Истина, не требующая платы

      Солнце светило слишком ярко. Значит времени было достаточно. Рой приоткрыл один глаз, но тут же, ослепленный резким утренним светом, закрыл его. Внезапно он почувствовал прикосновение и услышал мягкий женский голос:       — Вставайте, господин полковник! Вставайте! К вам пришли…       Рой пересилил себя и открыл глаза — над ним была Мэри со странным, озабоченным выражением лица.       — Вставайте же!       Наконец, он поднял и голову. Мэри тихонько хихикнула, подошла и отлепила от щеки Роя листок с отчетом. Тот, ещё мало что соображая, смотрел исключительно на неё.       — Вообще-то, к вам гости, — указала к двери Мэри. Там стоял фюрер собственной персоной, разговаривая со скрученным его охраной D. Мустанг вскочил с кресла и приставил правую руку к виску.       — Проснулись, полковник, — отчеканил фюрер. — Кто эти люди? Что они делают здесь?       Мустанг объяснил ситуацию.       — Хм… Получается, они гомункулы?       Полковник думал: «Нет, не может быть… Не может быть гомункула с ТАКИМИ глазами!»       — Что ж, может, покажете-ка мне круг, из которого они появились? — предложил фюрер.       — Да, конечно, — полковник направился к двери. — Только отпустите его. Думаю, он опасности не представляет.       D отпустили. Полковник и фюрер удалились из кабинета.       — Не понимаю… Ничего не понимаю… — взявшись за голову, повторял D.       — Успокойся. Чем бы ни было это измерение, главное, что мы вместе, правда? — обняла его Мэри.       — Да, — улыбнулся он.       <Тем временем на крыше.>       — Вполне возможно, что они гомункулы. Осмотрите их, проверьте на наличие татуировки Уробороса, и поместите их пока в камеру предварительного заключения, — сказал фюрер.       — Хорошо. Но я не уверен, что они гомункулы, — тихо произнес Мустанг.       — Почему?       — Они явно ничего не знают ни о стране, ни даже о времени, в котором находятся. Их просто занесло по ошибке пока кто-то неопытный пытался открыть Врата…       — Что ж. Я над этим подумаю. Однако приказ мой всё же выполнять, полковник.       — Есть!       Мустанг спустился, вошел в кабинет, и его глазам предстала следующая картина: Хавок и D держали друг друга за воротники, Мэри приподнялась с кушетки и застыла в немом крике, видимо, пытаясь их остановить, а Фьюри, в свою очередь, сдерживал Мэри. Когда вошел Рой, они все резко обернулись в его сторону.       — Ну, и? Что здесь происходит?       Хавок и D, перебивая друг друга, толкаясь и ругаясь, пытались объяснить в чем дело и каждый, конечно, кричал, что правда на его стороне. В общем, Рою сразу стало все понятно: дело в девушке, чары которой он ощутил и на себе…       — Хавок, отведите этих двоих в КПЗ.       — Что? Как? И девушку? — возмутился тот.       — Да. И девушку тоже.       Спустя 2 часа в кабинет зашел Эдвард. Он был не то чтобы грустен, он был просто равнодушен. Огонь, некогда горевший в его глазах превратился в жалкую тлеющую искорку… Таким Рой его никогда не видел.       — Можно войти, полковник?       — Да. Зайди. Что с тобой, Стальной? Как успехи в поисках? — спрашивал полковник.       — Вот, — Эд кинул на стол кучу бумаг, — результаты поисков.       Мустанг напряженно всматривался в четкие, но кривоватые буквы, и увидел там наконец в перечислении ингредиентов ключевую фразу — людские жизни.       — Так вот из-за чего ты опустил руки, — он посмотрел в сторону мальчика, старательно закрывающего глаза челкой.       «Всё-таки он ещё совсем ребенок и не готов к таким падениям… 3 года идти к цели и понять в один прекрасный момент, что это не вершина, а тупик».       — Эдвард, — полковник положил руку на плечо мальчика, — прими это не как цель, а как этап.       — Ал…— шепнул Эд и поднял решительные, но всё ещё пустые глаза на полковника. — Он уже 3 года душа в доспехе. Я ненавижу себя. Ненавижу.       — Я не помощник тебе. Ты должен решить всё сам: бросить всё на самотек или же цепляться за малейший просвет надежды.       Эд встал. «Он прав. Он, черт его возьми, снова прав!» — думалось ему.       — Думаю, тебя кое-что заинтересует, — сказал Мустанг. — Да ты присядь, присядь, не стой, как вкопанный.       Эд присел, и полковник рассказал ему удивительную историю о людях из той стороны Врат.       <Тем временем в КПЗ>       Фюрер решил лично допросить «гостей». Первой стала Мэри. Тяжелая дверь камеры отворилась и фюррер вошел, причем без охраны. Мэри встала, словно приветствуя важную персону.       — Ну-с, расскажите мне, девушка, как вы оказались здесь.       Мэри поведала ему сию странную историю… Фюрер задал всего пару вопросов, почти не относящихся к делу и удалился в соседнюю камеру. D сидел и смотрел в потолок. Он не собирался мириться с таким положением дел. Его это никак не устраивало. Он неизвестно где, непонятно когда, да ещё и в камере, а ужаснее всего, в камере сидит и Мэри… Он слышал прекрасно допрос в соседней камере и ему было просто не по себе… Сон… Наверное, это просто сон… Дверь в его камеру медленно, с устрашающим скрипом открылась, и D перевел глаза на входящего. «Опять этот,» — сверкнул гневным взглядом D. От фюрера последовали те же дежурные вопросы, какие он задавал Мэри. D отвечал, стараясь подавить в себе невесть откуда взявшуюся ненависть. «Нутром чую, что это тот ещё фрукт, — думал он. — Меня просто выворачивает, когда он смотрит на меня своим единственным глазом… Брр»       — Что ж, не похоже, чтобы вы врали, но проверить вас, пожалуй, стоит, — сказал фюррер.       — И как вы собираетесь нас проверять? — усмехнулся D.       — Пока не придумал, — так же с усмешкой ответил фюррер. — Но я смотрю, ты толковый парень. Мне нужны такие в армии. Желательно среди алхимиков.       D укоризненно уставился на фюрера. «Идиот» — подумалось ему.       — Не хочешь встать в ряды государственных алхимиков? — спросил фюррер.       — Что?! — воскликнул D. — А вы не подумали каким местом я алхимик? Я об этой дури и не слышал-то никогда.       — А кем ты был? — как-то с отцовской заботой и доверием в голосе поинтересовался фюррер.       — Музыкантом и актером… — вздохнул D.       — Мы научим тебя алхимии.       — Что?! А вы меня спросили?       — Хм… — фюррер напрягся. Так смело в глаза ему не говорил даже Стальной. — А зачем?       D думал, что сейчас его просто придушит. Он резко дернулся с места и… перед его носом оказался устрашающего вида огромный меч… «Ещё бы миллиметр, и страшно подумать, что осталось бы от моей головы», — озираясь на поблескивающую в тусклом тюремном свете сталь, думал D.       — Я… я хотел сказать, что… чтобы учиться чему-то нужно желание… — еле выдавил он из себя.       — Ответ неверный, — сказал фюррер.       D приготовился к страшному.       — Нужен приказ начальства, — меч спрятался в ножны, так и не попробовав D на вкус. — Приказ есть. Значит будешь учиться алхимии. Если не сможешь ей пользоваться, то ты гомункул, — заключил фюррер.       — Кто?! — воскликнул удивленный D.       — Гомункул, — повторил фюррер и вышел из камеры. Тяжелая дверь со скрипом захлопнулась, и D остался в полном одиночестве…       Фюрер приказал Хавоку осмотреть Мэри на наличие татуировки. Тот, услышав приказ, даже выронил сигарету.       — И осмотрите всё тело! Ничего не пропустите! — хитро усмехнулся фюррер.       — Есть, — покраснел Хавок и направился к камере Мэри.       Она сидела, поджав колени к подбородку… Её глаза, что удивительно, не выглядели устало и измученно, они смотрели с прежним девичьим доверием. Хавок зашел в камеру:       — Эээ… Мерлин… Эээ… Как бы это сказать, ну… Разденься, пожалуйста…       Мэри испуганно подняла глаза.       — Нет-нет… Это не то, что ты подумала… Просто фюррер приказал…       — Хорошо, — тихо, но четко проговорила Мэри и медленно начала расстегивать блузку. Буквально через 3 минуты она стояла перед красным до ушей Хавоком только в нижнем белье.       — Ну, вообще-то… Эээ…       — Я поняла, — и Мэри предстала перед ним обнаженной.       Хавок (красный, видимо, уже не только до ушей, но и до пяток) внимательно осматривал её, ища татуировку, нечаянно касаясь её нежной, молочного цвета кожи, темных переливающихся волос… Но он не нашел нужного.       — Одевайтесь… — еле слышно произнес он и буквально выбежал из камеры Мэри. ----------       Удивленное выражение лица у Эда не спадало на протяжении всего рассказа полковника. Люди из Врат… Ну, да. Считается, что Врата лишь проводник между мирами… Но возможно ли преодолеть этот проводник живым? Маловероятно.       — Что ты об этом думаешь? — спросил полковник.       Только Эд открыл рот, чтобы высказать свою точку зрения, как дверь в кабинет полковника распахнулась, и зашел фюррер собственной персоной.       — О, Элрик! Прекрасно! — он даже не обратил внимания на их удивление.       Глаза Эда ещё больше расширились: «Господи! Зачем я ему?»       — Думаю, пора вам стать учителем, — улыбаясь заявил фюррер.       — Ч-что? — Эд пошатнулся.       — У меня есть прекрасная кандидатура. Пойдем в КПЗ. Полковник, пойдемте с нами.       Фюрер был явно в настроении. В дверях они встретили красного, как помидор, Хавока, и фюррер рассмеялся:       — Выполнили приказ?       — Да, — отчеканил тот. — Она не гомункул.       «Что это за приказ такой?» — подумал полковник. Взглянув на Хавока, не трудно было догадаться… «Вот черт, он ещё и издевается! Бедная девочка…» — молча вздохнул Рой и последовал за фюрером и Эдом. Они подошли к камере D.       — Вот твой новый ученик, — плохо скрывая смех, говорил фюррер.       — Что? — взбунтовался D. — Вы хотите, чтобы я обучался у ребенка?       — Да, — рассмеялся фюррер. Бешенство D его явно забавляло.       — Вы что? Хотите, чтобы я обучал алхимии эту шпалу? Никогда! — закричал Эд.       — К тому же он ещё и бешеный, — хихикнул D.       — Заткнись! — Эд едва не заехал ему по голове правой рукой.       — Думаю, вы поладите, — протянул фюррер, уходя.       — Нет! Я не беру учеников! — орал Эд вслед фюреру. «Тем более учеников, рост которых выше 160 см», — подумал он.       — Фюрер просил передать, что это приказ, — сказал Эду один из солдат, открывший камеры Мэри и D.       Альфонс ждал брата у входа в штаб, но последний явно задерживался. Затем он наконец-то вышел в сопровождении симпатичного мужчины и очень миловидной девушки.       — Здравствуйте, — проговорил Ал и замер. Он уже явно встречался с ней… Такие глаза забыть невозможно.       — Познакомься, Ал. Это D, мой ученик.       — Ученик?       — Ага. А это его девушка, Мэри.       — Очень приятно, — сказала она.       — И… и мне… — засмущался Ал.       — А это мой младший брат, Альфонс…       — Младший? — удивился D. — Офигеть! Я и не думал, что старший настолько не вышел ростом…       — Ты кого коротышкой обозвал, ублюдок! — закричал Эд.       Дорога до Ризенбула была явно веселой…