Сын барона Араруны

Прошло 13 лет… Богатое имение полковника Ферейры всё так же утопало в зелени, кофейные плантации давали прекрасные урожаи. Полковнику Ферейра, доходы которого продолжали расти, был пожалован титул барона Араруны, что он принял как должное. Однако положение рабов за эти годы нисколько не изменилось. Их вечная защитница, дочь хозяина Сеньорита, превратилась в красивую молодую девушку и теперь училась в столице провинции, Сан-Паулу… *** Ранним утром на берегу извилистой бурной речушки, протекавшей неподалёку от барака для рабов, стояли три молодых негра. – Мы пойдем в Куиломбо, посёлок беглых рабов, – сказал один из них, высокий и худой. – Конечно, – подтвердил другой, пониже. – Там нас никому не достать! На воде у самого берега покачивалась лодка, в которой сидел темнокожий юноша, домашний раб Бастиан. Всё было готово к побегу. Надсмотрщики, вроде бы, ничего не заметили. Однако ощущение близкой опасности не пропадало. – Подождите, – попросил вдруг третий беглец своих товарищей. И пошел назад, туда, где стоял, скрестив руки на груди, его брат Жустино, один из самых сильных и выносливых рабов полковника Ферейры. – Почему ты отказываешься бежать с нами? – Есть причина, – ответил Жустино. – Из-за Аделаиды? Так возьмём ее с собой! – Вряд ли она согласится… – Подумай хорошенько, брат. Я не хочу оставлять тебя! – Поторопись, Фулженсио! – крикнул один из беглецов. – Прощай, брат, – сказал не пожелавший бежать негр. – Желаю скорее добраться до Куиломбо. Братья обнялись, и тот, кого назвали Фулженсио, поспешил к лодке, в которой уже устроились оба его приятеля. Фулженсио запрыгнул к ним, и юноша, вылезший на берег, отвязал веревку, которой была привязана лодка. – Спасибо, Бастиан, – поблагодарил его Фулженсио. Один из беглецов оттолкнулся веслом от берега, и лодка легко и бесшумно заскользила по воде. Юноша присоединился к оставшемуся на берегу негру. – Как ты думаешь, барон не узнает, что это я украл у него лодку? – спросил Бастиан. – Конечно, нет, – успокоил Жустино. – Если ты сам не расскажешь. Юноша вздохнул. Оба провожали глазами уносящую беглецов лодку до тех пор, пока она не скрылась из вида. *** К перрону железнодорожной станции Сан-Паулу подошел поезд. Красивая молодая девушка попросила проводника помочь ей с громоздким багажом. Прежде чем подняться в вагон, она как бы невзначай оглянулась и вновь увидела того молодого человека, который стоял неподалёку и не сводил с нее глаз. Девушка передернула плечами и отвернулась. Как только прекрасная незнакомка скрылась в вагоне, молодой человек последовал за ней. Он нашел ее в одном из купе. Она сидела у окна и задумчиво смотрела на проплывавшие за окном деревья и телеграфные столбы. Молодой человек решительно подошел к ней и сел рядом. Она даже не обернулась. – Простите, – заговорил он, – мне показалось, что вам скучно путешествовать одной, и я решил составить вам компанию. Девушка продолжала молча смотреть в окно. – Почему вы не отвечаете? – немного обиженно спросил молодой человек. – Я не разговариваю с незнакомыми мужчинами, – сказала девушка. – Так давайте познакомимся. Меня зовут Родолфо Гарсия Фонтеш. – Что? – девушка наконец оторвалась от заоконного пейзажа и соизволила взглянуть на настойчивого собеседника. – Фонтеш? – Сын адвоката Фонтеша и тоже адвокат, – Родолфо привстал и слегка поклонился. – К вашим услугам. – Да, я знаю вашего отца. Он лучший адвокат в Араруне. – А почему вы не сказали мне, как вас зовут? – Зачем вам моё имя? – Но как же мне вас называть? – растерянно спросил Родолфо. Девушка улыбнулась. – Зовите Сеньоритой. – Это ваше имя? – удивился Родолфо. – Конечно, нет, но меня называют так с детства, и я к этому привыкла. – Вы учились в Сан-Паулу, а теперь возвращаетесь домой? – Угадали. – А… – Дочь барона Араруны, – опередила девушка новый вопрос и с удовольствием увидела, как в глазах молодого человека отразилось изумление. – Дочь барона… и вы путешествуете одна? – А что тут такого? – пожала плечами Сеньорита. – Давайте лучше поговорим о другом. Скажите, вы любите стихи? – Очень, – с воодушевлением ответил Родолфо. – Особенно о любви. И он начал читать стихотворение поэта Кастро Алвеса, не сводя при этом взгляда со своей очаровательной спутницы: Дитя, ты не знаешь, Чувствен я стал от любви, Нежность взяла меня в плен, Словно сеть золотая… Девушка вежливо выслушала его и сказала: – Но я имела в виду не любовную лирику. Я говорю о других стихах… – Каких же? – заинтересовался Родолфо. – О тех, содержание которых направлено против рабства, – пояснила она, испытующе глядя на него. – Против рабства? – переспросил Родолфо с видом человека, застигнутого врасплох. – Именно. И у того же Кастро Алвеса много таких стихов! Сеньорита немного помолчала, а потом добавила: – Или вы не одобряете этой темы? Родолфо в замешательстве смотрел на нее. – Я не ожидал… – Что дочь крупного рабовладельца интересуется подобной поэзией? – с иронией перебила девушка. – В таком случае, нам с вами больше не о чем разговаривать. Родолфо поразился, увидев, как быстро изменилось выражение ее лица. А она бесстрастно добавила: – Пересядьте, пожалуйста, на другое место. – Но… – попытался исправить положение Родолфо. – Иначе я позову проводника, – холодно перебила она, не дав ему сказать ни слова в своё оправдание. Родолфо смиренно пожал плечами и послушно пересел на сиденье напротив Сеньориты. Всю оставшуюся часть пути они ехали молча. *** На перроне Араруны Сеньориту ждала карета. Девушка легко впорхнула в неё, но прежде, чем закрыть за собой дверцу, она обернулась и скользнула взглядом по своему неожиданному попутчику. Родолфо ответил ей улыбкой. Карета укатила, а он всё стоял на перроне и смотрел ей вслед. В его сердце вновь ожила надежда… *** В небольшой, но со вкусом обставленной уютной комнате на покрытом пледом диване сидела красивая юная девушка. Лицо её было печально, руки безукоризненной белизны и формы сложены на коленях. Это была Анна, дочь лавочника и виноторговца Мануэла Тейшейры, чья таверна славилась на всю Араруну изумительными винами. На шум открывшейся двери девушка подняла голову. – Мама, – сказала она, – я хочу погулять по городу. – Хорошо, дочка, – согласилась донна Нина, прикрывая за собой дверь. – Только не забудь надеть вуаль. – Но, мама, мне надоела эта вуаль! – со слезами на глазах воскликнула девушка. – Почему я должна носить ее? – Анна, – строго сказала донна Нина, – ты прекрасно знаешь, почему. Я дала обет Святой Рите, что никто не увидит твоего лица до тех пор, пока ты не выйдешь замуж за доктора Родолфо, старшего сына адвоката Фонтеша. На днях он вернется из столицы провинции. А пока не спорь и перестань плакать. Лучше помоги мне на кухне, а потом прогуляемся по городу вместе. Девушка достала кружевной платочек, послушно вытерла слёзы и вышла из комнаты вслед за матерью. *** – Сеньорита, доченька! – радостно воскликнула донна Кандида, когда девушка переступила порог родного дома. Мать Сеньориты была красивой темноволосой женщиной с кротким характером. Она привыкла во всём подчиняться мужу, человеку властному и жестокому. Барон, один из крупнейших землевладельцев провинции, унаследовал имение и обширные кофейные плантации от своего отца, который был основателем Араруны. Старший Ферейра первым привёз в эти земли рабов, срубил здесь первые деревья, прорубил просеки, проложил первую дорогу, расчистил участки для кофейных плантаций. Потом он привлёк на эти необъятные земли других плантаторов. Леса отступали перед кофейными плантациями, которые стали главным богатством этого края. Однажды старший Ферейра решил, что здесь надо заложить город, и основал Араруну, назвав её так же, как и своё имение. Нынешний барон, истинный наследник своего отца, продолжал его дело, успешно приумножая и без того немалые богатства. – Здравствуй, мамочка, – ответила Сеньорита. – Ну что ты, не плачь, я приехала насовсем. Моя учёба закончилась. И она крепко обняла донну Кандиду. – Я плачу от счастья, – всхлипнула та и нежно прижала дочь к груди. В гостиной появился барон и в свою очередь крепко обнял дочь. – Нашей девочке надо отдохнуть с дороги, – сказала донна Кандида. – Да, конечно, – согласился барон. – А потом поговорим. Мы с тобой так давно не виделись, дочка… Ты стала совсем взрослая! Донна Кандида с гордостью посмотрела на дочь. Прослышав о приезде своей любимицы, из кухни прибежала Виржиния, старая негритянка, готовившая обеды еще отцу нынешнего барона Араруны. Снова последовали объятья и радостные слезы. Потом все трое поднялись в комнату Сеньориты, и девушка начала распаковывать вещи. – Это тебе, мамочка, – сказала она, открыв один из пакетов. – Чистый шелк. Закажи из него платье. Донна Кандида развернула сверток, и в ее руках заискрилась легкая, почти невесомая ткань. – Спасибо, дочка. – А это для моей чёрной мамы, – Сеньорита протянула маленький пакетик Виржинии. – Девочка моя… – растроганно всхлипнула та. Дрожащими руками она приняла подарок. Это оказалась золотая цепочка с подвеской в виде полумесяца, на котором была выгравирована надпись: «С любовью к Ба». Виржиния, или Ба, как ласково назвала её Сеньорита, очень давно жила в доме полковника Ферейры. Она работала на кухне и прибирала в доме. Хозяева были довольны ею, она никогда не жаловалась на свою участь, участь рабыни, никогда не спорила, безропотно выполняла всё, что от неё требовалось. И вот однажды у неё родился сын, отцом которого был папа Жозе. Но едва успела бедная негритянка взять своего новорожденного сына на руки, как к ней пришел хозяин и вырвал ребенка из рук матери. – Я забираю у тебя сына, – жестко сказал он. – У моей жены нет грудного молока, и ей нечем кормить нашу дочь. А у тебя молоко есть! Виржиния даже не посмела ничего возразить… Она выкормила Сеньориту своим молоком, но ни на минуту не забывала о своём потерянном сыне, которого отнял у нее хозяин. Барон продал малыша вместе с партией рабов, и его увезли неизвестно куда… Как-то Виржиния осмелилась спросить хозяина о судьбе своего сына, но не получила ответа. Барон лишь усмехнулся и сказал, что даже если она, Виржиния, и увидит когда-нибудь сына, то всё равно его не узнает. Однажды барон ни с того ни с сего заявил, что Виржинии нужен помощник. – Зачем, сеньор? – с недоумением спросила негритянка. – Разве я плохо справляюсь со своими обязанностями? – Нет, Виржиния, – ответил барон. – Я тобой доволен. Однако дом большой, и тебе трудно вести хозяйство одной, так что помощник тебе необходим. Виржиния, тронутая непривычной заботой хозяина, не стала возражать. Спустя несколько дней после этого разговора на кухню, действительно, прибыл новый раб. Это был юноша лет двадцати, добродушный на вид, но с острым язычком. С первого же дня своей работы в доме он забросал Виржинию вопросами и замучил язвительными замечаниями по поводу и без повода. Он постоянно подшучивал над ней. Наконец ей это надоело, и она пожаловалась на Бастиана – так звали этого неспокойного юношу – барону, но тот пропустил её жалобы мимо ушей. Барона Виржиния боялась, его жену донну Кандиду боготворила, Бастиана терпеть не могла… Единственным человеком в доме, которого старая негритянка любила по-настоящему, была Сеньорита. Виржиния любила её так, как мать любит своё дитя, как любила она своего потерянного сына… И Сеньорита платила Виржинии настоящей дочерней любовью. Она называла её «моя чёрная мама»… *** После того, как девушка поздоровалась со всеми обитателями дома и распаковала вещи, она решила прогуляться по имению. Выйдя во двор, она увидела, что двери барака, в котором жили рабы её отца, не заперты. Обычно в это время все негры работали на плантации. Но девушке показалось, что из барака донесся чуть слышный стон. Сеньорита, недолго думая, направилась туда. *** – Здравствуй, сынок, – сказал адвокат Фонтеш, обнимая Родолфо, который уже побывал в горячих объятьях матери и младшего брата Рикардо. – Я очень рад, что ты, наконец, вернулся. – А я-то как рад, – ответил молодой человек, в свою очередь обнимая отца. Счастливая донна Иннес поспешила на кухню, чтобы помочь служанке Рут в приготовлении праздничного ужина. Следом за ней вышел и Рикардо, поняв, что отец хочет поговорить с братом наедине. Родолфо и доктор Фонтеш остались одни. – Я должен кое о чём тебя предупредить, – начал адвокат, с некоторым смущением глядя на сына. – О чем же, отец? – спросил молодой человек, усаживаясь в кресло. – Думаю, ты уже почувствовал разницу между столицей провинции, из которой ты только что вернулся, и нашей маленькой Араруной. Так вот, я хочу сказать тебе, что ты не сможешь жить здесь со своими прогрессивными взглядами. Ты меня понимаешь, сынок? – Честно говоря, отец, не совсем. Доктор Фонтеш вздохнул. – Барон выживет тебя отсюда в считанные дни. Ты республиканец, аболиционист, а в Араруне этих понятий просто не существует. Каждый знает, что здесь закон – барон Араруны, и его слово выше всех других законов. Если хочешь остаться здесь, тебе придётся забыть о республиканской партии! – Вот как, – протянул Родолфо. Он прекрасно знал, что именно барон Ферейра сделал его отца адвокатом по вопросам землевладения, открыв тем самым семье Фонтешей двери к благосостоянию. Несколько мгновений он молчал, пытаясь собраться с мыслями, а потом сказал: – Хорошо, отец, я всё понял и постараюсь выполнить вашу просьбу. Мне просто необходимо остаться в Араруне! – Вот и прекрасно, – улыбнулся доктор Фонтеш. – Сейчас отдохни с дороги, а потом ты должен будешь нанести визит. – Нанести визит? – изумился Родолфо. – Кому? – Надеюсь, ты не забыл, что помолвлен с Анной, дочерью моего кума Мануэла Тейшейры? – спросил адвокат, покачав головой. Родолфо так и подскочил в своём кресле. – Помолвлен? – с болезненным стоном вырвалось у него. – Как же ты мог забыть, сынок? Перед твоим отъездом в Сан-Паулу я дал обещание куму Мануэлу и донне Нине, что по возвращении ты женишься на их дочери. – Вы дали обещание, отец! – воскликнул Родолфо. – А меня, меня вы спросили? Или моё согласие не требуется?! И молодой человек в отчаянии схватился за голову. *** Барак действительно был пуст. Решив, что ей почудилось, Сеньорита собралась было уходить, как вдруг в дальнем, самом темном углу заметила лежащую фигуру. Сперва Сеньорита подумала, что этот раб болен, и поэтому ему разрешили остаться в бараке, но, приглядевшись, девушка увидела, что руки и ноги его закованы в колодки. – За что тебя наказали? – спросила Сеньорита, приблизившись к лежащему на жидкой подстилке из соломы негру. – Это Жустино, Сеньорита, – раздался голос за ее спиной. – Брат Фулженсио. Девушка обернулась и увидела надсмотрщика Бруно со своими помощниками. – И что же? – с недоумением спросила она. – Фулженсио сбежал сегодня утром вместе с двумя другими рабами, – пояснил Бруно. – Но разве этот несчастный должен отвечать за поступки своего брата? – с негодованием спросила Сеньорита. – Простите, но так велел ваш отец, – извиняющимся тоном сказал Бруно. – Он уверен, что они были в сговоре. Ты, черномазый! – повернулся он к Жустино. – Быстро отвечай, где твой брат! Куда они пошли? – Я не знаю, – ответил негр, глядя в глаза надсмотрщику. Бруно яростно скрипнул зубами, и Сеньорита увидела, как рука его потянулась за кнутом. – Не смей! – сказал она. – Прикажи своим людям немедленно освободить его! – Но, Сеньорита… – начал было Бруно. – Снимите колодки, живо! – приказала девушка тоном, не терпящим возражений. – Но кто ответил за это перед вашим отцом, сеньором бароном? – всё ещё колеблясь, просил Бруно. Сеньорита с презрением посмотрела на надсмотрщика. – Я отвечу! – твёрдо сказала она. Бруно пожал плечами и кивнул своим помощникам. Те наклонились и отомкнули на колодках замки. *** Тем временем беглецы медленно, но упорно продвигались вперед. Оставив лодку, они двинулись в сторону поселения Куиломбо, где находили пристанище все беглые рабы, которым посчастливилось уйти от погони. Они избегали дорог, продираясь сквозь лесную чащу и карабкаясь по крутым склонам, лишь бы не быть пойманными. Все трое прекрасно знали, что их ждет, если они будут возвращены хозяину. В лучшем случае они отделаются жестоким наказанием у столба, а в худшем… Поднявшись по почти отвесному склону, беглецы вздохнули было с облегчением… и замерли, увидев прямо перед собой чьи-то сапоги. Подняв головы, они едва не свалились вниз от ужаса и отчаяния: передними стоял ни кто иной, как Лесной капитан! Все надежды на спасение рассыпались в прах… *** Лесного капитана боялись все рабы с близлежащих фазенд. Он знал окружающую местность как свои пять пальцев, и за всё время его пребывания на службе у рабовладельцев ещё ни одному рабу не удалось убежать дальше пределов Араруны. Самым странным и для многих непонятным было то, что Лесной капитан сам был негром. И может быть, поэтому он ненавидел своих чернокожих братьев сильнее, чем их белые хозяева. Лесной капитан родился в рабском бараке и с самого начала был таким же рабом, как и все остальные негры. Однако его горячая кровь требовала свободы, и когда в Араруну прибыли вербовщики, набиравшие негров в королевскую армию, Лесной капитан не стал раздумывать и отправился воевать. На военной службе он получил звание капитана и очень гордился этим. Позже он вернулся в Араруну, но уже как свободный человек: служба в королевской армии подарила ему свободу, о которой он так долго мечтал. В Араруне капитан поступил на службу к плантаторам. Он ловил сбежавших рабов, и их хозяева хорошо платили за это. Именно тогда капитана прозвали «Лесным капитаном». Лесной капитан был очень обидчив и самолюбив. Его злило, что он родился чернокожим. Правда, почти все рабовладельцы, которые пользовались его услугами, обращались с ним соответственно его званию и заслугам, но чёрная кожа не давала капитану покоя. Он готов был убить каждого, кто осмелился бы назвать его негром. *** Барон позвал надсмотрщика Бруно в свой кабинет. – Кто позволил тебе освободить этого дерзкого раба?! – яростно спросил он. – Прошу прощения, сеньор барон, – ответил надсмотрщик. – Мне приказала ваша дочь, и я не посмел ослушаться, боясь, что вы рассердитесь. – Моя дочь?.. – опешил барон. – Сеньорита? – Да. – С каких это пор ты получаешь приказы от моей дочери? Запомни, Бруно, на этой фазенде приказываю только я! Здесь я хозяин! Я один! Ты меня понял, Бруно? Надсмотрщик послушно кивнул, глядя на барона как кролик на удава. За окнами послышался шум, чьи-то громкие голоса. – Что там такое? – удивился барон. – Не знаю, сеньор, – ответил Бруно. – Ну-ка, пойдём, посмотрим, что случилось! И барон в сопровождении старшего надсмотрщика спустился во двор. – А, так это вернулись наши беглецы! – с улыбкой сказал он, обращаясь к Бруно. – Ступай, рассчитайся с Лесным капитаном, он хорошо поработал. А я поговорю с этими черномазыми. Бруно и капитан ушли. – Так… – барон прошёлся перед тремя беглецами, которые едва держались на ногах. – Вас следует наказать, чтобы другим неповадно было… но я этого не сделаю… Барон выдержал небольшую паузу и продолжил: – Если вы скажете мне, кто дал вам лодку. – Какую лодку, сеньор барон? – спросил раб по имени Педро. – Ту, на которой вы бежали! Кто украл её у меня? Отвечай ты, черномазый ублюдок! – велел барон, остановившись напротив Фулженсио. – Не смейте называть меня так, сеньор барон! – вспыхнул тот. – Я свободный человек, и не потерплю оскорблений! – Вот как! – с издевкой сказал барон. – И кто же сделал тебя свободным? – Я сам! – смело ответил Фулженсио. Барон зарычал и, молниеносно выхватив у одного из помощников Бруно хлыст, ударил дерзкого негра по лицу. Тот упал на землю, скорчившись от боли, из-под его ладоней, прижатых к лицу, закапала кровь. Оба других беглеца шарахнулись в стороны. – Сеньор барон, кажется, вы выбили ему глаз, – покачал головой надсмотрщик Алсидес. – Пусть знает, какой он свободный! – произнёс барон. – Привяжите его к столбу! Я хочу знать, кто дал им лодку. *** Через некоторое время с прогулки вернулась Сеньорита. Увидев прикованного к столбу Фулженсио, она сразу догадалась, что произошло в ее отсутствие, и решительно направилась к Бруно. – Отпустите его, – попросила она. – Простите, но я не могу этого сделать без приказа сеньора барона, – извиняющимся тоном ответил надсмотрщик. – Поговорите об этом с вашим отцом, и если он прикажет, я освобожу этого черномазого. *** – Отец! – Сеньорита стремительно влетела в кабинет барона и остановилась перед столом. – Отец, умоляю вас, прикажите освободить Фулженсио! – Я освобожу его, когда он скажет мне, кто дал им лодку, – отрезал барон. – Но, отец, он и так по вашей вине лишился глаза! Неужели вас не мучает совесть? Барон посмотрел на дочь, молча встал из-за стола и вышел. Сеньорита побежала за ним. *** Барон стремительным шагом подошёл к столбу, возле которого стояли надсмотрщики. – Отвяжите его, – велел он Бруно. Сеньорита бросила на отца взгляд, полный благодарности. Надсмотрщики освободили несчастного Фулженсио и уволокли его в барак. Сеньорита дождалась, когда отец скроется в доме, и поспешила за ними.