Рубины и розы

      Верховная жрица скрывалась на северо-востоке. В высоком каменном Ишмирском замке, в прошлом заброшенным, с множеством запутанных коридоров и лабиринтов, под которым находились каменоломни с железной и золотой рудой. С балкона Морганы было видно грязную главную площадь и всю цитадель, занятую саксами и ещё несколькими другими племенами германцев. Они обживались здесь, добывали руду и мечтали жить на теплом, в отличие от их земель, острове. Они достаточно жестоки и напористы, но их предводитель, командир Альфред, присягнул на верность жрице, чтобы не терять своих людей в напрасных битвах, и теперь эти племена были под ее контролем. Они тоже были ей необходимы: как ресурсы и средство, как взаимовыгодная сделка.       Айтуза летала вдоль крепости, и часто вечерами прилетела к своей хозяйке, как и сегодня, она не переставала внимательно рассматривать ведьму, искренне радоваться, а затем вновь улетать. Моргана каждый раз пыталась улыбнуться ей, но глядя на ужасное непропорциональное туловище драконихи, она не могла сдерживаться, искусственно улыбалась и роняла слезинки, а затем уходила прочь в покои. Воспоминания о плене до сих пор терзали её в кошмарах и наяву, хоть она и пыталась абстрагироваться от них, дальше строить свою жизнь, но в полной мере она этого сделать не могла.        В Ишммрском заброшенном замке невероятно красивые и большие комнаты, но, к сожалению, отапливать их сейчас, зимой, было затруднительно. В покоях Морганы стояла кровать с белоснежным балдахином, письменный стол с картами и парочкой заморских книг, резные стулья и подобие обеденного стола, где стоял кувшин с вином и несколько бокалов. Служанки всегда приносили несколько, при этом прекрасно зная, что никто не задерживался у госпожи настолько долго, что мог бы позволить себе выпить вина. Моргана приняла решение ничего им не говорить. — Каждый раз кажется, что я не одна, — ведьма налила себе вина и села на стул, желая расслабиться.       Но внезапный приход служанки вместе с дозорным оборвал её отдых. Дверь отворилась, и в покои судорожно вошла светловолосая молодая девчонка, с некоторой долей страха смотрящая на Моргану. — Госпожа, простите за вторжение в поздний час, стражник говорит там что-то важное, — быстро протараторила служанка, пропуская дозорного в покои. — Что произошло? — она спокойно поднялась со стула и ждала доклада от пришедшего. — Что-то случилось в шахте? — М’леди, две трети часа назад пришёл бродяга, как-то при этом миновав центральные ворота… Очень бедно одетый. Я думал, что больной, лекаря просит или милостыню, но нет. Требует Вас, м’леди. Именно требует. Простите за беспокойство, я бы не посмел Вас беспокоить напрасно, м’леди, но мы не смогли прогнать бродягу… — Не смогли прогнать бродягу? Что за вздор? — Он владеет магией, м’леди. Поэтому я пришёл к Вам. Сказал, что его имя — Мордред, и Вы знакомы, м’леди. — Приведите его ко мне, — быстро проговорила ведьма, взяла со стола бокал и залпом выпила оставшееся вино. — Слушаюсь, м’леди.       Буквально через несколько минут двое дозорных привели юношу, одетого в обноски, непонятно как сшитые, державшиеся на соплях и еле согревающие зимней ночью. На его лице было несколько царапин, некоторые немного кровоточили до сих пор. Он стоял и смотрел на ведьму непроницаемым холодным взглядом, полным решительности и крошек удивления. — Идите, — ведьма махнула рукой дозорным, узнавая в юноше мальчишку-друида, — а ты, — она обернулась к служанке, — жди приказаний за дверью.       Они покинули покои, оставив друида и ведьму наедине с тишиной, нарушаемой лишь треском углей в камине и завывающим ветром. Моргана внимательно смотрела на нежданного гостя, словно боялась обмолвиться, а он ждал. Его глаза, как и в детстве, по-прежнему были ярко голубыми, выразительными, как чистейшие горные озёра, казалось, что только они и остались неизменными. Она узнала их блеск. Лицо осунулось, не осталось ни следа прошлой детской припухлости, скулы стали совсем впалыми, израненными, а губы сухими и в трещинах. Рассматривая его, ведьма взволновалась, и всё же подошла к нему поближе. — Я сниму? — тихо спросила она, касаясь его непонятного головного убора в виде никудышной тряпки из плотного льна. — Да, — его голос огрубел.       Она медленно стянула тряпку, расправляя его кудрявые волосы и обнажая ещё одну маленькую ссадину на лбу. Её рука нежно погладила его щеку, прошлась вдоль лица и остановилась на подбородке. Ведьма приподняла и покрутила голову друида, а он, на удивление, был послушен ее движениям. Окончательно рассмотрев его покалеченное лицо, она сделала шаг назад и нарушила тишину. — Твои царапины, — она нахмурилась, — мне позвать лекаря? — Не нужно, — быстро проговорил друид, перебивая ведьму, — полагаю, что не сейчас. Это несерьезно, — он тяжело вздохнул, — я очень рад снова встретиться с тобой, миледи Моргана.       От его слов она встрепенулась и нежно улыбнулась от теплоты, непроизвольно разливающейся по её телу. — Тогда завтра утром я всё же прикажу лекарю тебя осмотреть, — ведьма отошла обратно к столу и налила вина в второй бокал, — слуги выдадут тебе новую хорошую одежду, и я распоряжусь предоставить тебе покои и ванну… — Спасибо, миледи, — не успел он отблагодарить её, как она продолжила диалог. — Держи, — она подала ему бокал, — я попрошу подать ужин.       Он взял его из её рук, случайно коснувшись её тёплых пальцев, и неспешно сделал глоток. — Айра! — громко сказала ведьма, и дверь тотчас отворила служанка. Она поклонилась и ждала приказаний. — Да, госпожа. — Подай ужин на двоих, — распорядилась Моргана. Служанка вновь поклонилась и вышла из покоев. — Я тоже рада тебя видеть, Мордред, — немного расслабленно проговорила ведьма, наблюдая как он медленно осушал бокал, — Я думала, что ты давно умер… что ты не смог выжить в одиночку, потому что быть ребёнком и магом одновременно очень опасно. Ребёнок никак не может себя защитить и обеспечить себе жизнь, разве что магией сможет отбиться от убийц, попытается ограбить кого-то, но всё же… — Да, я знаю, — он подошел к столу и поставил бокал, — но я уже давно не ребёнок, миледи. — Я вижу, — она улыбалась, глядя на него. Перед ней действительно стоял молодой мужчина, а не десятилетний ребёнок из её воспоминаний. — И не называй меня «миледи». Для тебя я всегда просто «Моргана.» — Хорошо, — он мимолетно улыбнулся. — Ты должна знать, Моргана, что Артур идёт сюда, в Ишмир. Я видел его лагерь. — Нашел меня! Ублюдок! — громко выругалась она и сжала кулаки.       Мордред внимательно следил за её движениями, пытаясь собрать весь ее образ воедино. Он не видел её восемь лет, и казалось бы, внешне она практически не изменилась. Бессмертие подарило ей вечную молодость. Он практически не стесняясь рассматривал её, любуясь ее красотой: её кожа была гладкой, без единой морщинки в двадцать четыре года, такие же густые и пышные черные волосы, и Мордреду казалось, что изменился только взгляд: если тогда она смотрела на мир так открыто и наивно, не страшась отстаивать свою точку зрения и полагаться на совесть и честь, то теперь её взгляд был более рассеянным, несколько пустым и отчаянным. Мордред вспоминал ее прошлый чувственный образ, сохранившийся в его голове как нечто самое прекрасное и светлое, что есть на Земле, и теперь анализировал нынешний, пытаясь сопоставить и словно не до конца понимая или не желая принимать, что она очевидно, как и все твердили, вся поглощена ненавистью и не жила ничем другим. Но он чувствовал что-то другое, пытаясь пробраться к ее сердцу настолько, насколько ему мог позволить сделать это его дар. Друид непрерывно наблюдал за её порывистыми движениями рук, за тем, как резко и совершенно привычно, словно рутина, она осушила бокал вина, будучи в смятении от полученной информации. Затем дверь вновь отворилась и слуги принесли ужин. — Я догадывалась, — она с презрением посмотрела в окно, — что рано или поздно это случится. Даже будучи на краю острова я остаюсь для него добычей. — Как и он для тебя. — У меня не хватит войск, чтобы защитить эту крепость. Я пыталась немного собрать денег на торговле рудой и на этих гребанных саксах, — она встала и начала ходить по комнате, — когда он прибудет? Ты знаешь? — Я полагаю, что совсем скоро и времени нет. — Времени нет? — отчаянно сказала ведьма, — совсем скоро? — Я надеялся, что ты и сама знаешь о их близости, что у тебя есть шпионы, — друид встал и следил за нервной походкой Морганы. — Нет, нет. Я не знала. Мне не доложили. У меня нет шпионов. — Нет шпионов? — он нахмурился. — Почему? — Мне некому здесь доверять, — беспокойно ответила она.       Ведьма начала метаться по комнате, переходя на бег. Несомненно, она была рада, что ее старый друг пришёл к ней, но почему-то она чувствовала долю вины от оплошности из-за его слов. — Мне жаль, но организовать оборону за ночь ещё возможно. Или… — Нужно… Нужно… — она пыталась обдумать, что можно сделать, но ее мысли были максимально разрозненными и непонятными даже ей самой. От внезапных переживаний она налила себе третий бокал и выпила его залпом. — Ты говоришь о шпионаже. Нужна подпольная игра… — Полагаю, что так. Тогда уже нужен верный шпион в Камелоте. Человек, в котором Артур не будет сомневаться, которого сможет считать своим другом.       Моргана с интересом на него посмотрела. — Ты им станешь? — Я, — он немного замялся, — могу. — Тогда пусть завтра Артур застанет меня врасплох. Пусть саксы отступают и сразу же сдадут меня. Я отдам им такой приказ. — Ты уверена? — Артур должен думать, что я беззащитна и не имею никакой поддержки. Я не хочу раньше времени терять силы саксонцев. Я отдам приказ им отступить сейчас, а позже воссоединюсь. Артур не оставит здесь много войск, их смогу перебить. Альфред хороший командир, думаю, что он разделит моё мнение. А ты… Ты… — ведьма подошла к нему, вглядываясь в его холодные глаза. — Ты должен убить меня. — Убить? — Мордред не отвел от нее взгляда, но в его глазах читалось непонимание и сомнение. — Обычным мечом меня убить невозможно, но это всё равно также больно. Они, думаю, догадываются, что это так, но мы должны разыграть ради них спектакль с моей смертью… — она вновь начала нервно ходить по комнате. — Мне нужно ещё время и другая крепость, чтобы основать хоть что-то и собрать войско для сражения…       Друид внимательно её слушал. — Мордред, — ведьма снова подошла к нему и пристально посмотрела в глаза. — Ты ведь сможешь убить меня? Сделать вид, что я действительно мертва, серьезно, смертельно ранена, благодаря тебе? — она положила руку ему на плечо, в надежде на его поддержку. — На глазах Артура? — Да, — сказала она радостно и безумно улыбнулась. — Смогу, раз ты так желаешь. — Сделай всё, чтобы войти к нему в доверие, но умеренно, — она отошла, надеясь снова выпить вина, но кувшин был уже пуст, и вновь взглянув на Мордреда, она продолжила, — и обо всем пиши мне. Будем видеться раз в две недели или месяц. Это долгосрочный план. Если тебе удастся прижиться в Камелоте… — Мне удастся.

***

      Промозглое утро достаточно быстро пришло на смену тяжёлой и грузной ночи с влажным и неприятным воздухом. Вдоль берега моря был туман, простирающийся до самого Ишмировского замка. Обычно такая плохая видимость бывала крайне редко, но, видимо, природа решила быть на стороне Морганы и помогала её замку и окрестностям оставаться в тумане, словно невидимыми от врагов.       Ведьма практически не спала. Это было заметно по её уставшему взгляду и рассеянной походке. Вчера она обговорила с Мордредом план его внедрения в рыцари Камелота, позвала командира саксонцев Альфреда для разъяснения приказаний, а затем, буквально сразу же её сломила дикая усталость во всем теле, и на мгновение ведьма успела понадеяться, что её ждал хороший и крепкий сон, и, наконец, она смогла бы выспаться и отдохнуть от бесконечных терзаний. Но ее надежды не оправдались. Отпустив Мордреда в отведённые ему покои, она легла на постель, но уснуть не смогла из-за блуждающих мыслей об предстоящей осаде Ишмира, об желанной смерти Артура, о Мордреде, что пришёл к ней. После ночи терзающих дум, Моргана встала с постели и единственной её радостью был туман, который она увидела из окна. — Доброе утро, госпожа, — поклонилась вошедшая служанка, — что прикажете? — Доброе, — тихо ответила Моргана, вглядываясь в туманную бездну. — Подай завтрак на двоих в бывшей зале для церемоний и пригласи друида, моего вчерашнего гостя, отзавтракать вместе со мной. — Слушаюсь, госпожа.       Зала для церемоний была круглой, но достаточно просторной и светлой, в отличие от многих комнат замка. Её стены и полы дополнительно обложили белым мрамором, вероятно, привезенным с римских земель. Вдоль окон лежали ковры, а в самом центре круглый стол из красного дуба с четырьмя красивыми и большими стульями.       Когда Моргана пришла в залу, в ней уже было натоплено и завтрак был уже накрыт. Друид ждал её, и так же как и она четверть часа назад, разглядывал туман из окна. — Нам повезло, что видимость настолько ужасная, — обратилась к нему ведьма, садясь за стол.       Мордред обернулся и тяжело вздохнул, глядя на Моргану. Простояв так ещё несколько секунд, он сел за стол, чтобы разделить трапезу с хозяйкой замка. — Я не думаю, что туман нам поможет. Они уже слишком близко. — Это томительное ожидание сводит меня с ума. — Меня тоже, — сухо проговорил он и спустя паузу продолжил, чтобы чем-то разбавить витающее в воздухе напряжение. — До меня доходили абсолютно разные слухи, пока я жил вдали от тебя, вдали от этого острова и от Камелота. — Позволь спросить, где ты жил? — На материке. В Арморике. Там я смог выучиться языкам. Теперь смогу сойти за благородного человека. — Мордред слегка улыбнулся, словно хвастался. — Друидов разве не обучают языкам ещё в детстве? — Не всем. Латинскому и греческому не обучают. — Забавно, — она мимолетно улыбнулась, — в Камелоте даже моего злосчастного брата, когда он был ещё принцем, еле-еле обучали латинскому. И то ради престижа и моды. Вряд-ли Артур сейчас вспомнит хоть одно слово. — Да, и правда забавно. Арморике, и в бывших территориях Рима находят наш остров варварским и диким. С ужасными нравами и порядками. Я много чего слышал, но сложно определить, что есть правда, а что ложь. — И что же говорили обо мне? — она усмехнулась. — На материке тебя считают одичавшей и пугающей женщиной, с которой не советуют связываться торговцам. Но, как я уже заметил, саксов, да и многих других германцев, это совершенно не останавливает. — Да, саксов здесь действительно много. — Думаешь стать их полноправной королевой? — Я хочу быть королевой Камелота. — Думаю, что проще начать с саксонцев, — он с некоторым удивлением посмотрел на Моргану. — Проще, но в моих дальнейших планах быть королевой Камелота. Для этого, к сожалению, мало убить Артура, в этом я уже убедилась, нужно понять, как уничтожить его изнутри, нужны стратегии. Я уже пыталась обычными захватами овладеть Камелотом, но не вышло. — Умно. — Да, — отрешённо согласилась она и посмотрела пустым взглядом в стену.       Моргана была Верховной жрицей, но она понимала, что ей не хватало умелых военно-технических знаний для захватов каких-либо королевств, одна лишь магия ничтожна. Да и ей не хватало рациональности, чтобы её планы были успешными. Она продумывала всё прекрасно, ее мечты были оптимистичны, но стоило к чему либо приступить, так она вновь зажигалась этим паршивым чувством скорейшей мести и делала всё неправильно, но в последний год она пыталась справиться со своими переживаниями, отчего и вступила в союз с прибывающими на остров саксами. Нужно было пытаться по-другому.       Она тяжело вздохнула, пытаясь отогнать собственные вспышки гнева, и обратила свой взгляд к Мордреду, у которого был аппетит, чтобы завтракать, в отличие от нее. Моргана смотрела на него и вспоминала какие нежные слова он говорил, будучи ребёнком, как цеплялся за её руки, как старался о ней позаботиться, но сейчас перед ней был не ребёнок, а молодой мужчина, которого она не знала, но легко доверилась, пораженная его решительностью и уважением, что он проявил к ней. — Помимо меня, ведь и Артур и Мерлин спасли тебе жизнь тогда, в Камелоте, — с сомнением проговорила она.       Он поднял на неё взгляд, предугадывая её дальнейшие слова. Друид мысленно усмехнулся, вспоминая Эмриса. Видимо, Моргана до сих пор не знала, кто он. — Мерлин привёл рыцарей Камелота уничтожить мою общину, а Артур был среди них. О какой спасенной жизни ты говоришь? — Ты хочешь отомстить? — Я хочу справедливого мира. — Я тоже, — она вздохнула. — А по поводу Мерлина и Артура… — Ты думаешь, что у меня не получится обмануть их? — Я не совсем об этом. — А о чём же? — он отложил столовые приборы. — Не узнают ли они тебя? Не смогут опознать твою личность? Ты ведь знаешь, что будет, если они узнают? — в её голосе было необычное для нее волнение. — Тебя тут же казнят. — Так ты переживаешь? — он немного улыбнулся. — Да, — она усмехнулась. — Я не ожидала вновь с тобой встретиться и мне не очень нравится перспектива так быстро потерять союзника. — Не потеряешь, — спокойно ответил он. — Ты ведь понимаешь, как я ненавижу их всех, — с подавлением ярости произнесла ведьма, — ненавижу законы, практически уничтожившие нас. Я бы хотела видеть голову Артура на пике. — Я полагаю, что это можно устроить, — он тяжело вздохнул. — Можно устроить? — она слегка засмеялась, — но когда? — Полагаю, что в течение года или полутора лет. Собрать армию сильнее и опытнее камелотской — трудно. А магии недостаточно.       Мордред тоже практически не спал, будучи в раздумьях о пути собственной жизни: быть шпионом, обманщиком, верным союзником самой могущественной и прекрасной ведьмы… Он был вымотан так же, как и Моргана. Она источала собою мелькающие нервные и тяжёлые переживания, что ей было никак не в силу отпустить для большей рациональности. Помимо её сильнейших магических способностей друид смог считать омут терзаний ведьмы одновременно с тем, как чувствовал приближение и решимость Эмриса. Но он с детства умел различать разные волны чувств, что доходили до него, разделять их и пытаться без слов понять мотивацию окружающих. Одно дело, когда это были незнакомые люди, к которым он не испытывал ни малейшей привязанности, а другое дело — Моргана и Эмрис, маги, с которыми у него всегда была особая ментальная связь. — Ты помнишь наш план? — неуверенно спросила она. — Да.       Моргана нервно улыбнулась и попыталась начать завтракать. Она взглянула на кувшин с вином и подумала вновь выпить несколько бокалов, чтобы расслабиться и отвлечься от собственных переживаний. Но, осознав насколько сегодняшний день мог быть тяжелым и важным, она отказалась от этой затеи. Друид спокойно сидел, облокотившись на стуле, и лишь периодически возвращал свой холодный взгляд на ведьму, внимательно рассматривая залу, где они находились.       Осталось совсем немного подождать.