в тени персиковых деревьев

Возможно, МК должен был заметить, что что-то не так. Окно в его комнате было открыто, только вот Пигси чуть ли не поклялся на своей крови, что никогда не ступит ногой в мусорную кучу, которой называл комнату сына, так что и окно открывать было некому. Комната сама по себе почему-то казалась особенно блестящей, да и атмосфера была тяжёлой как-то по особенному, даже с таким вот проветриванием. И, самое главное, в комнате пахло цветами. А МК ненавидит запах цветов. Но увы, юнец был чуть более внимательнее домашнего камешка, да и смертельно устал после целого вечера, проведенного вместе с Мэй на всех аттракционах недавно открытого тематического парка в честь Царя Обезьян. МК просто проскользнул в свою комнату после душа, игнорируя вопли Пигси о том, что его мусорная куча должна быть убрана, и плюхнулся на кровать, глубоко вздыхая. Ему нравилось проводить время с Мэй, очень нравилось! Но у девчушки было столько энергии, будто она была вечной батарейкой, и заряд никогда не кончался: Мэй просто сияла, и сияла, и сияла, и сияла. И это умиляло МК, правда! Только вот чаще, чем всегда, даже ему было тяжело поспевать за гиперактивной подругой. - Интересно, могу ли я сделать себя более… ну, типа… — не найдя подходящего слова, чтобы описать, чего он хочет от своего тела, МК надувает щёки и тяжело вздыхает, переворачиваясь на кровати с недовольными кряхтениями. Чтобы взглядом натолкнуться на чужую пару потрясающих черных глаз, смотрящих прямо на него. МК подпрыгивает и кричит от ужаса, его голос, по ощущениям, достигает даже небес. Фигура перед ним, облаченная в потрясающе красивые белые одежды, ткань которых струилась как шелковистые реки, которые МК видел в фильмах, даже не вздрагивает от действия мальчика, лишь несколько раздраженно наклоняет голову, но на болезненно красивом лице незнакомца нет никаких признаков неодобрения. Неужели МК умер во сне от усталости, и теперь его душу заберет самое прекрасное небесное существо на свете? О Боги! У него было столько всего, ради чего стоило жить! Фигура на мгновение расслабляется и тихонько хмыкает, голос напоминает самые прекрасные мелодии, которые поёт природа. - Успокойся, дитя. Я здесь не для того, чтобы навредить тебе. - Ах, — МК простодушно выдыхает, волна спокойствия омывает мгновенно. — Вы плод моего воображения? У меня галлюцинации? Так-то я всегда думал, что у меня шарики за ролики заезжают, но я никогда не думал, что я пойму это так отчётливо-. - Дитя, — сурово прерывает размышления мальчонки фигура, заставив МК выпрямиться. — У нас мало времени, и я не потерплю никаких глупостей. МК тихо сглатывает. Ну вот, кто-то оказался не так терпим к гиперактивным мозгам других, как следовало бы. С другой стороны, мальчонок предполагает наконец, лучше не задавать вопросов какому-то странному, возможно мистическому существу, которое вломилось в его дом. Ночью. Совершенно без предупреждения и незаметно. …хм. Мир действительно был благосклонен к МК. Любой другой человек бы скорее всего помер сразу, потому что обычно в комнаты посреди ночи залезают явно без благих намерений. - Ладушки! — пищит МК. — Почему… Вы здесь? И как мне Вас называть? - Имя мне Гуаньинь, и ты знаешь обо мне, пожалуй, слишком хорошо, — спокойно кивает фигура. МК раз пару моргает, упрямо таращась в глубокие чёрные глаза. - Гуаньинь? Которая Богиня Милосердия? Которая благожелательная бодхисаттва, любимая и уважаемая каждым? Эта Гуаньинь? — нерешительно уточняет мальчишка, и фигура снова легко кивает его словам, будто он не сказал сейчас нечто абсолютно удивительное. МК глубоко вдыхает, затем громко выдыхает. — Я морально к такому не приспособлен. - Приспособлен, — бесстрастно говорит богиня. МК что-то скулит в ответ, он и сам не знал, что. Почему Гуаньинь появилась у него дома посреди ночи?! Это ведь было ненормально, да? Он же даже не религиозен и думал об этом только тогда, когда восторгался «Путешествием на Запад» со своим отчимом! Почему здесь буквально божество?! Неужели он будет наказан за все свои ужасные фанфики под грифом «Автор - Сунь Укун Апологист»?! Или, может, причиной осуждения будут все его отвратительные фанфики по суньтану, которые он написал, абсолютно игнорируя все каноны «Путешествия»?! Вот, что его убьёт?! Восторженность весёлой импульсивной обезьяной?! Вот так причина, вот такую жизнь он оставит позади! - Дитя, — повторяет Гуаньинь, голос звучит едва-едва раздражённо. МК немного мнётся: он знал, что Богиня Милосердия очень часто изображается в виде женской фигуры, но также он знал, что в религии бодхисаттвы на самом деле не имеют строго определенного пола, поэтому он не очень понимал, как следует обращаться к Богине. Был ли он неуважителен?! Сколько ещё раз он облажается прежде, чем бодхисаттва решит вынести свой вердикт в его отношении?! — Я принимаю эту форму, чтобы успокоить умы тех, кого я встречаю, и я не буду возражать, если ко мне будут обращаться в любом виде. А. Тогда ладно. С этим он может работать. ЧСБЦО, или… что сделал бы Царь Обезьян, легко. - Госпожа Гуаньинь, — МК нервно теребит концы своей футболки, не зная, куда себя деть под тяжёлым взглядом божества. — Почему Вы здесь? - Пришло время исполнить своё предназначение, дитя, — качает головой бодхисаттва и потягивается к рукавам своих одежд, что-то там ища. Мгновение спустя перед МК появляется небольшая бутылочка старинного вида, сделанная из тыковки, которую мозг мальчика находит весьма очаровательной. Подождите, что? - Предназначение?.. — осторожно спрашивает мальчонка. Гуаньинь тем временем открывает бутылочку и наклоняет её вперед. МК вздрагивает, увидев, как из сосуда вытекает чернильная жидкость. Затем лужица чистого чёрного цвета начинает двигаться сама по себе, формируясь в знакомую всем поклонникам Царя Обезьян гуманоидную форму. Однако эта фигура, несомненно оставаясь обезьяной, окрашена в тёмные, грязные цвета, которые никто обычно не ассоциирует с Царём Обезьян. - Люэр Михоу, Шестиухий Макак, будет помогать тебе во время твоей миссии, — говорит Гуаньинь, когда силуэт окончательно формируется в целостное, живое существо. Которое громко и жалобно стонет. - Чёрт, в Диюе такие классные пытки были… чего вытащила меня, сестрёнка? — Богиня бросает на чёрную обезьяну строгий, холодный взгляд, заставив ту восхищенно фыркнуть. Шестиухий Макак? МК замирает, быстро перебирая в своей голове все знания о Царе Обезьян, что впитал за годы увлечения этой темой, ища информацию о ком-то с этим именем. Смутно он припоминал, что Шестиухий был тем же видом — правильно вообще так говорить? С другой стороны, это единственное слово, которое можно было хотя бы примерно использовать в отношении приматов, — обезьяны, как и Царь Обезьян — один из четырёх мистических приматов, слишком крутых, чтобы подчиняться правилам Вселенной. Потом Путешествие, потом дурная кровь, потом Царь Обезьян очень быстро убил Шестиухого Макака. Это вот тот Шестиухий Макак? - Услышь же мой наказ, Ци Сяотянь, — голос Гуаньинь внезапно звучит громче, хотя её тон почти не изменился, её присутствие словно окутывает весь мир. МК нервно сглатывает. — Ты должен исполнить своё предназначение: избавься от Сунь Укуна, гнусного Царя Обезьян. Единственным звуком, нарушавшим тягостную тишину, был хрипящий смех макаки.

***

- Так, давайте-ка ещё раз, чтобы убедиться, что мы все на одной волне, — выдыхает Люэр, его голос всё ещё напряжён из-за бесконтрольного смеха. — Ребятёнок - искусственная каменная обезьяна, созданная из остатков каменного яйца Укуна в качестве меры безопасности, на случай если Укун снова восстанет против Небес? МК с беспокойством смотрит на бодхисаттву. Это… не могло быть правдой, верно? Ну, да, конечно, у него не было родителей, он просто случайно нашёл себя перед дверьми Пигси, который может быть или не быть реинкарнацией и/или потомком паломника Чжу Бацзе, нагло вставляя себя в его жизнь, да, у него всегда была странная близость к природе, физически он всегда превосходил всех своих ровесников, и единственными, кто мог его обставить были Мэй, буквально небожитель, и другие демоны… Парень молчит в недоумении. Он так отличался от окружающих его людей… потому что он даже не был человеком? Потому что он был создан как какой-то причудливый лабораторный проект? - Вот умора! В смысле, серьёзно? Мало того, что вы создали клона этого ублюдка, — Макака, похоже, состояние МК не волнует от слова совсем. — Так вы его ещё так разозлили, что придурок отказался от своего просветления, которым так дорожил, сойдя с ума и жестоко буяня повсюду! Чёрт, теперь я даже рад, что меня вытащили, это будет незабываемое зрелище! - Сейчас не время для шуток, Шестиухий Макак, — шипит Гуаньинь с укором. - Какие шутки, о богиня? — примат нагло фырчит. — Напомню, что твой маленький дикий питомец уже убил меня. Я на собственном опыте знаю, на что Укун способен в слепой ярости. И я собираюсь насладиться этим зрелищем! - Так не пойдёт, — вздыхает богиня и снова тянется к рукавам. МК смутно замечает что-то, блеснувшее золотом, а Макак уже на ногах, его поза полна гнева и ненависти. - Меня ты на поводок не посадишь! — кричит обезьяна, бросаясь на бодхисаттву, но та быстро щёлкает пальцами, и вдруг на шее макаки оказывается красивое, золотое ожерелье. Затем с губ богини срываются слова, МК незнакомые, и чёрный примат взревает от боли, упав на землю и задыхаясь. Спустя некоторое время сутра прекращается, и Гуаньинь грустно качает головой. - Так не должно было быть. - Серьёзно? — Люэр хрипит. — Вы, ублюдки, только так дела и ведёте. МК поднимает взгляд к Гуаньинь. Это ведь было правдой. Так они и вели дела, по крайней мере в отношении мистических приматов. Ведь и Царя Обезьян контролировали чем-то похожим: золотой обруч, который Укун принял в подарок, превратился для него в самый страшный, пусть и заслуженный кошмар, насылающий на каменную обезьяну такую боль, с которой даже бессмертное существо не могло справиться. - Эти практики — то, что загнало нас в угол, — бодхисаттва говорит, прикрывая глаза. В её голосе слышатся нотки недовольства и грусти. — Если бы Нефритовый император не был ослеплен своей эгоистичной ненавистью, ничего этого не случилось бы, — она смотрит на Макака, который всё ещё пытался успокоить своё дыхание. — Я даю тебе слово, Шестиухий Макак. Как только с Сунь Укуном будет покончено, ты освободишься от золотого ожерелья. Люэр бросает к ней задумчивый взгляд. МК вздрагивает, когда в обезьяне поднимается очередная волна нескрываемой ненависти. - Вы, ублюдки, не освободили его?! - «Чтобы держать Сунь Укуна в узде», — так Нефритовый Император обманывал себя. Но бескомпромиссная власть над Сунь Укуном глубоко забралась ему в голову. Годами он использовал Сунь Укуна как марионетку в своих желаниях, как исполнителя воли небес, и не проходило ни дня, чтобы сутры не были прочитаны, — Гуаньинь заметно сжимается своих одеждах, неловко отшатнувшись назад. — Когда мы поняли, что происходит, было уже слишком поздно. Многолетняя боль, которой Сунь Укун подвергался, сломала его ум и дух, и теперь, освободившись от обруча, он всего лишь зверь, снедающий всё на своём пути. С ним необходимо расправиться… и тебе придётся это сделать, Ци Сяотянь. МК чувствует себя еще меньше, чем обычно. А ведь он и так не отличается высоким ростом. - То есть Вы заявляетесь посреди ночи, невзначай бросаете, что всё моё существование буквально фальшивка и что я должен убить Царя Обезьян? Десятикратно бессмертного демона, которого боятся даже Небеса? Я, которому еще не исполнилось и двадцати?! — МК начинает спокойно, но в конце он не может удержаться от крика. - Ах, первое знакомство ребёнка с дерьмом Небес… Я тоже помню свой первый раз, — негромко подаёт Макак с блаженством, будто его действительно веселит всё происходящее, и МК бросает на него холодный, едкий взгляд, заставив чёрного примата ещё раз хрипло усмехнуться - дыхание всё ещё не восстановилось. - Ты был рожден для этой цели, — качает головой Гуаньинь. — Ты специально создан, чтобы избавиться от Сунь Укуна- - Прекратите! — МК вскрикивает, обрывая небожительницу. — Не говорите так, будто я какая-то машина! Я — МК, сын Пигси, и у меня точно нет никакой «цели»! Мне это и не нужно! Достаточно быть живым — и ничего больше! - Ну только послушайте! Ты и звучишь, как Укун! Можно я тебя за это ударю? Мне это очень нужно, — Макак лукаво смеётся, очевидно пытаясь усугубить ситуацию для мальчишки, но МК просто сверлит примата растерянным взглядом. Он… звучит? Как Царь Обезьян? И не потому, что он религиозно поглощал все медиа, в которых появлялся Сунь Укун… а потому, что он был буквально создан, чтобы быть им? МК тошнит. - Мне жаль, но у тебя нет выбора, дитя, — начинает Гуаньинь с выдохом, получив обиженный взгляд. — Сунь Укуна больше не сдержать, как Небеса ни пытаются. Скоро он будет буйствовать в царстве живых, не оставляя после себя ничего. В твоём доме, — она закрывает глаза, выражение лица становится серьёзным. — Сунь Укун ищет что-то, что поможет ему остановить боль, но он не знает, что это может быть. А потому в своих поисках он будет продолжать разрушать этот мир, пока ничего не останется. Мы не можем этого допустить. - Похоже на Укуна! Ни о ком, кроме себя, ублюдок, не думает, а все вокруг разгребают потом! — Макак подаёт с пола. В голове МК проскальзывает мысль о том, чтобы ударить примата по лицу, и, если честно, мальчонка уже оправдал любую причину, заставившую Царя Обезьян убить чёрного примата. Потому что этот раздражающий придурок, безусловно, заслужил. - Да, наверное, защита мира, в котором я живу, и людей, которых я люблю, звучит лучше, чем «это твоё предназначение», но… ещё раз. Я, курьер в свои восемнадцать. Против самого Царя Обезьян. - Ладно тебе, пацан! Просто брось в него обезьяну с его горы, и всё будет в порядке. Не стоит недооценивать отцовство! — Люэр явно шутит, но МК знал, что это в какой-то степени правда, потому что сколько бы пересказов и итераций ни было у легенды о Царе Обезьян, единственной константой остаётся его неоспоримая, неугасающая любовь к обезьянам, которых он считает своими детьми, как и положено хорошему правителю. Но внезапно аура вокруг богини натягивается струной. - Что вы сделали? — Люэр говорит первым, быстро замечая изменения. МК чувствует, как тревога растёт в груди. — Что вы, сволочи, сделали?! - Горы Цветов и Плодов более не существует, — отвечает Гуаньинь после глубокого вздоха. — Она была сравнена с землёй по приказу Небес. Никто не выжил. - И ты думаешь, что я поверю в это?! — хмычет Макак. — Этот ублюдок - много кто, но он не предаст свою родину! Он бы не позволил, чтобы с его обезьянами что-то случилось- Внезапно МК чувствует, как по его спине поползли мурашки. Исполнитель воли Небес. - Вы заставили его сравнять гору с землёй? — в недоумении спрашивает макака. — Вы заставили его уничтожить то единственное, о чём он заботился через что бы ни прошёл, своими руками?! - …Поэтому Царь Обезьян не знает, что ищет? Потому что этого больше не существует? — шепчет МК, болезненное осознание колет в груди. Он не мог даже представить, через что пришлось пройти Царю Обезьян. Мысль о том, чтобы причинить боль тому, кого любишь так трепетно, кого держишь так близко… МК вздрагивает всем существом. - Неудивительно, что он слетел с катушек! — рычит чёрная обезьяна. — Чего вы вообще от него ждали? Вы прекрасно знаете, что психика Укуна хрупкая, как его эго! И вы заставляете его убивать собственных детей?! Хуагошань, — он запинается на полуслове, внезапно сгорбившись. — Наш дом — не ваши игрушки! - Я приношу извинения от имени всех божеств, — искренне отвечает Гуаньинь. — Мы никогда не хотели, чтобы страдали невинные, и такое решение не было тем, что мы когда-либо одобрили бы. - Как здорово! — шипит Макак. — Вы этого не хотели! Моралисты чёртовы. А моя семья, мой дом? Все перемёрли, всё уничтожено! Зато вам хорошо, у вас моральное превосходство, потому что вы, сволочи, извинились! МК кривится от ядовитого, проникновенно-холодного тона Макака, но и винить примата тоже не может. Хотя он хотел спросить, что именно имел в виду Макак, когда говорил «наш дом» или «его семья», потому что ни в одном тексте, который МК читал, не упоминалось, что Шестиухий Макак являлся частью Горы Цветов и Плодов. Но он знает, что сейчас не время. - Честно говоря, вам следует просто сдаться, — едко выдыхает Люэр, запрокинув голову и откинувшись назад, чтобы кровать поддерживала его спину. — Этот ублюдок буквально неубиваем, и единственное, что теоретически могло его остановить, было стерто с лица земли. Им самим, — обезьяна смолкает на мгновение. — Даже я не настолько храбр, чтобы встречаться с ним в таком состоянии. Укун мне сломал нос из-за того, что я однажды задирал одну из его обезьян, и это мы уже были в отношениях, а здесь? Тут спасенья нет уже никому. - Судьба мира решается прямо сейчас? — тихо напоминает МК, не зная, стоит ли цепляться за очень странное слово, которое Макак использовал. «Были в отношениях»?.. В… каких отношениях они были?.. Но мальчонок качает головой. Не время для этого. - И? — Макак усмехается с придыханием. — Мне всё равно. Если ты не уловил тонких намеков, то милосердная богиня вытащила меня из буквального, а не метафорического Ада. Я уже мёртв. У этой обезьяны не предвидится ни потерь, ни выигрыша, детка. МК хочет что-то сказать, но оказывается прерван более мягкими и тихими словами. - Да и дома моего больше нет, семья моя мертва, а придурок, которого я больше всего ненавижу, сам собой не является, так что я не могу мучить его тем, что жив. Пусть мир катится к чертям! Гуаньинь, позволившая макаке высказать свои чувства — МК отдалённо понимает, что это было что-то вроде горя, но обезьяна выражала его странно, — наконец подаёт голос. - Так не пойдёт, Шестиухий Макак. Ты здесь для того, чтобы наставлять Ци Сяотяня в этой миссии, ведь ты - самое близкое существо к Сунь Укуну. Макак очень сердито смотрит на божество, отчего МК снова не по себе. Гуаньинь же, абсолютно игнорируя подобную реакцию, продолжает. - Хотя Сунь Укун и лишён разума, он все еще Сунь Укун, и ведёт себя как таковой. Кто может лучше обучить Ци Сяотяня сражаться с каменной обезьяной, чем Шестиухий Макак, веками остававшийся в тени Сунь Укуна и знающим о нём всё, что ему было дозволено знать. МК опять моргает. Только что, богиня… что она имела в виду?.. - Твоя формулировка меня бесит, — угрожающе рычит Макак, видимо поймавший контекст, с которым небожительница говорила. — И почему ты думаешь, что я соглашусь? Из-за этого маленького украшения? — он слегка передразнивает бодхисаттву, указывая на золотое ожерелье. — Должен ли я напомнить тебе снова, что я был, ну, мёртв? Я не боюсь вернуться в Диюй. На самом деле, там было очень приятно! Духи, которые мучили меня, были очень милыми. МК не знает, шутит ли обезьяна или говорит серьёзно, а потому ему некомфортно. - И уж очень ты уверена, что пацанёнок тоже согласится. Но опять же, когда божества спрашивают, чего хотим мы, ничтожные черви, стоящие ниже их, а? МК слегка подпрыгивает, внезапно оказавшись в центре внимания. Макак на самом деле был очень даже прав. Бодхисаттва просто появилась в его комнате, сказала, что он — искусственно созданная каменная обезьяна и должен убить Сунь Укуна, неубиваемого на самом деле как бы вроде бы даже официально Бога? Да, МК за то, чтобы защищать свой дом и друзей, но… Что он может сделать против Царя Обезьян? Даже если Макак будет тренировать его, и парень выучит все движения и тактики Сунь Укуна, разница в силе всё равно останется. У Царя Обезьяна было около пяти тысяч лет оттачивания своего тела до совершенства. МК восемнадцать лет, и его тело, конечно, не похоже на тело каменной обезьяны. Искусственной или нет. Не то чтобы он знал, каким должно быть тело каменной обезьяны. - Как только вы расправитесь в Сунь Укуном, — начинает Гуаньинь спокойным тоном. — Ты будешь свободен от всех обвинений. - Повторяю, приятель, я прекрасно вайбил в Диюе. МК удивлённо моргает в сторону обезьяны. Откуда он вообще знал, что значит «вайбить»? - Другими словами, ты, Люэр Михоу, не вернёшься в Диюй после выполненной миссии, получив шанс продолжить оборванную жизнь. И, — богиня мешкает совсем чуть-чуть, после чего вздыхает разочарованно. — Небеса закроют глаза на всё, что ты будешь делать с Великим Мудрецом, Равным Небу - или с его телом, - после того, как ваша миссия будет выполнена. Это… было очень загадочно. И довольно жутко. Что за чёрт?! - Да ты что, — в голосе Макака проскальзывает что-то мрачное, что-то… садистское. МК бросает быстрый взгляд на богиню. Этот демон не в порядке!.. — Лады. Да без «бэ». Научить пацана справляться с Укуном? Порядок. Уже готово. - Тогда решено, — кивает Гуаньинь, лицо её только совсем-совсем чуть-чуть передаёт недовольство - МК понимает, что подобные условия и ей самой, похоже, не то чтобы нравятся, но она умело скрывает это. И всё же. - Подождите, а меня спросить?! — МК вскрикивает, обращая на себя внимание. - Звиняй, пацан, — самодовольно усмехается Люэр, наконец поднявшись с пола и усевшись на кровать так, чтобы можно было дотянуться до мальчика и обхватить его рукой через плечо. — Обстоятельства изменились. Я довольно эгоистичный парень, что я могу сказать? Но не волнуй свою маленькую головушку, дружок! Я тебя хорошенько натренирую! Может быть, ты даже проживешь пару секунд, когда мы неизбежно встретимся с Укуном! МК прожигает чёрного примата гневным, отчаянным взглядом. После он перебрасывает взгляд на бодхисаттву, но богини уже не видно. Макак смеётся в голос. МК нервно сглатывает. - МК, что за шум, ты в поряд- КТО ТЫ ТАКОЙ И ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ В КОМНАТЕ МОЕГО СЫНА?! Паренёк смотрит за тем, как Макак радостно вскакивает на ноги и укорачивается от удара Пигси, при этом ухмыляясь и бросая неприятное замечание тому, кого он считал Чжу Бацзе. - И что теперь?.. — тихо бормочет себе под нос МК, не понимая, что его теперь ждёт.