Somebody To Love (Тот, кто влюблен)

Когда волны хлещут на берег, они превращаются в ничто — песок впитывает воду, оставляя после нее лишь осадок в воздухе. Когда одна волна обрушивается на другую, это заставляет волны становиться больше, безумнее, но океан остается безмятежен. Нарушение покоя вредит не только волнам, но и самому океану. Говорят, когда двое мужчин целуются, они должны почувствовать неверность и безнравственность их поступка, иначе этот грех может разрастись и поглотить их целиком, если не положить ему конец и не поступить правильно. Чонгук чувствовал только сомнения. На следующее утро после инцидента за закусочной Чонгук проснулся от прикосновения мягких губ к своим. От одного этого действия он испугался и схватился за простыню, не успев сообразить, что происходит. Открыв глаза, он увидел, что Рози улыбается ему, позволяя своему мятному дыханию оседать на его лице. — Я уже ухожу. Еще слишком рано, так что ложись спать дальше. Завтрак я оставила на кухне, — сказала Рози. Чонгук задумчиво кивнул, и она наклонилась, чтобы поцеловать его снова. Их губы, слившиеся в поцелуе, напомнили Чонгуку о том, что правильно, а что нет. И это… это было правильно. Это была добродетель, которой он должен был подчиняться, если ему не безразличны его собственные моральные принципы. Поэтому он тяжело приподнялся и поцеловал Рози чуть сильнее, чувственнее. Она улыбнулась ему в губы и, покраснев, через несколько секунд отстранилась. — Я буду скучать, — произнесла Рози. — Я тоже буду скучать. Звони мне, — сказал Чонгук и получил кивок в ответ. — Конечно. Люблю тебя, — поцеловала Рози его в щеку. — Я тоже тебя люблю. Давай я провожу тебя, — предложил Чонгук, на что Рози покачала головой. — О нет, там очень холодно! Я бы не хотела, чтобы ты заболел, — Чонгук все равно встал с кровати. — Не волнуйся за меня, Рози, — сказал Чонгук, убирая волосы с ее лица. — Надеюсь, следующие несколько дней ты уделишь внимание полностью себе. Рози посмеялась. — Я тоже надеюсь, что следующие несколько дней ты посвятишь своим интересам. Чонгук хмыкнул. — Не думаю, что тебе это понравится. Чонгук схватил пальто, быстро надел его, подхватил сумку жены и вышел из их спальни. Рози последовала за ним. — Ты не должен… — Рози, чего ты так волнуешься? Я твой муж, я должен заботиться о тебе, — сказал мягко Чонгук, и Рози кивнула, опустив голову. Он поцеловал ее в лоб, а затем открыл дверь и вышел на улицу. На улице было холодно, а небо — все еще темным. Возле дома ждала машина с включенными фарами — она был серебристой, гладкой, с квадратной формой верха. Чонгук заметил Веронику на водительском сиденье. — Точно. Вероника сказала, что отвезет нас туда. Он спустился по ступенькам их дома, вышел на дорогу и подошел к багажнику машины, пока Вероника вылезала из нее, чтобы обнять вышедшую из дома Рози. Чонгук открыл багажник машины. — Давай я тебе помогу, — раздался голос. Чонгук удивленно поднял голову и увидел Тэхёна, светлые волосы которого спадали ему на глаза. Чонгук сам поднял сумки и положил их в машину, прежде чем хлопнул дверью багажника. — Мне не нужна твоя помощь, большое тебе спасибо, — грубо сказал Чонгук и ушел. — Ну, нам пора, — сказала Вероника и, посмотрев на Тэхёна, подошла к нему ближе. — Надеюсь, ты сможешь о себе позаботиться? — Безусловно смогу, Вероника, не нужно принимать меня за ребенка. Вероника хмыкнула. — Ты и дня не проживешь без меня, Тэхён. Ты слишком высокого о себе мнения, — усмехнулась она, на что Тэхен стиснул зубы. Он буквально чувствовал, как напряглись его мышцы. Вероника повернулась, чтобы уйти, но Тэхён схватил ее за руку, дергая назад. — Не смей разговаривать со мной в таком тоне. Она подняла на него глаза. — Не раздражай меня и не перегибай палку, когда пытаешься вести себя властно со мной, дорогой. Я могу запросто переспать с любым мужчиной за твоей спиной, — Вероника напоследок ухмыльнулась и пошла к машине. Тэхён отвернулся, прикусив внутреннюю сторону щеки. Чонгук в это время крепко обнимал Рози, а та целовала его и говорила беречь себя. Она села в машину, в которой уже успела скрыться Вероника, с другой стороны, по пути улыбнувшись Тэхёну. Когда Рози уселась в машину, она посмотрела на Веронику. — Думаю, замечательно, что ты умеешь водить. — Каждая женщина должна уметь водить машину. Полагаться на мужчин — это просто идиотизм. Общепринятое требование, навязанное нам обществом, но я никогда не рассчитываю на Тэхёна, — сказала Вероника, начав ехать — причем довольно быстро. — Абсолютно. — О-о… — мягко выдала Рози, а затем перевела взгляд в окно. — Ты такая мудрая. Поразительно, насколько толерантен Тэхён. — Не думаю, что ему нравится мое безобразное поведение, — засмеялась Вероника. — Впрочем, неважно, он ничего не может мне сказать против. Рози просто кивнула, не особо вникая в чужие слова. Чонгук и Тэхён провожали взглядом отдаляющуюся машину, из-за дыма которой Чонгук закашлялся. Когда он испарился, Чонгук увидел Тэхёна, который стоял на противоположной стороне улицы и молча смотрел вдаль. Чонгук смотрел на него всего секунду, прежде чем Тэхён поднял на него глаза и он резко отвернулся. — Довольно холодно, не так ли? Слышал, что скоро пойдет снег. Чонгук насмешливо фыркнул. — Ты просто не имеешь право вести этот бессмысленный разговор. Лицо Тэхёна исказилось в притворной обиде. — Прошу прощения, но меня интересует погода. Чонгук усмехнулся, отводя взгляд в сторону. — Ну так не интересуйся. Уж точно не с тобой нам обсуждать погоду. — Как невежливо с твоей стороны, Чонгук, — сказал Тэхён, направляясь прямо к нему. — Как смешно с твоей стороны, Тэхён! После того, что ты вчера натворил, ты разговариваешь со мной, будто ничего не случилось вовсе, — Чонгук сердито огрызнулся, тыча в него пальцем. Тэхён смотрел на него, засунув руки в карманы. — Что я сделал? Чонгук поднял бровь, а Тэхен задумчиво склонил голову. — Должно быть, я забыл. — Думаешь, это смешно? Что ж, мистер… если я должен напомнить вам об этом, хорошо. Ты сделал самое ужасное из того, что может сделать человек с другим человеком. — Ты забыл, что всего несколько лет назад люди убивали друг друга? Ничто не может быть хуже этого… — Ты поцеловал меня в губы! В губы, которые принадлежат мужчине! Они принадлежат мне! Это… это неслыханно! Это просто ужасно… — причитал Чонгук. Тэхён лишь нахмурился. — Ты о чем? Это еще один из тех странных снов, которые тебе снились, Чонгук? — спросил он. Теперь Чонгук нахмурил брови, находясь в замешательстве. — Н-нет. Ты… ты поцеловал меня вчера. За закусочной. — Я ничего такого не делал. Боже мой, не ожидал, что ты окажешься таким лжецом, Чонгук, — сказал Тэхён, вздохнув, что было слишком преувеличено и явно сопровождалось скрытым юмором. Однако Чонгук замолчал. Он смотрел на Тэхёна, снова о чем-то размышляя. Тэхён действительно поцеловал его? Сейчас, когда Чонгук думает об этом, это кажется немного сюрреалистичным. На самом деле, он помнит лишь какие-то обрывки вчерашнего дня. Возможно, этого никогда не было. Возможно, это был сон. Точно ли это было? — Но… — Чонгук сглотнул. — Т-ты же… ты точно сделал это! Я… — начал Чонгук, но потом захныкал и отвернулся. — Я больше не хочу с тобой разговаривать. Тэхён рассмеялся. — Ты просто прелесть, Чон Чонгук. Он покраснел. — Я ухожу, — сказал Чонгук срывающимся голосом и практически бегом вернулся в дом, в свою спальню, в свою кровать, под одеяло, чтобы подумать. Целых пять часов он только и делал, что думал. Пока он вставал с кровати, принимал душ, одевался и завтракал; пока шел по улицам в сторону работы, сидел за столом, за которым он проводит каждые выходные на работе; пока делал работу, которую должен был делать, он только и делал, что думал. Думал, думал и думал — пока не вспомнил. Пока его мысли не прояснились, а предположение не подтвердилось. — Сэр, — сказал Чонгук своему боссу. — Я ухожу на обед… — Хорошо, — в ответ послышался хриплый голос. Чонгук кивнул, на пару секунд задержав взгляд на старике, и думал, действительно ли он делает какую-то работу. Пока он видел его только спящим. Вскоре Чонгук вышел из здания и пошел к другому, находящемуся через дорогу. Войдя в него, он спросил в приемной, может ли он пройти к Ким Тэхёну, на что сотрудница вежливо кивнула и назвала номер кабинета. Чонгук поднялся по ступенькам до нужного этажа и, наконец, дойдя до его кабинета, постучал в дверь. — Войдите, — сказал Тэхён, прежде чем поднял глаза и увидел младшего. Чонгук выдержал паузу, заметив, что тот разговаривает по телефону. — Ах… Эти заявления в вашу сторону глупы, я разберусь с этим. Конечно разберусь, сэр. Можете на меня рассчитывать, — уверил Тэхен, а затем рассмеялся. — Да-да. Отлично. Надеюсь, скоро увидимся, мистер Джастис, — он закончил разговор и положил трубку. Чонгук нахмурился. — Ты адвокат Джимми Джастиса? Знаменитого английского поп-певца? Рози его обожает! — Да, я его адвокат. А вот видеть тебя здесь — это сюрприз. Присаживайся, — Тэхён указал на кресло. Чонгук уже собирался сесть, но потом остановил себя. — Нет. Собственно говоря, зачем я сюда пришел, — начал Чонгук, а затем посмотрел на него. — Я думал. Много. Весь день думал. И теперь с полной уверенностью могу сказать, — глаза Чонгука гневно блеснули в сторону Тэхена, — ты поцеловал меня вчера! Тэхён несколько секунд смотрел на него, прежде чем хмыкнул, откинувшись на спинку кресла. — Не помню такого. — Помнишь! Хватит лгать, Тэхён! Я достаточно оскорблен твоими спекулятивными рассуждениями, — Чонгук огрызнулся, отвернувшись. Тэхён вздохнул и встал. — Если тебе так хочется, то хорошо, я… — нехотя начал он. — Ответ неверный. — Я не знаю, что ты хочешь услышать. Чонгук простонал. — Ты сводишь меня с ума, Ким Тэхён! Я хочу, чтобы ты признал свой поступок. Признание сгладит углы и… — Мне кажется немного странным, как сильно ты хочешь, чтобы это было правдой, Чонгук, — сказал Тэхён. Чонгук опешил. — Я… — тут его щеки покраснели. — Это не так. Т-ты… Тэхён приблизился к нему, и Чонгук почувствовал пугающую ауру, которую излучал старший. Чонгук не понимал, откуда взялась эта его уверенность в себе. — Из разумных соображений, — начал Тэхён, а затем пристально посмотрел на Чонгука, практически возвышаясь над ним, и, засунув руки в карманы, снова окинул его взглядом, в котором одновременно сквозили равнодушие и самоуверенность. — Позволь мне кое-что прояснить. Ты весь день думал о нашем поцелуе? Чонгук покраснел еще больше. — Я не… — Дай мне договорить, душа моя, — мягко оборвал его Тэхён. Чонгук сглотнул, даже не заметив, как тот прижал его к стене. — Разве не тебе приснился сон, где я был под тобой? Чонгук опустил глаза. — Это был просто сон… — Почему тебе это приснилось? — спросил Тэхён, и Чонгук не мог не заметить, насколько ниже и тверже стал чужой голос. — Я-я не знаю… я… — В книге ученого Ричарда Стеллинга «Сновидения», опубликованной в 1896 году, говорится, что сны — это послания нашего подсознания, — процитировал Тэхён, на что Чонгук поднял на него удивленные глаза. — Тогда почему, Чонгук, тебе приснилось, что мы занимаемся любовью? Лицо Чонгука залило краской. — Т-тэхён… это… — Продолжая рассуждение, не могло ли тебе присниться, как я целую тебя? — спросил Тэхён. Чонгук на это сглотнул. — Более того, отсутствие доказательств не дает никакого веса твоему аргументу, Чонгук. Следовательно, — Тэхён говорил быстро, пристально смотря на Чонгука, — ты хотел, чтобы я тебя поцеловал. Ты хотел заняться со мной сексом. Ты хотел всего этого больше, чем кто-либо другой. Таким образом, вывод из этого дела прост. Ты поцеловал меня. Чонгук замер, пребывая в шоке — он только и делал, что безмолвно двигал губами, не в силах произнести вырывающиеся наружу слова. Глаза слегка покалывало. Близость Тэхёна вызвала панику в каждом дюйме его тела, и прежде чем он смог что-либо предпринять, Тэхён отстранился, сделав шаг назад, и начал смеяться. — И это то, — начал он, плюхаясь в свое кресло, — почему я такой хороший адвокат. Чонгук просипел: — Ч-что? — Я все это выдумал, Чонгук. Я понятия не имею, что я сказал. Я просто вел себя как адвокат, — сказал Тэхён. Он потянулся за сигаретой, зажег ее и поднес ко рту. — Т-ты… — Чонгук запнулся, после сглотнув. — Ты не и-имел в виду в-все это? Ты просто… — Я выполнял свою работу, Чонгук. К слову, довольно великолепно. Если бы мне доставался кто-то вроде тебя, я бы выигрывал любое дело, — подытожил Тэхён, выдыхая дым. — Я ничего не понял. Ты меня поцеловал? Или… или… — Тэхён на это рассмеялся. — А что, если да? Что ты тогда будешь делать, а? — спросил он, весело глядя на Чонгука. Чонгук уже хотел было что-то сказать, но его мысли оборвались. — Я бы просто… Я был бы очень зол на тебя… — робко выдал Чонгук, на что Тэхён мягко улыбнулся. — Ой, — сказал Тэхён, и Чонгук стушевался. — Ты будешь злиться на меня, да? Я не могу этого допустить, ни в коем случае! Планета сойдет с орбиты, если Чон Чонгук начнет злиться на меня. Лицо Чонгука исказилось в гневной гримасе. — Прекрати говорить со мной в таком тоне. Мне это очень не нравится. — Почему? — Мне от этого… становится не по себе, — сказал Чонгук, покраснев, и посмотрел на Тэхёна, который вовсю смеялся. Он сделал шаг в сторону. — Я чувствую себя неловко. Ты, наверное, не слишком высокого мнения обо мне сейчас. Я глуп… Я просто глуп. Мне лучше уйти сейчас же. — Чонгук… — позвал Тэхен, но он открыл дверь и вышел, чувствуя себя неловко из-за своих действий и слов. Почему он вел себя так? Он ненавидел себя за это. Ненавидел за то, что Тэхён заставляет его краснеть и путаться в своей речи. Чонгук вернулся к работе и изо всех сил старался думать о чем угодно, только не о Тэхёне. Но не мог. Он вернулся домой с работы, и его мысли все еще были заняты мужчиной. Он не мог ходить, не мог работать, не мог выполнять самые простые задачи, не вспоминая чужие глаза, волосы, лицо, рот, слова и голос. Каждая мысль вызывала тепло по всему телу, и каждый раз, когда в голове возникал его образ, ему приходилось переводить дыхание, потому что он просто ошеломлял его. Его дыхание стало более прерывистым, а руки — дрожащими. Его внутренности все сжались. Он чувствовал острую потребность в чем-то, но в чем именно — не знал. Пока не знал. В почти десять часов вечера он обнаружил, что идет к Тэхену в одном лишь свитере и брюках. После его восьмиминутной прогулки он оказался перед чужим довольно большим домом. Он постучал в дверь. Она открылась. Тэхён стоял в рабочем костюме, но без галстука, а волосы его были слегка растрепаны. Он выглядел необыкновенно красивым, от чего Чонгука бросило в жар. — О, Чонгук, — удивился Тэхён. — Третья встреча сегодня. Как интересно, — и улыбнулся. Чонгук сглотнул, неуверенно глядя на него. Зря он пришел. Действительно зря. — Ты что-то хотел? Я слушаю, — поинтересовался Тэхён после отсутствия чужой реакции. У Чонгука пересохло во рту. Не надо, не надо, не надо это говорить. Но он должен. Он должен был его попросить об этом, чтобы удовлетворить желания, о которых сигнализировал ему его разум. — Не мог бы ты… — начал Чонгук слабым срывающимся голосом. — Не мог бы ты поцеловать меня еще раз? Тэхён замер в дверях. Чонгук сглотнул. Он выглядел таким хрупким, и, плюс ко всему, дрожал, так как на нем было немного одежды, а на улице было холодно. — Чонгук, я думаю, дома тебе будет… — Ты прав! Я должен пойти домой. Ох, что я делаю, придя к тебе в такое время? Уже почти десять, холодно, ты, наверное, устал. Прости меня. Прости, прости. Боже, что я несу? Это полный идиотизм, я прошу прощения, что потратил твое время… — лепетал Чонгук. Не успел он закончить свой бесконечный бред, как Тэхён схватил его за талию и втащил в дом. Он закрыл дверь за ними и, возвышаясь над Чонгуком, прижал его своим телом к ней. — Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал. Скажи это медленно и уверенно, — сказал Тэхён, и Чонгук прикусил губу. — Я-я… — начал Чонгук, на что напротив покачали головой. — Нет, Чонгук, — сказал Тэхён нежным голосом, руками опоясывая талию Чонгука. — Не заикайся. Я хочу, чтобы ты был уверен в том, чего ты хочешь. Чонгук сглотнул. — Я-я не знаю, чего хочу. — Думаю, знаешь, — в это время Чонгук руками схватился за чужую рубашку. — Откуда? Откуда ты знаешь? Откуда ты все это знаешь? — спросил Чонгук, скрипя зубами — больше от нервозности, чем от холода. — Я не знаю, Чонгук. Никто не может знать всего, — Тэхён смотрел в медовые глаза, пока их дыхание смешивалось друг с другом. — Я просто не стыжусь того, чего хочу. — Э-это неправильно, — Чонгук пискнул, обхватывая его шею. — Мы не должны этого делать… мы… мы… — Ты можешь всю жизнь сомневаться, Чонгук, — сказал Тэхён, и слегка коснулся своими губами губ Чонгука, который, хныча, сразу же потянулся в ответ. Тэхён отстранился. — Или ты можешь продолжить задуманное. Брось думать. Отбрось свои страхи и поддайся своим соблазнам. В этом нет ничего страшного, все будет хорошо, — прошептал Тэхён. Чонгук слушал его, моргая. — Д-да… — в тон ему прошептал Чонгук. — Я-я хочу, чтобы ты поцеловал меня, Ким Тэхён. Я хочу, чтобы ты коснулся моих губ. — Кто я такой, чтобы отказать? — улыбнулся Тэхен, наклонился вперед и прижался к губам напротив. Чонгук на секунду замер, но потом, почувствовав, как Тэхён сжал его талию, отпустил свои страхи, бесконечные никчемные мысли и прижался в ответ. Тэхён медленно целовал Чонгука, чье дыхание участилось, когда они проносились под мостами, над зданиями, летели вниз и вниз, затем взмывали вверх и вверх к горизонту, между возвышающимися скальными образованиями, проносились над огромными водоемами, паря в воздухе, пока солнце поднималось из-за океана. Поцелуй Тэхёна был похож на полет. Чонгук отстранился. — А как же… — Чонгук хотел что-то сказать, но Тэхен опустил руки с его талии ниже и подхватил под бедра, заставив младшего задохнуться. Его никогда не поднимали на руки — не так, не мужчина, не для поцелуя. — Ты слишком много думаешь, — сказал Тэхён и снова прижался губами к его губам. Своими пальцами Чонгук зарылся в светлые волосы. Он никогда раньше не делал ничего подобного, ни с одним мужчиной. Тэхён отнес Чонгука в гостиную и уложил на диван. Мужчина оторвался от поцелуя, и Чонгук прерывисто задышал, глядя на него своими большими карими глазами. — Т-тэхён… мы не должны. — Ох, детка, мы действительно должны, — прошептал Тэхён ему в губы, прежде чем снова поцеловал. — А если… — Тэхён снова поцеловал его. — Тише. Чонгук потянулся в ответ. — Но м-мы же мужчины… Тэхён поцеловал его еще раз. — Мужчинам разрешено целоваться. Тэхён провел губами по его щеке, челюсти, подбородку. — Но н-не друг друга… — замялся Чонгук, но Тэхён просто хмыкнул и поцеловал сначала его подбородок, потом уголок рта, верхнюю губу, нижнюю губу — и снова вернулся к другому уголку рта. — Хм, — промычал Тэхён, а затем посмотрел на Чонгука. — Я собираюсь поцеловать тебя снова, Чонгук. — П-пожалуйста, — донеслось всхлипывание младшего, и Тэхён снова соединил их губы в поцелуе. Чонгук схватил его за плечи, обхватив ногами талию. Он никогда не делал этого с мужчиной, но поцелуй с Тэхеном не был похож на простое слияние губ, это было похоже на свободу его тела, души и мыслей. Он как будто взлетел, когда прижался губами к губам Тэхёна. И ничего более. Ни тяжести, ни печали, ничего, что могло бы удержать его. И всего на какое-то мгновение они поднимались и поднимались вверх, пока касаться земли не представлялось возможным. Чонгук отстранился, и оба тяжело задышали, обдавая лица друг друга жарким дыханием. Глаза Чонгука закрылись, и он облизал губы, чувствуя, как Тэхён целует его шею. — Т-тэхён… — он сглотнул. — Ч-что… что ты хочешь сделать? — Что я хочу сделать прямо сейчас, детка? — Тэхён крепко вцепился пальцами в чужие бедра. — Я хочу прижаться губами к каждому сантиметру твоего тела. Почувствовать твой вкус на своем языке, ощутить биение твоего сердца… — нежным голосом перечислял Тэхен, на что глаза Чонгука широко раскрылись и он оттолкнул Тэхёна от себя. Тэхён попятился назад, а Чонгук вскочил. — О-о чем это ты? Ты не можешь прижиматься губами к каждому сантиметру моего тела! Это… это неправильно! — вскрикнул Чонгук. Тэхён вздохнул. — Тогда не делай так больше, — проворчал он. — Я просто хотел снова поцеловать тебя. Я не хотел… не хотел, чтобы ты говорил все это. Не знал, что ты хочешь… зайти дальше. Как вообще двое мужчин могут это делать? Это просто какой-то бред, — возмущался Чонгук, пока Тэхён приближался к нему. — Нож сочетается только с вилкой. Ты не можешь использовать нож с ножом, это просто не… Тэхён пристально посмотрел на него и положил одну руку ему на талию. — Все прояснится, Чонгук, — сказал Тэхён и поцеловал его в щеку. — Я могу трахнуть тебя… — Ч-что? — Разве ты никогда не занимался этим с Рози? — с усмешкой спросил Тэхён. — Занимался! Конечно занимался! Как глупо с твоей стороны спрашивать об этом. Я не думал, что этим можно заниматься с мужчиной, это недопустимо, — пробормотал Чонгук, сглотнув. — Все возможно в любви и войне, любовь моя. Ты спрашивал меня, чего я хочу, так ведь? — Тэхён глубоко заглянул в глаза Чонгука. — Чего я хочу, ангел, так это увидеть тебя голым, подо мной, пока я буду вдалбливаться в тебя, чтобы… — остановился на секунду Тэхён, и Чонгук не заметил, как тот оказался рядом и как чужие губы прижались к его уху, — чтобы все, о чем ты мог думать, был мой член. Чонгук заскулил. — Разве это не чудесно звучит? — с оскалом смотрел Тэхен на него. Чонгук покраснел и почувствовал, как стало тесно в брюках. — Тэхён, я должен уйти. Мне очень жаль. Я не должен был целовать тебя и спрашивать, не должен был… — начал Чонгук, прежде чем выбежал из гостиной и направился в сторону двери. — Ты опять собираешься сбежать, да, золушка? Неужели мне придется искать тебя на чердачке и надевать на твою ногу маленькую туфельку? — мрачно спросил Тэхён с небольшой ухмылкой. Чонгук вздохнул. — Ты сегодня ужасно наглый. — Ты натолкнул меня на мысли, Чонгук. На мысли о тебе без одежды и… Боже, я не могу поверить, что ты думал, что я буду под тобой, — Тэхен рассмеялся, а Чонгук в растерянности наклонил голову. — На что ты намекаешь? — Ты поймешь позже. Скоро, — сказал Тэхён. Чонгук покачал головой. — Нет уж. Я у-ухожу. Уже поздно, а завтра… завтра у меня работа. Спокойной ночи, — быстро сказал Чонгук и выбежал на улицу. И опять все, что он мог делать, это думать.