в тени персиковых деревьев

Укун глухо вскрикивает, хватаясь за бок. Всё тело жжёт, будто преданное огню, и глаза отказываются работать в принципе. Кровь сочится из рваного среза на левом плече, оставляя за собой длинный-длинный след. Н-да. И что он скажет пацану, когда вернётся? Царь отмахнулся тогда, сказал, что ненадолго отправится по делам и вернётся чуть ли не сразу же, никто и глазом моргнуть не успеет! А как он это сделает сейчас? Конечность отзывается болью, и Укун хмурится. Ты не должна, слышишь? Потому что тебя нет, какого чёрта ты вообще болишь? Он зло косится на место, где его оторванная рука мирно покоится, будто она и вправду ему ответит. Демон чуть поодаль смеётся истерично, чуть ли не в экстазе – звучит странно и бьёт по перепонкам, а у него даже не такой чувствительный слух, как у Макака!.. – и стискивает в руках жёлтый веер. Серьёзно? Линцзи, Линцзи, друг сердечный. Ты опять не уследил?! Доколе, ах доколе Мудрецу страдать!.. Укун кряхтит, кровь идёт ртом. Чёрт, ему и лёгкие пробило? А вот это совсем худо. Ему надо сосредоточиться на регенерации, но- - Сунь Укун! – демон кричит, взмахивая веером, и неистовый ветер бьёт с остервенелой силой, делая глубокие зарубки по всему телу. Царь стискивает зубы. Да, вот поэтому. Обезьяна медленно выдыхает, шипя от боли. - Как ты вообще от Линцзи ускользнул, Хуанфэн?! – рычит раздражённо. Демон с крысиной мордой кривит лицо, злобно косясь на примата. - Я ждал этого так долго, Сунь Укун! – очередной поток ветра врезается прямо в горло, прорезая чуть ли не всю его ширину. Воу-воу-воу, а вот этого не надо! Укун, так-то, та ещё балаболка, если у него в горле дырка будет, не поговоришь особо! Ну, хотя… не то чтобы Жёлтый ветер был настроен на разговоры, судя по всему. - Подожди ещё, - сопит рыжий, выплёвывая кровь. Хорошо было, что ему дышать не особо-то и нужно, но врать он не собирался, кровь в глотке серьёзно мешала соображать. Каждый вздох, произведённый больше из привычки, отзывался мокрым хлюпаньем, и это бесило до жути, а смещённый баланс тела, вызванный отрезанной левой рукой, не давал нормально рассчитывать силы прыжков, чтобы добраться до куницы-ублюдка или чтобы увернуться. Кто бы мог подумать, что демоном, который доставлял проблемы Небесам в этот раз, будет Жёлтый ветер! Укун сам удивился, честное слово. Хуанфэн должен был жить себе припеваючи на Пике Стервятника после того, как Бодхисатва Линцзи усмирил его во время Путешествия. Чего ж ему не сиделось там?! Сколько лет прошло, а он всё о мести! Отпусти и забудь! Не слышал про такое?! И вообще, он сам виноват! Не пытался бы сожрать Учителя, Укун бы не вмешался!.. Царь устало выдыхает. Сейчас ему даже стоять прямо тяжело. Каждый раз вселенная должна была напомнить ему, что он есть и чего заслуживает. Что единственный путь для него – путь бесконечных страданий, пусть то физических или душевных. Благо, он давно к этому привык, как не привыкнуть, когда вся жизнь состоит только из боли. Привык настолько, что тело даже не реагирует на оторванную руку, будто это какой-то заусенец или он мизинцем ударился о тумбочку – раздражает, да, но не больше. И как быть? Ветер Самади та ещё проблемка, и Укун не то чтобы думал о ней за последние тысячелетия, уверенный, что с куницей более не повстречается, а если уж и повстречается, то хотя бы не как враги, а оттого с ветром дело иметь не придётся. Было ли это наивно с его стороны, интересно? Учитывая, как все старые знакомые со времён путешествия каким-то чудом повозвращались в его жизнь, да обязательно вынашивая грандиозные планы мести ему и только ему!.. Впрочем, он вздыхает, это к лучшему. Сейчас его компаньоны жили свои мирные, смертные жизни, и если бы к ним наведались демоны, жаждущие отмщения, то проблем бы не обобрались не только нынешние воплощения когда-то паломников, но и бедный городок, в котором они живут. Серьёзно, как Мегаполис ещё стоит-то? Был бы Укун смертным на месте жителя этого городишки, съехал бы тотчас же – себе дороже оставаться! Кровавый смешок с хлюпом вырывается из глотки. Ну, хоть настроение получше стало. Царь поднимает взгляд к кунице, хмурясь. В прошлый раз он не смог ничего Жёлтому ветру сделать, пока не вмешался бодхисатва. Конечно, всегда можно было попробовать попросить помощи снова, однако возникала проблема… ему помогли, потому что он находился в паломничестве, как первый ученик и, что более важно, эскорт Танского монаха. Ему в принципе в помощи отказать не могли, потому что он был на задании от самого Будды, и посодействовать в этом деле было самой большой честью для любого, даже самого маленького божества. Сейчас же он был просто никем. Нет, технически, чисто технически, он действительно носил титул Всепобеждающего Будды и официально считался Богом в чертогах Монастыря Великого Раската грома, даже посещая все их собрания всегда!.. Правда его на эти собрания вытаскивала Гуаньинь, ибо сам никогда он бы не пошёл, видеть довольную рожу Татхагаты каждый раз было оскорбительно, но факт оставался фактом. Богом его никто не считал, в умах всех небожителей и относящихся к Небесам существ он был Великим Мудрецом, Равным Небу – идиотом, придумавшим себе чин сам. Поможет ли ему кто-либо? Линцзи так-то был лёгок на сговор ещё тогда, но сейчас, тысячи лет спустя?.. Нет, ему не стоит полагаться на что-то настолько неясное. Он справится сам. Всегда справлялся, верно? Рыжий медленно выдыхает, успокаивая себя. Итак, Ветер Самади. Серьёзная штука, способная покромсать его на мельчайшие кусочки при желании владельца. Единственная причина, по которой Укун отделался так легко – всего лишь одной оттяпанной рукой, - была в том, что Хуанфэн хотел поиграться с Мудрецом, мстя за их прошлое столкновение. Как это можно использовать? Ветер Самади – способности самого демона, а не какой-то реликвии или регалии. Укун выиграет эту битву без вопросов, ему всего лишь надо либо пробить лёгкое крысёныша, либо глотку. Убить это не убьёт, но задувать ветра воспрепятствует. Только вот куница это тоже знает, не подпуская Мудреца близко. Сможет ли он заставить Жёлтого ветра потерять бдительность хотя бы на мгновение? Всего единственный миг!.. Очередной поток ветра клинками врезается в тело, силясь отрезать и вторую руку. Укун шипит. - Знаешь, Хуанфэн, ты мог бы попросить моей руки! А не всё это! – Царь смеётся мокро, краснота разливается на землю перед ним, заставляя Жёлтого ветра взорваться очередной волной негодования вперемешку с неконтролируемой яростью. – Другое дело, я вряд ли бы сказал тебе «да»… - Замолчи! – рычит демон, снова разгоняя поднятый ветер своим веером. Укун скалится. Ах, классическое действие, раздраконить своего врага! Ни разу ещё не подводило его!.. Конечно, было бы гораздо лучше, будь он в чуть более презентабельном состоянии и чуть здоровее, чтобы отвечать на более яростные атаки, ну да ладно, у кого не бывает плохих дней! Царь выпрямляется, пошатываясь. Ох, плохо дело. Бессмертный и привыкший к боли, это да. Но он всё ещё технически живое существо. И как любое другое живое существо, он чувствует недомогание и слабость от такой обильной кровопотери. Либо он разбирается с Жёлтым ветром сейчас же, либо он падает замертво, и, скорее всего, оказывается в плену, потому что умереть он не может. Плен не то чтобы страшит Укуна, так-то, если честно, он бы просто сдался сразу же, как понял, что имеет дело с Ветром Самади – да, ему настолько не хотелось испытывать это снова, и что с того? Даже бессмертные боятся чего-то, и Укун в ужасе от всего, что имеет имя «Самади»!.. – однако была проблема. Он обещал быть на дне рождения Мэй, который выпадает на конец этой недели. Если он попадёт в плен, то нет гарантии, что он сможет вырваться за четыре дня. А нарушать свои обещания он больше не хотел, ему уже было достаточно несдержанных слов. - А то что? – он улыбается с вызовом, через силу вытирая кровь с подбородка и смотря на Жёлтый ветер. План таков: раздраконить Хуанфэна до такого состояния, что он просто не будет контролировать себя от гнева и надеяться, что тело дотерпит до этого момента, не поддавшись инстинктам, вопящим о том, что ему нужно срочно отдохнуть и набраться сил. Не сказать, что план хороший, о нет, даже Укун знает, что это чертовски идиотский план, а это говорит о многом, но другого у него просто не было. Он один, его сознание стремительно ускользает, кажется, вместе с кровью, посох остался при МК, и даже второй руки нет! Надо бы, кстати, её подобрать и присобачить на место, а то как-то не дело ей такой одинокой лежать так далеко от тела… - Сунь Укун! – взвизгивает куница надрывно, небрежно вскидывая веером. Укун только и успевает, что отпрыгнуть в сторону, но рефлексы его подводят совсем немного – порыв ветра-таки цепляет ногу, оставляя глубокий, кровоточащий зарубок. Отлично. Ещё немного. Вывести его из себя… и тогда!.. - А-ах?.. – Царь выдыхает неожиданно даже для себя, оступаясь. Тело отказывается слушать… он что, переоценил себя? Нет-нет-нет, быть того не может! Он без головы нормально жил, а кровопотеря внезапно его подкосит?! Конечно, да, у него не было руки, пробитые лёгкие, на шее был чуть ли не сквозной зарубок, всё тело было в глубоких царапинах, и всё же! Неужели он стал настолько слаб?! Укун вздрагивает, когда слышит очередной взмах веера. Чёрт! Двигайся, двигайся, двигайся, тело! Он не может нарушить обещание Мэй! Вставай! Работай! Не теряй сознания!.. - Царь Обезьян! Мудрец вздрагивает от знакомого голоса. Неожиданно, всё тело обволакивает – на удивление приятный, - холод, и в следующие же мгновение Царь находит себя в нескольких метрах от места, где был – на том месте красуется красивая, глубокая шеренга от удара ветром. Что?.. Что только что?.. Он поднимает смутный взгляд, пытаясь осознать, что произошло. - Идиот, - фырчит знакомый голос. Царь чувствует непривычно тёплые руки, крепко его держащие. - Сэнди, Тан! Помогите Макаку с Царём Обезьян! – ещё один голос, грубый, но явно взволнованный, звучит со стороны. Мельтешение вокруг заставляет удивлённо заморгать. - Как ты посмел! – кто-то воинственно кричит, судя по голосу далеко впереди. – Как ты посмел тронуть нашего Обезьяньего мужика?! - Где его рука?! – высокий голос взвизгивает в панике. – МК, нам нужна его рука! - У него нет руки?! – маленькая пауза. – У НЕГО НЕТ РУКИ! КАК ТЫ ПОСМЕЛ!!!! Укун хмурится, звуков неожиданно стало слишком много. - Что ты планировал, о Великий? Сдохнуть бесславно? Так ты даже этого не можешь, – издёвка в чьём-то голосе даже не колет. Он хочет что-то ответить, но вместо этого закашливается кровью. - Не говорите, Мистер Царь Обезьян, - ещё один голос, более ласковый. – Всё в порядке, отдыхайте. Мы здесь, мы с Вами. Он не знает почему, но ему хочется плакать. Чужая ладонь накрывает его глаза, опуская во тьму. Укун не сопротивляется.

***

- Как он? – Мэй спрашивает взволнованно, пока Пигси хмуро перевязывает её предплечье. - Ну, могло бы быть лучше, врать не буду, - пожимает плечами Тан, нервно перебирая свои руки. - Но всё в порядке, да. Сэнди сейчас с ним... и рука нормально приживается. - Идиот! – фырчит свин, недовольно. – Поверить не могу! Довести до такого!.. - Да? – Макак усмехается, слегка склоняя голову. – А я вот даже не удивлён. МК поднимает к нему хмурый взгляд. - Ой, не смотри на меня так, пацан. Ты сам знаешь, для Укуна помощи попросить – невыполнимый подвиг, - Тень улыбается, только вот раздражение в голосе он либо не прячет, либо оно настолько велико, что спрятать его просто невозможно. – Куда нам, простым смертным, до его высот. - Перевожу с языка Макака: «Меня бесит, что этот идиот думает, что он один, когда у него есть я», - Тан бросает небрежно, наконец-то находя причину успокоиться. Макак вскидывает к нему полный раздражения взгляд. – Но да, я понимаю его… Макака, я имею в виду. Царь Обезьян слишком уверен в том, что он должен справляться со всем один… МК кивает. - Ага… Тишина стоит пару мгновений. - Как назовём наш план? - Мэй спрашивает задорно. – «Операция: Заставим Обезьяньего мужика признать, что он не один!»? Или «Операция: Один идиот – хорошо, но нас много!»?! Пигси усмехается, заканчивая перевязку, и похлопывает девушку по плечу, наконец-то её отпуская. - Мне нравятся оба варианта! – МК подскакивает на ноги, слегка шипя от боли, и кивает. Тан легко смеётся, а Макак только фырчит. Ни у кого нет сомнений, что он будет частью этого плана.