ГЛАВА 54. Гермиона хочет убить Теодора
19 января 2024 г. в 13:14
Она сорвалась и сейчас не принадлежит самой себе. Разум сдался и не сдержал удар, позволяя зверю грызть и трепать израненную душу.
«Круцио, Круцио» — этот жестокий и механических голос до сих пор стоял в ушах.
Они все должны умереть за то, что предали её. Оставили умирать и списали со счетов.
Свет больше не нужен, ведь Грейнджер теперь не видела его и восхищалась тьмой. Демон бережно был выращен и убаюкан в объятиях девушки.
Грейнджер цепко держала Нотта за шею, так сильно, что он задыхался, к шее приставлена волшебная палочка: как хочется убить и ощутить тёплую кровь на своих руках. Она так долго этого ждала, слишком долго.
Зверь в ней бунтовал и злобно скалился на окружающих, ведь ему нужны зрелища и не интерсны сопутствующие потери.
Нужна Кровь. Много крови. Испить до дна и ощутить пепел на губах, сжигая себя и возрождаясь заново.
Жажда крови застилала разум, безжалостно щёлкая метрономом, отсчитывая минуты до конца
— Прости, Теодор, ничего личного, — истерический безумный смех прошёл насквозь через стены Малфой-мэнор. — Ты всё так же мне дорог, — пустые глаза, из которых исчез привычный карий цвет.
Милашка Теодор — самый добрый из всей тройки, он предпочёл позвать друзей, чем бросить в неё Круцио или чем-то ещё хуже, — она цепко держит за шею, чувствуя, как где-то там бьётся его артерия в адреналиновом припадке.
На Гермиону наставлены две волшебные палочки — Блейза и Драко, так не вовремя они явились в ответ на сигнал Мортмордре от Нотта.
Время для переговоров давно прошло, она хочет убить, зная что после этого умрёт сама.
«Непреложный обет, так хитро, Грейнджер, я не думала, что ты так изящно выпутаешься из этой ситуации, — её чужой голос смеётся и дерзко бросает горькую правду.- Ты умрёшь сегодня, Гермиона».
— Да, заткнись ты! — она практически рычит, пытаясь заткнуть назойливый голос в голове. — Я не против сегодня умереть, с непреложным обетом вышло действительно интересно, я тебя провела, — девушка вновь заходится в смехе.
— Гермиона, пожалуйста, положи волшебную палочку, — Блейз пытался с ней договориться уже который час, но безрезультатно
Девушка сейчас явно не в себе и кажется, вообще не понимает обращенную к ней речь.
— Гермиона, я помогу тебе, доверься нам, — Драко говорил самым спокойным тоном из всех возможных, но сам был разъярён.
Он рассматривал любое применение запрещенного заклинание, в том числе Аваду Кедавру. Теодор не умрёт.
— Пошли нахуй, уебки, — она шипит и сильнее сжимает шею Нотта. -Никаких переговоров, я предпочитаю сольные партии. — Вы все умрёте…я хочу купаться в Вашей крови, — выплюнула слова с яростью и сарказмом.
— Гермиона, это не ты. Это проклятие так действует на тебя, — Малфой сделал последнюю попытку. — Я помогу, — он лихорадочно просчитывал все варианты, чтобы их спасти
Кудряшка, ну почему она не попросила о помощи раньше.
Пора принимать крайние меры.
Он готов на всё, Блейз пытался его сдержать, но это не помогло.
— Грязный секрет от грязнокровки, — Гермиона возвела вокруг себя защитное поле, неужели, эти глупцы смогут ей помешать. Наивные. — Морок спас меня тогда и я полюбила его со временем. Мой зверь бродил всегда рядом, оставалось только открыть дверь и выпустить наружу.
— Прости, Гермиона, — Малфой собирался кинуть смертельным заклятием, но в последний момент применил совершенно другое.
Круциатус от Драко догнал быстро и безжалостно, Грейнджер упала на колени, не чувствуя себя в этом теле: он не врал, когда обещал использовать на сеансах более слабые Круцио, так как сейчас у неё болели все внутренности, даже те, которые не имели нервных окончаний.
Дикий крик разнёсся по Малфой-мэнору. Её тело дергалось от боли в конвульсиях, а из карих глаз текли слёзы.
Как же больно. Она уже первая в очереди к Люциферу. Девятый круг ада для нее, для предателей и лжецов: падшие души томятся там, будучи вмерзшими в глыбы льда.
— Прости, — он поцеловал так отчаянно, будто в последний раз, бережно подхватывая и уберегая от падения. Его губы до ужаса холодные, твердые и агрессивные, будто хочет достучаться до нее.
— Убей меня, Драко, — слова, как последний крик её живой души, Круцио в этот раз режет душу ничуть не хуже, чем вены. — Меня уже не спасти.
А дальше кромешная темнота и больше ничего, будто выключили свет: она бесконечно блуждала по лабиринту, из которого не было выхода
Выглядела, как привидение: в белом льняном платье, растрепанными волосами и чёрными глазами, со злым оскалом, вместо улыбки.
Несла своё вырванное сердце, бережно прижимая к груди в вечных поисках блондина, что так ей мил.
С жаждой крови.Покинутая всеми. Она мертва уже давно. Всё это безумные игры разума.