Приветствую, Моргана. Договора — это «грандиозные» планы Артура по объединению всех государств Альбиона против магии. У него серьезный настрой по полному уничтожению нас и Старой Религии по всему острову. Он собирается заключить союз с Неметом, в надежде предложить в мужья принцессе Митиан сэра Леона. Боюсь, что его цель — это нечто большее, чем обыкновенная коалиция или создание династических браков. Всё это в итоге приведёт к объединению всех королевств в одно, в Камелот. Через две недели Артур ждёт с нетерпением визита Саррума, короля Амат как раз для первого договора. Что нам делать? Я буду ждать тебя сегодня со второго часа ночи на лесной поляне рядом с правым крылом Камелота.
Дочитав письмо, Моргана тут же его сожгла и злобно выдохнула. — Плохие новости? — поинтересовался командир. — Мой брат желает царствовать над всем островом, — со злостью произнесла она, не глядя ему в глаза, и пошла прочь со смотровой башни. »…Артур ждёт с нетерпением визита Саррума…» «…Саррума…» — Моргана быстро спускалась вниз по лестнице, прокручивая в голове эти фразы. Как только она зашла в свои покои, она плотно закрыла дверь, и оперевшись на нее, медленно опустилась вниз. Только что она вновь вспомнила его, в надежде, что он навсегда — прошлое. Но оказалось, что это не так. Худшие годы её жизни. Немного успокоившись, ведьма неспешно встала и налила себе бокал вина. Ей нужно было собраться с мыслями, чтобы придумать как помешать Артуру, но ничего кроме желания мучительной смерти Сарруму, Моргана не могла придумать. Она пыталась понять, как объяснить Мордреду, что необходимо убить Саррума, что этот серьёзный и сложный поступок — единственный способ предотвратить мечтательные планы Артура по объединению Альбиона.***
Солнце уже село, и сумерки уступили темноте. Единственным источником света была полная луна, позволяющая увидеть перед собой лесную поляну и где-то вдалёке правое крыло Камелота. Холодный воздух как назло обжигал лёгкие. Мордред шёл к ведьме, сквозь лесную поляну, стараясь не погрязнуть полностью в грязи, смешанной с талым снегом и осенними листьями. Моргана стояла, оперевшись на старый дуб, и терпеливо ждала его. Ветер немного играл с её тёмными волосами, пуская запутанные пряди по воздуху. Услышав приближающиеся шаги, она выпрямилась и посмотрела в сторону звуков. Мордред вышел к ней в старом чёрном плаще и в неопрятной одежде. Видимо, пытался создать образ мелкого бедного ремесленника, пока шёл через Нижний город. Она выглядела усталой и измотанной. Устыдившись своих эмоций перед друидом, она потерла пальцами переносицу и снова оперлась на дерево. Моргана всё ещё крутила в голове текст его письма. — Что за союзы, которые так хочет заключить Артур? — без приветствия резко спросила она. — Скоро должен приехать Саррум, король Аматы, для заключения союза против магии. Для нас это совершенно не выгодно. Аматы находятся у юго-восточных берегов Альбиона, и так как у Камелота есть союз с королевой Аннис на северо-востоке, получается, что у Артура есть шанс получить под контроль над всей восточной частью острова… И как я понимаю, следующим будет Немет, и затем твой брат будет пытаться подчинить себе весь восток, тем самым заблокировав Ишмир на крайней северо-восточной точке и лишая саксов возможности приплывать сюда с востока. Моргана не могла сосредоточиться, она резко отвела взгляд на небо, словно пытаясь разглядеть звезды, вновь услышав имя короля Аматы. Она нервно перебирала пуговицы на своём плаще, и практически не слушала того, что докладывал ей друид после произнесения этого злочастного имени. Она обещала себе собраться, но, похоже, всё же переоценила свои силы и отдалась переживаниям. — Моргана, — обратился он к ней слегка дотронувшись до ее плеча, — ты меня слушаешь? — Извини, — с нервным предыханием проговорила она, возвращая свой растерянный взгляд друиду и пытаясь избавиться от навязчивых воспоминаний прошлого. — Ты прав, этот союз недопустим. Он почувствовал напряжение в ней, словно она была птицей с поломанным крылом и никак не могла взлететь. Моргана всеми силами пыталась успокоить себя, унять дрожь в теле и вновь вернуться к безэмоциональности своего голоса, но рядом с Мордредом всё же не могла этого сделать. Она замешкалась от мимолетного желания довериться ему и рассказать, что Саррум ее пленил, но тотчас испугалась собственного неестественного порыва. Мордред не должен узнать об этом. Ни за что. Её пронзило ужасное чувство страха, при мысли, что он узнаёт. Он не был ее подчинённым, не был соперником, и не был врагом. Он пришёл к ней, чтобы помочь уничтожить Камелот, он пришёл к ней и стал её соратником, будучи таким же магом, таким же преступником, таким же изгоем, как и она. Они были равны, и поэтому она относилась к нему иначе, поэтому не хотела специально сдерживать эмоции и оставаться холодной и жестокой, поэтому не хотела защищаться, — Моргана чувствовала, что может быть собой, но в то же время с ним она ощущала волнение и в любой момент боялась, что он может покинуть её, если она что-то сделает неверно и неправильно, и тем более если он узнает про Саррума… Эти иррациональные переживания сводили ее с ума. — Какие идеи? Что мы будем делать? — Мордред вновь вырвал ее из круговорота злосчастных мыслей. — Ты можешь убить Саррума? — она старалась как можно спокойнее произнести это предложение. — Убить? — Ты никогда не убивал человека? — Короля — никогда. Это слишком рискованно, Моргана. Ты ведь понимаешь, что я всего лишь наблюдатель. Любое незначительное подозрение может обернуться неудачей. — Нельзя, чтобы Амата объединилась с Камелотом. Это будет большой проблемой, если мы не решим ее сейчас, — она тяжело дышала и снова отвела взгляд на небо, — Саррум самый кровожадный убийца в пяти королевств, о нем до сих пор ходят легенды. — Я слышал эти легенды с детства. О его беспощадности и жестокости. — Вот поэтому его нужно убить. Я знаю этого человека… Он серьезный противник. — Есть другие способы, где не придётся его убивать, — ровно говорил друид, — обычно используются скандалы с женщиной. С той же Гвиневрой можно устроить. Это легче и безопаснее. — И что ты предлагаешь? — вынужденно спросила она. — Застать Саррума при попытке обесчестить Гвиневру. — Да, конечно, — ведьма горько усмехнулась, — думаешь, ему, как Артуру, захочется вскочить на бывшую свинарку? — Дело не в красоте, а в её положении. Она — королева, а мужчины часто стремятся обладать женщинами высокого положения. Тем более такие как Саррум. Признаю, что с Гвиневрой сложно, но юная дочь какого-нибудь сэра вполне подойдёт. — Это плохая идея. Она быстро проморгалась, пытаясь смахнуть слезы, зарождающиеся в её глазах, а затем резко приблизилась к друиду и взяла его за руку. Он опешил от её прикосновения, но ему была приятна её холодная кожа, словно кусочек льда, пожелавший согреться у него в ладони. Моргана сжимала его руку и пристально смотрела ему в глаза, словно пытаясь высказать ту мысль, что была с ней, как только она услышала имя «Саррум», ей казалось, что друид смог бы стать её опорой и защитой, будто бы она могла найти утешение с ним, но все эти мысли были лишними, и она уже жалела, что проявила такую вольность. Мордред чувствовал ужасное напряжение, и догадывался, что оно связано с королем Аматы. Он крепко сжал ее руку в ответ, чтобы поддержать её. — Я прошу тебя, — она отчаянно пыталась говорить спокойно, — убей Саррума. Мне неважно как. Главное, чтобы он был мёртв. — Что тебя с ним связывает? Она не выдержала его внимательного и обеспокоенного взгляда и вырвала руку. — Убей Саррума, Мордред, — она нервно улыбнулась. — Потом проси у меня, что хочешь. Золото, серебро. — Я не твой наёмник, чтобы делать что-то за плату, — он недоумевал. — Почему тебе так важна именно смерть Саррума? — Очень хочу расстроить Артура. — Мне кажется, что ты что-то не договариваешь, — он тяжело вздохнул, — убийство — это всегда крайняя мера. Нам нужно, чтобы Артур не смог заключить союз. — Я сказала всё, что нужно. Твои идеи не сработают. Для них нужно больше времени, а убить проще. — Да, возможно, я просчитался со временем, но я не стану его убивать, Моргана. Это нерационально и небезопасно для моей жизни в Камелоте и наших замыслов. Найдут его мёртвым — сразу же обвинят тебя. Убить без свидетелей практически невозможно, меня поймают и без моих слов объявят твоим союзником. И у тебя всё ещё репутация завоевательницы Камелота и сумасшедшей ведьмы, а не бесчестной убийцы. — Хорошо, — недовольным тоном произнесла она, понимая о чём он говорит. — Делай, как ты хочешь. — Ты можешь объяснить причину должным образом, а не воображать меня своим наёмником? — Я сказала достаточно. Тебе мало моего желания? — ведьма злилась. — Если прикажу тебе, выполнишь? — Я не твой слуга, Моргана, — строго ответил Мордред. — Если ты привыкла в Ишмире раздавать приказы саксонским варварам, то это не значит, что ты можешь приказывать мне. — Хорошо, — вынужденно согласилась она, с упрёком глядя на друида. — Хорошо, Мордред. — Я обещаю тебе, что они не заключат союз. Я найду для этого средства. — Удачи, — тихо произнесла ведьма. — Я напишу тебе, — он слегка улыбнулся и ушёл обратно в замок. Из вежливости она должна была улыбнуться в ответ, чтобы попрощаться с ним, но словно всё ее лицо застыло, она сама не могла сдвинуться с места и вновь взять контроль над своим телом. Моргана наблюдала, как друид уходил, растворялся в лесной чаще, возвращаясь обратно в Камелот. Когда она перестала видеть его силуэт, она не смогла сдержаться. Ведьма опустилась на землю, обхватила колени руками и заплакала от стыда и горечи за свое прошлое, пряча лицо в черную ткань своего плаща. Весь последний год она старалась забыть о произошедшем, но то, что Саррум вновь начал принимать участие в ее жизни и планах был для нее ударом стрелой в сердце, отчего она совершенно не могла успокоиться. Ее эмоции всегда держали над ней вверх. Вернувшись обратно в замок, Мордред никак не мог перестать терзать себя догадками о причинах такого странного, смешанного со страхом, горечью и подавленной злостью отношения Морганы к королю Амат. Он вспоминал слухи и легенды о Сарруме, как он демонстративно сжигал детей на глазах у родителей, как откровенно издевался над магами и пытал их, прежде чем казнить. Причины казались очевидными. Друид старался отбросить эти лишние мысли, удовлетворяя себя тем, что после скандала ведьма сама ему всё расскажет или же он дознается, заставит её рассказать. Почему-то его гложило неимоверное волнение за Моргану, и хоть самому себе он не стыдился признаться, что его отношение к ней было чем-то большим, чем отношение к соратнице и Верховной жрице, но не хотел бы, чтобы его чувство влюблённости главенствовало.***
И уже совсем скоро, солнечным и морозным утром король Артур вместе со своей личной дружиной встречал Саррума у ворот цитадели Камелота. Король Амат, несмотря на свой преклонный возраст, не пользовался каретой со всеми удобствами, а как полагалось настоящему воину и рыцарю ехал верхом на красивом и сильном белом коне. С ним прибыло около двадцати воинов, довольно грозно одетых, словно их пригласили не на заключение союза, а на бой с врагом. Тем не менее на их лицах были усталые улыбки, когда они въезжали на площадь. Король Камелота был торжественно одет и был в предвкушении встречи с легендарным противником магии, с удивительно популярным среди страшных и жестоких слухов королём Саррумом. Мордред стоял подле Артура, рядом с сэром Гвейном и старался выглядеть воодушевленно как и все остальные рыцари и слуги Камелота. Он терпеливо наблюдал за этой встречей, продумывая в голове возможные идеи, чтобы разрушить желаемый союз. Он рассматривал Саррума и пытался оценить насколько тот хорош в бою, насколько хороша реакция в его годы. Ему нужно было внимательно следить за ним, но это было бы слишком заметно и подозрительно, от чего Мордред сам начинал немного волноваться. Он думал насчёт собственной идеи с скандалом и пытался придумать его воплощение, но пока что тщетно. Саррум был стар, чтобы привлекать юных дев, и совсем не был симпатичен для соблазнителя. — Мы благодарим короля Амат Саррума за то, что он принял наше приглашение и почтил нас своим присутствием. Благодарствие ему, его воинам от всех нас, — торжественно произнес король Артур, встречая Саррума на главной площади. — Я помню тебя совсем ребенком, — улыбнулся Саррум, — Утер устраивал пиры в твою честь. — Теперь я устраиваю их сам. Сегодняшний в твою честь. Саррум спешился с лошади без помощи слуг и подошел к королю Артуру для рукопожатия. Они пожали друг другу руки и обнялись. Друид весь день был подле Артура и разделил вместе и с ним и королём Аматы всю увеселительную программу, подготовленную для сегодняшнего дня. Он старался следить за ним и развлекаться так же, как и остальные, и казалось, что никто не заметил его скованности или же ее сочли за стеснительность и смятение перед такой грозной личностью, как Саррум. Ему нужно было думать и быстрее. Вечером был грандиозный пир, и Мордред так же, как и днём был подле Артура, который с каждой минутой всеобщего веселья пил всё больше, как и Саррум. — У нас много общего, общие друзья и союзники. А также общий враг, — проговорил с гордостью Артур, выпивая бокал вина. — Магия, — презрительно ответил Саррум. Мордред вслушивался в их разговор, делая вид, что он выпивает так же как и они. Взгляд его был направлен на танцевальную постановку камелотских рабов, что старались развеселить знать замка. — Я слышал от твоих воинов слух, что ты смог пленить мою сестру. — Не стоит бояться ее. В этом главная ошибка многих бравых рыцарей, — он усмехнулся, — я ее держал как зверушку для развлечений. — Я согласен, — кивнул Артур и обернулся на Мордреда. — Один из моих рыцарей не побоялся ее и пронзил кинжалом, да, Ливарх? — Да, милорд, это правда, — отозвался друид. — Похвально, юноша. Я старался пронзать её другим кинжалом, — он засмеялся и протянул Мордреду свой кубок, чтобы чокнуться. Ему пришлось ответить. — Простите, лорд Саррум, — резко сказала Гвиневра, осознав суть дальнейшего разговора. — Я надеюсь, что Вы и мой муж простите меня, если я удалюсь спать. — Конечно, миледи, — похабно произнес Саррум, наблюдая за тем, как королева уходила из увеселительной залы. Гвиневра облегчённо выходила, оказавшись в коридоре. Она всё ещё пытала долю сострадания к Моргане, и ей вмиг стало невыносимо слушать разговоры о её пытках. Она понимала, что с точки зрения камелотской идеологии, анализируя все военные преступления Верховной жрицы — её нужно было публично казнить, но Гвен хотела ее простить, и всё чаще возвращалась к мысли о всепоглощающей любви и прощении, что могли помочь ей обрести желаемый покой в сердце, что ей был так необходим. Своим уходом Гвиневра лишь дала возможности Сарруму добавить больше подробностей в его рассказ о пленении Морганы, что не могло не радовать его туманное сознание от хорошего гостеприимного приема, эля и вина. — А всё же как вы ее поймали? — продолжал удивляться Артур, — она ведь Верховная жрица. — Нашел ее слабость, — ответил Саррум с набитым ртом, — они у всех есть. Даже у Верховных жриц… Однажды мои люди поймали в Шервудском лесу белого дракона. Я сам не поверил, пока не увидел его воочию. Я закрыл эту тварь в колодце, а затем явилась Моргана. Она быстро нашла своего любимчика и предложила мне выкуп, потом предлагала свою магическую помощь и даже службу ради твари. Но они не были мне нужны, — он слащаво улыбнулся. — Я сделал вид, что согласен и отвёл её к колодцу. Как только она увидела, что с её драконом, мои люди схватили её и связали… — Это всё оказалось так просто? — размышлял Артур. Мордред искоса посмотрел на Саррума, полностью заинтересовавшись этим разговором. — Любовь к этой твари принесла Моргане поистине немыслимые страдания. Она была готова на всё, что угодно, лишь бы рептилию изредка кормили. Использовать против меня магию она не могла, чтобы не повредить своему любимчику. Как только она произносила заклинание или пыталась выбраться из темницы — её дракончик страдал. — Довольно жестоко, — спокойно сказал Артур, выслушивая описания пыток собственной сестры. — Мы обязаны быть безжалостны к магам. Да и спустя время, я думаю, что мне следовало быть с ней стороже. Она смогла сбежать. Это мой промах. — И теперь она в Ишмире собирает армию саксонцев, — добавил Артур. — И скоро объявит себя их королевой. Я уверен, — продолжал Саррум. — И всё же с Морганой свою часть удовольствия я получил: дракон рос, колодец стал ему мал, тварь становилась всё уродливее. По ночам она кричала, — он сделал глоток вина и облизнул губы. — Сказать честно, это было пострашнее криков Морганы в моих покоях. Вся ее красота была моей. Ах, какая жалость… Как только Саррум окончил рассказ, Мордред выпил залпом оставшееся вино в своем бокале. Он не возвращал свой взгляд к королю Амат, ему стало до ужаса тошно и противно сидеть с ним за одним столом и пировать в честь союза между гнилыми королевствами. Друид смог вытерпеть ещё треть часа, а затем стремительно покинул увеселительную залу, чтобы успокоиться. Как только он вошёл в свои покои, он совершенно напрасно ударил кулаком в каменную стену от злости, лишь разбив себе костяшки. Была бы его воля — он убил бы Саррума прямо за столом. Перерезал бы ему горло или вонзил кинжал в сердце, — всё, что угодно, лишь бы он был тотчас мёртвым. Но Мордред сдержался. Теперь ему всё стало понятно. Поведение Морганы, её страх и мольба убить этого гнусного человека. Мордред не мог себе представить, как Сарруму хватило совести или остатков рыцарской чести хвастаться тем, что он пленил благородную леди… Благородную леди, которая всегда ассоциировалась у друида со светом и спасением, женщину, которая хотела справедливости и мира для всех народов острова, Верховную жрицу в конце концов, которая обладала великой силой, но обманом была поймана в жестокую ловушку. Мордред не мог игнорировать собственные чувства: Моргана так нежна и ранима, вся ее жизнь полна разочарований, лжи и утрат, а её всё продолжали считать чудовищем. Он выполнит её просьбу. Сегодня ночью Саррум будет мёртв. Мордред тяжело дышал и жесты его были резкими и напряжёнными, но сейчас ему ничего не оставалось, как действовать. Он взял один из своих кинжалов и направился к Сарруму.