Истина, не требующая платы

      Эд смотрел в чашку с кофе, задумавшись о чем-то своем, а точнее об убийстве D. Все-таки Мустанг не из тех, кто убивает просто из ревности. Этот человек в каждом движении, в каждом шаге ищет собственную выгоду. Узнав о произошедшем недавно, Эд даже обрадовался — судьба и вправду наказала его, правда, как-то весьма мягко и тактично. Возможно… Возможно D что-то важное узнал… Может, он узнал о чем-то, о чем нельзя было знать? Может, Мустанг готовит какой-то важный и неожиданный шаг без ведома фюрера. D узнал об этом, и он его убил, приплетя в это дело ещё и Мэри. Вот ублюдок!       — Братик, ты о чем-то задумался? — тихо поинтересовался Ал.       — О причине убийства D. Ал, ты же не думаешь, что Мустанг спалил его из ревности реально?       — Ну… Я не знаю, братик.       — Может, D узнал что-то, о чем не следовало бы знать? И поэтому знал, что покойник?       — Хм… — Ал задумался. — Очень даже вероятно… Нужно проследить бы за полковником, но ты ушел из армии…       Эда осенило. Он обернулся к стоящей и моющей посуду Уинри:       — Уинри, можешь нам помочь?       — Чем? — удивленно спросила та.       — Пока Мустанг в больнице, последи за ним, переодевшись медсестрой. Хорошо?       — Ага. Сейчас прям. Делать мне больше нечего. За вами, сопляками, кто присматривать будет?       — Ты кого маленьким сопляком обозвала?       — Братик, успокойся. Уинри не имела в виду твой рост.       Эд выдохнул, успокоился:       — Уинри, мы должны восстановить справедливость ради покойного старшего брата.       Именно так теперь Эд стал называть D. Он любил и его имя, но называя его старшим братом, он словно ощущал какие-то узы, незримо связывающие его с ним.       Уинри опустила голову.       — Ты поможешь? — тихо спросил Ал.       — Да, — прошептала та, но быстро сменила тон. — Но вы все равно мои должники!       — Конечно-конечно… — закатил глаза Эд.       — А ты в первую очередь!       — Ды понял я, понял, не дурак!       — Сомневаюсь.       — Не начинай.       — Сам начинаешь.       — Кто? Я начинаю?       — Успокойтесь, — улыбнулся Ал. — Лучше давайте продумаем получше план.       <Больница. 2 этаж. Палата Роя Мустанга>       Ранение оказалось средней тяжести и Рой быстро шел на поправку. Сейчас он мирно спал, причем уже битый час. Сидевшая рядом с его кроватью Риза смотрела на слегка беспокойное лицо спящего полковника и удивлялась тому, что этот, на первый взгляд, беспечный человек не находит покоя даже во сне. Так молод и уже в столь высоком звании, но он этого звания достоин. Хотя нет. Он достоин большего.       Риза смотрела и вспоминала то, сколько они всего пережили. Пережили вместе, рука об руку. Их, может, и не связывало то, что называется любовью, они были просто дороги друг другу и все. Правда, насчет любви Ризу все же терзали сомнения… на свой счет…       Все её мысли занимал Рой, каждый миг она думала о нем… И когда он шел на очередное свидание, её сердце выло: он не в её руках, а в чужих… Тяжело было это осознавать. Вряд ли он чувствует то же по отношению к ней.       Тяжело было осознавать, но Риза сильная. Она сказала себе, что выдержит и держалась.       Веки Роя дрогнули и он открыл свои слегка туманные черные глаза.       — Как вы, полковник? — тихо спросила Риза.       — Вполне нормально, — он присел на кровати и тут же сморщился от боли.       — Позвать врача? — обеспокоенная интонация Ризы сказала сама за себя.       — Нет, — твердо ответил Рой, смотря на лейтенанта. Сейчас, где-то в душе у него возникла масса риторических вопросов, на которые пытался он найти ответы, разглядывая нежные и в то же время строгие черты лица Ризы.       — Что-нибудь нужно? — поинтересовалась она.       — Нет, не волнуйся. Если что-то будет нужно, я скажу.       Глаза цвета затемненного янтаря с волнением и заботой оглядывали полковника, отчего что-то приятное разливалось по телу. Ответы нашел голос Мэри, явственно прозвучавший с подсознании Роя. Её словам было сложно не поверить, да и услышать голос самой любви дорогого стоило…       — Риза… — тихо произнес Рой, пытаясь начать. Да уж, любовь требовала не меньшего мужества, чем война.       Вдруг дверь открылась и вбежала странная черноволосая медсестричка, поставившая что-то на стол и тут же выбежавшая из палаты. Хоукай проводила её строгим взглядом и, бросив полковнику:       — Я сейчас, — удалилась вслед за медсестрой.       В коридоре, поймав девушку, лейтенант ненароком улыбнулась.       — Уинри, и как давно ты устроилась медсестрой?       Обезоруженная, раскрытая Уинри не находила что сказать. Не выдать же Эда с его идеей расследования?       Видевшая её сомнение Риза спокойно улыбалась. Кому как не ей знать о том, что приходится ценой жизни иногда защищать сумасшедших и вечно не сидящих на месте мужчин.       — Эдвард? — тихо спросила она.       Уинри только кивнула.       — Хорошо, я понимаю, — улыбнулась лейтенант. — Держись.       — Мы ведь теперь враги, да? — опустила глаза Уинри.       — Нет. Чтобы они не творили, мы останемся подругами.       Риза развернулась и направилась к палате полковника. Уинри смотрела ей вслед и словно видела в ней себя, словно чувствовала на себе военную форму, как ответственность за Элриков, в особенности, за старшего. Пусть эта форма никому не видна, но сама Уинри её чувствует и, как ни странно, совсем не имеет желания её снять…       <Дорога в Син. Переправа через пустыню>       — Ох, вот за что мне это? — стонала сидящая на верблюде миловидная девушка в характерном для восточной страны кимоно.       Пустыня была абсолютно безжизненна, словно суровая граница, пролегала она между странами и не позволяла их секретам и культурам пересечься, будто это было смертельно опасно. Она со своей обязанностью справлялась и уж точно не нуждалась в пограничниках, ибо редко кому удавалось через нее пройти. Вот сейчас хрупкая девушка в кимоно ругала пустыню на чем свет стоит.       Почувствовав, что это долбанное кимоно уже прилипло к коже и стало жутко неудобным, девушка решила раскрыть свое истинное лицо. В миг она преобразилась и оказалась ни кем иным как… Энви.       Дело близилось к ночи. Краски медленно бледнели и темнели по мере захода солнца. Ругающий верблюда Энви устал заниматься этим бессмысленным занятием и, мирно устроившись на его шее, улегся спать. Верблюд, не долго думавший, что же такое длинное и зеленое снизошло на его морду, стал это жевать.       Почувствовавший, что его волосы натягиваются медленно, но сильно, Энви лишь, не соизволив проснуться, ударил несчастное животное по ушам с фразой «Грид, отвянь!» Когда голову стало просто выворачивать от натяжения, ибо верблюд упорно жевал волосы гомункула, тот наконец проснулся. Ах, если бы верблюд знал то, что ему битый час глагольствовал Энви с явно испорченной прической, он бы давно уже поджал хвост и убежал.       — Чмо слюнтявое! — пнул его гомункул, как водитель сломанную машину. Животное стартануло на полной скорости, забыв про хозяина, и Энви был вынужден продолжить путь пешком…       <Больница. Палата Роя Мустанга>       Риза открыла дверь. Отчего-то внутри нее заиграло волнение. Вроде бы все как обычно, но интуиция упорно твердила, что что-то не так.       Полковник сидел на кровати и изредка поглядывал в находящееся рядом с кроватью окно:       — Это была мисс Рокбелл? — спокойно произнес он, не повернув головы в сторону лейтенанта.       — Она самая, — улыбнувшись сказала Риза.       — Элрики даже после ухода из армии хвост прижать не могут, — усмехнулся Рой.       — А ведь сами-то вы не лучше, полковник. Убийство было лишь ходом в вашей игре, не так ли?       Рой кивнул и наконец встретился глазами с Ризой.       — Что-то нужно, полковник? — обеспокоенно поинтересовалась она.       — Нет-нет, — проявился легкий румянец на его щеках.       — А не температура ли у вас случаем?       Рой было хотел помотать головой, но её обвили заботливые женские руки и нежные губы коснулись его лба.       — Лейтенант, хватит уже нянчиться со мной.       — Я обещала нянчиться с вами до того, как ваши погоны сменятся на погоны фюрера.       — Как же много вы мне обещали… — Рой приподнял голову, в очередной раз утонув в янтарном блеске глаз Ризы и едва-едва коснувшись её губ своими.