***
Огонь горел везде. Если Мордред с разочарованием и болью взирал на пламя, пожирающее тело провидицы, напрасно тратил злость на огонь свечей на пиру в честь сожжения очередного врага Камелота, то Моргана вела более менее статичную и привычную жизнь в Ишмире, пытаясь наладить и улучшить жизнь саксов. Она действительно пыталась о них позаботиться, но пока что в ее голове были идеи лишь своей собственной выгоды и ей льстило то, что у неё получалось налаживать контакт с этим народом. Наступала последняя неделя зимних дней, но снег в Ишмире всё ещё лежал, не собираясь таять. Моргана только совсем недавно пробудилась от странного сновидения, и продолжала лежать на постели, облокотившись на подушки. Она пристально смотрела на языки огня, пылающие в ее камине и размышляла, о том, что мог означать её вещий сон. Она была плохой провидицей, лишь иногда видела туманные кошмары, а потом и вовсе ничего не видела кроме своего прошлого, восстающего к ней в образах. Но сегодня было не прошлое. Цветы, цветы, цветы… Очень много цветов, ими украшены перила и лестницы какого-то замка, который Моргана совершенно никак не могла вспомнить, но точно знала, что это не Камелот. Цветов настолько много, что каждый проходящий мимо Морганы — тоже был весь в цветах: бутоньерки, ожерелья, венки, букеты. Солнце светило из окон так ярко, что она была не в силах даже посмотреть на округу вокруг крепости. Она бродила по нему, и все проходящие мимо неё здоровались и кланялись, только их лица была размыты, что проснувшись ведьма уже и не могла понять были ли это бритты или саксы. Наконец, она вошла в покои, и видимо, её собственные, и также они были заставлены цветами, но здесь были только красные розы. Увидев зеркало, Моргана неспешно подошла к нему и посмотрела на своё отражение. Она стояла в темно-красном атласном платье с вышитыми цветами, на её волосах красовался кокошник из красных роз. Она проснулась, и так и не поняла, что это должно быть за событие, и почему так много цветов? Она не могла вспомнить ни одного такого обычая или традиции, праздника или дня памяти, кроме свадьбы. Только на свадьбу было принято украшать всё вокруг цветами. Увиденное отражение говорило, что она была невестой, но это был сплошной абсурд. Она никогда не думала о любви и тем более не имела желания выходить замуж. В юности лёгкие влюблённости и симпатии были для неё лишь забавой, когда на камелотских турнирах рыцари возлагали ей на колени цветы и декламировали стихи о её красоте. Все они были приятными и красивыми молодыми людьми, охотниками за славой и почестями. Но всё это было игрой, они не были влюблены в леди Моргану больше, чем в ее красивый образ и положение королевской подопечной, а она смотрела на них через призму романтических легенд, но никогда не желала чего-то больше, чем эта претворность. А потом её жизнь превратилась в борьбу, где не было места каким-то иным чувствам. Моргауза подробно объяснила как манипулировать мужской похотью, чем она так смогла завлечь Сенреда, и Моргана следовала её советам с Агравейном, стараясь терпеть как он прижимал её к кровати всем своим телом и пыхтел ей в ухо о том, как ему хорошо. Его служба была полезной и оправданной, хоть Моргана каждый раз после близости пыталась смыть с себя поскорее его запах и пила сильфий, чтобы не понести ребёнка. Это не было любовью — лишь взаимное использование друг друга. Моргана считала это относительной нормой, хорошим средством, чтобы достичь своих целей. Сестра говорила, что это рабочий способ, и она действительно была права. Когда пришлось встретиться с Саррумом, Моргана надеялась с ним договориться, и деньгами, и службой и своим телом, если придётся. Ей не было страшно, но она и не подозревала, что он перехитрит её и станет истязать как рабыню. Он искалечил её, оставил шрамы на её теле, практически сломил её. С тех пор она не думала о мужчинах, не позволяла прикасаться к себе даже случайным образом. И если бы ей вдруг вновь стало нужно использовать кого-то из мужчин, скорее всего она бы уже не смогла соблазнять и играть на их желаниях, хоть и многие мужчины: ее же саксонские воины, камелотские рыцари, оставшиеся короли острова находили её всё столь же красивой и прекрасной, желанной и недоступной женщиной. Она была могущественной ведьмой, опасной и жестокой, но её красоту никто не смел отнимать, когда думал о её образе. Из тяжёлых воспоминаний Моргану вывел каркающий ворон на окне, и ей пришлось подняться с постели, чтобы забрать письмо. Это было ещё одно послание Мордреда из Камелота.На последнем военном совете Артур рассуждал о том, что нужно атаковать саксов, но сэр Леон, видимо, один из самых умных и значимых для Артура, предложил другой путь уничтожения твоих «сорняков» — как они выразились. Он именовал этот путь как договорной, но я не думаю, что эти договора связаны с тобой. Кое-что иное произошло. Артур казнил провидицу в одной из деревень. К сожалению, мне не удалось ей помочь. Буду ждать тебя во втором часу в лесу с востока от цитадели Камелота.
Моргана очень давно не была в окрестностях Камелота, но совершенно ничего не изменилось, и тем более эта лесная поляна, где когда-то в юности она встречалась с Моргаузой. Зимний ветер покачивал голые деревья в свете луны, избавляя пространство от мертвой тишины скрипом веток. Ещё было слишком рано для того, чтобы запели птицы. Ведьма быстро нашла Мордреда, и он тут же обернулся и посмотрел на неё, чувствуя её приближение. — Здравствуй, сэр Ливарх, — она кивнула ему головой и в шутку поклонилась. — Тебе и правда удалось прижиться в Камелоте. — Здравствуй, — он усмехнулся с её обращения. — Пока что всё действительно благополучно. Твой брат меня уважает. Ни он, ни Мерлин не вспомнили мальчика-друида. — Вряд-ли они вообще помнят, что когда-то спасли мага. — Артур сжёг заживо провидицу из деревни. Даже без фальшивого суда. — Сжег заживо? Не повесил или не отрубил голову? — она покачала головой и нахмурилась. — Это ужасно. Я думала, что таким способом уже никого не казнят. И я не знала, что в Камелоте ещё оставались такие сильные маги. — Я хотел ей помочь, но она отказалась от помощи, назвав меня моим настоящим именем. — Почему она отказалась? — Она говорила, что и так умирает, но мне кажется, что она это сделала, чтобы продемонстрировать ужас, что продолжает творить Камелот с магами. Таких жестоких казней не было очень давно. — Она что-нибудь сказала Артуру? Предсказала его смерть? — Пыталась пристыдить его, — отвёл взгляд на поляну. — Сказала лишь то, что если не будет мира, то все мы будем прахом. — Мира?! — она недоумевала. — Мира с Артуром?! Что за бред? — Я думаю, что мы можем трактовать ее слова по разному. Это послание обращено к Артуру. Это не мы должны думать о мире, а он. Это ему, видимо, придётся заключать его с нами… — Нет, какой мир?! Я хочу лишь его смерти! — она закричала, не желая слушать Мордреда дальше. — Не стоит кричать, — он вернул взгляд на неё и был несколько недоволен её гневом. — Это небезопасно, пока мы находимся рядом с замком. — Ну извини, — она выдохнула и успокоила голос. — Ты служишь моему брату меньше месяца, а уже говоришь о мире с ним. — Да, я стал его верным псом. Она искренне засмеялась, слушая его шутку, произносимую серьезным голосом. Мордред ответил ей сдержанной улыбкой, смягчив свой взгляд до спокойного с долей нежности. Вновь увидев её, он начал непроизвольно прокручивать у себя в голове свои грёзы, за что мысленно также себя и одергивал. В лунном свете она была невероятно красивой. Ночное освещение делало черты её лица тонкими и хрупкими, будто бы ведьма была сделана из фарфора. — Возьми, — хрипло сказал он и протянул ей пару листов бумаги, завернутых в кожаный переплёт. — Может быть, пригодится. — Что это? — удивлённо спросила Моргана, принимая дар, и случайно соприкоснулась с его тёплыми пальцами. — Расписание дежурств всех рыцарей Камелота, включая объезды территории государства, — ответил Мордред, наблюдая как она с интересом развернула бумагу и пыталась разглядеть написанное, подсвечивая магическим огоньком. — Для мелких набегов и грабежей будет полезно. — Украл его в библиотеке? — Переписал в свободное время. — Спасибо, — она кивнула головой. — Никакая информация не будет лишней. Твой график там тоже значится? — Да. — А остальное твоё время вне службы? — с интересом спросила ведьма. — Я трачу его на ненавязчивые попытки подружиться с Артуром и иными рыцарями. Как известно, в течение ближайших дней должен состояться ещё один военный совет. — Ты должен узнать как можно раньше о планах Артура. — Я постараюсь. Хоть я и член Круглого стола, личной дружины Артура, но боюсь, что многие свои идеи он обсуждает не только на официальных военных собраниях. Я пытаюсь стать его другом. — Пытайся лучше. Я уверена, что у тебя получится, — она мимолётно улыбнулась и непринужденно провела рукой по его плечу. — Спасибо, — он ответил ей доброй улыбкой.***
К своей неожиданности король Артур назначил сэра Ливарха быть ещё и сопровождающим королевы Гвиневры в качестве охраны во время её прогулок по городу. Последнее время она выходила за пределы дворца всё чаще и чаще. — Мы идём на рынок, сэр, — с уважением сказала она, глядя на Мордреда. Он видел, что королева была чем-то обеспокоена. Не оставляя старых привычек простушки она теребила очень заметно ткань своего плаща, не сдерживая своих переживаний. Гвиневра шла вдоль рыночных прилавок, одаривая рассеянным взглядом украшения, книги, предметы быта. Она остановилась лишь около травницы, внимательно рассматривая предложенные товары. — Что Вы желаете, госпожа? — спросила её полуслепая старушка, являющаяся хозяйкой лавки. — Мне бы боровинку, {народ. название ортилии однобокой, лечащей от бесплодия.}, — неуверенно и еле слышно проговорила Гвиневра. — Аа-а, — махнула рукой старушка, полу пустым взглядом всматриваясь в Гвен. — Для Вас у меня ничего такого нет. Королеве стало не по себе, и она быстро отошла от лавки. Её беспокойство совершенно не уменьшалось, лишь нарастало. Она устала от одной и той же пустоты, одних и тех же ответов. Гвиневра знала, что рано или поздно, скорее всего уже в ближайшие годы она услышит упрёки, но сейчас у неё ещё было время. Преодолев свои волнительные порывы, она перестала мять плащ и пошла дальше, выходя из ярмарки в Нижний город. Мордред следовал за ней. — Куда мы идём, миледи? — ровно спросил он, наблюдая за сомнениями Гвиневры и ее неосторожным взглядом в сторону бедной улицы. — Я хочу посетить приют для бездомных и сирот, — спокойно ответила она. — Может быть, я смогу им чем-нибудь помочь. Мордред кивнул королеве и послушно последовал за ней, внимательно оглядываясь. В подобных нищих и бедных районах Камелота знать была не частой гостьей, отчего Гвиневра сразу же приковала к себе всё внимание городских жителей. — Мне так печально видеть эту грязь, — опустив глаза, проговорила она. — Я выросла в грязи, и сейчас тяжело смотреть, как другие дети, такие же как и я, растут в такой же грязи… — Миледи, насколько мне известно, Камелот становится всё богаче, соответственно, выделяются деньги на содержание города. — Да, это так, но пока что нет никаких изменений, — с печалью в голосе произнесла она. — А как прошло твоё детство? На мгновение Мордред напрягся, но затем так же быстро отпустил всё напряжение, расслабившись и печально улыбнувшись своим воспоминаниям. Он помнил фрагментами друидическую лесную общину, где его учили магии. Помнил своего наставника и учителя, что был казнён на главной площади Камелота. За короткое мгновение он прокрутил все оставшиеся воспоминания, стараясь именно в этот момент уловить только хорошее и светлое. — Я не жил в бедности, миледи, — кратко ответил друид, не соврав ей. Будучи достаточно сильным магом для друидической общины, он постоянно был в чрезмерной заботе и внимании. — Тебе повезло не видеть этого кошмара, — заключила Гвиневра, тяжело вздыхая. — Да, думаю, что это действительно так. — Мы пришли, — она вмиг остановилась и указала рукой на ветхое здание. Мордред постучал в деревянную дверь, и через несколько мгновений вышел пожилой мужчина в достаточной опрятной и чистой одежды. — Миледи, — почтительно сказал он и поклонился королеве. — Я безумно благодарен Вам, что вы посетили нас сегодня. — На днях вам должны были привезти мои пожертвования, вы их получили? — Да, госпожа. Мои благодарности бесконечны для Вас, — трепетно отвечал мужчина, пропуская Мордреда и Гвиневру внутрь здания. Они вошли в центральный зал, за тем пролегал длинный коридор и множество дверей. В каждой из них были размещены нуждающиеся, и о них старались заботиться, благодаря средствам Гвиневры. Она не тратила никаких денег, что давал ей король Артур, жертвуя всё нуждающимся. Мордред наблюдал, как она беседовала с одним из владельцев этой богадельни, как он показывал ей счета и хвастал покупками и счастьем обитателей. При этих словах на лице королевы отражалась улыбка, яркая и искренняя улыбка, которую Мордред видел достаточно редко в Камелотской крепости. Словно здесь, среди нищих и бедных, она была более свободной и честной, чем меж каменных стен замка. Это и правда было чем-то похожим на истину. Гвиневра ужасно уставала от королевской суеты, уставала от шикарных нарядов и новых обязанностей. Хоть и прошло уже четыре года с тех пор, как она стала первой леди Камелота, она не могла смириться со своим новым положением. Любовь к Артуру не была связана с ее желанием власти, с богатствами и возможностями, отчего ей и было несколько тяжело быть королевой. Всегда тяжело, когда ты не на своём месте. Жизнь Камелота хоть и была порядочной и размеренной, но непроходимая духота была у Мордреда всё время. Его длительное пребывание на материке отзывалось диким непринятием варварских взаимоотношений в Камелоте, лёгким презрением к тупости многих рыцарей и даже самого короля. Это было совершенно иное общество, в которое он старался вливаться, старался подстраиваться под его порядки и ритуалы, и у него был достаточный успех в этом деле. Он сопроводил королеву обратно в замок и поспешил на важный военный совет. Мордред зашёл в залу вовремя, когда как раз сэр Леон собирался изложить свои наработки и идеи по поводу борьбы с Морганой. — Захватить Ишмирскую крепость оказалось нетрудным. Собственно, мы и предполагали, что это так и будет, но удержать этот замок и прилегающие к нему территории оказалось сложным, — сэр Леон достал карту королевств острова и выложил её на круглый стол. — Я предлагаю, как и говорил прежде, не с помощью армии разгромить Моргану, а с помощью объединительных союзов всех альбионских королевств. Смотрите на карту, — он взял указку и направил ее на королевство Саррума, — Аматы находятся на Юго-Востоке от нас, и Саррум прославленный борец против магии. По легендам он сжигал детей-магов на глазах их родителей, и по иным слухам его жестокость по отношению к колдунам не знает границ. Помимо этого он был давним приятелем твоего отца, Артур. Я предлагаю написать ему письмо и создать союз, направленный на борьбу с магией… — Да, — воодушевленно согласился Артур. — Это замечательное предложение. Есть ещё какие либо идеи, Леон? — Спасибо, сир, — улыбнулся Леон, — я продолжу, — теперь он направил указку на Немет. — Думаю, что все мы знакомы с принцессой Митиан, единственной наследницей короля Родора. Она до сих пор не замужем. Мы могли найти достойного кандидата в мужья Митиан, тем самым закрепив в качестве короля-консорта верного Камелоту рыцаря и предоставив защиту Немету. Помимо этого так же будет заключен союз против магии. — Восхитительно, — согласился Артур.