Сын барона Араруны

Тихая безлунная майская ночь 1873 года. Имение семьи полковника Ферейры, фазенда Араруна, утопающая в зелени садов и кофейных плантаций, окруженная чистыми прудами и густыми лесами, была погружена в сон. В маленькой спальне на стоящей возле открытого окна кровати, спала прелестная девочка лет десяти. На ее милом личике даже во сне не исчезла радостная улыбка. Казалось, ничто не в силах нарушить этот безмятежный спокойный сон… Но вот дверь спальни тихонько приоткрылась. Внутрь проскользнула другая маленькая фигурка. Это был мальчик, на вид ровесник девочки. Приблизившись на цыпочках к кровати, он посмотрел на счастливое лицо спящей и тяжело, не по-детски, вздохнул. – Сеньорита, – шепнул он, склонившись над подругой. Девочка не слышала. – Сеньорита, проснись, – снова прошептал мальчик, осторожно положив руку на плечо девочки и слегка тормоша ее. Наконец она открыла глаза и, увидев у своей постели непрошеного гостя, привстала, опершись на локоть. – Рафаэл, – удивленно и немного испуганно сказала она. – Что ты здесь делаешь? – Сеньорита, пойдем скорее! – Куда?.. Зачем?.. – не поняла девочка, широко раскрытыми глазами глядя на серьезное лицо друга. – Там у столба бьют папу Жозе! Услышав эти слова, девочка вскочила и вслед за своим другом выбежала из спальни. *** Во дворе перед господским домом горели костры, их пляшущие языки разгоняли ночную тьму, освещали зеленую лужайку и собравшихся на ней людей. Отблески пламени падали на их лица, в глазах и на темной, лоснящейся от пота коже играли яркие блики. Негры, рабы полковника Ферейры, уныло тянули какую-то печальную мелодию. Их взгляды были устремлены на вбитый в землю деревянный столб, на котором висели цепи с наручниками. Этот столб был предназначен для наказаний строптивых и провинившихся рабов. И вот сейчас к нему был прикован человек. Это был старый негр по имени папа Жозе. В свое время он был красив, и даже сейчас годы не вполне стерли с его лица былую величавость и привлекательность. Когда-то папа Жозе был вождем, и даже попав в рабство, не утратил своего величия и гордости. Он держался так, словно оставался вождем даже здесь, в жалком бараке для рабов. Впрочем, так оно и было на самом деле. По достоинству оценив красоту и великолепное мощное телосложение негра, его хозяин полковник Ферейра сделал из него производителя для своего барака. Так у папы Жозе появилось много-много детей, а затем внуков, правнуков… И все они называли себя воинами вождя. И вот теперь старый папа Жозе был прикован к столбу за то, что осмелился слишком громко говорить о свободе и справедливости. Надсмотрщик Бруно со злым, застывшим словно гипсовый слепок лицом, избивал его кнутом. Было видно, что делал он это с удовольствием. Его рука привычно поднималась и опускалась, словно он косил сено. На лбу надсмотрщика блестели крупные капли пота. По обнаженной спине старого негра стекали струйки крови, но он не издавал ни звука. Улучив момент между взмахами кнута, папа Жозе слегка повернул голову. – Бей, надсмотрщик, – сказал он так громко, что его услышали все негры, стоящие вокруг. – Бей, пока у тебя не устали руки! Бруно сплюнул и рукавом вытер пот со лба. – Раньше ты попросишь пощады, черномазый, – хрипло буркнул он и вновь поднял кнут. Из господского дома выбежали мальчик и девочка. Они протолкались к самому столбу, и девочка крикнула тонким срывающимся голосом: – Не смейте бить папу Жозе! Надсмотрщик Бруно опешил. – Зачем вы здесь, Сеньорита? – спросил он, опуская кнут. – Вам давно пора спать. Сеньор Ферейра, ваш отец, рассердится, если узнает… – Отпустите папу Жозе! – снова крикнула девочка, и ее голос окреп и зазвенел, как натянутая струна. – Но это приказ вашего отца, Сеньорита, – ответил Бруно. – Прекратите! Я вам приказываю! – маленькие ладони девочки сжались в кулачки. – Хорошо, – сдался Бруно. – Своё он уже получил. Но кто попытается отвязать его, будет наказан! Надсмотрщик загнал всех остальных рабов в барак и ушел. У столба остались только двое детей. – Тебе очень больно? – сквозь слезы спросила девочка. – Нет, Сеньорита, – ответил старый негр. – Я не чувствовал ударов. Я любовался звездами… Какая прекрасная ночь! Я видел ангелов, только они были черными. И Бог, который послал их за мной, тоже был черный… Они заберут меня к себе на небо, и я наконец стану свободным… Тут негр заметил, что по щекам мальчика тоже катятся слезы. – Если ты плачешь, ты не воин папы Жозе, – проговорил он. – Мои воины, воины вождя, не должны плакать. Подойди ко мне. Мальчик приблизился. – Эта девочка… она прекрасна, – тихо сказал старый негр. – У нее доброе сердце. Я знаю, ты любишь ее… Но послушай, что я тебе скажу: ты можешь любить ее только как сестру… – папа Жозе на мгновение запнулся, а потом еще тише договорил: – Потому что твой отец – полковник Ферейра. Мальчик отшатнулся. – Нет!.. – вырвалось у него. – Да, Рафаэл, – печально сказал негр. – К сожалению, это так. Папа Жозе всегда говорил только правду. У вас с Сеньоритой один отец – полковник Ферейра. Твоя мать – красавица, мулатка, ты должен понять… Мальчик всхлипнул и крепко прикусил губу. – А теперь уйди… Уйди и уведи Сеньориту… – старый негр обратил последний взгляд на стоящую неподалеку девочку. – Папа Жозе хочет спать… Его избитое тело вдруг обмякло и повисло на цепях. – Папа Жозе! – с отчаянием воскликнул мальчик. – Папа Жозе! – крикнула, подбежав, девочка. Дети прижались к окровавленной спине умершего на их глазах негра и горько разрыдались. *** На другой день Рафаэл и его мать Мария дас Дорес прощались с обитателями фазенды Араруна. Хозяин, полковник Ферейра, продал их обоих первому же подвернувшемуся работорговцу. Донна Кандида, жена полковника, пыталась протестовать, напоминая мужу, что Рафаэл – сын его кузена Аристидеса, который перед смертью просил заботиться о нём, но ничего не добилась. – Мой кузен был ненормальным, раз дал этому щенку свою фамилию. Как бы там ни было, всё равно они с матерью – мои рабы! И мне надоело видеть, как этот незаконнорожденный ублюдок всюду бегает с моей дочерью, – отрезал Ферейра. У донны Кандиды от этих жестоких слов выступили на глазах слёзы, но она ничего не могла поделать… – Прощай, Сеньорита, – сказал мальчик, в последний раз поднявшись на крыльцо. – Неужели я больше никогда не увижу тебя? – воскликнула девочка. – Я вернусь, Сеньорита, – ответил Рафаэл. – Обязательно вернусь… Чтобы убить твоего отца! Сеньорита вскрикнула и протянула к мальчику руки, но он уже сбежал с крыльца вниз. Лошади тронулись, и коляска покатилась по усыпанной мелким песком дороге. Рафаэл и его мать обернулись и увидели, как Сеньорита помахала им рукой. Когда коляска скрылась за поворотом, девочка закрыла лицо руками и убежала в дом.