не думал, что тебе их нужно все вернуть… — Чонгук настороженно следил за чужой реакцией. — Не слишком ли нагло с твоей стороны, Чонгук? — голос Тэхена внезапно стал строгим. Его тон был недружелюбный, что заставило Чонгука немного испугаться. — Без спроса тратишь мои деньги? — Я все тебе верну! Клянусь! Прости, Тэхён. Я не думал, что ты так рассердишься из-за этого… — лихорадочно лепетал Чонгук с дрожью в голосе. Тэхён подошел к нему и, прежде чем Чонгук успел что-то сказать, схватил за талию, разворачивая лицом к плите. — Думаю, тебе лучше заняться готовкой, — прошептал Тэхён ему на ухо. Чонгук вздрогнул, но кивнул, а потом почувствовал, как через голову ему что-то надевают. Он посмотрел вниз и увидел фартук. Это был один из тех новых фартуков, которые сейчас все скупали. Белый фартук в красный горошек. Выглядел он в точности как одно из тех коротких платьев в стиле пин-ап. — Разве это не лишнее? — спросил Чонгук, и тут же резко выдохнул, почувствовав, как Тэхён крепко завязывает его на спине. — Тебе очень идет, — сказал Тэхён. Чонгук посмотрел на чужие руки, поставленные по обе стороны от него, а затем почувствовал, как мужчина наклонился, чтобы прошептать ему на ухо. — Ты скучаешь по Рози, Чонгук? — Д-да. Тэхён хмыкнул. — Я тоже очень скучаю по Веронике. Чонгук повернул голову. Встретившись с ним взглядом, он увидел его красивые глаза и то, как жадно они смотрели из-под темных бровей. — Раз мы оба скучаем по своим женам, думаю, мы можем немного поиграть, чтобы почувствовать себя лучше. Не так ли? — Я… я не понимаю. — Ты мог бы стать моей женой на сегодняшний вечер, Чонгук, — младший замер. — Выглядишь ты уже соответствующе. Чонгук сглотнул. Он должен сказать «нет». Как смешно просить об этом другого человека, другого мужчину. Абсолютно, неоспоримо, до боли абсурдно. — Да, х-хорошо, — выдохнул Чонгук, позволяя мыслям захватить свой разум. С какой-то стороны, мысль о том, чтобы стать женой Тэхёна, пленила его, хоть и понарошку. — У тебя отлично получится, правда? Приготовь мне ужин, а я пока поработаю, — сказал Тэхён, а Чонгук облизал губы и кивнул. Когда мужчина уходил, на его губах стояла ухмылка. Чонгуку уже нравились игра, в которую они играли, и то, как она переворачивала все его внутренности. Так что Чонгук начал готовить. Он слышал музыку, играющую за пределами кухни, слышал мягкие звуки джаза, слышал, как Тэхён коротко переговаривал с кем-то по телефону. Все это вызывало легкую эйфорию. Он достал кусок стейка и положил его на раскаленную сковороду. Пока он жарился, Чонгук начал нарезать овощи, чтобы закинуть их в кастрюлю. Все готовилось идеально. Дождавшись, пока овощи закипят, Чонгук вышел из кухни. Он дошел до кабинета и, наконец, увидел Тэхёна, который сидел за своим столом и что-то печатал на машинке. — Тэхён? — позвал Чонгук, но тот продолжал печатать. Он подумал, слышит ли вообще его Тэхён. Не успел он переспросить, как мужчина поднял руку и жестом позвал его подойти поближе. Чонгук подошел. — Что такое? — спросил Тэхён, наконец подняв на него глаза, и рукой обвил его талию. — Ну, я просто… хотел узнать, чем ты занимаешься. — Работаю, малыш, — сказал Тэхён, и Чонгук промычал, закусив губу. Тэхён больше ничего не сказал. — Не понимаю, что мы делаем, — Чонгук вздохнул, и Тэхён поднял на него глаза. Несколько секунд они переглядывались. — Помогаю тебе расслабиться, любовь моя. Я знаю, что ты все еще сомневаешься, — сказал Тэхён. У Чонгука перехватило дыхание. — Иди готовь. — Хорошо, — кивнул Чонгук и, повернувшись, почувствовал сильный шлепок по заднице. Покраснев, он помчался на кухню и продолжил готовку. Когда еда была почти готова, он услышал шаги и увидел вошедшего Тэхёна. — Ты еще не закончил? — спросил Тэхён, и что-то в грубости его тона заставило Чонгука вздрогнуть. На секунду ему захотелось, чтобы Тэхен вел себя более грубо. — Еще нет, — сказал Чонгук и тут же почувствовал еще один шлепок по заднице, а после и руки Тэхёна на своей талии. Мужчина поцеловал Чонгука в шею, у того перехватило дыхание. — Т-тэхён… — Не волнуйся, ангелочек. Я просто делаю вид, что ты Вероника, — прошептал Тэхён, заставив Чонгука подавиться воздухом. Тэхён был таким другим. Не таким, как все те, кого он когда-либо встречал или с кем он когда-либо разговаривал. Тэхён относился к нему иначе. Тэхён не сдерживался. Он не колебался, не трусил, не относился к нему как к какому-то полубогу. Он не был похож на Рози. Тэхён был груб с ним и насмехался над ним, доминируя. Приказывал ему и забавлялся над его заиканием. Он не знал почему, но это было по-своему привлекательно. Он хотел, чтобы Тэхен больше обращался с ним так. С тех пор как Тэхён поцеловал его, его разум будто оцепенел. Слова Тэхёна потрясли его, письмо, которое он прочитал, тоже потрясло его. Он жаждал проявления чужой грубости в свою сторону. Он хотел, чтобы Тэхен поставил его на место. Он хотел этого всегда, но осознал только сейчас. — Тэхён, — проговорил Чонгук и прикусил губу. — Боюсь, мне придется готовить еду заново. — Что? Почему? Я очень голодный, Чонгук, — голос Тэхен звучал немного раздраженно. Чонгук повернулся к нему лицом и стал теребить фартук. — Ну… я забыл посолить. Что-то. Что-то из еды я не посолил. Сегодня я совсем какой-то забывчивый, надеюсь, ты не будешь сердиться на меня, — сказал Чонгук, проводя пальцем по предплечью Тэхёна. Тэхён следил за ним свысока и ухмылялся. Он знал, чего добивается Чонгук. — Для студента юридического факультета ты, конечно, довольно легкомыслен, Чонгук, — хриплый шепот раздался на ухо. Чонгук переместил руки на плечи Тэхёна. — Т-тэ… — еще один шлепок прервал его. — Т-ты делаешь это с В-вероникой? — Нет, ничего подобного, — сказал Тэхён, улыбаясь. — Поэтому мне это так нравится. Чонгук растерянно посмотрел на него. — Ты сказал, что она ходит голая… — Я солгал, Чонгук, — прошептал Тэхён, блуждая пальцами рук по его талии, по поясу его брюк. — Хотел посмотреть, как ты отреагируешь. И увидел. — Что у-увидел? — спросил Чонгук, резко вдохнув, когда Тэхён расстегнул его брюки и спустил их вниз. — Я вижу, как сильно ты этого хочешь, Чонгук, — продолжал Тэхён, снимая часть фартука через голову Чонгука и позволяя ему свисать вниз благодаря узлу на спине. Тэхён начал расстегивать пуговицы на чужой рубашке. — Уверен, ты хочешь, чтобы я был груб с тобой, не так ли? Чонгук молчал. — Ты хочешь этого, Чонгук. Так же, как и я, если не больше, — шептал ему Тэхен, прижавшись губами к его уху. Дыхание младшего перехватило, а руки безвольно свисли по бокам. — То, что я сказал в прошлый раз, напугало тебя, правда, детка? — Д-да, — выдохнул Чонгук и почувствовал, как рубашка соскользнула с его тела на пол. Тэхён вернул фартук на место. — Почему, любовь моя? — Я слишком запутался, Тэхён… — выдохнул Чонгук. — Я не думаю… не думаю, что это правильно… Это грех, когда двое мужчин вместе, это… — Чонгук, — прошептал Тэхён. — Меня это совершенно не волнует. Это глупые, глупые установки, и ты это знаешь, — Чонгук сглотнул. — В глубине души, Чонгук, ты всегда чувствовал влечение к мужчинам, разве я не прав? Чонгук отчаянно закачал головой. — Тебе нравились мужчины старше, сильнее, мужественнее… — Не продолжай, — отрезал Чонгук. — Ты всегда испытывал ко мне странные чувства, не так ли? — спросил Тэхён. — Ты встретил меня… сколько, четыре недели назад? Я заставил твои чувства перевернуться, да? У Чонгука пересохло во рту. — Ты боишься признаться себе, что хочешь меня, Чонгук. Ты хочешь, чтобы я нагнул тебя и трахнул. — Тэхён, я… — Чонгук почувствовал, как чужие пальцы обхватили кромку его трусов. — Ты не знаешь, что ты… — Скажи «нет», — прошептал Тэхён ему на ухо. — Скажи, что ты не хочешь этого, и я остановлюсь. Скажи, что я лгу, и я оставлю тебя в покое. Скажи, что не хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо сейчас, и я уйду. Скажи. Чонгук замер. Он был полностью обнажен, только фартук касался его тела. Фартук, похожий на короткое красное платье в горошек… Скажи «нет», пытался вразумить себя Чонгук. Скажи «нет». Не совершай глупость. Тэхён пристально следил за его эмоциями на лице. Чонгук поднял на него глаза, посмотрел на то, как густые светлые волосы мужчины были разделены на пробор, что придавало ему безумно красивый вид. Тэхён был таким красивым. Это заставляло сердце Чонгука учащенно забиться. Тэхен ждал ответа. Скажи «нет». — У меня есть жена, — прошептал Чонгук. Тэхён лжет. — Я женат, — я не хочу, чтобы он трахнул меня прямо сейчас. — Я… — запнулся он. Тэхен нахмурился. — Чонгук, ты любишь ее? Он сглотнул ком в горле. — Она делает тебя счастливым, Чонгук? Удовлетворяет все твои потребности? — Т-тэхён, она… — начал Чонгук. — Да какая разница! Она моя жена… Чонгук почувствовал, как сильные руки Тэхёна обхватили его голые бедра. — Ты бы предпочел иметь ее, — прошептал Тэхён, прижавшись лбом к лбу Чонгука, — чтобы она была под тобой, чтобы ты целовал ее, занимался с ней любовью, — продолжал Тэхён, но все, на чем мог Чонгук сосредоточиться, это на чужих глазах. — Или, — сказал Тэхён, — чтобы я был сверху тебя, — все шептал он, пока Чонгук ощущал, как твердеет его член от возбуждения, — обхватил твою узкую талию, — сжал он руки на боках Чонгука, на что тот издал глухой звук, обхватив руками шею Тэхёна, — и трахнул тебя? Тэхён посмотрел на застывшего Чонгука. Чонгук должен был сказать многое, очень многое об этом мире, о страхах, которые он испытывал, о грехах, которые они совершат. Но он не мог больше лгать, потому что Тэхён был так прав. — Трахни меня, — прошептал Чонгук, закрыв глаза и потянувшись к губам Тэхёна. — Хочу, чтобы ты… ты трахнул меня… Я хочу тебя, — продолжал Чонгук, глядя ему в глаза, — пожалуйста. — Мой малыш, — на губах Тэхена играла ухмылка. — Конечно я трахну тебя, любовь моя. Тебе будет так хорошо, так хорошо, — продолжил Тэхён, потянув за шнурок на спине Чонгука и отбросив фартук в сторону. — А как же еда? — спросил Чонгук. — Это была лишь уловка, а теперь пошли, — сказал Тэхён. Чонгук скуксился, но ровно до того момента, пока Тэхён не подхватил его на руки как невесту и он не рассмеялся.