***
Вздрагиваю и просыпаюсь от непонятного шума – тело резко подкидывает в кровати, а чуткий слух пытается определить источник. О том, что теперь живу не один, спросонок вспоминается не сразу, и тут же ноздри улавливают запах кофе и какой-то умопомрачительной вкуснятины, доносящиеся с кухни. Иду на аромат еды и удивленно застываю в дверях: на кухонном столе небывалый бардак, а Мэттью активно орудует лопаткой в большой сковороде, переминаясь босыми ногами возле плиты. - Привет! Черт, не успел! Думал, ты встаешь позже!… Подожди… – через пару минут будет готово… Взволнованно заметавшись по кухне, парень одновременно пытается наводить порядок и не упускать из вида шкворчащее под крышкой блюдо, в результате – умудряется обжечь палец и, чертыхнувшись, роняет мусор со стола мимо корзины. - Все в порядке, сейчас уберу! По полу рассыпаны яичная скорлупа и обрезки томатов. Аккуратно собираю все, вспомнив неожиданно, что впервые за последние девять лет вот так делю с другим человеком хлопоты по хозяйству. Ощущать присутствие кого-то еще в этом давно опустевшем доме настолько непривычно, что мне невольно начинает казаться, будто я все еще сплю… Закончив с уборкой, сажусь к столу и сразу же получаю чашку крепкого кофе, появившуюся, словно по волшебству. «Ну, просто официант месяца!» – усмехаюсь про себя, продолжая наблюдать за снующим по кухне пацаном. - Кое-что в твоем холодильнике все-таки завалялось, - Мэттью аккуратно ставит передо мной тарелку с горячим омлетом. – Ешь, пока не остыло. Завтракать дома, да еще и в компании – кажется чем-то из ряда вон. За несколько лет одинокой жизни, я порядком от этого отвык, но взглянув на замершую в ожидании мордашку напротив, понимаю, что как никогда готов к переменам. С некоторым опасением кладу кусочек в рот и тут же жмурюсь и едва не мычу от удовольствия – вкуснотища! Парень с улыбкой наблюдает, как я расправляюсь с аппетитным яичным шедевром, и не спеша принимается за свою порцию. - Объедение! Не думал, что ты настолько хорошо готовишь! - Если ты не знал, моя мама – профессиональный повар. Мелким постоянно возле нее терся и подглядывал, потом начал помогать, а со временем всему научился сам. Просто… думаю, ей этого и на работе хватает – пускай хотя бы дома отдохнет. Меня совсем не напрягает время от времени стоять у плиты. Китти нравится – иногда она говорит, что омлет у меня получается даже лучше, чем у мамы, правда, только тогда, когда та ее не слышит! Заглянув в телефон, лежащий на столе, парень, приглушенно матерясь, подскакивает на стуле и вихрем уносится с кухни. Через минуту он возникает в дверном проеме с закинутым за плечо рюкзаком: - Прости за грязную посуду, Ланс – опаздываю! Я перед школой в больницу заскочу, а после уроков у меня смена в закусочной. Буду поздно – не теряй! - Может тебя подвезти? – кидаю запоздало вслед, провожая взглядом худую, угловатую спину. - Не парься, увидимся вечером! – раздается уже с порога, и я слышу звук закрывшейся за Мэттью двери и воцарившуюся после его ухода тишину...***
Очередной рабочий день затягивает в рутину, но после обеда выдается небольшое «окно». Не успеваю я блаженно вытянуть ноги под столом, с хрустом потягиваясь и распрямляя уставшую спину, как в кабинет заглядывает Мерфи, с порога приветственно оскалившись белозубой улыбкой. - Твой «прыгун» заходил вчера в участок, жутко расстроенный, что не застал тебя на работе. «Где я могу найти доктора Стоуна?» – а глазки до того грустные, что как-то даже совестно стало мучить его расспросами – отправил сразу к тебе. Виделся с ним? - Он у меня ночевал. - Ну, дела! – вскинув брови, Мерфи присвистнул. - А что еще оставалось! Его сестра и мать в больнице, а парень жутко боится оставаться один и, похоже – никому не доверяет. Пусть поживет у меня, если ему так спокойнее. - Сумел расколоть его? - Какое там! Он либо уходит от ответа, либо злиться. Но, кажется, я видел ублюдка, который издевается над мальчишкой и мне определенно знакомо его лицо. Вот только никак не могу вспомнить – откуда. Я вкратце описываю Грегу встречу на парковке: «быка» с кобурой на боку и похожего на хорька хозяина серебристого спорткара. - Идем-ка со мной! – Мерфи поднимается с кресла, махнув рукой в сторону двери. – Покажу кое-что. Мы с сержантом петляем по знакомым коридорам участка, пока не добираемся до шумного рабочего офиса – большого помещения, забитого рядами однотипной конторской мебели. Служители закона, похожие на трудолюбивых муравьев, заняты повседневными делами и не обращают на нас ни малейшего внимания. Стол Мерфи – возле самого окна. Что удивительно, здесь царит идеальный порядок и даже кружка с недопитым кофе красуется на аккуратной подставке голубого цвета. Предложив мне сесть, Грег начинает деловито стучать по клавиатуре, заходя с компьютера во внутреннюю сеть и открывая на экране базу данных, где содержится подробная информация о нарушителях закона, привлеченных местными копами за криминал различной степени тяжести. Здесь собраны все – от мелких воришек до крупной рыбы с впечатляющим послужным списком. - Посмотри внимательно, может, узнаешь среди этих отбросов своих «красавцев» с парковки! Воры, насильники, убийцы – через какое-то время от бесконечной вереницы мелькающих на экране лиц у меня плывет перед глазами. Прикрыв отяжелевшие веки, устало тру переносицу и сдаюсь, понимая, что взглянуть на физиономию каждого городского упыря сегодня явно не получится. - Можешь отдохнуть, Ланс! Не хочу, чтобы ты сломал глаза, разглядывая эту нечисть! – ободряюще улыбаясь, Мерфи кладет руку мне на плечо. – Продолжим завтра. Со вздохом кликнув последний раз, вздрагиваю, уставившись на экран – оттуда на меня пялится маленькими глазками знакомый бритоголовый бычара… И уже через пару минут я понимаю, в какое редкостное дерьмо вляпался мой хрупкий и наивный малолетний жилец…***
Бруно Дикс являлся шестеркой крупного наркобарона и полностью соответствовал своему устрашающему внешнему облику. Жестокий убийца, преданный своему хозяину, словно пес и готовый ради него на самую грязную работу – он с легкостью проливал чужую кровь и неоднократно оказывался в наручниках. Однако благодаря деньгам и связям своего босса – Леопольда Миллера, с завидной регулярностью покидал камеру по причине «недостатка улик». Эти двое были неразлучны с момента прибытия в США из никому не известной немецкой глубинки в далеком 2008 году. Лео не был законопослушным и у себя на родине, промышляя мелкими кражами и сбытом дешевой дури. Однако, прибыв в страну свободы и сколотив банду из своих соотечественников, сумел достичь ощутимых высот в области наркоторговли и отмывания денег, уничтожив или подмяв под себя прочих конкурентов. Со временем, развернувшись на полную, он прибрал к рукам половину города, взяв под контроль на своей территории весь наркотрафик, подпольные бордели и казино. Именно эту парочку я и застал в тот вечер на парковке возле закусочной. Лицо Лео не зря показалось мне знакомым – проходя почти каждое утро мимо рабочего офиса в участке, я видел на детективной доске со схемой распространения наркоты его фотографию, находившуюся неизменно прямо по центру преступной паутины... - Лео Миллер преследует Мэттью? Избивает собственными руками? – изумленные глаза Мерфи уставились на меня. – Ты уверен? - Абсолютно! Я разглядел его с довольно близкого расстояния. - Есть только одно объяснение – Мэттью Грин работает на Лео и, судя по всему, ходит у него в должниках. Возможно, наш щенок сам притянул к себе неприятности, разозлив крупную рыбу? Ланс, ты не слишком поторопился пускать его в свой дом? - Не думаю, что Лео станет лично выбивать долги из какого-то мелкого дилера, у него на это есть подручные, вроде Бруно, – задумавшись, я вспоминаю нашу первую встречу с Мэттью. – Да и парень, будь он связан с криминалом, не стал бы тогда на крыше привлекать к себе внимание. А еще – он слишком любит свою семью, даже непутевого предателя-отца – для меня это достаточно веский аргумент в пользу его невиновности. - Ланс, это очень опасные люди! Поговори с Мэттью, надави на него, если потребуется, он должен понимать, что для него все может закончиться не лучшим образом! Я обещаю Мерфи держать его в курсе и направляюсь в свой кабинет, но до конца дня так и не могу сосредоточиться на работе, съедаемый тяжелой тревогой за пацана, ставшего в эти несколько дней весьма значимой частью моей жизни.***
Дом встретил меня тишиной – Мэтти еще не вернулся. Выгрузив купленные по дороге продукты, я решаю приготовить на ужин пасту – единственное блюдо, которое у меня получается относительно съедобным. Поглядываю на часы, прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы, и когда переваливает за одиннадцать вечера, начинаю волноваться уже всерьез. - Где ж тебя носит, Мэтти! – шепчу с досадой, набирая знакомый номер, но меня по традиции игнорят. Я уже был почти готов обратиться за помощью к Мерфи, когда внезапно раздавшийся за окном мощный рев мотора привлек мое внимание. Темно-синий спортивный байк притормозил возле дома, наверняка разбудив своим рычанием половину квартала. Водитель, облаченный в черную кожу, аккуратно помог пассажиру спуститься с заднего, чуть завышенного сиденья позади себя. Я увидел, как Мэттью, смеясь, неуклюже спрыгивает на землю, крепко вцепившись в руку хозяина железного монстра, чье лицо скрывалось под навороченным байкерским шлемом. Стянув его с головы, ярко-рыжий парень лет двадцати расхохотался над встрепанными на ветру волосами Мэттью. Немного поболтав и по-дружески обнявшись напоследок, эти двое расходятся и мой гуляка-постоялец, наконец, берет направление к входной двери. Уже с порога, взглянув на мое суровое лицо, парень удивленно приподнимает бровь: - В чем дело? Я же предупредил, что буду поздно! - Смена в закусочной закончилась уже давно и, учитывая обстоятельства – я волновался за тебя! - Ох, брось, Ланс! Ну, да – задержался! Но ведь не специально, да и ничего плохого не сделал! Просто заскочил в тату-салон после смены. Помнишь, я тебе рассказывал? У одного из парней днюха сегодня – не мог же я не поздравить друга! Мы и посидели-то всего ничего, выпили по чуть-чуть – было весело! А потом меня до самого дома довезли, а тут ты – с порога зверем смотришь! - Нам нужно серьезно поговорить, Мэттью! И о том, что ты глубокой ночью разъезжаешь на байке без шлема, да еще и с нетрезвым водителем – в том числе! Уже знакомой – вызывающе расхлябанной походкой парень приближается ко мне – сейчас нас с ним разделяет кухонный стол, заботливо накрытый мной к ужину часа два назад. - Знаешь, на кого ты сейчас похож? – с усмешкой спрашивает он. – На папочку шлюховатой выпускницы, завалившейся домой под утро! Научись доверять мне, Ланселот – и я стану доверять тебе в ответ! Он направляется в гостиную, где кинув рюкзак на диван, стаскивает с себя футболку и шлепает босыми ногами в сторону ванной, демонстрируя мне худой белокожий торс: - Я жутко устал и в душ хочу, если дождешься – можем и поболтать! Вот и как его такого воспитывать!.. Мэттью не выходит из ванной целую вечность, а я все еще сижу в кухне и, угрюмо уставившись перед собой, пью, кажется, уже четвертую чашку кофе, ощущая противную горечь во рту. Впервые не знаю, с чего начать разговор. И как объяснить мелкому колючке, что веду себя так лишь потому, что боюсь за него и не хочу потерять. Что от вида иссиня-желтых, начинающих сходить гематом на его коже внутри меня закипает ярость, а кулаки сжимаются до боли от желания почувствовать, как хрустит под пальцами шея ублюдка Лео. Сидя спиной к двери, не сразу замечаю, как Мэттью подкрадывается ко мне сзади, ступая босиком по-кошачьи бесшумно: -Ты вроде хотел поговорить? Вздрогнув, вижу, что он стоит совсем близко, а из одежды на нем лишь белое махровое полотенце, небрежно замотанное на бедрах. - Может, для начала оденешься? – я поспешно отвожу взгляд от бесконечно длинных ног с угловатыми по-детски коленями, тонкими щиколотками и узкими изящными ступнями. - Думал, врачей не смущает вид чужой обнаженки, – невозмутимо отвечает парень, приближаясь почти вплотную, дурманя запахом влажной после душа кожи и легким алкогольным амбре с ноткой мятной зубной пасты. - Смотри, не простудись! – поднимаю взгляд и вижу его чуть сощуренные темные глаза, в которых пляшут уже знакомые черти. Похоже, мальчишка сейчас провоцирует меня. И что же ты задумал, малыш? А он вдруг осторожно кладет ладони на мои плечи и в следующую секунду опускается ко мне на колени, бесстрашно седлая сверху и обвивая руками шею. - Если так переживаешь, что замерзну – можешь просто меня обнять! – махровая ткань провокационно расходится, грозя полностью соскользнуть с узких бедер. Вспыхнув, я почти перестаю дышать от этой внезапной близости, ощущая, как чужие горячие пальцы крепко сплелись на моем загривке. Что же ты творишь, Мэтти! Сердце колотится, словно шальное, а в брюках становится слишком тесно и кажется, это не остается незамеченным – уголки рта мальчишки вздрагивают легкой улыбкой и он придвигается совсем вплотную, усиливая до предела сладкую пытку. Моя слабость, мое искушение, мой малыш – дерзкий, желанный, немного пьяный и такой непосредственный в своем бесстыдстве – льнет ко мне доверчивым щенком, потянувшись губами за поцелуем... Но кем я буду, если воспользуюсь уязвимостью парня, попавшего в беду! Он загнан в угол, напуган, устал и, кажется, совершенно запутался. Пытаюсь осторожно расцепить тонкие руки, лежащие на моих плечах, но Мэттью, судорожно вздохнув, переплетает пальцы еще крепче, не намереваясь так просто сдаваться, и я отступаю, боясь причинить ему боль. - Давай просто поговорим! Прошу, Мэтти, это важно! Встань и оденься - я подожду тебя здесь. - Ты задолжал мне сеанс, Ланселот! – упрямый взгляд из-под нахмуренных бровей прожигает почти насквозь. – Игра в вопросы и ответы – помнишь? Осторожно киваю, глядя в эти блестящие обидой глаза. Парнишка замирает нахохлившимся воробьем, пристально изучая мое лицо, а потом, словно собравшись с духом, выпаливает: - Не подскажешь, Ланс, как донести до одного здоровяка-тугодума, что он сильно нравится мне? Нравится с тех самых пор, как я его увидел! Может, в следующий раз притащить ему завтрак прямо в постель? Сижу, как громом пораженный, глядя на заалевшие от смущения щеки Мэттью. От напускной дерзости юного соблазнителя не осталось и следа. Нежный, ранимый мальчишка робко заглядывает в глаза, прикусив от волнения губу, в ожидании ответа на свое смелое признание. - Мэтти, малыш! Я не могу… мы не можем… Ты ведь и сам понимаешь, насколько это неправильно. Ну, хотя бы потому, что я – твой врач, да и по возрасту – гожусь в отцы. Парень вдруг расцепляет руки и осторожно обхватывает теплыми ладонями мое лицо, тянется к нему и замирает, почти касаясь и щекоча дыханием: - Я думал, если люди нравятся друг другу – это решает все... – переходя следом на едва слышный, рваный шепот: – Прошу, Ланс… не отталкивай меня… Тихий, умоляющий голос ударяет по мозгам похлеще двойного неразбавленного виски. Меня ведет от его близости, запаха, цепляющего душу взгляда карих глаз, затягивающих без остатка в свой бездонный, темный омут. «Блядь, что же я творю…» - проносится молнией в голове, перед тем, как острое желание полностью ослепляет разум, сметая лавиной последние связные мысли. В следующую секунду я рывком сдираю с узких бедер Мэттью влажную махровую тряпку и резко притягиваю, вжимаю в себя его горячее, гибкое тело, захватывая в плен жадным, глубоким поцелуем податливо раскрывшиеся для меня самые сладкие в мире губы… Мальчишка так отчаянно жмется ко мне, будто собирается прорасти внутрь, цепко оплетает руками и ногами, беспокойно ерзает, постанывая в поцелуй. Притирается членом к животу, пачкая рубашку прозрачными каплями предсемени. В попытке добраться до моей груди, досадливо хмурится, отрывая с мясом одну пуговицу за другой непослушными, подрагивающими пальцами. Абсолютно голый, возбужденный и такой горячий, что едва не поддаюсь соблазну разложить парня прямо здесь — на кухонном столе. Но желание сделать наш первый раз максимально комфортным для него все-таки побеждает. Оторваться от стула и добраться до спальни, удерживая на весу вертлявую тушку партнера, одновременно толкаясь языком ему в рот — та еще задача. Мэттью отстраняется лишь на мгновение, когда я, спотыкаясь и пошатываясь, словно слепец, дезориентированный в пространстве, опрокидываю по пути в свою комнату пару стульев и сметаю журнальный столик в гостиной, ступая наугад со стиснутой в объятиях законной «добычей». — Полегче, здоровяк! Хочу добраться живым до твоей постели! — мелкому определенно весело — он бесстыже и пьяно скалится, откидываясь назад и до боли стискивая мои бока острыми коленками. Тянусь к нему и ловлю нахальные смеющиеся губы своими, продолжив прерванный поцелуй, чтобы вновь накрепко запечатать сладкий, дерзкий язычок маленького болтуна...