Сын барона Араруны

Анна завернула за угол и лицом к лицу столкнулась с инженером Эдуардо. Она ахнула от неожиданности и отступила на шаг. – Моё почтение, сеньорита, – произнёс Эдуардо, коснувшись рукой шляпы. – Сеньора, – поправила Анна. – Да, конечно... простите, сеньора... Я никак не могу привыкнуть... вернее, смириться... что вы замужем. Но я хочу, чтобы вы знали: если вам понадобится помощь, я всегда к вашим услугам. – Спасибо, – Анна очаровательно улыбнулась и, прикрывшись зонтиком от солнца, прошла мимо инженера Эдуардо. *** Подходил к концу второй день, как Рафаэла приковали к столбу по приказу барона. Солнце палило немилосердно, а у несчастного пленника за всё это время не было ни капли воды во рту. Сеньорита с ужасом и состраданием смотрела на своего брата, которого обрёк на медленную мучительную смерть собственный отец. – Послушай, Рафаэл, – с болью заговорил подошедший вместе с ней Родолфо, – скажи, чего ты добиваешься? Неужели ты надеешься, что барон пощадит тебя? Но своим упрямством ты только ещё сильнее злишь его! – Да, Рафаэл, – сказала Сеньорита. – Это правда, отец просто взбешён твоим упорством. Ну что тебе стоит отказаться от своих слов? Рафаэл качнул головой. – Покорись, брат, я прошу тебя! – умоляла Сеньорита. – Иначе отец тебя убьёт! – Тогда пусть сделает это сейчас. Так будет лучше. Пусть он убьёт меня, или я сам его убью. *** Ближе к вечеру на фазенду приехала Жулиана, и надсмотрщик милостиво разрешил ей поговорить с пленником. Увидев своего любимого в таком состоянии, девушка едва не лишилась чувств. Ей пришлось собрать всё своё мужество, чтобы казаться спокойной. Жулиана приблизилась и тихо позвала Рафаэла по имени. Молодой человек с трудом поднял голову. Ноги уже не держали его, и он висел на цепях, откинувшись назад. Вся спина была исполосована кнутом, по телу стекали пот и кровь, руки затекли и онемели. Но дух его не был сломлен. – Зачем ты пришла сюда, Жулиана? – спросил он, глядя на девушку. – Не бойся, – ответила она, изо всех что стараясь не заплакать, – я не сделаю тебя слабым своими слезами и страхами. В городе уже обо всём известно. Но Рафаэл, почему ты не откажешься? Барон недостоин называться твоим отцом! – Но он мой отец, Жулиана... – Может быть, если ты откажешься, он пощадит тебя? Пожалуйста, смирись! Скажи, что ты не сын ему! – Нет. Пусть знает, кого он убивает. Подошёл бородатый надсмотрщик Алсидес и грубо вмешался: – Хватит. Вам пора уходить. Девушка не шевельнулась. – Иди, Жулиана, – тихо проговорил Рафаэл. – И забудь меня... Она наклонилась и поцеловала его в щёку. – Я люблю тебя. А потом, быстро отвернувшись, побежала прочь. У неё уже не хватало сил сдерживать слёзы и казаться спокойной. *** Вернувшись домой, Жулиана поспешно миновала помещение типографии, где собрались Марио, Нино, Вило, адвокат Фонтеш, сеньор Аугусто и также недавно вернувшийся от барона брат Жозе, и скрылась в своей комнате. – Что с тобой, Жулиана? – спросил Марио, попытавшись остановить девушку. – Оставьте её, – сказал брат Жозе и в отчаянии взмахнул руками. – Она была на фазенде Араруна и видела прикованного к столбу Рафаэла. Мы с начальником полиции тоже были там, но барон нас даже слушать не стал! – Надо немедленно что-то делать, – тяжело сказал сеньор Аугусто. – Но что мы можем, если барон не слушает даже представителя закона? – Мы уже договорились ехать за матерью Рафаэла, – сказал Марио. – Мы обязательно привезём её в Араруну. Может быть, она сможет помочь. *** Барон прекрасно видел угнетённое состояние Родолфо, и это вызывало у него раздражение. – Что-то вы мне сегодня не нравитесь, – сказал он, позвав зятя в свой кабинет. – Простите, сеньор барон, – пробормотал молодой человек, – ночь была очень душная, и я плохо спал. – Ничего, я найду для вас развлечение, – усмехнулся барон. – Как насчёт моего приказа? – Какого приказа?.. – Готовы ли вы сегодня поработать кнутом? По лицу Родолфо пробежала тень. Чуть поколебавшись, он взял протянутый ему бароном кнут и начал медленно спускаться во двор. *** Жгучее солнце не щадило никого, а уж тем более Рафаэла. Молодой журналист чувствовал, как вместе с каплями крови и пота его тело постепенно покидает и жизнь. Временами сознание затуманивалось, а потом всё начиналось сначала. Возвращались зной, жажда, боль... Во дворе появился Родолфо. Увидев у него в руках кнут, Рафаэл всё понял и, собрав последние силы, постарался хоть как-то выпрямиться. – Ты пришёл по приказу барона? – Да, – выдавил Родолфо, ненавидя самого себя. – Что ж, бей... Родолфо с болью смотрел на совершенно обессиленного друга. – Рафаэл, – проговорил он наконец, – барон требует, чтобы ты перестал называть себя его сыном. – Нет. – Но он же убьёт тебя! Рафаэл прислонился к столбу, у которого простоял уже почти два дня, и тихо ответил: – Мне теперь всё равно... Бей... Родолфо обошёл столб и приготовил кнут, но едва поднял глаза на исхлёстанную спину друга, как рука его, занесённая для удара, опустилась сама собой. – Не могу, – выдохнул он. – Если я ещё раз побью тебя, ты умрёшь. У Рафаэла не было сил обернуться. – Барону всё равно придётся меня убить, – глухо сказал он. – Если он сейчас не убьёт меня, то рано или поздно я убью его, и это будет хуже для Сеньориты. А я не хочу, чтобы она страдала. Бей... – Я не могу! – Бей... Так надо... Ради нашего общего дела... – У меня душа болит. – А у меня болит тело. Но это уже неважно. Барон смотрит на нас. Бей, Родолфо... Молодой адвокат медлил. – Ну что же ты? Бей... Бей... Родолфо закусил губу, отступил на шаг и взмахнул кнутом. Рафаэл дёрнулся от удара, но не проронил ни звука. А барон смотрел и отвратительно злобно улыбался. *** В опустевшей таверне сеньора Мануэла за столиком сидели сам хозяин и его компаньон инженер Эдуардо. Постройка машины для обработки кофе подходила к концу, сеньор Мануэл был настроен благодушно, и беседа за бутылкой вина протекала неспешно и приятно. – Скажите, доктор Эдуардо, что вас удерживает в Араруне? Мне кажется, вам очень не хочется покидать наш город. – Вы правы, сеньор Мануэл. Меня не отпускает любовь. – Любовь? Так почему вы не женитесь? – Дело в том, что девушка, в которую я влюблён... – Она уже помолвлена, – догадался сеньор Тейшейра. – Да. – Но если вы любите друг друга, неужели нельзя расторгнуть эту помолвку? Инженер Эдуардо вздохнул и поднёс к губам стакан. *** – Я больше не могу, – Родолфо опустил кнут. – Не могу! – Барон смотрит, – чуть слышно проговорил Рафаэл. – Бей... – Смирись, я прошу тебя! Скажи, что он тебе не отец! – Нет. Не в этом дело, Родолфо. Ты предлагаешь мне просить пощады у этого негодяя. Никогда. К столбу стремительными шагами подошёл барон. – В чём дело, доктор Родолфо? Почему вы бездействуете? – Я решил немного передохнуть, – сдавленным голосом отозвался молодой адвокат. – Сейчас я продолжу, если вам угодно. – Да! Кнут словно внезапно налился свинцовой тяжестью, шероховатая рукоять жгла ладонь. Если бы Рафаэл кричал или стонал, Родолфо точно больше не смог бы поднять на него руку. Но его друг молчал, только вздрагивал от ударов, и молодой адвокат продолжал бить, ненавидя барона и самого себя. Надо поскорее вывести с фазенды Бастиана, а потом освободить Рафаэла и открыть двери барака. Иначе всё будет напрасно. *** – Родолфо! – Сеньорита стремительно ворвалась в гостиную и остановилась перед мужем. – Ты не должен больше этого делать! – О чём ты, дорогая? – спросил молодой человек, обнимая её. Но она решительно отстранила его руки и села на диван. – Обещай мне, Родолфо, что с этой минуты ты не станешь больше бить моего брата! – Но, Сеньорита... – Знаю, сейчас ты скажешь, что без этого мой отец перестанет доверять тебе. Но что тебе дороже: доверие моего отца или жизнь твоего друга? Подумай об этом, Родолфо, и перестань притворяться. Неужели ты ещё не понял? Чтобы доказать свою преданность, тебе придётся забить Рафаэла до смерти! Родолфо присел на край дивана рядом с женой. – Хорошо. Я скажу твоему отцу правду. Сегодня же. Ни он, ни она не заметили, что за приоткрытой дверью притаился барон, который слышал каждое слово из их разговора. *** После беседы с Сеньоритой молодой адвокат снова спустился во двор и направился к висящему в кандалах Рафаэлу. – Передай остальным, что я постараюсь открыть ворота барака, – тихо сказал он. – Что ты задумал?.. – проговорил Рафаэл. Ответить Родолфо не успел. Подошёл бородатый надсмотрщик Алсидес. – Вы снова будете бить его, доктор Родолфо? – Нет. На сегодня с него довольно. Отнесите его в барак. – Но что скажет господин барон? – неуверенно возразил Алсидес. – Сейчас я вам приказываю! – повысил голос Родолфо. – Отнесите его в барак! Надсмотрщик пожал плечами, мол, моё дело маленькое, и позвал напарника – Антенора. Кандалы щёлкнули. Рафаэл тяжело рухнул на колени и начал заваливаться назад, но надсмотрщики подхватили его под руки и поволокли в барак. Родолфо проводил их взглядом, и только убедившись, что его приказ выполнен, повернулся и пошёл в дом. *** В бараке надсмотрщики небрежно бросили Рафаэла на пол и удалились. Молодого человека тут же окружили рабы. Фулженсио присел на пол возле Рафаэла. Тобиас притащил воды. Сначала Фулженсио дал молодому человеку напиться, а потом принялся осторожно промывать раны на спине, как не раз делал это своему брату Жустино. Рафаэл покусывал губы и чуть заметно морщился от боли. – Доктор Родолфо больше не брат по крови! Он предатель! – сказал Фулженсио. – Что он с тобой сделал! – Да, доктор Родолфо больше не брат нам, – заговорили и остальные негры. – Он бил тебя по приказу барона! – Так было нужно, – проговорил Рафаэл. – Сейчас он брат нам более, чем когда–либо... – Он продался барону! – Нет. Он сказал, чтобы мы готовились к побегу. – К побегу? – оживились негры. – Да. Он найдёт способ открыть ворота барака. *** Вечером того же дня Сеньорита, её мать и Родолфо спустились на кухню к Вирджинии, чтобы поговорить подальше от хозяина дома. – Ты правильно поступил, – сказала Сеньорита, накрыв ладонью руку мужа. – Я уверена, что Рафаэл всё понял и простил тебя. – Не казните себя, Родолфо, – ласково заговорила донна Кандида. – Я согласна с дочерью. Вы правильно сделали, что велели отвязать Рафаэла от столба. – Но я едва не убил его! – глухо сказал Родолфо. – Извините меня, сеньора баронесса, – заговорила Вирджиния, – но мне кажется, что ваш муж серьёзно болен. И сейчас очень опасно вставать ему поперёк дороги. – Я это знаю, Ба, – печально ответила донна Кандида. – Именно поэтому он убивает собственного сына. Вирджиния хотела ответить, но не успела: ступеньки лестницы заскрипели под ногами спускающегося на кухню барона. – Кандида, Сеньорита, идите спать, – распорядился он. – И ты, Вирджиния. Мне необходимо поговорить с доктором Родолфо. Женщины понимающе переглянулись. – Разве вы не слышали, что я сказал? – повысил голос барон. Донна Кандида взяла дочь за руку, легонько пожав её, и обе вышли из кухни. За ними последовала Вирджиния, и Родолфо остался один на один с бароном. – Почему вы велели отвязать от столба этого черномазого ублюдка?! Молодой адвокат поднялся со скамьи. – Потому что всё это зашло слишком далеко! Простите, сеньор барон, но у меня уже не хватает духа бить его. – И как я могу после этого верить, что вы убьёте Бастиана? – Я не стану этого делать. – Ах вот как! – протянул барон. – Вы отказываетесь! – Да, отказываюсь. У меня нет призвания к убийствам и пыткам, сеньор барон, и вам не удастся сделать из меня нового надсмотрщика Бруно. – Прекрасно! Прекрасно, доктор Родолфо, что вы признались мне в этом сейчас! – барон кипел от бешенства, но на его лице застыла леденящая душу улыбка. Он повернулся к молодому человеку спиной и, уже покидая кухню, бросил через плечо: – Учтите, что наш разговор ещё не закончен. Вы сами подписали себе смертный приговор, доктор Родолфо, и с этой минуты я не дам за вашу жизнь и ломаного гроша! Дверь с грохотом захлопнулась, и молодой адвокат, внезапно почувствовав такое изнеможение, будто сам простоял двое суток у столба, обессиленно рухнул на скамью. *** Рикардо уже укладывался спать, когда раздался осторожный стук в дверь. – Можно, сынок? – Входите, мама, входите. Донна Иннес тихо зашла в спальню и прикрыла за собой дверь. – Мне нужно поговорить с тобой. – О чём? – Об Анне. – Ах, мама, опять это? – поморщился молодой человек. – Я же уже всё объяснил! – Но она твоя жена, сынок! – Я не люблю её, мама! – в сердцах сказал Рикардо. – И не могу больше обманывать ни её, ни себя. – Но когда Анна носила покрывало, она тебе нравилась! Ты был влюблён в неё! – Нет, мама, нет. Это было всего лишь увлечение. Я хотел увидеть её лицо, и только. Мама, прошу вас, поймите меня! Я люблю сеньору баронессу. – Рикардо! – почти с ужасом вскрикнула донна Иннес. – Что, мама? Разве я виноват в этом? – Но что будет, если об этом узнает барон? – Он убьёт меня, – спокойно ответил Рикардо. – Ах, сынок, ты и впрямь сумасшедший, – ласково проговорила донна Иннес, проведя рукой по голове сына. – Тебя всё время тянет на запретное. Ну хорошо, отдыхай. И пожалуйста, постарайся забыть о баронессе. Спокойной ночи. – Спокойной ночи, мама, – ответил Рикардо, залезая под одеяло.