***
Даже сам король Артур в какой-то степени восхищался храбростью и смелостью своего спасителя. Во время торжественной акколады он публично похвалил новоиспеченного рыцаря за его решительность. — Всем рыцарям нужно брать с тебя пример и не бояться мою сестру, хоть она и ведьма, — произнес король во времени пиршества. — Если мы продолжим бояться магии, то никогда не сможем её одолеть, — улыбнулся Мордред. — Полностью согласен, — радостно сказал Артур и чокнулся кубками с ним. После торжества Мордред поспешил вернуться в свои покои. Друид рассматривал внутренний двор цитадели Камелота со своего окна и вспоминал тот прошедший вечер, приведший его на службу в это гиблое и ужасное место. Прошла уже неделя, но он не получил ни одного письма от Морганы. Он переживал и ждал ее ворона для передачи своего письма.Приветствую, Моргана. Я искренне надеюсь, что тебе удалось быстро оправится и твои потери в Ишмире не были губительными. Мне удалось получить доверие Артура и рыцарский титул. Отныне моё имя в Камелоте — сэр Ливарх. Твой брат считает, что я спас ему жизнь, и уважает меня за то, что я не боюсь сражаться с тобой. Пока что Артур не собирается нападать на Ишмир. У него намечаются другие планы, о которых я ещё не осведомлён. В любом случае — будь осторожна.
Как странно, что друид теперь был рыцарем Камелота. Ему выделили отдельные хорошо отделанные покои в замке, выписали месячное содержание и отдали на руки график дежурств и обязанностей в мирное время. Он с лёгкой усмешкой смотрел на этот, по его мнению, забавный документ. Он оглядел покои и рассудил, что мог бы украсить это место книгами или рисунками, чтобы здесь не было так мрачно и скудно, но он быстро отогнать эти мысли, ведь эта комната никогда бы не стала ему домом. Затем он надел на себя кольчугу и накинул плащ, чтобы тщательно рассмотреть себя в подобие зеркала, в до блеска отполированный металл, и полюбоваться изысканной плотной атласной тканью плаща с эмблемой государства, чьим слугой он стал. Внезапно он услышал стук в свои покои, отчего быстро снял плащ с кольчугой и отложил их в шкаф, делая вид, что сейчас он просто отдыхает, сидя на постели. — Входите, — крикнул он. В комнату вошёл Эмрис. Мордред совершенно не ожидал его прихода. «Неужели узнал?» — у друида застыл немой вопрос, глядя на колдуна. Он с удивлением продолжал смотреть на него, пока тот не заговорил. — Ты молодец, — сказал слуга. — Я лично хочу отблагодарить тебя за то, что ты спас жизнь Артуру. — Не стоит, — облегчённо вздохнул друид. — Это был мой долг защитить короля, даже любого человека, от этой ужасной и коварной женщины. — Ты хороший человек, — улыбнулся Мерлин. — Думаю, что Артур скоро позовет тебя отужинать с ним и его королевой. — Спасибо, для меня это было бы честью, — он встал с постели и улыбнулся Мерлину в ответ. Хотя больше всего на свете, он хотел его убить. Раскромсать его худощавое тело мечом так же, как и рыцари Камелота поступили с друидами в его общине. — Я рад, что ты теперь с нами, — радостно произнёс Мерлин и, наконец, покинул покои друида. Как только дверь захлопнулась Мордред почувствовал ужасную усталость, и не от церемоний, не от круглосуточной лжи, не от переживаний о Моргане, а от непринужденной улыбки, что видел на лице Эмриса, от его радостного и беззаботного тона. В его голове вновь начали крутиться образы его мечтаний об убийстве Эмриса, о расплате, и он тяжело вздохнул, прекрасно зная свои шансы. Вдруг из размышлений его вывел ворон, влетевший в комнату. — Наконец-то, — воскликнул друид, вставая с постели, и меняя письма местами.Уверена, что у тебя получилось. Я как и прежде, — в Ишмире. Артур поступил глупо оставив здесь пару своих людей. Саксы прибывают ко мне с восточных берегов и клянутся в своей верности. Их всё больше и больше.
Он улыбнулся, проведя пальцами по строчкам, написанными ею, и быстро сжёг письмо. Завтра Мордреда, новоиспеченного сэра Ливарха ждал интересный день. Первый объезд территорий Камелота вместе с королем Артуром, сэром Гвейном и сэром Леоном.***
Последние дни зимы были ветряными, отчего казались холоднее обычного. Ранним утром на главной площади Камелота король Артур ждал своих верных рыцарей, чтобы к вечеру уже закончить объезд. Гвиневра тоже встала рано, чтобы попрощаться с мужем. Мордред тихо наблюдал, как королева говорила что-то забавное и мягкое, глядя мужу в глаза, словно они были беззаботными детьми. Он кивал ей головой и гладил по щеке, отчего она в блаженстве закрывала глаза, видимо, жаждала ещё его прикосновений. Артур не удержался и поцеловал жену, сжимая её в своих объятиях. На этом моменте друид всё же решил отвернуться и пройтись по каменным плитам замкового крыльца. Он на мгновение представил, что мог бы также поцеловать Моргану, когда вновь будет покидать её ради их общей цели, но друид лишь зажмурился, чтобы отогнать эти грёзы. С тех пор, как он вновь с ней встретился, его сознанию казалось, что воплотить все его детские и юношеские мечты насчёт этой женщины — возможно. Ему снилось, что он расчесывает Верховной жрице её темные запутанные волосы, параллельно вдыхая её запах. Снилось, что она нежно гладит его по щеке и медленно опускается рукой вдоль шеи и груди. Эти сновидения отнюдь не были кошмарами, и друид просыпался довольным, хоть и хотел отогнать эту невозможность подальше, чтобы эти чувства никак не смогли помешать их общему делу, их цели. — Ливарх, ты идёшь? — крикнул сэр Гвейн, вынимая Мордреда из круга его мыслей. Они начали путь к первой деревушке к западу от Камелота. С ним был Мерлин, он вез фураж для лошадей, еду, лекарства и необходимые вещи, если вдруг придется задержаться. Он напевал какую-то песенку, рассматривая чистое утреннее небо. Было спокойно и безмятежно. Наконец, они прибыли в деревушку Лид, где их ждал сюрприз. Толпа на улицах шумела, никто не был занят своим делом. Люди ходили вдоль домов, безумно переглядывались и кричали какие-то проклятия и мольбы. Крестьянка, завидев рыцарей, тут же выбежала к ним из своей хибары. — Ведьма! Ведьма! У нас в деревне ведьма! — кричала она. Если это будет правдой, то по законам проведут лживый суд для записей архивоведа и сожгут несчастную на костре. Рыцари спешались с лошадей, и король Артур тут же приказал отвести их к ведьме. — И часто у вас такое? — поинтересовался Мордред, пока они шли к амбару, где была заточена женщина. — Нет. Тебе повезло, — спокойно ответил Мерлин. — Да, и правда. Давно не было подобного. Последний колдун был сожжён год или полтора назад, — ответил сэр Леон. — Вот она, — крестьянка отворила дверь амбара. Среди сена, к одной из балок была привязана пожилая женщина. Услышав шум, она повернулась и встретилась с презрительным взглядом короля Камелота. Остальные рыцари также проследовали за ним в амбар, окружая ведьму. Её глаза, тёмные как ночь, казалось, непроницаемы и пусты. — Я ждала тебя, король, — уверенно заговорила она. — Откуда ты знаешь, что я король? — строго спросил Артур. — Я провидица. — Но тем не менее ты не смогла предугадать, что сегодня умрёшь, — король усмехнулся. — Я здесь для своей смерти, — она улыбнулась. — Обычно вы так не делаете, — обратился к ней сэр Леон. — Боюсь, что это уловка Морганы, — волнительно проговорил Артур. — Нет, она здесь не причем, — говорила провидица, — я лишь хотела поговорить с тобой, Артур, перед смертью и посмотреть на короля. — Ты и так смотришь и говоришь со мной. Она звонко засмеялась. — Обычно мы так не делаем, — женщина посмотрела прямо в глаза Леону, одарив его чернотой своих глаз. — Но обычно, в другой половине своей жизни, мы мирно жили друг с другом. Я помогала своему городу, ремесленникам, что жили со мной на одной улице. Мы были дружны и счастливы, не причиняя никому зла. Твой отец заблуждался, Артур, — она перевела взгляд. — Он был глуп… — Хватит! Я не стану выслушать оскорбления от… — Станешь, — грозно проговорила она и взглядом заставила замереть короля на месте. — Твой отец был глупым и глубоко несчастным человеком, злым и ничтожным. Он решил, что человека способен ранить сам кинжал, а не рука, его держащая! Он решил, что стрелы сами выбирают в чье тело вонзиться, а не рука, их запустившая! Твой отец был во власти порока, не понимая ни причины ни следствий, тем самым он сломал много невинных судеб, даже жизнь родной дочери, твоей сестры. — Что ты хочешь, раз тебе не нужна жизнь? — спрашивал Артур. — Слово. Я хочу, чтобы ты понял, что натворил твой отец и что творишь ты с нами. Когда-то мой дар был в почете, и люди были рады принять его, а теперь ты сеешь в них страх от любого колдовства, даже от целительства. Ты уничтожаешь наши верования и обычаи… — Я казнил лишь тех магов, что нарушали законы на границах Камелота. Я больше не выслеживаю магов специально так, как делал это мой отец. — Потому что это стало затратно? Или потому что нас практически не осталось? А может быть, напомнить тебе, милый и добродушный король Артур, как ваши рыцари вырезали одну из последних мирных друидских общин? Мордред хотел отвернуться и сбежать, но остался стоять на месте, погружаясь в одно из своих самых страшных воспоминаний. Остальные рыцари были недовольны и злы, выслушивая речи провидицы. — Тебя казнят через час, — твёрдо сказал Артур, не глядя на женщину. — Запомни, Артур: ты будешь жить только если согласишься на мир. Иначе всё твое наследие исчезнет и покроется прахом. Иначе все мы канем в лету. Король промолчал и вышел из амбара вместе с решительно-настроенными рыцарями. — Что она Вам сказала, милорд? — спросил поджидавший и взволнованный Мерлин. — Ничего важного, — отмахнулся Артур. — Нужно подумать, что делать. Я пойду к старосте деревни насчёт надельных вопросов и дани, а после разберемся с ведьмой. Обойдите территории, найдите жертв ведьмы, — он нервничал, — сэр Гвейн останется охранять ведьму. — Да, милорд, — ответили рыцари. — Я всё же надеюсь, что у жителей этой деревни всё благополучно, — оптимистично проговорил Мерлин, обращаясь ко всем и никому сразу. Друид ушел выполнять приказ короля, возвращаясь к словам провидицы. Он мысленно соглашался с ней, и мог бы оформить её прямолинейные тезисы в совет для короля, но это было лишь ей тайной идеей, крамольной мыслью для Камелота, отдающейся и пылающей в друиде от самой его сути, от его природы и любви к магии. Через двети трети часа, когда он нашёл лишь испуганных и жаждущих крови крестьян, он вернулся к сэру Гвейну, сидящему в амбаре, и видно, сильно скучающему. — Она не говорит с тобой? — вывел его Мордред из рассуждений. — Ведьма? — он поднял взгляд на вошедшего. — Нет. Совершенно нет. — Печально, наверное. — Скучно. Зато вечером будет пир, — улыбнулся сэр Гвейн. — Я пойду проветрюсь. Посиди с ней немного. Не боишься же? — Нет. — Вот и славно, — Гвейн вышел из амбара, оставив друида с провидицей одних. Он осторожно приоткрыл дверь амбара после ухода рыцаря, внимательно рассматривая и считая количество людей на улицах, затем повернулся и оглядел цепи, в которые была закована провидица. — Не пытайся меня спасти, Мордред, — тихо сказала она, одаривая его умиротворенным взглядом. — Вы знаете, кто я, — он украдкой посмотрел на дверь, а затем подошёл к провидице. — Чем я могу помочь Вам? — Мне не нужна помощь. — Почему? — он нахмурился, вновь оглядываясь на дверь. — Я и так умираю. Костёр лишь уменьшит мои страдания в этом мире. — Хотите быть жертвой короля и Эмриса? — Да, — твёрдо сказала она. Раздались шаги и в амбар вернулся сэр Гвейн. — С тобой ведьма тоже не разговаривает? — усмехнулся рыцарь. — Тоже, — тяжело вздохнул Мордред, покидая амбар. На главной улице, около дома деревенского старосты, уже соорудили костёр. — Пора, — в амбар зашёл Мерлин, — скоро начнётся. Мордред несколько презрительно посмотрел на него, и тут же отвёл взгляд, надеясь, что Мерлин не заметил. Друиду было тяжело наблюдать за сложившейся ситуацией. Он дышал ровно, и сердце его билось как положено, но разум был затуманен болью, от которой ныло буквально всё тело, — от пальцев ног до последнего волоса на голове. Ощущение будто бы его пронзило множество невидимых стрел, но он смог преодолеть эту боль, смог сдержать свои чувства к Эмрису и этой ситуации, — он помнил про цель, помнил про Моргану, и ни за что не стал бы её подводить. Вместе с сэром Гвейном и Мерлином они вывели провидицу из амбара и вели по главной улице к выступу, рядом с домом деревенского старосты. Окончив с бумагами, важными административными вещами, король Артур с некоторой гордостью наблюдал, как ведьму привязывают к сооруженному шалашу для костра. Жители деревни волнительно следили за правосудием. — Твоё последнее слово, — обратился король к провидице. Она промолчала. — Все мы должны помнить, что магия — это зло, калечащее много жизней. К счастью, с каждым годом колдунов и ведьм всё меньше и меньше, и скоро мы совсем избавимся от этой напасти! — он продолжил. — Мы не позволим, чтобы магия распространялась и вредила честным жителям Камелота, мы защитим их и дадим справедливое наказание преступникам. Король кивнул головой, и шалаш подожгли. Мордред должен был смотреть и радоваться, вместе с другими рыцарями, должен был разделять ликование жителей деревни, но он лишь немного поднял голову, сдерживая одинокую слезу, что желала скатиться по щеке. Это зрелище казалось ему непосильным: огонь медленно переходил от ветки к ветке, наконец, дойдя до ног провидицы, обуял их. Она громко и истошно кричала, закрыв глаза. Мерлин отвернулся и не стал наблюдать, как пламя поражало её мышцы, и, когда наконец крик прекратиться. Мордред хотел сделать так же, избегая этого наблюдения, но он не мог рисковать, не мог вызывать подозрения, а потому и смотрел, страдая. После казни он кинул мимолетный взгляд на Эмриса, и не увидел и не почувствовал в нем ни капли сожаления или страдания. Пустота. Будто бы с ним бы так не поступили, узнай кто он на самом деле.