Порталы в иные миры

      Мы сидели в полутемной спальне Джуффина, сплетая вокруг себя кокон из сигаретного дыма, и молчали. Уютная тишина, наполнившая просторную комнату, баюкала и успокаивала.       Они оба были необычайно расслаблены сейчас, я бы даже сказал – легкомысленны и умиротворены. Странно было видеть их такими открытыми – мне и друг другу. Словно выбросили на время из головы все дела и планы, все тревоги, весь тот груз обязанностей и ответственности, что обычно заставлял Шурфа сосредоточенно хмуриться, одеваясь, как в латы, в мантию Великого Магистра, а Чиффу – прятать себя под маской сэра Джуффина Халли, лучшего Почтеннейшего Начальника Тайного Сыска.       Чиффа. Теперь я мог себе позволить называть его так. И даже выстанывать-шептать это короткое прозвище, жарко, на выдохе. Я мог позволить себе прижиматься спиной к груди Шурфа, ощущая жар его тела через тонкую ткань скабы – как сейчас, когда он сидел, опираясь на стену спальни, и легко скользил пальцами по моей груди. Я столько всего мог себе позволить теперь, что голова шла кругом.       Неожиданно мне в эту самую голову пришла сумасбродная идея. В самом деле, решили втянуть сэра Макса в свою постель – будьте готовы к тому, что отныне все пойдет кувырком. С этими воодушевляющими мыслями я взял руку Шурфа, лежащую на моей груди, коснулся губами ладони и убрал в сторону, высвобождаясь и вставая. Два вопросительных взгляда скрестились на мне, на что я лишь повел плечом, мол, не собираюсь никуда исчезать вот прямо сейчас, и вообще все в порядке. Подошел к лежащему в стороне меховому одеялу, сунул под него сразу обе руки – для надежности – и сосредоточился. Вопросительно-настороженные взгляды сверлили затылок, время от времени сползая на задницу.       Руки привычно онемели, и пальцы ощутили знакомые округлые контуры. Довольно улыбаясь, я вытащил на волю черный, блестящий хромированными вставками магнитофон. Король вечеринок с надписью SONY на крышке. Краем глаза уловил движение – Джуффин заинтересованно поднял голову с колен Шурфа, повернулся на бок и упёрся локтем в мягкий матрас, видимо, для лучшего обзора. Отсек для батареек осчастливил меня шестью новенькими блестящими элементами питания. Отлично. В крайнем случае я мог бы достать их из Щели Между Мирами, но так даже лучше. Тишина за спиной стала такой густо-вопросительной, что мне пришлось дать объяснения, чтобы в ней не захлебнуться.       – Сейчас будет музыка.       Кажется, это не очень помогло, но два наемных убийцы, готовые к любым неожиданностям, немного расслабились.       Карман для кассет был пуст, и я не глядя сунул руку под одеяло, выуживая пластиковую коробочку. Ни на ней, ни на самой кассете не было подписи, и я просто вставил ее в карман и нажал play.       Динамики немного пошуршали пустотой, а потом из них полилась музыка. Я тихо засмеялся, узнавая. Встал и закружился в центре комнаты под звуки рояля и мужской голос, поющий о жарком ветре и конце тяжелого дня, когда просто достаточно быть рядом с теми, кого любишь.       Музыка наполняла меня, бурлила в разгорающемся жаждой прикосновений теле, звенела внутри, откликаясь магией. Я словно всем собой чувствовал прохладный воздух ночи, и жаркие взгляды, и то единение, что оплетало всю комнату, окружая нас троих. Все это рождало глубоко внутри меня радость и восторг, и переполняло, выплескиваясь, разлетаясь всполохами цветного света под потолок спальни, и я смеялся, кружась.       А потом рухнул в их объятия, шепча: «А вы почувствовали любовь сегодня ночью?» И ловил губами чужие губы, вздрагивал от рук, посылающих волны огня по телу, вжимался спиной в широкую, крепкую грудь и впивался пальцами в плечи. Скользил мягкой тканью по бёдрам, раздевая, и выгибался, выныривая из собственной одежды. Целовал и обхватывал губами пальцы и сходил с ума от жара, рожденного размеренными сильными толчками глубоко внутри. Плыл в потоке чужой силы и объединял ее, пропуская сквозь себя. И погружался в выгибающееся подо мной тело, касался губами ключиц и стонал, откидываясь назад и вжимаясь затылком в плечо.       Я двигался между ними, даря себя и принимая драгоценные подарки в ответ, и слушал их стоны, и шепот, и протяжное, на выдохе, «Макс». Я смотрел на мечущегося в моих руках, пьяного от удовольствия Чиффу, такого сильного, могущественного, но такого открытого сейчас, здесь, для меня. И чувствовал на себе руки Шурфа, и его губы на своей шее, и его едва сдерживаемые стоны, когда я сам подавался к нему, вжимался в его бедра, насаживаясь до упора.       Он не выдержал первым, навалился, вжимая, впаивая меня в Джуффина, заставляя ускориться. Резче, жёстче, сильнее. Я подстраивался под его ритм, врываясь в распростертое подо мной тело, кусая приоткрытые губы, впиваясь ногтями в бедра. Я горел и плавился, едва соображая, что делаю, когда рука Шурфа накрыла мою, переплела пальцы и потянула, обхватила член, даря ласку. И мощные, глубокие толчки, заливающие жаром нутро, и длинное, на выдохе «да», и мой собственный член, движущийся в тугой горячей глубине, и белесые капли на животе, и магия, яркая, бушующая вокруг – все это оглушало, выталкивая за грань, разлетаясь в глазах искрами, осколками реальности.       Мы лежали, остывая, слушали какую-то незнакомую мне инструментальную композицию, звучащую из динамиков, и смотрели на летающие под потолком огоньки.       – Теперь понятно, зачем нам Макс. – Голос Джуффина смеялся. – Чтобы устраивать в спальне филиал Нумбанской ярмарки.