Щенок

      Один пролет, второй, третий… Интересно, есть ли в этом здании лифт? Поднимаюсь уже целую вечность, упираясь глазами в грубые ботинки охранника, топающего впереди. Мы оба тяжело отдуваемся, останавливаясь передохнуть, и он делает знак рукой – уже недалеко.       В воздухе перемешаны запахи столовской еды, антисептика для пола и ядреного подросткового пота из спортивных раздевалок. Гудящий словно улей шум голосов в школьных коридорах, усиленный высокими стенами старого кирпичного здания, звучит в ушах постоянным фоном. Невольно начинаю ловить яркие флешбэки о временах, когда сам учился в подобном месте, вот только это было очень давно.       Наконец взбираемся наверх и, толкнув дверь синего цвета, выходим на крышу. Охранник кивает в сторону одинокой фигуры, сидящей на парапете, и мгновенно исчезает, а я остаюсь – делать свою работу.       Невыносимый жар, исходящий от кровли, прогретой солнцем, сбивает с ног. Ощущаю себя грилем в огромной печи – горячий воздух обжигает ноздри, соленый пот ползет по вискам, а рубашка противно липнет к телу. Медленными, осторожными шагами двигаюсь к «прыгуну», стараясь оценить ситуацию и, не дай бог, не спугнуть. Ноги почти вязнут в плавящемся настиле, но он хорошо скрывает звуки и мне начинает казаться, что я смогу в два прыжка достигнуть мелкого идиота и, перехватив поперек туловища, оттащить в безопасное место. - Долго ты, переговорщик, я б уже раз двадцать успел вниз сигануть, - насмешливо бросает он. Заметил все-таки, поганец!       Мягкий приятный голос парня, повернувшего голову в мою сторону, неожиданно спокоен, да и сам он как-то чересчур расслаблен для человека, сидящего на краю крыши. - Психолог, - поправляю я, продолжая потихоньку сокращать дистанцию, не делая резких движений. - Психолог – это бородатый очкарик в кабинете, увешанном дипломами, который предлагает зеленый чай и укладывает на мягкий диванчик, расспрашивая о том, как часто мой папаша трогал меня за интимные места. А ты себя вообще видел, громила? - Позволишь присесть? – добравшись до парапета и держа безопасную дистанцию, бросаю взгляд на горе-самоубийцу, игнорируя грубость. - Валяй, не стесняйся, крыша общая!       Украдкой пытаюсь его рассмотреть. Щуплый и судя по длинным ногам, болтающимся над шестиэтажной бездной, довольно высокий. Отросшие волосы – темные, почти черные, с едва заметными на ярком солнце каштановыми бликами – беспощадно треплет ветер. Пытаясь справиться с непослушными прядями, парень ловко стягивает их резинкой, обнажая высокую изящную шею и аккуратные уши в колечках пирсинга. Кажется, над воротом вытянутой футболки мелькает фрагмент маленькой татушки, набитой на загривке, но с такого расстояния разглядеть подробнее мне не удается.       Достаю пачку сигарет, кивая в его сторону: - Я закурю, не возражаешь? - Сигареты убивают, ты в курсе? - Согласен, так себе привычка, – чиркнув зажигалкой, с удовольствием затягиваюсь, не спуская глаз с собеседника. - Ага, просто есть куда более быстрые способы сдохнуть! - Расскажешь, почему ты здесь, Мэттью? - Не имею ни малейшего желания! – дерзит мелкий, бросая косой взгляд в мою сторону. - Можем и в тишине посидеть, - соглашаюсь, как ни в чем не бывало.       Повернув голову, он молча изучает меня, я – тоже не отстаю. У Мэттью правильные черты лица с еще не сошедшей трогательно-детской мягкостью: высокий лоб, ровный маленький нос и пухлые губы, на которые я залипаю до неприличия долго. Подростковой дерзостью, порывистыми, неуклюжими движениями и всей своей взъерошенной угловатостью он напоминает тощего дворового щенка, впервые осознавшего как беспощаден этот мир. В глубоких темных глазах отчетливо плещется страх, и становится ясно, что его показное спокойствие – всего лишь попытка скрыть насколько ему сейчас паршиво. А еще я вижу злость, но злость – это хорошо, она куда лучше, чем отчаяние. - Думаю, нам было бы гораздо удобнее поговорить в другом месте. С дипломами у меня конечно не густо, но кабинет и диван найдутся, а если захочешь – будет тебе и чай. - Хуевый из тебя психолог, доверия не вызываешь вообще, а с виду и вовсе – вылитый вышибала! - Часто пересекался с мозгоправами? - Неа, ты – первый! - Ну, тогда, тем более обидно, - продолжаю наблюдать за ним и все больше убеждаюсь – он здесь не за тем, чтобы прыгать.       Словно в подтверждение моих мыслей, Мэттью, подбросив ноги, резко перекидывает их через парапет, делая разворот на 180, и приземляется с безопасной стороны, коснувшись расплавленного настила подошвами поношенных черных кед. Заметив, как мое тело инстинктивно дернулось навстречу, чтобы подхватить его, не дав ненароком сорваться вниз, чертенок нагло усмехается, преспокойно отряхивая джинсы и поднимая валяющийся у ног рюкзак. - Не собирался я прыгать, просто хотел проветриться, а заодно – поглазеть на мудаков, толпящихся внизу, - блестящие темно-карие глаза лукаво сощурились в мою сторону. – Бывай, переговорщик! У меня через пару минут занятие по матану.       Наигранно расхлябанной походкой, Мэттью направляется к двери и я, наконец, замечаю, что на его худой холке набит маленький забавный песик, хватающий в прыжке ярко-оранжевый диск фрисби. - Постой! – окликаю удаляющуюся спину, и мальчишка замирает, нехотя оборачиваясь. – Боюсь, что сегодня ты уже не сможешь попасть на урок. - Не понял? - Может для тебя это и шутка, но в полиции к попыткам суицида среди школьников относятся очень серьезно. Существует четкий протокол, который всегда соблюдается неукоснительно. - И что мне грозит? – большие глаза впиваются в мои, вспыхивая беспокойством. - Внизу тебя допросят копы, а потом отвезут в больницу, где ты, скорее всего, пробудешь до конца дня. В ближайшей перспективе – подробный осмотр врача, анализы на наркоту и беседа с тамошним психотерапевтом, который, я надеюсь, окажется намного лучше меня. И хочу предупредить сразу – мозгоправа тебе придется посещать в обязательном порядке еще очень долгое время. - Родителям тоже сообщат? Мне ведь уже есть восемнадцать! - Ты все еще ученик старшей школы, Мэттью – увы, но таков порядок.       Со стоном выматерившись, мелкий опускается на корточки и замирает, обхватив руками худые колени. - Лучше бы прыгнул! – шипит он сквозь стиснутые зубы. - Хочешь – поедем в больницу вместе? - Не хочу! – резко обрывает он. – Я сам заварил эту кашу – мне и расхлебывать!       Наконец, он решительно поднимается, начав старательно копаться в своем видавшем виды рюкзаке. Выудив наушники, настраивает плейлист, видимо готовясь к эпичному выходу из здания.       Я вытаскиваю из кармана визитку и протягиваю ему: - Возьми и не стесняйся обращаться в любое время. - Ланселот?! – Мэттью хохотнул, изучая бумажный прямоугольник, а затем, подняв глаза, уставился на меня с нескрываемым интересом. - Можно просто Ланс. - А тебе идет! И где же фамильный меч и благородный скакун? - Оставил на парковке, - шучу я, подмечая, что он все-таки сунул визитку в кармашек рюкзака.       За синей дверью уже маячит физиономия сержанта Мерфи, моего коллеги по 23 участку. Мерфи и я не то чтобы друзья, но общаемся между собой с удовольствием, иногда пересекаясь после работы за выпивкой под суровые разговоры о тяготах военной службы, с которыми оба столкнулись не понаслышке.       Мерфи пропускает парня вперед, придерживая рукой за плечо – тот раздраженно дергается, цедит что-то сквозь зубы и, заткнув уши музыкой, убегает вниз по лестнице, легкий и свободный от чужой заботы и покровительства.       Подхожу к парапету и смотрю на толпу собравшихся внизу: ученики разных возрастов, учителя, школьная администрация и парочка бестолково топчущихся охранников – дружно уставились в сторону крыльца в ожидании виновника переполоха. Становится интересно, есть ли среди этих зевак хоть кто-нибудь, кому Мэттью действительно дорог?       Я вижу его худую, высокую фигуру, пересекающую школьный двор под конвоем сержанта. Чуть в стороне припаркована патрульная машина и фургон спасателей, куда и сопровождают мальчишку. Он вдруг оглядывается и, подняв голову вверх, дурашливо козыряет мне рукой, слегка прикоснувшись пальцами к виску, а после, поправив на плече рюкзак, сдается заботливой опеке людей в униформе.

***

      Утром от бритья отрывает внезапный телефонный звонок. Номер не определен, а в трубке – незнакомый женский голос: - Доктор Стоун?       До сих пор не могу привыкнуть к такому обращению – даже для пациентов предпочитаю оставаться просто Лансом. - Я слушаю. - Доброе утро, это Мелисса Джонс, больница Нортбридж! - Чем могу помочь? - Вчера мы обследовали школьного прыгуна Мэттью Грина. Патрульные из 23 участка сказали, что именно вы первым поднялись на крышу, пытаясь уладить ситуацию. - Это так. А в чем собственно дело? - Юноша наотрез отказался общаться со мной, уверяя, что у него уже есть психоаналитик, чьи сеансы он будет посещать. Грин показал вашу визитку, я просто хотела убедиться – вы и правда возьметесь за этого пациента? - Да, Мэттью будет посещать меня дважды в неделю и уже завтра вечером придет на свой первый сеанс, - вру нагло, даже не задумываясь, удивляя самого себя. - Что ж, я рада. Возможно там, на крыше вам все-таки удалось завоевать его доверие, признаюсь – мне было непросто с ним общаться. - Доктор Джонс! – спохватываюсь я. – Мне нужно знать каково его физическое состояние – без этого будет крайне сложно строить нашу с ним беседу. - Больница Нортбридж может предоставить вам всю необходимую информацию лишь по официальному запросу, - отрезает Мелисса и, вежливо пожелав удачи в делах, заканчивает разговор.       Официальному запросу? Да на это уйдет как минимум несколько дней, а информация нужна мне сейчас!       Мой офис и 23-е отделение полиции располагаются в одном здании. При желании я мог бы попасть в свой кабинет, пройдя по знакомым извилистым коридорам участка мимо "аквариума", где за стеклянными перегородками у всех на виду кипит его повседневная, суматошная жизнь, нескольких допросных и небольшого кафетерия, в паре шагов от которого находится дверь с моим именем на табличке.       Но есть и отдельный вход с улицы, в основном – для клиентов, не желающих афишировать свои походы к специалисту моего профиля. Сегодня решаю воспользоваться им, после чего, устроившись за своим столом, тыкаю пальцем в знакомый номер. - Мерфи, есть минутка?       Сержант забегает ко мне примерно через полчаса с дарами в виде стаканчика кофе и коробки пончиков. - Это же вы вчера доставили Мэттью Грина в больницу? – спрашиваю я, делая маленький глоток обжигающего напитка. - Был уверен, что ты о нем спросишь, - Мерфи хитро улыбается. – И могу предположить, что скоро он станет частым гостем в этом кабинете. - С чего вдруг? – удивленно приподнимаю бровь. – Я сам пока ни в чем не уверен. - В больнице мелкий засранец всем тыкал в нос твоей визиткой, видимо ты произвел на него неизгладимое впечатление. - Каковы результаты осмотра? Я должен быть в курсе, если и впрямь решу работать с ним. - Ты можешь получить их сам, Ланс – через официальный запрос. - Официальный путь – слишком долгий. Тебе ли не знать, Грег, к чему это может привести. Я надеялся, ты понял это еще тогда, год назад…       У Грегори Мерфи была большая семья и в ней случалось разное. В прошлом году его шестнадцатилетняя племянница связалась с ублюдком, торгующим наркотой и крепко подсела на спиды. С ее дружком сержант разобрался неофициально – он никогда не рассказывал как, да я и не спрашивал. Девчонка была на грани, угасая на глазах, когда Мерфи, совсем отчаявшись, едва не силой притащил ее ко мне. Терапия помогла, и уже через несколько месяцев ей удалось благополучно «соскочить», вернувшись к нормальной жизни. Мы сохранили все в тайне – никаких отчетов и медицинских записей и с прошлого года ни разу, даже вскользь, не поднимали эту тему… – до сегодняшнего дня...       Судя по выражению лица, Мерфи помнит все и ему тяжело. Чувствую острый укол совести. Не люблю давить на людей, но надеюсь, что в данной ситуации сержант сможет меня понять. - Мог бы не выделываться, а просто попросить по-хорошему, - бурчит он недовольно. - Я могу узнать заключение врача, Грег? - Кровь у Мэттью чистая, следов сексуального насилия нет, но он сильно избит, а если сказать точнее – бьют его регулярно и весьма жестоко. На открытых частях тела – ничего, а вот под одеждой полно старых и свежих гематом, на парне практически нет живого места. Когда увидел его синяки – руки зачесались свернуть шею тому, кто это сделал. Думал, если прижму мальчишку хорошенько – он расскажет мне все, но не тут-то было. Твой Мэттью Грин – крепкий орешек, чуть что – сразу выпускает шипы. Настоящая заноза – все нервы нам истрепал, дерзкий щенок, еще по дороге в больницу. - Возможно школьный буллинг? - Мы тоже так подумали, но это точно не наш случай. Учится парень неплохо, увлекается музыкой и рисованием, у него полно друзей, с которыми он любит потусить. В школе Мэттью явно не изгой и в случае чего может уверенно за себя постоять. - А что с семьей? - Тоже мимо. Родители в разводе – мальчишку вместе с младшей сестрой мать растит одна, ее бывший муж с новой пассией проживает в другом штате. Сестренка Мэттью тяжело больна и учиться на дому – у нее редкое заболевание крови, требующее пожизненного дорогостоящего лечения. Мать работает су-шефом в итальянском ресторанчике – заработок неплохой, но почти полностью уходит на содержание больного ребенка, впрочем, как и все ее свободное время. Несмотря на то, что пацану пришлось слишком рано повзрослеть, он никогда не жалуется, а напротив, стремится поддержать семью. Уже третий год подрабатывает официантом в бургерной неподалеку от школы, одним словом – старается не добавлять матери проблем. - Его друзей допросили? Может они что-нибудь знают? - Если и знают – то помалкивают. Здесь нужен кто-то вроде тебя, Ланс. Вытащи из парня все и подключай нас, и чем скорее – тем лучше. Чую, дельце будет непростое! - Я согласен, Мерфи, тут все серьезно. Думаю, вчерашний трюк с крышей с его стороны был явным криком о помощи.       После того, как сержант убегает по своим делам, вновь утыкаюсь в мобильный. Вчера, поднимаясь по бесконечной школьной лестнице наверх, я безрезультатно набирал Мэттью несколько раз по номеру, найденному в личном деле. Нет ни малейшей уверенности, что парень его не сменил, но наудачу – делаю еще пару попыток. Результат все тот же и на всякий случай, прежде чем ехать разыскивать его лично – отправляю сообщение: «Это Ланс Стоун. Жду тебя завтра на первый сеанс в семь вечера, адрес скину, не опаздывай»       Минут через двадцать мобильный «мяукает» входящим: «Я подумаю, Ланселот»       Вздыхаю с облегчением – номер действующий. «Только не слишком долго, иначе, попрошу Мерфи подбросить тебя сюда на патрульной машине» «Пусть сначала поймает»…