Такая разная любовь

– Ну что, Стив? Плюс один? Такого в моей коллекции ещё не было, – стоя у окна, за которым яркими красками разливался рассвет, Стив Роджерс вёл беседу сам с собой. Последнее задание было тяжелым. Освобождать заложников всегда тяжело, а когда это дети – тяжелее вдвойне. А когда их расстреливают по одному за каждые полчаса промедления… Стив тряхнул головой, отгоняя навязчивые образы. Хотя труднее всего пришлось Вдове. Пока они с Клинтом пытались пробраться в здание и ликвидировать хотя бы часть преступников, она вела переговоры с ними. И на её глазах убивали детей. И именно она уже не спала несколько суток. Каждое утро, встречаясь с Наташей в штабе, Стив видел, как углубляются тени под её глазами. Поделать с этим ничего нельзя. Нужно только переждать пару-тройку недель. Сознание человека – интересная штука. Оно довольно неплохо стирает плохие воспоминания. Но и ничуть не хуже восстанавливает их в кошмарах… Посмотрев ещё несколько минут в окно, Кэп вздохнул и пошел собираться. Кошмары кошмарами, но пробежку, как и работу, никто не отменял. Удар, удар и ещё удар. На костяшках сквозь бинты проступает кровь, но Наташа не обращает на неё внимания. Как и на боль. Эта боль целебная, она помогает хоть ненадолго отрешится от неприятных воспоминаний. В последнее время Наташа чувствует, что её хвалёные психика и выдержка начинают выходить из строя. После битвы с Локи она не доверяет Клинту. Ей снятся его нереально голубые глаза и их драка. Только во снах она не успевает выбить нож, и Бартон вгоняет ей его под рёбра. В этих снах Старк не успевает выпасть из портала, потому что она закрывает его слишком рано. Много вообще чего происходит в этих снах. Но Клинту она уже точно не верит и даже просит Фьюри не ставить себя и его в пару для заданий. Фьюри хмурится, но просьбу выполняет, и вот уже полгода на задания Наташа отправляется либо сама, либо в компании с Кэпом. Иногда к ним присоединяется Старк, но с Бартоном они теперь сталкиваются только в штабе. Или в гостях у Тони. Он ей ничего не говорит, только понятливо улыбается, но сама она чувствует себя предательницей. Нет, они всё так же общаются, подкалывают и навещают в лазарете друг друга после заданий, но доверить свою спину ему она уже не может. В этом плане Кэп надёжнее. И от этого на душе становится еще муторнее и тоскливей. После очередной серии ударов груша срывается и падает на пол. Наташа удивлённо хмыкает: до этого так получалось только у Стива. Она вздыхает, и начинает разматывать бинты. Ничего страшного, сбитые костяшки затянутся уже к вечеру, не оставив следов, а вот на душе останутся уродливые рубцы. Их там уже не мало. И будут ещё. Последнее задание с заложниками вымотало её окончательно. Вдова уже не спала трое суток и не факт что уснёт и сегодня. Но попытаться надо, иначе Фьюри точно отправит её в лазарет или к психологу, которые будут выворачивать и тело и душу. «Погулять что ли? Новых заданий нет, с текучкой я управилась, отчёты все сданы… – вяло размышляет она, собирая вещи в спортивную сумку. – Вот только идти надо с кем-то, иначе от мыслей не отвлечёшься. А с кем? Стива позвать? Я ему давно обещала экскурсию по современному Нью-Йорку, а никак не соберёмся». В коридоре она сталкивает с Роджерсом. «На ловца и зверь бежит!» – мелькает мысль и Наташа, не давая себе передумать, говорит: – Привет, Кэп. – Привет. Как ты? – Хорошо. Ты сегодня занят? – Нет. – Стив удивлённо смотрит на неё. – Ты что-то хотела? – Помнишь, я тебе экскурсию по Нью-Йорку обещала? Ты так, наверное, никуда и не сходил? Он улыбается: – Нет, я дальше Бруклина нигде не был. Всё как-то времени не хватает. – Тогда может сегодня? Вечером? Пока мы свободны, и Фьюри не придумал для нас что-то новое. – Наташа вопросительно смотрит на него и ей очень хочется, чтобы он не отказал. Ей нужна эта прогулка, эта свобода, чтобы хоть ненадолго забыться. – Согласен. Главное, чтобы нас на улицах не узнали. – Так мы же не в костюмах будем! – она облегчённо улыбается. – Ты точно не против? – Нет. Мне очень хочется посмотреть, насколько изменился город. Они встречаются взглядами, и Наташа видит, что он всё понял. Стив кивает ей: – Хорошо. В семь? – В семь. Ты знаешь, где я живу? – Знаю. Хотя не должен, да? – Не должен… – тянет Нат и вдруг широко улыбается. – Старк? – Старк. Он просто опять залез в базу ЩИТа. – Я в этом не сомневалась. Тогда я жду тебя в семь. Не опаздывай. – Я никогда не опаздываю, мэм. – Надеюсь. И Стив… – Что? – Спасибо. – Пока не за что. – Наташа машет ему рукой и уходит. – Мне тоже это нужно, – тихо добавляет он в след. Ровно в семь Роджерс сидит на скамейке возле дома. Он ничем не отличается от десятка других домов, расположенных в этом квартале. Вдова живёт на окраине, рядом парк и куча разных магазинчиков и баров. Но здесь спокойнее, чем в центре: меньше людей, машин и шума. Через пару минут появляется Наташа и Стиву хочется протереть рукой глаза – такой он ещё её не видел. Собираясь на прогулку, Нат долго стоит возле гардероба. У неё много одежды, вот только вся она специфична: либо это удобные вещи, чтобы ходить по дому или заниматься спортом, либо это шикарные платья–костюмы–юбки–блузки, в которых она частенько появляется на светских мероприятиях и заданиях. Нет, есть ещё форма ЩИТа, но в ней гулять явно не пойдёшь. Она задумчиво смотрит на полки и начинает перебирать вешалки с платьями. « – Не то, не то, не то… Чёрт, никогда не думала, что меня коснётся эта проблема. А вот поди ж ты! Может это? – Наташа задумчиво вертит в руках вешалку с платьем. – Нет, слишком оно открытое. Так, что тут у нас ещё есть… Хм, это у меня откуда? – она вытаскивает очередное платье и недоумённо на него смотрит. – А что? Миленько. О, и этикетка на месте, значит, я его ещё не надевала. Вот и обновлю». За последние полгода совместных заданий Стив привык к разным образам Наташи, даже к полуголой (было пару раз, и когда они спешно смывались из отеля, и когда он обрабатывал ей раны), но чтобы она одела такое платье… Нат смотрит на его удивлённое лицо и смеётся: – Не ожидал? – Эм, нет. Но тебе идёт. Наташа радостно осматривает свой наряд: нежно-зелёное платье без бретелей, длиной почти до колен, от груди расходится крупными складками. Ткань мягкая, воздушная и Нат кажется самой себе лёгкой–лёгкой. Волосы она заколола кверху и теперь только пара непослушных прядей касалась её щёк. Босоножки на невысоком каблучке и небольшая сумка – вот и весь образ. А метательных ножей, прикреплённых к бёдрам и любимого пистолета в сумочке не видно, поэтому они не считаются, да? – Не замёрзнешь? – Стив оглядывает её голые плечи. – Вечерами довольно прохладно. – Нет. – Наташа беззаботно отмахивается. – Ну что, куда бы ты хотел отправиться? – Я даже не знаю, – он растерянно пожимает плечами. – Для меня тут всё новое. – Даже статуя Свободы? – недоверчиво спрашивает она. – Даже она. Вокруг неё-то всё поменялось. Да и в то время я не успел там побывать. – Тогда начнём с неё. Такси? Стив смущённо улыбается: – Вообще-то я на мотоцикле, но ты так одета, что лучше, наверное, такси… – Чепуха! Поехали, я давно не каталась на мотоцикле просто так. – Наташа подмигивает ему. – Тем более пассажиром. Роджерс смеётся: – Ну, тогда прошу, мэм! Это было прекрасно. Совершенно необычный вечер. Они сначала доехали до статуи Свободы, причём Наташа крепко цеплялась за него и просила ехать быстрее. А потом ругалась и шипела что-то на русском, потому что платье так и норовило задраться от встречного ветра. Они побывали на смотровой площадке, и Стив решил, что обязательно нарисует этот вид. Затем Наташа затащила его на аттракционы и следующие пара часов слились в бесконечную череду смеха, разных каруселей и комнат с кривыми зеркалами. Они сидели в каком-то кафе, пили кофе с пирожными и говорили–говорили–говорили. Нат рассказывала ему про далёкую Россию, тамошние обычаи и традиции, а он – про то, как изменился Нью-Йорк и где что было в его время. А потом он отвёз её домой. – Спасибо, Стив. – Наташа мягко улыбается и снимает его куртку. Он всё-таки уговорил её надеть. И правда, без неё бы она замёрзла, пока они мчались по полупустым улицам домой. – Это был чудесный вечер. – Это тебе спасибо. – он забирает куртку и кладёт её на сиденье мотоцикла. Потом смотрит ей в глаза и убирает рукой выбившуюся из причёски прядь. – Ты необыкновенная. Нат вздрагивает от прикосновения и прикусывает губу. Она чувствует, что тонет в глазах Стива и ей совершенно не хочется оттуда выныривать: – Доброй ночи. Надеюсь, мы сегодня выспимся. Он понимающе кивает: – Доброй. Мне тоже этого бы хотелось. Роджерс надевает куртку, заводит мотоцикл и уезжает, помахав на прощание. Наташа поднимается к себе, переодевается и ложится спать. И, о чудо, сегодня спят они оба. Без кошмаров и сновидений.