Прошла всего лишь неделя, а казалось, будто все эти события были давным-давно: Гарри отправили на вечное заключение в Азкабан, благодаря неопровержимым доказательствам и показаниям Гермионы.
Имя Гермионы Грейнджер вновь не сходило с заголовков новостных и развлекательных газет, но на этот раз в положительном аспекте: лицемерные журналисты мигом переобулись и теперь наперебой открещивались от того, что ранее записывали её в жестокие убийцы.
Они организовали себе небольшой отдых и отправились в плавание, как только завершили срочные дела: сдали старую квартиру Гермионы, разрушили дом родителей Грейнджер и продали участок.
Ей поступило заманчивое предложение от Министерства Магии о том, чтобы возглавить специальный отдел по расследованию серийных преступлений или стать приглашенным консультантом, но она взяла паузу: существовали определенные риски в поведении, которые не хотела допустить.
За эту напряженную неделю Грейнджер спала максимум пять часов и боялась закрывать глаза надолго, так как знала, что едва коснется подушки и кошмары вновь вгрызутся в сознание, перекручивая реальность и фантазии вверх дном.
Ранним утром она наблюдала за спящим Драко: несмелое солнце легко касалось белоснежной кожи, платиновые волосы были небрежно раскинуты по подушке, а привычные острые скулы расслаблены — он так выглядел, будто пришёл на фотосъемку в качестве модели, а не спал в кровати.
Гермиона решила сделать завтрак, отпустив домовика с камбуза, хотя этот экспромт был довольно рискованный и мог привести к плачевным результатам: последний раз она готовила… в общем, очень давно.
Коронное блюдо, которое могла приготовить Грейнджер в любом состоянии: яичница с беконом по секретному рецепту её мамы.
Готовка привнесла на камбуз щепотку хаоса и её паники, домовик бы упал от шока или выгнал, предварительно добавив в чёрный список с пометкой «опасна»: первая партия сгорела из-за невнимательности, а помещение окутал аромат горелой еды.
Гермиона аккуратными движениями выложила на белоснежную тарелку то, что приготовила: яичницу с беконом, яйца-пашот, рядом поставила две чашки черного кофе без сахара.
Она левитировала это всё в гостиную, используя чужую и неподходящую волшебную палочку, так как её палочку отобрал Малфой, положив в защищённое место.
Драко появился опять бесшумно, заставив вздрогнуть.
— Прости, — он извиняюще обнял и будто не хотел отпускать. — Тебя опять мучили кошмары?
— Побочное действие моей ненормальности, — она успокаивающе прикоснулась к его щеке и прикрыла глаза от удовольствия: в этом долбанном и неправильном мире она добыла кусочек личного счастья.
Она давно не слышала голоса в своей голове и не чувствовала желания убивать, кажется, лекарство успешно помогает усыпить проклятую часть души.
Они до сих пор, не нашли, что это за проклятие, но позже обязательно докопаются до правды.
— Очень необычно, — Драко осторожно попробовал кусочек неведомой стряпни и едва не скривился: так пересолено, будто морские русалки там сдохли пару дней назад.
Он хотел познакомить её с родителями, а вообще уже серьезно думал над тем, чтобы сделать предложение руки и сердца: обручальные кольца, вечные клятвы, общий ребёнок — привычные атрибуты несвободной жизни.
Малфой убедительно лгал ей всю неделю насчёт проклятия: в библиотеке Малфой-мэнора быстро нашёл нужную информацию, к сожалению, не обнадеживающую: снять проклятие невозможно, а прежняя часть души безвозвратно разрушена.
Он подумал, что стоит сказать об этом позже, в более мягкой форме, на неё и так свалилось много травмирующих событий, просто стоит усилить за ней контроль и ввести тренировки по самодисциплине, пусть Гермиона привыкает к тому, что она изменилась.
Они вышли на палубу: игривые волны торопливо пытаются достать до них, а ветер хулиганисто треплет волосы: ощущение свободы, безмятежности, умиротворяющий запах солёного воздуха и размеренного шума воды.
Гермиона смеялась сегодня так много, наслаждалась мгновениями, пока принадлежала самой себе: встала на самый край палубы и раскинула в стороны руки, будто пытаясь взлететь.
Он уткнулся в шею и сильно обнял за талию, изгибы её тела и пленительные губы не разонравятся никогда.
Она тогда ошиблась насчёт звезды Этамин, на самом деле, Гермиона — единственная яркая звезда в созвездии Дракона.
***
Он недовольно обжигал её взглядом, смотря, как она собирается на работу, всего лишь спустя месяц после морского путешествия.
Новоиспеченный криминальный психиатр-консультант сейчас стояла перед ним голая и торопливо собиралась: она опаздывает из-за того, что он вновь задержал её в постели.
Они решили, что оперативная деятельность для неё закрыта раз и навсегда, в связи с побочным действием проклятия.
Она возмущенно пыталась распрямить красивые кудряшки временной палочкой, но недовольно хмыкнула и оставила, как есть.
— Драко, зачем такие предосторожности, мне не хватает моей палочки, — она закатила глаза и осторожно коснулась его скулы.
— Гермиона, — он ответил на поцелуй, осторожно избегая этой темы, ведь, её успехи в тренировках по самоконтролю где-то на уровне С — слабо, Пожиратели смерти учатся этому с раннего детства, поэтому ей тяжелее освоить материал во взрослом возрасте.
Единственное адекватное решение, которое пришло в голову- это забрать её волшебную палочку и вручить неподходящую.
Она ушла, оставив ароматное облако из травянистых духов и Эда.
Блейз и Теодор громко ввалились через камин с объёмными бутылками наперевес.
— У нас новости! Ты представляешь, что Блейз учудил? — Нотт оглушительно орёт, будто его никто не слышит.
Малфой улыбается, самое время для мужских сплетен.
— Кого-то избил? Потерял волшебную палочку? — он недоуменно поднял бровь, пытаясь выдать правдоподобный вариант.
— Н-е-а, — Нотт наколдовал херувимов, которые нагло летали около Блейза и бросали в него пригоршню увесистых сердечек.
— Теодор, я не знаю, почему тебя так это шокировало: Чжоу Чанг оказалась скучной и я её бросил, найдя другую, — Забинни —смущенно отвёл глаза, может быть, они не оценят его необычный выбор девушки, но он от неё не откажется.
— Я за тебя искренне рад и всё такое, но, блядь, мозгошмыги и какие-то спектрально-астральные очки? — Нотт не сдержался и начал просто неэлегантно ржать, как кентавр.
— Ты стал встречаться с Полумной Лавгуд? — челюсть Драко упала и никак не возвращалась с пола. — хотя, она ему показалась довольно милой и доброй девушкой, несмотря на эти странности, но…
— Как-то случайно вышло, — Блейз нетерпеливо показывает друзьям фотографии с ним и Полумной. — Мы посидели в «Трёх мётлах», а потом случайно встретились в Лондоне и я никак не мог выкинуть её из головы.
Они приняли бы любой его выбор, ведь главное, чтобы их друг был счастлив, но куда же без шутливых мужских выпадов.
— За вечную мужскую дружбу! — громкий звон стаканов озаряет гостиную, а солнце деликатно исчезает, оставляя их втроём. — И беспощадные подъёбы!
***
Драко внезапно встал перед ней на одно колено, и она ощутила трепетание каждой клеточки тела
Перехватывало дыхание и сердце от волнения, с трудом качая кровь телу.
— Я предлагаю тебе свою испорченную душу и сердце в вечное пользование, — голубые глаза искрились любовью и бесконечной нежностью. — Какой твой ответ?
— Я согласна, — она заплакала от обширной гаммы чувств. Она ощутила настоящее счастье только с ним. — Ты так мил мне, Драко.
«Два психа навечно, что может быть лучше. Давай, до самого дна — на один, два, три».
