Марлин

Дерек возвращается в Чикаго в среду. Ну… как возвращаться? Он должен доставить одного волчонка в стаю отца, потому что в стае матери мальчишка не прижился. Довольно деликатная проблема, которую сыну легендарной Альфы доверяют безоговорочно. В Чикаго Дерек проходится по знакомым местам, а потом решает зайти к Марлин — чертовке, которая бросила его как раз перед смертью Лоры. Характер у бывшей был взрывной и чуточку шебутной. Дерек стучит в дверь минут пять, потому что звонок явно не работает, но за дверью кто-то есть. И да, сердце у этого кого-то бьется очень нехорошо. Дерек уже собирается звонить в службу спасения, когда соседняя дверь открывается. — Хейл? — выглядывает в коридор миссис Майерс. — Дорогой, почему ты стучишь к Хэнку? Он всё равно не слышит. Он глухой, ты же помнишь? Миссис Майерс было восемьдесят. Хэнку — мистер Росчестеру — восемьдесят три. Дерек иногда помогал им с покупками, когда еще жил с Марлин. — Мистер Росчестер же живет этажом ниже? — хмурится Дерек. — А здесь… — О, дорогой, — хмурится миссис Маейрс, — ты не знаешь? — Чего я не знаю? — настораживается Дерек. — Марлин уехала к родителям в Лос-Анджелес, когда поняла, что беременна, — мягко улыбается миссис Майерс. — Она тебе не сказала? — Нет, — хмурится Дерек. — Нет. Она не… Он качает головой. С Марлин они расстались не то, чтобы плохо. Плохо было, когда она наорала на него после смерти Лоры. Марлин позвонила, Дерек сказал, что она не вовремя… и всё, они поругались. Видимо… — Она звонила, — говорит Дерек. — Но у меня… сестра умерла. И дядя был на грани смерти. Я… мы поругались. Вы знаете, куда?.. — Я пересылала несколько ее писем, — кивает миссис Майерс. — Если хочешь, я дам тебе адрес. Съездишь, посмотришь, кто у нее родился?.. И, дорогой, мне жаль твою сестру. Соболезную. — Спасибо, — неловко проговаривает Дерек. Новый адрес Марлин он принимает уже в странном состоянии, когда мыслить ясно не получается. Марлин человек. Простой. Слабый. Волчат носить сложно. Дерек мотает головой, отгоняя дурные мысли. В Лос-Анджелес он выезжает в тот же день. Родители Марлин живут в частном доме — небольшой, опрятный, со светлыми стенами, черной черепичной крышей и темными окнами и дверью. Дерек звонит в дверь в восемь утра, прислушиваясь и зная, что там есть взрослая женщина и ребенок. Запахи незнакомые. Женщина открывает дверь с улыбкой, в ее руках — пакет с едой. Она ждет кого-то другого, не Дерека, и он отступает, чтобы не напугать. — Здравствуйте? — женщина перестает улыбаться. — Простите, мы знакомы? — Нет, — говорит Дерек. — Нет. Я… — Он выдыхает, боясь спрашивать. — Марлин здесь? — Марлин, — повторяет женщина. — Нет. Ее… нет здесь. — Она выжила? — выпаливает Дерек. — Во время родов? Женщина отступает назад. В уголках губ ее проявляются скорбные морщины. — Нет, — говорит она. — Марлин не выжила. Она выбрала Илая. Но вы это знали, да? — Дети моего… рода приходят в мир в муках матерей, — качает головой Дерек. — Мне… мне так… Мне жаль. Я не знал. Я… — Она пыталась сказать вам, что беременна, — поджимает губы женщина. — Я хоронил сестру, готов был похоронить дядю, — жмурится Дерек. — Я не стал ее слушать. Мы поругались. Я должен был перезвонить. Я… Он делает два шага назад. — Зайдете? — вдруг смягчается женщина. — Илай сегодня очень активный. Думаю, он будет рад… отцу. И… — Она вздыхает. — У Илая ваши глаза. Дерек замирает, потому что эта женщина… должна же ненавидеть его, да?.. Но она приглашает его в дом… и его сына зовут Илай. Его. Сына. — Эй, не падайте, — почти подлетает женщина. — Меня зовут Дебора. Пойдемте. — Я Дерек Хейл, — говорит Дерек. И позволяет увести себя в дом. Илай походит на всех маленьких детей одновременно, но удивительно не походит на ни кого из Хейлов. Он, маленький, лежит на ковре, очень внимательно изучает погремушку, то ли пытаясь с ней играть, то ли соображая, как это разобрать. — Дебра, — начинает Дерек, которому вручили уже чашку с чаем. — Дебора, — поправляет, очевидно, Дебора. — Многие путают. Марлин… немного рассказывала про вас. И упоминала, что вы… с особенностями. Из-за этих особенностей… произошло осложнение? — Да, — говорит Дерек. — У Илая есть эти особенности? — уточняет Дебора. — То есть… внешне вы — совершенно здоровый взрослый мужчина, но… это тревожит. Мы должны понимать, на что обращать внимание при взрослении Илая. Она тревожится о внуке, это понятно. И мысли не допускает, что Дерек может хоть как-то поучаствовать в воспитании ребенка. Конечно, он даже не знал, что у него есть сын, зачем ему маленький ребенок от женщины, про которую он годами не вспоминал, вот только… от Илая пахнет волчонком. Если знать, что искать, найдешь. — Я хотел бы привести к вам эксперта… по особенностям Илая, — осторожно говорит Дерек. — О, значит, это лечится, — почему-то светлеет лицом Дебора. И Дерека перетряхивает. В его руках остается крошево от чашки. Чай оказывается большей частью на полу. — Господи! — вскакивает Дебора. — Сидите. Я принесу полотенце! Дерек уходит раньше, чем она возвращается. Дитон не может приехать, но Марин — недалеко. — Подожди час, — говорит она. — И не натвори бед. Дерек находит кофейню, садится там с кружкой кофе и гуглом — ему нужно понять, что делать с маленьким ребенком, как его воспитывать, растить, всё такое. Он не… ребенок — это ответственность, да. Но он — Хейл. Он будет сильнее, быстрее, ярче своих сверстников. В пять проявятся первые признаки. В одиннадцать-тринадцать — первый оборот. И это не то, что можно… вылечить или спрятать. Дерек слишком часто встречал таких волчат, которых пытались «лечить». Боже, да последний год он не столько за «головами» охотился, сколько вот таких волчат находил и пристраивал в стаи, где учили принимать себя, а не прятать. Дебора открывает ему и Марин дверь почти спокойно, смотрит оценивающе на обоих, говорит снисходительно: — Вы так быстро ушли. — Дерек вполне справедливо опасался, что может сказать что-то не то, поскольку свою особенность он болезнью не считает, — мягко отвечает Марин. — Приятно познакомиться, меня зовут доктор Марин Моррелл. Я специализируюсь на подобных… особенностях. Вы можете проверить меня. Официально я считаюсь психиатром, но… если вы не знаете о существовании подобных особенностей, конечно же. — Я не сказал, — тихо вклинивается Дерек. — И не показал. — О, — хмурится Марин. — Тогда всё… сложнее. — Показал? — повторяет Дебора. — Илай совершенно нормальный. — Только растет чуть быстрее своих сверстников, — кивает Марин. — Быстрее, сильнее, лучше различает запахи, звуки. Так? А основная его особенность проявится в пубертат. Дерек? — У меня проявилось в одиннадцать с половиной, — кивает Дерек. — У моих сестер… старшая обернулась в тринадцать только. Младшая… не знаю. Могу ей позвонить. — Не стоит, — качает Марин. — Дебора. Сейчас мы сядем в гостиной и обсудим все, хорошо?.. Или мы можем вернуться вечером, когда вернется ваш муж. — Я не пущу вас к ребенку без Хэнка, — поджимает губы Дебора. — Мы вернемся к семи, — предлагает Марин. — Жду вас в семь, — отвечает Дебора и закрывает дверь. Дерек не удивлен. Честно. Он бы их тоже к ребенку не подпустил. А еще он не удивится, если их вечером их встретит не только Хэнк, но и полиция. — Уже думал, что будешь делать, когда заберешь Илая? — уточняет Марин, сидя с Дереком за столиком в кафе. — То есть… ты знаешь минимум одно место, где твоему сыну точно будет безопасно. Да, там недавно уничтожили Анук-Ите, но… милый городок. — Милый, — соглашается Дерек. — Я открою автомастерскую. Мастера там не приживаются, а мне вполне по плечу все странности этого городка. Плюсом я… запаниковал и позвонил почему-то Мелиссе МакКолл. Она сказала, что поможет мне с ребенком. Марин отпивает кофе, пряча этим улыбку. — Не смейся, — вздыхает Дерек. — Она — одна из самых адекватных людей в моем списке контактов. Но… ты уверена, что от Илая откажутся. Он же их внук. — И — он не первый нечеловеческий ребенок, от которого отказываются в таких обстоятельствах, — качает головой Марин. — Сложнее всего потом пристраивать маленьких полугарпий, сам знаешь, у них в стаях принимают только если есть маленьких их крови. Так что ты… готов? Мы можем вернуться к этому вопросу, когда Илаю будет лет пять-шесть?.. Дерек качает головой. Потому что он ни в чем не уверен. Но маленький ребенок быстрее забудет семью, чем пятилетний, а им, оборотням, лучше к простым людям не привязываться. Дебора открывает им дверь ровно в семь. Она выглядит высокомерной, полной презрения, что-то там себе надумавшей. Хэнк — седой, высокий и худой — передает ей Илая и говорит мягко: — Дорогая, мы пройдем с гостями на кухню. А дальше говорит Марин. Она мягко объясняет, что оборотни существуют. Хэнк не верит ровно до того, как Дерек по просьбе Марин уходит на пару мгновений в бета-релиз. — И мой внук будет этим? — кривится Хэнк. — Как это исправить? — Никак, — просто говорит Марин. — Либо он будет оборотнем, либо умрет. Третьего варианта нет. Пожалуй, это решает все. Дерек старается не прислушиваться к крикам, которые раздаются из гостиной, но подхватывает на руки Илая, который приходит на кухню и безошибочно выбирает его, чтобы потребовать взять себя на руки. Опеку на Илая Дереку передают слишком быстро, пожалуй. Он не… эти люди растили Илая два года, а сейчас они просто взяли и… отдали его. — Как? — вздыхает Дерек. Марин смотрит на него с грустью, а потом все же говорит: — Магия. Я изучала французский, в основном, для того, чтобы переводить старые ведьминские книги из Нового Орлеана. — И какой лоа отзывается тебе? — кривится Дерек. — Никакой, — хмыкает Марин. — Они презирают меня. Как и многие люди, впрочем. Так… куда ты? — Мелисса МакКолл ждет нас, — говорит Дерек, держа Илая на руках. — Я связался с наследником последнего механика Бикон-Хиллс, и он готов продать и гараж, и землю по бросовой цене. Потом… потом… куплю дом. Рядом с лесом, чтобы Илай мог бегать, когда подрастет. И… буду жить. — Хороший план, — кивает Марин. — Я… Родители Марлин уверены теперь, что у Илая смертельная болезнь. Но… — Если они попробуют связаться, я обеспечу им возможность общения, — кивает Дерек. — Мы будем жить не так уж далеко. Марин кивает и уходит. Дерек устраивает Илая в детском кресле и всё еще не понимает, как ему теперь жить… знает он только одно — надо навестить всех своих бывших подруг и убедиться, что ни одна из них не повторила судьбу Марлин.