Дом у обрыва

Открыв дверь в свою спальню, он посмотрел на Чимина, который крепко спал и даже не шевельнулся. Тусклый свет с улицы падал полосками на разворошенную постель Тэхёна и на разметавшееся тело спящего парнишки. Прикрыв дверь так, чтобы она не скрипнула, Тэхён тихо побрел по длинному темному коридору. Днем его всегда кто-то сопровождал, и это подчас утомляло. Иногда ему необходимо было побыть в одиночестве и немного подумать. Тэхён решил побродить по дому. Тем более каждая мелочь тут напоминала о беззаботном детстве. Когда он бегал по деревянным полам, стуча босыми ногами так громко, что взрослые, смеясь, говорили, будто он топает, как стадо слонов. Сейчас же парень крался тихо, ощущая прохладные доски и плитки под ногами. Из одежды на нем были только пижамные штаны, и он начинал немного мерзнуть. Но, наплевав на мелкий дискомфорт, продолжил свою прогулку по спящему дому. Это завораживало. Дом детства темной ночью был особенно таинственный. Он вдруг вспомнил, что, когда поднимался на лестницу, обычно слышал музыку. Чонгук постоянно репетировал в одной из комнат с учителем или сам, выполняя домашнее задание. Тэхён настолько пожелал услышать это прямо сейчас, что ему в это же мгновение показался неясный звук виолончели. Её низкий вибрирующий голос отзывался особыми чувствами прямо в сердце. Тэхён в два прыжка преодолел лестницу, нашел нужную дверь, которая с тех пор осталась такой же, и толкнул её. И тогда он реально сначала услышал знакомые звуки виолончели, потом уже и увидел самого музыканта. В комнате было очень темно, и только тусклый ночник освещал небольшое пространство, в котором он и увидел самого желанного человека в своей жизни. Чонгук держал инструмент нежно меж своих расставленных коленей, ласково прижимал гриф к левому плечу, гладил длинными пальцами струны, которые под порхающим смычком плакали прекрасными низкими звуками. Мужчина даже ухом не повел, увидев ночного визитёра. Только цепкие черные глаза изучающе и неожиданно враждебно смотрели на него. Тэхён застыл на месте, вперив глаза в такого Чонгука, который был одновременно тем же самым братом, с кем он проводил все свое время, пока был маленький, и каким-то колюче — чужим, холодным, отстранённым и как будто злым. На нем была темная футболка с длинными рукавами и мягкие домашние штаны. Босые ступни идеальной формы стояли на темном паркете, словно произведение искусства. Длинные волосы Чона, выбившиеся из небрежного хвоста, опасно нависали над струнами, но не касались их. Привычным движением головы он смахивал их на сторону, но они настырно падали от малейшего движения. Сам брат был просто огромный. Больше, чем Тэхён его помнил, больше даже, чем Намджун. Но дело было не в росте, не в размерах, а в какой-то подавляющей энергетике, которая от него шла. Когда Тэхён был ребенком, он садился на пол, обнимая одну ногу Чонгука, прислоняя ладонь к дэке инструмента, ощущая вибрацию под пальцами. Так он мог сидеть долго, практически часами, замирая. Это было самое спокойное и счастливое время детства. Но сейчас, как бы ему ни хотелось сделать то же самое, он не посмел. Глядя на брата, загипнотизированно наблюдая за его игрой, парень приоткрыл рот. Словно ожидая, что прекрасная картинка была воспроизведена болезненным воображением, и стоит лишь моргнуть, как она исчезнет. Тэхён не знал, что сказать, что сделать, и поэтому просто стоял на месте, пожирая глазами сильно повзрослевшего Чонгука. — Что тебе сказала мать перед тем, как умерла? — спросил Чонгук, разрывая длительное обоюдное молчание, при этом продолжая играть, нежно лаская виолончель. — Она сказала никогда не приезжать сюда, — Тэхён не посмел соврать. Хотя и этого он говорить не хотел. Случилось так, что слова вырвались раньше, чем он вообще успел подумать. — Она была права, — спокойным голосом ответил брат. — Она была не в себе! — парировал парень. — А ты у нее спрашивал почему? Почему вы уехали? Сбежали, я бы даже сказал. — Разве была причина? — Была. Чонгук странно посмотрел на парня, изогнув полные губы в холодной улыбке. В очередной раз мягко взмахнув смычком, тронул струны изящным арпеджио. — Господи, Чонгук, почему ты не встретил меня? Почему ты такой холодный, страшный? Это же я, твой Тэхён, — слезы против воли защипали глаза. — Мой ты был ребенком. А теперь взрослый не интересен. — Как так можно, Чон? Он доиграл быстрый пассаж. Его выпавшие из хвоста пряди закачались в такт музыке, и когда началась спокойная часть, он странно ответил: — Знаешь, есть такой средневековый роман, про маленькую девочку и её дядю. Девочка была прекрасным ребенком, очаровательная и безумно красивая. И когда она начала взрослеть, а её милый облик становился немного другим, дядя убил ее. Чтобы она навсегда осталась той же. Навечно. — Ты хотел меня убить? — шокировано прохрипел Тэхён, перебирая в голове вирусные видео про страшных маньяков. — Вспоминай сам. Вдруг в глубине комнаты раздался какой-то всхлип. Чонгук медленно повернул голову к источнику звука. Тэхён следом посмотрел в ту же сторону и увидел совершенно голого парня на полу. Тот сидел на коленях, по собачьи прямо на твердом паркете. На его шее виднелся кожаный ошейник с фиолетовой полосой от которого тянулась металлическая цепь, конец её прижимала нога Чонгука. Металлические звенья жалобно звякнули, когда парень немного двинулся, и снова всхлипнув, тихо застонал. У парня была эрекция! С его члена натекла лужица прямо на темный пол. Тэхён увидел, что парень плакал. Все щеки были мокрые от слез. — Я же попросил тебя вести себя тихо! — резко сказал Чонгук парню. — И куда ты смотришь? Стало любопытно? Это очень плохо! — Ч-Что тут происходит? Чонгук перестал играть. Чон отложил смычок на рядом стоящий столик. Медленно поднял с пола перчатки из тонкой кожи. Придерживая инструмент за гриф. Натянул их уверенными движениями, зажав виолончель коленями. — А тебе, — он посмотрел на Тэхёна, — нечего болтаться по дому одному. Где твой мальчик? Он плохо работает. Надо наказать. — Не смей! — прошипел Тэхён, севшим голосом. — У тебя есть еще шанс уехать. Иди и подумай обо всем. Тэхён вылетел из кабинета сам не свой и столкнулся на лестнице с Чимином. Тот, как всегда, был очень спокойный. Просто взял Тэхёна за руку, и они пошли в комнату, ступая в бледные «лужицы» света на дубовых полах. Тэхён заставил Чимина лечь к нему в кровать. Так он чувствовал себя более менее спокойно. Парень это воспринял с пониманием, обнимая его поверх простыней. — Я видел Чонгука, — уже лежа под одеялом шепнул Тэхён. — Испугался? — Да.

***

— Почему он спит с тобой? — еще не открыв глаза, услышал Тэхен. — Я в следующий раз буду спать с тобой! Прямо сегодня. А этот пусть убирается. У него есть своя комната. То был Юнги, который захотел сделать сюрприз своему дяде, а увидел неприятную для себя сцену. — Юнги, — промямлил сонный Тэхён, — доброе утро! — Почему он? — с истерическими нотками спросил опять белобрысый. — Так Юнги, это мой слуга. Понятно тебе? Ему поручено следить за мной. Вот он и следит. А то знаешь, я по ночам хожу во сне! Чимин прыснул от смеха в подушку. Его плечи мелко затряслись. Глядя на это, Тэхён тоже улыбнулся. Ему начинал нравился его слуга, всегда такой тактичный и понимающий. — Сегодня со мной, со мной! — кричал в догонку Юнги, когда Тэхён направился в ванну чтобы совершить утренние процедуры. Сам парень чувствовал некое раздражение от того, что Юнги с каким-то болезненным чувством пытался показывать свою любовь как самому Тэхёну, так и окружающим. — Так, Чимин, — объявил после завтрака Тэхён, — я намерен заняться твоей спиной. У нас за домом есть сероводородный источник. Там я тебя собираюсь замочить! Полезно для кожи! Запах правда так себе. — Может не надо? — отозвался парень. — Надеюсь ты не стесняешься меня? Я видел твою спину. Так что еще сильнее не шокируюсь. — Нам никогда не разрешали… ну в источник. Это для семьи и особо приближенных друзей, — тихо прошелестел Чимин. — Я тут младший господин. Так? А ты мой особо приближенный друг. Все понятно? Возьми тогда полотенца. Они последовали к источнику здороваясь с мимо проходящими людьми, которые смотрели им в след. Многие впервые видели вернувшегося младшего брата и им было любопытно. Прибыв к месту, Тэхён велел своему слуге раздеваться. Сам сел рядом на плоский камень, который тут лежал в качестве табурета. — Давай, ты тоже? — предложил он. — Не, не, я не фанат тухлых яиц. И у меня со спиной все в порядке. Чимин нежно рассмеялся, расстёгивая рубашку. Раздевшись до трусов, он погрузился в теплую воду, стараясь не сверкать спиной в сторону хозяина. Его мордашка светилась от непередаваемого удовольствия. Источник был размером с небольшое джакузи. В него свободно могло поместиться еще три человека. Внутри, под водой были сделаны специальные скамьи, где можно было удобно сидеть и греть кости. Вода, сорок градусов способствовала расслаблению мышц, а химический состав лечил кожные заболевания, а так же раны. Тэхен заулыбался, глядя на то, с каким удовольствием отмокал парень. — Заботишься о своем рабе, это хорошо. Ты молодец, — сказал тихо подошедший Намджун. — Он не раб мне. Доброе утро! — А кто же он тогда? — хитро прищурившись, спросил брат. — Скорее друг. — А вот это не очень хорошо. Ты должен всегда разделять друзей и персонал. — У меня к тебе много вопросов. — Я полагаю, — ответил Намджун, — по этому и пришел. Видел Чонгука? У Тэхёна вспыхнули щеки. Он опустил взгляд на свои кроссовки. Чимин спокойно взирал на двух братьев без единого слова. Изображал некое подобие мебели. Иногда Тэхёна вводили в ступор его реакции. — Что он тебе сказал? — Ну… — помедлил парень, — сказал, что теперь я взрослый и ему не интересен. Сказал, что вроде хотел убить меня тогда… Из-за этого меня увезли. Намджун раскатисто расхохотался. — Ах, так даже! Тэхён посмотрел на него не понимающе. Что в этом могло быть вообще забавного? — Не переживай, Тэ, всё идет даже лучше, чем я ожидал. — Как меня бесят ваши загадки! — парень сжал губы и зло посмотрел на брата. Он вчера был в полуобморочном состоянии от того, как Чонгук вообще его встретил, как разговаривал. Практически самый любимый, самый желанный человек с детства. О котором выплакал все глаза и теперь вот так. Теперь он не ребенок, и всё. На помойку! — Когда я сообщил Чонгуку о том, что ты едешь, он чуть не засек твоего мальчика до смерти. Так он переживал. А вслух ничего не сказал. Да. — Засек? До смерти? Что с ним такое? Он извращенец? Почему Чимин еще здесь? Почему он такой спокойный? Чимин слыша эту истерику смотрел на братьев безмятежно, словно будда. — Успокойся. Все ситуации с битьём, поркой и прочими манипуляциями происходят с согласия принимающей стороны. Сессия может в любой момент остановиться, по требованию каждого участника. Как дающего, так и принимающего. Есть волшебное слово. Если ты еще об этом не в курсе. Получилось, что у Чонгука так вышли его эмоции. А Чимин преследовал что-то свое. У него были свои причины принимать столько. — То есть, Чимин его раб? — И да, и нет. Во время сессии, да. — То есть, он его трахает еще? Намджун еще раз весело рассмеялся, хлопая себя по коленке. — Нет. Порка не равно секс. Любая сессия не равно секс. Конечно многие практикуют. Но далеко не всегда. — Тогда в чем смысл? — Смысл в этом у каждого свой. Собственно, по этому Чимин теперь твой раб. Ты косвенно виноват в его состоянии. И меня радует, что ты за ним ухаживаешь. — То есть я могу его выпороть если захочу? — Такой быстрый, — усмехнулся брат, — думаю пока не стоит этого делать. А в дальнейшем посмотрим. У Чимина щеки стали ярко алыми, он явно уже перегрелся, и Тэхён попросил его выйти. — У тебя еще есть вопросы ко мне? — спросил Намджун. — Очень много. Скажи, что за спектакль в котором он актер? Намджун сверкнул глазами в сторону парня. Явно давая понять, что Чимин сказал лишнего. — Это наш семейный бизнес. Я, в общем, должен был тебе сразу рассказать, но опасался, что ты откажешься приезжать. В нашем доме мы устраиваем эротические спектакли. Примерно раз в месяц, иногда чаще. Это небольшое шоу с элементами БДСМ и атрибутики. Так же, это все работает как небольшой закрытый клуб, где люди знакомятся друг с другом. Доминанты ищут себе сабмиссивов, и наоборот. Вход сюда строго по рекомендациям. Все люди тщательно проверяются. На территории разрешен только очень легкий алкоголь. И это, возможно, запретим. Иногда люди остаются здесь жить, на какой-то период. Для этого и построили отель. Звучит шокирующе. Для начала. А по сути, бизнес как бизнес. В сексе и БДСМ больше честности, чем во владении заводами, к примеру. Чимин, закутавшись в полотенце, сел недалеко на траву, сложив пятки под зад. Ждал с ангельским терпением и безмятежным выражением лица. Никто бы никогда не сказал, что этот ангелоподобный ребенок любит, чтобы его избивал чужой мужик до состояния полусмерти. — Почему ты так хотел, чтобы я приехал? — Из-за Чонгука. — Чонгук не особенно рад. — Ребенок, тебе ещё многое предстоит познать. Наш брат непростой человек, и на его долю прямо с детства выпали трудные испытания. Единственный период в жизни, когда он был в порядке — это с того момента, как он тебя увез из детского дома, и ровно до того, когда тебя от него забрали. — Намджун. Что тогда случилось? Мне Чон сказал, что он хотел меня убить. — Бред! Это полный бред. Скажи, что ты сам помнишь? — Ммм… — парень напрягся, вспоминая. Ничего не приходило в голову. — Я помню, проснулся от того, что мама кричит. Так сильно… Словно меня убили. — А где ты проснулся? — У Чонгука. Точно, я спал с братом, — он почесал в затылке. — Из-за этого? Чонгук что? Он… Я ничего не помню странного. — Ничего и не было. Он любил тебя и оберегал всегда. Слушай теперь длинную историю. Он помолчал тревожно, покусал губы, потом повернулся к сидящему на траве, с видом ангела, парню и сказал: — Чимин, детка, иди в дом, а то простудишься. Мы тут с твоим хозяином немного поговорим. Парень кивнул и неспеша, положив полотенца себе на плечо, зашагал по траве, усыпанной мелкими зелёными бутонами, словно изумрудными бусинами, по направлению к одному из входов в дом.