Возрождение конца

Утро следующего дня. Эсма сидела на краю кровати, спиной к двери. Вчера её переместился в новую комнату, в которой на всю стену окно, и госпожу прекрасно видно из соседнего помещения, где работают врачи над её болезнью. В эту комнату зашёл Намык-Паша, чтобы до прихода врачей и Султана, проверить Эсму. Когда дверь открылась, г-жа подняла голову вверх, её руки были опущены на колена. - Эсма… Султанша резко повернула голову в сторону мужчины. Паша сразу заподозрил что-то неладное. Он стал подходить к кровати, но Эсма медленно уже начала вставать. Повернувшись полностью к Намыку, Паша увидел, что у Эсмы снова чёрные глаза и снова странный взгляд. Он остановился, готовясь к её крики или нападению. Но ничего не происходило. Эсма тихо подошла к Намыку и стала его нюхать. Мужчина не понимал, что происходит, он коснулся рук Эсмы и в этот момент, женщина резко повернула голову направо. Паша последовал за взглядом г-жи. Напротив них, в соседнем помещение через большую панараму стояла Гюльфидан. Эсма стала развернулась к молодой Султанше и её лицо приняло серьёзный вид. Намык быстро опустил руки и обратился к жене: «Гюльфидан, что ты здесь делаешь?» - Хорошие люди донести, что ты вне расписания навещать Эсму-Султан. - Эсма-Султан не в себе. Лучше не подходи. - Но тебе же она ничего не делает. Значит стала не опасна. - Это другое дело. - Какое? Паша отстранившись от Эсмы, хотел подойти к Гюльфидан, но как только он начал разворачиваться, Эсма снова на него посмотрела. Почувствовав что-то неладное, у Султанши участились пульс. От передозировки адреналина она стала тяжелее дышать, взгляд стал мутниться. - Гюльфидан, пожалуйста, не устраивает сцену ревности. Ты же знаешь, я тебе не изменяю. - Для меня важно, что ты чувствуешь! Как ты этого не понимаешь? - Давай об этом поговорим дома. Как Эмма? - У неё всё хорошо. Вчера мы весь день прибыли вдвоём… и ночь тоже. - Я очень поздно вчера освободился, уже ночью. Не стал ехать домой чтобы вас не тревожить. За понорамой послышался какой-то тихий звук. Паша и г-жа обернулись на звук. Эсма издавна пронзительно звук, но благодаря звукоизоляции, её практически не было слышно. - Извини, мне нужно сходить за доктором. Если хочешь, иди за мной. - Угу. Вернувшись в докторской крыло, Мете, Намык и Султан увидели лежащую на полу Эсму. Спустя пару минут. - Повелитель, у г-жи учащенный пульс. Впервые за то время как она заразились. - Что это значит? - Это значит её человеческие чувства просыпаются. Скорее всего она по-настоящему стала приходить в себя и что-то чувствовать. - Например? - Например… она может понимать, что происходит вокруг неё, что кто-то разговаривает. Как я уже выяснил вирус помог ей острее чувствовать людей, возможно теперь это стало ещё сильней. - Ясно… - произнёс Махмуд и поднёс руку ко лбу. - Паша- обратился врач- Вы не помните в какой момент Султанша стала себя чувствовать хуже? - Я не знаю. Здесь были мои люди, они услышали, что с Эсмой-Султан стало что-то происходить и пошли за мной. - Хорошо. Паша и Султан переглянулись. США. Все эти два месяца Андрей писал Эсме, но она не выходила на связь. Ему стало очень страшно за неё и он решил отправиться в Турцию. Пока Андрей ещё не приехал во дворце пошли снова слухи о Эсме. Госпожа прекрасно чувствовала, что происходит за передачи её комнаты, в которой её держали как в клетке и в добавок под наблюдением. Однажды проводя опыты, врач Мете пришёл к выводу, что создать вакцину может помочь зараженный плод человека. И тогда Госпожа вылечиться. Для этого нужно либо кого-то специально заразить, либо нужно было сделать так, чтобы Эмма забеременела, а потом убить плод. Заряжать кого-то было очень опасно. Но Махмуд не хотел больше издеваться над сестрой, поэтому приказал избавиться таким образом от очередного преступника. Заражение не удалось, мужчина умер после введения вируса. Тогда попробовали заразить, пойманную девушку «лёгкого повеления». В этот раз всё получилось. Собрав нужные данные, врач пришёл к выводу, что вирус убивает мужчин, но заражает женщин. Когда Мете начал работу над вакцину, в Стамбул приехал Андрей и мать Эсмы.