Дом у обрыва

***

Как ни странно, последующие дни текли очень спокойно. Чонгук растворился в глубине огромного дома, словно его и не было. Иногда вечерами были слышны тихие звуки виолончели, но теперь, вместо любопытства, появился некий иррациональный страх, который заставлял пересекать коридор, втягивая шею в плечи и быстрее бежать. Теперь по ночам Тэхёна одолевали навязчивые эротические сны, которые чаще всего заканчивались мокрой пижамой в районе паха. Иногда Тэхён замирал посреди каких-то своих занятий, внезапно вспоминая, что творили губы Чонгука на его шее. Что делали его руки внизу живота. Ему отчаянно хотелось ещё и признаваться себе в этом было так сложно. Он хотел прикоснуться к брату. Как это будет ощущаться, если расстегнуть его рубашку. Если поцеловать его… ключицу… его шею… жёсткие губы… Если упасть на колени, примерно так, как делал этот «мальчик». Будет ли Чонгук этим наслаждаться? Наверняка ему отсасывают так, как Тэхёну даже и не снилось. Внезапно стало интересно, что такого возбуждающего в порке? Чимин признавался, что кончал во время сессий. Эти вопросы, настырно возникающие, порой по-настоящему сводили с ума. — Ты знаешь парня с прозвищем «Мальчик»? — однажды спросил Тэхён у Чимина. Был довольно жаркий полдень и они, расположившись во внутреннем садике, с удовольствием пили безалкогольный мохито, любовно приготовленный Суён. — «Мальчик»… Я то знаю, а ты откуда? Он тут давно не живет. Приезжает на шоу и то иногда. — Всё же расскажи. Я как раз его на шоу и повстречал. — О, это действительно любопытная история. «Мальчик» сынулька одного очень влиятельного в Корее человека. Так вот, начал катиться, как говориться, "по наклонной", с наркотой завяз. Батя его таскал по рехабам всяким и всё равно он возвращался к своим "хобби". И тогда старый психанул, так хотелось жопу мелкому надрать, что нашёл ему доминанта. Ближайший оказался в доме Чон. То есть - здесь. Чонгук короче. — Нихрена себе, — присвистнул Тэ, — оригинальное решение. — Только вот Чонгук не работает за деньги. Это вроде как его хобби, ну и для поддержания имиджа шоу. Он этому бате жёстко отказал. А старик - стреляный бизнесмен и умеет дела вести. Не знаю как договорился с нашим Чонгуком, но привез парнишку. А тот весь на понтах, золотая молодежь. Чонгук дурь из него и выбил, с первой же сессии. Да так удачно, что «мальчик» стал шелковый. Не хотел от сюда уезжать. Готов был в рабстве быть и делать что угодно. Влюбился, наверное. Но Чонгук и на это повлиял. Учится теперь и отцу стал помогать с делами. Перенимает опыт. Серьезным сделался, собранным. Кстати, имя это «Мальчик» Чонгук придумал, так его и зовет. Теперь приезжает, когда очень надо, Чонгук ему всегда помогает. Отец конечно на радостях вложился в проект братьев, помог на старте и они устроили, расширили шоу. Сюда попасть мечтают все, от актеров до зрителей теперь. Но тут жёсткий отбор. Правда оно того стоит. Тэхён буквально задохнулся, осознавая то, кто в ту ночь ему отсасывал. Тут же задавался вопросами, что можно сделать с человеком, чтобы он так с радостью побежал выполнять подобные задания. – Так как ты познакомился с «Мальчиком»? Что он тебе сказал? — тут же начал допытываться слуга. — Чимин, а как ты здесь оказался? — резко меняя тему, спросил Тэхён, — почему здесь остался? Неужели реально волшебно так лупит Чонгук? Чимин поджал губы. На его красивом лице отразился весь мыслительный процесс. — Как-нибудь потом расскажу. — Ну, Минни! — Эй! Не зови меня так! — Ну рабам же дают клички! — Нет! Нет у меня никакой клички! — Минни! — показал язык Тэхён и в следующее мгновения два парня уже неслись по коридору, выкрикивая шуточные угрозы и проклятия. *** Самое страшное в тумане, по мнению Суён, была бессонница. Основная тема, почему туман ядовит и что с ним не так, тактично ею избегалась, сводя всё в сторону Морфея так или иначе. Но в последнее время природное явление, которое окружало близлежащие овраги и низины, начало откровенно влиять на мозги окружающих. Это обсуждалось на кухне, в коридорах вполголоса. Кто-то из персонала взял отпуск и уехал на время, а кто-то и навсегда. Тэхён как-то спрашивал Чимина, как он справляется. Но тот, оказалось, и подвержен слабо, и имел некий набор, как он его называл «экстренный набор девственника», при взгляде на который Тэхёну откровенно поплохело. С учетом того, что девяносто процентов игрушек предназначалась именно для заднего прохода. И парню было слишком неловко спрашивать, что же такое находится в заднице, что в неё необходимо такое пихать. Чимин предлагал подробный рассказ, но Тэхён, с ужасом, отказался, под смешки наглого раба. В эту ночь его постигло проклятие дома Чон. В отличие от обычного, довольно крепкого сна, в эту ночь он искрутился весь и боялся разбудить Чимина, который начинал уже вздрагивать от очередных звуков, издаваемых парнем. Тэхён решил пойти в библиотеку, которая находились на втором этаже. Там можно было найти современные книги, ещё там стояло довольно удобное кресло, в котором он частенько теперь читал или играл на телефоне, когда хотел немного побыть один. Ему нравилось уединенное место, до которого даже клининг толком не доходил и клубки пыли частенько катались по паркету от малейшего дуновения воздуха. Он не дошёл до библиотеки, почувствовав головокружение ещё на лестнице. В коридор уже вползал на четвереньках, практически теряя сознание, наблюдая перед глазами сгущающуюся черноту. — Тэхён? Что происходит? — тревожный голос Намджуна раздался где-то сверху. Парень попытался сфокусироваться, выцепляя фигуру брата остатками мутного зрения. — Мне что-то нехорошо. Можешь проводить в комнату или позвать Чимина? — Понятно что с тобой. Туман сегодня адский. Вот от этого тебя и колбасит. Не стоило вообще выходить. Или ты во сне пошёл? — Нет, я не спал, решил почитать. Стало плохо на лестнице. — Знаю я как помочь. Бьёт по тебе туман, как за двоих. Ну ничего, сейчас всё будет хорошо. Он поднял парня на руки и понёс в неизвестном направлении. Толкнувшись плечом в одну из дверей, он спокойно зашёл. То, что это комната Гука, парень понял по запаху. Этот специфический и безумно приятный аромат просто сшибал рецепторы. — Что происходит Намджун? Какого хрена? Чон работал за ноутбуком, на его лице красовались очки, которых раньше не видел Тэхён. Он устало потер переносицу, глядя в монитор на многочисленные сводные таблицы. — Плохо ему от тумана. Нужно помогать. Если всё продолжится в таком духе, не ровен час пойдет с обрыва сигать, по старой привычке. — Ты же всё это затеял, брат. Сам и помогай, — язвительно ответил Чонгук, но цепкие глаза, изучающе, смотрели на довольно тяжелую ношу старшего. Чонгук медленно захлопнул крышку лэптопа. — И как переживёшь тогда? Расскажешь мне? — зло ответил Намджун, сгружая тело дрожащего младшего ему на руки, словно ребёнка. — Ребята, можно я пойду в свою комнату? — дрожа ещё больше взмолился Тэхён, который, памятуя о методах Чонгука, о «мальчике» и кнутах, готов был ползти в свою нору как угодно, лишь бы подальше от брата. Жёсткие руки Чонгука прижали железной хваткой вопреки тому, что он говорил. Тэхен задышал глубоко, вдыхая запах, который шёл от крепкого тела. Какого хрена он так пахнет приятно, что хотелось раствориться в этом. Надо у него будет стащить подушку и нюхать её ночами. Мокрыми ночами, — услужливо напомнило сознание. — Чонгук, пусти, отпусти, — завозился Тэхён, чувствуя шевеление в собственных джинсах. — Доброй ночи, — сказал Намджун и вышел, на последок окинув всю картину маслянным взглядом через прищуренные глаза. Чонгук положил брата на кровать и лег рядом сам. Его ложе было таким мягким. Матрас, словно сам по себе обнимал, нежа в своих объятиях. Это было так приятно. Собственная постель казалась спартанским убожеством сейчас. Хотя он обычно любил жёсткую кровать и тонкое одеяло. — Ты можешь прижиматься. Но больше ничего я тебе сегодня не дам. — Вот уж спасибо, — буркнул Тэхён, отодвигаясь от него на небольшое расстояние. Прижиматься, ещё чего придумал! Через десять минут он не просто прижимался к брату, он об него откровенно тёрся вставшим членом, проклиная туман и реакции собственного тела. — Всё нормально, маленький, — очень ласково, гладя по горящей щеке, успокаивал Чон, — с рассветом всё закончится. — Чонгук, почему ты ничего не делаешь? Со мной? — чуть задыхаясь спросил младший. — Я пытался в прошлый раз. Но ты посчитал, что я поступил мерзко. И да… ты был прав. Это реально - мерзко. — А тогда, на первом этаже, — Тэхёну трудно давался этот разговор про то, как Чон отдрочил ему практически в открытом коридоре. — Тогда сорвался. Потом-пожалел. — Пожалел? — прохрипел Тэхён, впечатываясь телом в брата, — Я...я бы хотел… — Знаю. Но не сегодня. Ты не готов. Не хочу, чтобы такие вещи случались на затуманенные мозги. — Я хочу, Чонгук. Пожалуйста. Сделай это? — Что "это", Тэхён? — Трахни меня! Я не могу больше! Чонгук усмехнулся, гладя парня по спине, пока тот елозил, втирая свой член ему в бедро. — Нет. — Что нет, у тебя не стоит? Или излупить меня надо? Ну давай, действуй, что же ты? — Глупыш какой. У тебя не рот, а помойка, — Чонгук запечатлел поцелуй на его влажном виске, — постарайся подремать, скоро всё пройдет. — Господи, неужели ты железный такой, — скользя потной ладошкой по черной одежде брата, натыкаясь на полностью эрегированный орган, — у тебя же стоит. Почему нет? Почему ты мне отказываешь? — У меня могут быть свои причины. Как ты думаешь? — Поцелуй меня! — Я не целуюсь. — Да что ты за ледяной мужик такой?! Ничего ты не можешь, ничего не хочешь! Пусти меня, я пойду в свою комнату. Завтра вообще уеду. Найду себе, кто трахнет меня наконец! — Болтлив до безобразия! — ворчливо заявил Чонгук и, подняв лицо брата за подбородок рукой в перчатке, накрыл его губы своими, очень медленно и нежно целуя сразу притихшего парня, легонько скользя языком. Замерев от неожиданности, он не смог толком ответить на поцелуй, принимая нежные посасывающие движения и ласки языка. Он уже не надеялся, что брат каким-либо образом может отреагировать на его бесконечные просьбы. Тэхён закрыл глаза, растворяясь в нежности происходящего. — Сделаешь сам, — Чон положил его руку к нему же на ширинку. — Ты предлагаешь мне подрочить при тебе прям? — Ага. Справишься же? — Я не знаю. Не уверен, что это хорошая идея. — Почему же. Так довольно честно. Не усложняй, — он толкнул его пальцы к замку на молнии, — я поцелую тебя, пока ты будешь это делать. Его губы вновь начали сладкие движения на губах, засасывая и чуть прикусывая. Тэхён завозился, чуть не кончил только от этого. Но упрямая рука брата толкала его к ширинке. Зажмурившись, он расстегнул джинсы, достав свой многострадальный стояк. Брат подтянул его футболку вверх, оголяя ходящий ходуном живот. — Вот так, молодец, — сказал брат, глядя на то, как на члене Тэ кольцом сомкнулись его пальцы, — двигай. Он заскользил по члену, как делал это обычно, когда играл наедине с собой, под судорожные вдохи и выдохи. Тэхён снова потянулся губами к брату, чтобы унять безумное смущение, а также почувствовать его охрененый язык у себя во рту. Эти губы, с сухими корочками, которые немного царапали, когда Чон активно начинал двигаться, словно забывая, что хотел действовать нежно, срываясь на глубокий поцелуй, потом вспоминая, и вновь невесомо скользя по влажному рту. Тэхён, чувствуя приближающуюся разрядку, коротко задышал, постанывая в рот старшему, который, чувствуя сокращения брата, чуть ближе придвинулся к нему, осязая его сладкие спазмы всем организмом. Дёрнувшись особенно сильно, он залил свой живот спермой. Старший всё ещё целовал Тэхёна, только медленнее и тягучее. Словно распробовал это занятие впервые, так, что хотелось ещё и ещё. Тэхёна от этих поцелуев и недавнего оргазма развезло, он чувствовал себя парящим между сном и явью. Наконец насладившись губами брата, которые очаровательно припухли, Гук отправился в ванну, чтобы смочить полотенце и помочь убрать всё с живота. — Чонгук? — М? — А ты? — На меня туман не влияет. А теперь прекращай пиздеть и постарайся полежать спокойно, и подремать! Тэхен послушно закрыл глаза, улыбаясь совершенно ангельской улыбкой, от которой у Чонгука защемило сердце. Тэхен проснулся у себя в комнате уже ближе к полудню. Он не помнил, как и когда брат перенес его сюда. Пряча лицо в подушку, он с ужасом вспомнил, что вчера творил, что говорил Чонгуку. Как он мог такое сказать? Как он такое мог сделать?! Ласкать себя прямо рядом с братом. Пока тот наблюдал! Теперь вообще стыдно ему в глаза смотреть. По сути он прям требовал его трахнуть, держа за член! Потом сам дрочил… У него на глазах… Он бы уже сам себе «Мальчика» нанял после всего! Возможно, будет правильно попросить его прощения за вчерашнее? В отличие от самого Тэхёна, Чонгук в этот раз был образцом терпения и добродетели. *** — Намджун, скажи, а что в этой порке такого, что люди хотят, чтобы с ними это делали? — неожиданно спросил Тэхён за ужином. Суён зло сверкнула глазами, отвернулась к плите. Чимин подавился и закашлялся. — Хороший вопрос, кстати, — похвалил брат, заканчивая со своей едой, — у каждого свои потребности. И в двух словах не опишешь, почему люди хотят, чтобы их пороли. Но не в одной порке дело, Голубоглазка. Суть в контроле и подчинении. Иногда люди хотят, чтобы за них подумали во всех аспектах. Так они расслабляются. В этом находят себя. Некое доверие, знаешь ли. — Ничего не понимаю. — Дорогой, ты уверен, что нашему мальчику это нужно? — А ты думаешь, что в двадцать лет, в сильный туман, ты дашь ему леденец и уложишь пораньше спать? — довольно зло он ответил своей жене. — Есть у меня одна идея. Пойдем, посмотришь сам. По крайней мере красоту процесса ты вполне способен оценить. Намджун завел брата в небольшую комнату, обитую красной тканью. Что-то среднее между дуркой с мягкими стенами и пыточными застенками, с аккуратно висящим оборудованием. К деревянному кресту был пристёгнут наручниками мужчина. Его спина с красными полосами влажно блестела от пота. Он задирал голову, дыша тяжело, стриженый загривок собирался влажными складками, а изо рта доносились не сдерживаемые стоны. Его стегал толстым кнутом с витой ручкой Чонгук, который тоже был раздет до пояса. Только неизменные перчатки были на нем. Одну руку полностью покрывали татуировки, которых раньше не было. Это выглядело так охрененно горячо. — Смотри на него, как он работает! Настоящая музыка в движении! Поэзия просто. Я обожаю за ним наблюдать во время порки. Как он это делает - настоящий талант. Тэхён замер, глядя на его широкую спину, покрытую бисеринками пота, когда он замахивался и ударял с хлестким звуком. Но в лице Чонгука не было звериной злости или гнева. Скорее он был сосредоточен и погружён в своё необычное занятие. Тэхён был согласен с братом, это действительно выглядело завораживающе прекрасно. — Шесть, — хрипел раб, — семь! Чонгук, почувствовав внезапных визитёров, обернулся и выматерился цветисто. — Джун, какого хуя?! У меня сессия! — Спокойно, у этого раба был запрос на зрителей. — Я в курсе, но я регулирую свои сессии сам! Что ты нахрен творишь такое? Что у тебя в башке?! — Продолжай, пожалуйста! Тэхён хочет посмотреть, как ты это красиво делаешь. — Да черта с два! Совсем осатанели оба?! Он подошёл к висящему на кресте парню, отвязывая его, — сессия на сегодня закончена. — Мастер, пожалуйста, давайте продолжим. Я же сам просил, чтобы смотрели. Этот мальчик мне нравится, — он показал пальцем на Тэхёна. Парню аж краска бросилась в лицо, он выпучил глаза и посмотрел на Намджуна. Гук же со злой гримасой повторил, что сессия закончена. И потом ещё обещал добавить за говорливость. — У меня все в последнее время стали не в меру и не по делу говорящими. После ухода мужчины, Чонгук обвел взглядом братьев. — Я требую объяснений, по какой причине вы меня прервали? У меня все сессии идут по четким сценариям. Какого хрена у вас что-то постоянно происходит? Ты, Джун, для начала, должен был со мной согласовать визит, если уж так сильно хочется посмотреть за ходом сессии. У меня не бесплатные мастер классы для всех желающих! А ты, Тэхён! В следующий раз, по туману, тащи свою задницу прямиком к Намджуну. Я гляжу вы вдвоем отлично ладите и ваши новые интриги меня не касаются! Избавьте меня от этого! — Мне стало интересно. И не надо так орать, — спокойно ответил Тэхён. — Интересно? Давай тогда, милости прошу! Без регистрации и смс, — он указал рукой на еще влажный после того парня крест. Тэхён машинально спрятался за спиной Намджуна, который странно улыбался, глядя на Чонгука. Намджун молча развернулся и вышел из комнаты, за ним потрусил и Тэ, который побоялся остаться наедине с разъярённым братом. Чонгук тронул пальцами переносицу, пытаясь сдержать рвущееся бешенство. Отчасти он понимал, почему Джун с ним так поступает. Но с другой стороны, так хотелось зарядить ему промеж глаз за эту манипулятивную самодеятельность.