Удивительные приключения Фоксглав и Риддла

      — Чашку чая, мисс Фоксглав? — жизнерадостно спросила профессор Меррисот, стоило двери с громким хлопком закрыться за их спинами.       Фрейя повернулась на голос профессора и, слабо улыбнувшись, кивнула.       — Не откажусь, спасибо.       Прохаживаясь вдоль стены, она с любопытством рассматривала кабинет — небольшое круглое помещение с высоким потолком. Многочисленные шкафы и стеклянные серванты были под завязку забиты книгами по защите от тёмных искусств: трактаты по вампирам, инструкции по выявлению карги, советы по упокоению беспокойных духов и лучшие способы уничтожения нежити. На многих корешках значилось имя самой Галатеи Меррисот.       Дойдя до одного из крайних шкафов, Фрейя непроизвольно вздрогнула: по другую сторону стекла на неё смотрело чучело огромного оборотня. Морду существа исказила гримаса, а от грудной клетки до паха его тело пересекал неаккуратный шов. В выпученных глазах оборотня не было ни намёка на некогда бурлящую в них жизнь, но Фрейе всё равно стало не по себе.       В мозг, словно раскалённая игла, впилось воспоминание годичной давности: рука человека — ещё мгновение назад их пальцы были переплетены, — превращается, обрастая уродливыми когтями, в лапу чудовища, а очаровательная улыбка, что каждый раз выбивала у неё почву из-под ног, скривилась в хищном оскале.       Фоксглав медленно дотронулась до левого бока — давно сросшиеся кости отозвались фантомной болью.       — Дорсетский потрошитель.       Голос профессора Меррисот заставил её вздрогнуть ещё раз, и Фрейя резко убрала руку в карман. Она повернулась к волшебнице — та стояла рядом и держала в пальцах изящную стеклянную кружку с кроваво-красным напитком.        — Одно из моих первых дел в аврорате. Эта тварь терроризировала город больше года. Убила семнадцать человек и ещё двадцать обратила в себе подобных. Было важно разобраться с ней раз и навсегда.       Она протянула Фоксглав чашку — стекло было таким горячим, что Фрейя обожгла кончики пальцев.       — Как же остановить такое чудовище?       Тёмные глаза профессора Меррисот вспыхнули.       — Из-за болевого шока, вызванного трансформацией, нейтрализация оборотня наиболее эффективна в первую минуту после превращения. Сердце твари закрыто плотной рёберной пластиной, поэтому удар необходимо наносить в брюшную область длинным клинком, направленным вверх. — Волшебница изобразила рукой то, как должен наноситься удар. Её голос был ровным и без намёка на какую-либо эмоцию. — Точность удара должна быть безупречной, ошибка или промедление будут стоить охотнику жизни. В случае укуса рана должна быть немедленно обработана смесью измельченного в порошок серебра и ясенеца белого.       Фрейя посмотрела сначала на чучело оборотня — он выглядел до ужаса настоящим, — а затем на Меррисот.       — В первую минуту после превращения оборотень не теряет человеческое сознание, — продолжила профессор. На этот раз она говорила более властным тоном. — Это ещё одна причина убить его именно в этот момент. Тварь должна осознавать, что происходит. Должна понимать, что правосудие неотвратимо.       От этих слов Фоксглав бросило в дрожь, и она крепче сжала в руках кружку с обжигающим чаем.       — Осознал ли это оборотень перед смертью?       — Я видела страх в его угасающих глазах, — невозмутимо ответила Меррисот. — Не раскаяние, нет, но и этого было достаточно.       Она наклонилась к шкафу, послюнявила палец и, вытерев со стекла грязь, повернулась к Фрейе.        — Пейте чай, моя милая, а то остынет.       Профессор улыбнулась и молча направилась к столу. На деревянной поверхности аскетично лежали лишь тетрадь в кожаном переплёте и парочка гусиных перьев.       Фоксглав сделала глоток из кружки. Вкус заставил её неприязненно поморщиться: чай был отвратительно кислым.       — Не знаю, чего нужно больше, смелости или безрассудства, чтобы охотиться на такое существо, — заметила она, садясь на неудобный шаткий стул напротив профессора.       Меррисот постучала пальцем по столу.       — Безусловно, смелость нужна, но куда важнее многочасовые тренировки, дисциплина и холодный рассудок. Три кита, на которых должно строиться обучение любого аврора.       Она улыбнулась, склонив голову набок.        — Уверена, ваш отец придерживался этих же принципов, когда обучал вас, мисс Фоксглав. Как когда-то и его самого обучал ваш достопочтенный дед.       Рот Фрейи непроизвольно открылся.       — Вы знали моего дедушку?       Вместо ответа Меррисот вытащила из кармана волшебную палочку и энергично ею взмахнула — с одной из полок сорвалась деревянная рамка и стремительно полетела к Фоксглав. Та неторопливо поставила чашку на стол и, подхватив рамку обеими руками, взглянула на чёрно-белое колдофото: десяток молодых волшебников в старомодной аврорской форме смеялись и разговаривали в каком-то кабинете. Среди позирующих она сразу заметила и значительно более молодую Галатею Меррисот — на ярко-красных губах волшебницы замерла широкая задорная улыбка. Фрейе было крайне сложно представить подобную на хищном лице более взрослой версии профессора.       Вторым знакомым лицом оказался мужчина у самого края фотографии — тёмные волнистые волосы в безупречной причёске, цепкий уверенный взгляд и удивительной красоты волшебная палочка в левой руке. При взгляде на волшебника Фрейя почувствовала одновременно грусть и теплоту: она много раз видела его на портретах в Фоксглав-коттедже, знала о нём буквально всё, но, к сожалению, не имела возможности пообщаться лично.       Дедушка умер, когда его внучке было всего два года.        — Улисс Фоксглав, — проговорила, точнее, промурлыкала Меррисот. Она внимательно следила за реакцией своей ученицы. — Звезда американского аврората… — Она задумчиво провела пальцами по губам, а затем вздохнула. — Впечатляющий волшебник, да и что греха таить, мужчина тоже весьма впечатляющий.       Сложно было спорить с профессором Меррисот: магический мир США — равно как и не-магический — всегда с лёгкостью находил себе кумиров. Кого-то из них он потом так же легко свергал с пьедестала, а кому-то было уготовано жить в легендах. Улиссу Фоксглаву посчастливилось оказаться во второй категории: при жизни, равно, как и после смерти, он был одним из тех волшебников, о которых говорят «выдающийся». Дедушкой Улиссом восторгались, о нём говорили, про него писали книги, — чего стоит хотя бы довольно бездарное бульварное чтиво «Удивительные приключения детектива Фокстрота». Знаменитый аврор стал прототипом главного героя — аскетичного, правильного до мозга костей аврора, который борется со злом вместе со своей верной шишугой по кличке Мэджик. Фрейя уже годам к десяти прочитала вдоль и поперёк всю сотню томов в мягких обложках, а когда они закончились, от скуки придумывала и другие приключения для дорогого дедушки. Он был первым и главным героем её детства.       Долгие годы Улисс Фоксглав служил примером для десятков волшебников — никогда американский аврорат не был так востребован, как во времена, когда его возглавлял дедушка. Ему пророчили должность Президента МАКУСА, но, увы, он не успел даже начать предвыборную гонку. Он погиб смертью настоящего Фоксглава — с палочкой в руках, глядя в лицо опасности и врагам.       Фрейя хорошо знала эту историю. Мистер и миссис Фоксглав возвращались из театра Метрополитен — там ставили их любимую оперу «Мадам Баттерфляй» — и решили прогуляться вдоль набережной Гудзона. Очень скоро они услышали крики о помощи и немедленно бросились на выручку. В подворотне их ждали больше десятка волшебников, и едва ли хоть одному из них была нужна помощь. Улиссу и Аврелии Фоксглав удалось обезвредить восьмерых; но прежде чем скрыться в спасительной трансгрессии, один из двух оставшихся в сознании мужчин всё же успел кинуть в дедушку «Аваду». МАКУСА и «Лисье логово» несколько месяцев расследовали покушение на Фоксглавов, но виновных — а точнее, заказчиков — так и не смогли найти. Те волшебники, которых дедушке удалось обезвредить, оказались не только под магией «Империуса», но ещё и со стёртой памятью.       Фрейе было шесть, когда она узнала историю смерти дедушки. В восемь она поклялась бабушке, что найдёт того, кто убил её любимого мужа. Тогда же Фоксглав и заявила отцу, что после школы станет агентом «Лисьего Логова».       — Вы работали в МАКУСА вместе с дедушкой? — Она оторвалась от фотографии и встретилась взглядом с Меррисот.       — Обмен ресурсами между британским и американским авроратами. — Профессор махнула палочкой, и рамка с колдофото выпорхнула из рук Фрейи. Когда она приземлилась на стол женщины, та с лёгкой грустью вздохнула. — Хорошие были времена. Если бы ваш дедушка не был влюблён в Аврелию Гримсдич со школы, у меня были бы весьма неплохие шансы стать вашей бабушкой.       Фрейя едва не подавилась от таких заявлений. Ей и в страшном сне не могло присниться, чтобы эта странная женщина заменила её чудесную бабушку.       — Хотя я до сих пор уверена, — продолжала профессор, — что она создала какой-то любовный артефакт и подчинила волю бедняжки Улисса.       Фрейя раздражённо выдохнула.       — При всём уважении, профессор, но вы несёте бред, — забыв о всякой вежливости, проговорила она.       Меррисот засмеялась — судя по всему, она не обиделась и не оскорбилась.       — Прямолинейность — отличительная черта всех Фоксглавов. Удивительное дело, это и раздражает и вместе с тем заставляет вам симпатизировать. — Волшебница задумчиво посмотрела в потолок. — Отплачу той же монетой и буду разговаривать с вами прямо и честно, Фрейя.       Она непринуждённо откинулась на спинку стула и посмотрела в глаза Фоксглав.       — Поговорим о вашем поединке. — Сцепив руки в замок, профессор положила на них подбородок. — Как вы оцениваете своё выступление?       Фрейя выпрямилась — жёсткий прямой взгляд тёмно-коричневых глаз профессора заставлял её нервничать.       — Думаю, что в сложившихся обстоятельствах, — она сжала лежащую на коленях трость, — я выступила адекватно.       Профессор подняла брови.       — Адекватно, — со смешком повторила она. — Несдержанность, потеря контроля, невнимательность, поспешность, безрассудство. Это вы называете «адекватным выступлением», мисс Фоксглав? Будь это настоящий поединок, вас бы убили в первые тридцать секунд.       Фрейя поражённо открыла рот. Обвинения профессора были несправедливыми! Конечно, отец сделал бы ей тысячу замечаний и дал бы ещё больше советов, но… Отца рядом с ней больше не было. А она оказалась лицом к лицу с гребаными олицетворениями всех своих кошмаров. Она могла рассчитывать только на себя.       — Я сделала всё, что было возможно, чтобы одолеть своего голема.       — Вы устроили истерику, мисс Фоксглав, — холодно осадила её Меррисот. — Не удивлюсь, если ваши однокурсники теперь думают, что вы не в себе. Для человека вашего опыта и положения это совершенно неприемлемо.       Фоксглав вскочила, и трость с шумом повалилась на пол.       — Пускай думают, что хотят! — крикнула она, сжимая руки в кулаки. В ушах оглушающе звенела кровь, из-за чего она плохо слышала собственный голос. — Мне шестнадцать, профессор Меррисот, и полгода назад я потеряла семью и друзей. Уж простите, что я не была готова увидеть на школьном уроке тех, кто отнял у меня всю мою жизнь!       Меррисот твёрдо подняла руку, и Фрейя тут же замолчала.       — И вновь вы это делаете, — покачала головой профессор. — Позволяете эмоциям взять верх. Успокойтесь сейчас же. Где ваша дисциплина, мисс Фоксглав? Где холодный рассудок? Вы должны сохранять постоянный контроль и быть готовой к нападению.       Фрейя неверяще покачала головой.       — Если я буду постоянно всё контролировать, то просто свихнусь, профессор! — горячо проговорила она. — Господь всемогущий, да я же в школе учусь! Директор Диппет сказал, что Хогвартс — самое безопасное место в мире. О каком нападении вы говорите?       Меррисот сухо засмеялась.       — Армандо Диппету триста шесть лет, моя милая, — хмыкнула она. — Иногда он говорит, не приходя в сознание.       Меррисот взглянула на Фоксглав и, не заметив на лице той даже тени улыбки, вздохнула.       — Мисс Фоксглав, в мире больше нет места, которое можно было бы назвать безопасным. Даже в стенах Хогвартса. Вы должны быть готовы всегда.       Она сделала многозначительную паузу, а затем сказала то, из-за чего Фоксглав бросило в холодный пот:       — Культ Паука никогда не оставит вас в покое.       — Откуда… Откуда вам известно о Культе? — сглотнув, тихо спросила Фрейя. — МАКУСА всё засекретила… Доступ должен быть только у главы Конгресса.       — А ещё у Министра Магии Великобритании. Страны, куда вы, моя милая, переехали. — Меррисот скучающе осмотрела свои ногти и подняла глаза на Фрейю. — И так уж вышло, что этот самый Министр является моим любимым бывшим учеником.       Оглушённая этими словами, Фрейя попятилась назад и села на стул. Ноги не держали, она чувствовала себя так, будто её ударили под дых. А ещё ей отчаянно хотелось закричать — от злости, от возмущения, но больше всего — от отчаяния. Президент Фишер заверил её, что никто, кроме пары выделенных под расследование авроров, не узнает, что произошло в ночь на четвёртое января! Кроме того, что расследование всё ещё велось, это было просто опасно… Сколько ещё человек могут вот так просто добраться до секретов, способных убивать?       — При всём уважении, профессор, — она сжала челюсть, — но вам не стоит лезть в это дело. Это чрезвычайно опасно и касается только моей семьи.       — Это касается всего волшебного мира, мисс Фоксглав. — Меррисот резко ударила ладонью по столу, и Фоксглав подскочила от неожиданности. — К тому же это моя работа, ведь я, как вы, должно быть, заметили, профессор Защиты от тёмных искусств, — вкрадчиво добавила она. — А то искусство, которым владеет Культ Огнегривого паука, можно с легкостью назвать темнейшим из всех.       — Нет, от них невозможно защититься… — Фрейя упрямо покачала головой. — Вы не сможете их остановить, профессор. Не думаю, что кто-то вообще на это способен.       Меррисот отмахнулась.       — Мерлин с вами, мисс Фоксглав, я и не собираюсь никого останавливать. Давно прошли те времена, когда я охотилась на дорсетского потрошителя. Теперь я обучаю охоте других. Именно поэтому я сделала всё, чтобы вы оказались в Хогвартсе.       Брови Фрейи поползли вверх.       — Я не понимаю…       — Ваше первое прошение на учебу в школе. — Профессор безэмоционально указала пальцем на Фоксглав. — Несмотря на высокие оценки, вам отказали.       — Да, но…       — Директор и замдиректор решили, что такая волшебница, как вы, мисс Фоксглав, может принести школе массу проблем. — Меррисот всплеснула руками. — Но разве можно их винить? Кто знает, в каком психическом состоянии окажется ведьма, чью семью убили на её же глазах.       Фрейя снова вскочила на ноги.       — Колдомедики больницы Кальдерон подтвердили, что я иду на поправку! Я прошла лечение и полную реабилитацию.       — Я знаю, мисс Фоксглав, — улыбнулась она. — Я читала заключение вашего врача.       Какого…       Не сдержав сокрушённого вздоха, Фрейя спрятала лицо в ладонях. В мире вообще возможно хотя бы какую-то информацию оставить конфиденциальной?       — Когда я вернулась из отпуска, то узнала, что одной из учениц было отказано в учёбе. В другое время мне было бы на это плевать, но я случайно узнала фамилию этой студентки… И не могла не вмешаться. Именно я заверила Министра и директора Диппета, что вам необходима учёба в Хогвартсе. «Уроки, веселье, общение со сверстниками, — сказала я им, — разве это не лучший способ помочь юной мисс Фоксглав вернуться к привычной жизни?»       Она хмыкнула.       — Конечно, они согласились.       Фоксглав оторвала голову от ладоней и, взглянув на профессора, нахмурилась — женщина выглядела очень самодовольной.       — А как насчёт големов, которые прямо на уроке принимают вид убийц моей семьи? — ядовито спросила она. — Неужто это и есть веселье, о котором вы говорили директору?       С лица профессора Меррисот тут же исчезла ухмылка, уступив место едва заметному раздражению.       — Это было необходимо, — ответила она через секунду совершенно спокойно. — Мне нужно было удостовериться в том, что я не ошиблась, когда поручалась за вас. Я хотела увидеть вашу реакцию и узнать, как вы себя поведёте.       Фрейя цокнула языком.       — Очень педагогично, профессор.       — Милая моя девочка, мы живём во времена войны, — искренне возмутилась волшебница в ответ. — Тактичность и деликатность — это роскошь, которую мы больше не можем себе позволить.       — А по-моему, вы подменяете понятия, — возразила Фоксглав, и профессор тут же подняла брови.       — А по-моему, вас никто не спрашивал, мисс Фоксглав, умерьте пыл, — отрезала Меррисот. Она выпрямилась и подняла палец. — Итак, ваш поединок. Не скажу, что я осталась в восторге. Радует одно: вы решили бороться до конца, а не разревелись на месте.       Она вздохнула.       — С этим хотя бы можно работать.       — Даже если бы я разревелась, это было бы моё личное дело, — возразила Фрейя. — Не вам говорить, что и как я должна чувствовать.       — Не моё, вы так думаете? — с тихим смешком спросила профессор, и Фрейя закрыла глаза.       Она никак не могла определиться, какие эмоции вызывает у неё профессор — раздражение и злость быстро сменялись усталостью и отчаянием, а потом всё возвращалось на круги своя. Ей страшно хотелось как можно скорее закончить этот разговор и отправиться на следующий урок. Казалось, что Меррисот, будто вампир, питается её жизненными силами.       — Я поручилась за вас.       — Никто вас об этом не просил, профессор, — со вздохом ответила Фоксглав.       — Я сделала это потому, что хочу вам помочь, Фрейя.       Женщина наклонила голову, из-за чего стала напоминать замершего стервятника.       — Когда я узнала историю вашего выживания… — Она замолчала, наблюдая за реакцией своей студентки, но та не позволила ни одному мускулу на лице выдать эмоций. — Когда узнала, через что вам пришлось пройти… Я сочувствую вам, Фрейя.       Сколько таких сочувствующих «помощников» Фоксглав повидала с января — не счесть! И каждому нужно обязательно ткнуть в самое болезненное место в её душе, а потом, разворошив воспоминания, удивиться, почему она так остро реагирует. Возможно, ей и правда было необходимо сочувствие — колдомедик Стивенсон говорил, что в этом нет ничего постыдного, — но искать его у волшебницы, что с такой лёгкостью относится к смертельным опасностям и травмам учеников на простом уроке, — это не тот путь, который должна избрать Фрейя Фоксглав.       — Благодарю за сочувствие, но это лишнее. — Фрейя упрямо сжала губы и выпрямилась. — Со мной всё в порядке.       Профессор удивлённо округлила глаза, на долю секунды тупо уставившись на свою ученицу, а затем расхохоталась. От её сухого, хриплого смеха веяло чем-то жутким, будто она была не человеком, а самой настоящей каргой под оборотным зельем. Фрейя поёжилась и невольно сделала шаг назад.       — И всё же я не ошиблась на ваш счёт.       Профессор поднялась из-за стола и, зябко закутавшись в мантию, принялась обходить стол.       — Мы с вами, мисс Фоксглав, очень похожи.       Фрейя тихо фыркнула. Из всех людей на свете Галатея Меррисот, должно быть, была последним человеком, на которого она была похожа. Да, в начале урока, когда Фоксглав только увидела профессора, она подумала, что хотела бы однажды стать такой же могущественной и уважаемой волшебницей… Однако ей хватило всего одной сдвоенной пары Защиты от тёмных искусств, чтобы осознать очевидное: для Фрейи благополучие людей и их безопасность всегда будут на первом месте. Она впитала в себя это вместе с разлитой по Фоксглав-коттеджу магией отца.        — Вы не правы, — покачала она головой. — Мы с вами совершенно не похожи.       Профессор встала перед Фрейей. Она сложила руки на груди и, чуть задрав подбородок, сказала:       — Когда-то и я была ребёнком, мисс Фоксглав. Юная, наивная, милая девочка Тея, которая мечтала лечить волшебных зверушек.       Она презрительно поморщилась, и черты её лица стали ещё более хищными.       — А потом в волшебный мир маленькой Теи пришли злые волшебники и убили её отца.       Фрейя совершенно не понимала, в каком направлении движется этот разговор. Почему волшебница внезапно заговорила с ней, как с маленькой девочкой? Пятнадцать минут — столько они провели наедине, — и за это время Фоксглав так и не поняла, что от неё хочет профессор на самом деле. Всё же стоило настоять на том, чтобы уйти после урока вместе с друзьями.       — Зачем кому-то убивать вашего отца?       Фрейя перевела взгляд на Меррисот и нахмурилась — она ожидала, что профессор задумчиво смотрит вдаль или как-то иначе переживает неприятные воспоминания юности, но вместо этого женщина неотрывно смотрела на саму Фоксглав, будто чего-то от неё ждала.       — Потому что отец маленькой Теи очень любил играть в азартные игры и задолжал злым волшебникам очень большую сумму денег.       — Мне жаль, что с вами это случилось, профессор Меррисот, — Фрейя неловко кашлянула и, наклонившись, подняла валяющуюся на полу трость, — но я по-прежнему не понимаю, как это связано со мной.       Волшебница многозначительно хмыкнула.       — Сердце маленькой Теи было разбито, мисс Фоксглав. Никаких больше зверушек, никакой радости юношества и радужных перспектив. И знаете, что сделала Тея?       — Понятия не имею.       — Стала аврором.       Фрейя неуютно поёжилась — взгляд профессора буквально прожигал в её лице дыру.       — Хотеть помогать людям после того, что вы пережили, — естественное желание.       Меррисот засмеялась, но в этот раз её смех казался каким-то вымученным и искусственным.       — Я стала аврором не потому, что хотела помогать людям.       — А профессором? Не потому, что вам нравится учить детей? — спросила Фрейя прежде, чем осознала, как грубо это звучит.       Однако профессор Меррисот не обиделась. Усмехнувшись, она взмахнула рукой, убирая с лица прядь седых волос.       — Ненавижу детей, — без каких-либо эмоций призналась она. — К счастью, они имеют приятное свойство довольно быстро взрослеть.       Фоксглав со вздохом покачала головой, но решила никак не комментировать услышанное, — разговор с профессором окончательно её уморил. Перехватив набалдашник трости в левую руку, она вежливо кивнула профессору и двинулась к выходу, однако тихий голос заставил её остановиться:       — Скажите, мисс Фоксглав, что вы почувствовали, когда увидели культистов? Ненависть, злость, негодование?       Фрейя облизала сухие губы. Она ответила не сразу.       — Страх.       Меррисот довольно закивала.       — Это нормальное чувство в данной ситуации, — согласилась она. — В страхе нет ничего постыдного.       — Я и не стыжусь.       Профессор ухмыльнулась, а затем приблизилась к Фрейе и вновь заглянула той в глаза.       — Куда больше меня интересуют ваши чувства после того, как вы уничтожили одного из них, — вкрадчиво проговорила она и положила руку на плечо своей студентке. Фрейя тут же одеревенела — близость профессора отчего-то действовала на неё гипнотически.       — Вы ведь думаете о мести, мисс Фоксглав? Думаете о том, что подонки, что отняли у вас семью, должны ответить за содеянное? О том, что правосудие должно быть неотвратимо?       — Я… — только лишь и смогла выдавить из себя Фрейя.       Конечно, она думала об этом. Долгие месяцы это была вообще единственная вещь, что заставляла её просыпаться по утрам. И единственная причина, чтобы продолжать жить.       Она долго носила в голове идею мести и не собиралась так просто от неё отказываться. В день похорон, когда она бросала горсть тёплой влажной земли на крышку гроба старшего брата, она поклялась сама себе, что однажды уничтожит Культ Огнегривого Паука. Даже если это будет последним, что она сделает в своей жизни.       — Я вижу, что вы задумались, Фрейя, — проговорила Меррисот и отстранилась. Её глаза блестели. — Скажите, что вы ощутили, когда всё закончилось?       Фрейя на секунду замолчала, мысленно возвращаясь к поединку. От воспоминаний её тут же бросило в липкий пот. Сейчас казалось, что все те многочисленные удары кинжалом — этот момент был в мыслях каким-то размытым, нечётким пятном, — Фоксглав совершала не по собственной воле. Будто в её теле, словно в старом пустом доме, хозяйничали призраки.       — Ничего. — Она повернулась к Меррисот и покачала головой. — Я не почувствовала ничего, профессор.       Кажется, это был первый раз с начала урока, когда Фрейя увидела искреннюю эмоцию на лице профессора. Волшебница была удивлена, хотя и очень быстро вернула чертам привычную хищную строгость.       — Думаю, я знаю, почему так получилось, моя милая. — Она тряхнула головой. — Слишком много ваших эмоций выплеснулось на несчастного голема… После этого вы оказались не в состоянии хоть что-то чувствовать.       Профессор улыбнулась, рассматривая замершую Фоксглав.       — В жизни всё иначе, и у вас не будет права на ошибку, — доверительным тоном добавила она. — Культисты станут охотиться за вами, куда бы вы ни отправились, Фрейя, и вы должны быть готовы дать им отпор.       — Я буду готова, — упрямо сжала губы Фрейя.       — Вам придётся очень много работать над собой. — Профессор подняла палец. — В первую очередь над своей выдержкой. Следующая истерика может стоить вам жизни.       — Я это понимаю, профессор.       — Хорошо. — Меррисот довольно хлопнула в ладони. — Признание — это первый путь к исправлению. Как вы смотрите на то, чтобы я позволила вам тренироваться с големами раз в неделю, мисс Фоксглав? Конечно, под моим руководством.       Фрейя обомлела. Если бы ещё несколько дней назад ей сказали, что первый Урок защиты от тёмных искусств в Хогвартсе закончится таким опасным и вместе с тем интересным предложением… Скорее всего, она бы приняла его с куда большим энтузиазмом, чем делала это сейчас.       Галатея Меррисот ей не нравилась. Фоксглав были не по душе ни её слова, ни её поступки, но больше всего её настораживало то, что она совершенно не понимала, какую игру ведёт эта волшебница. Не окажется ли её помощь ловушкой, в которую Фрейя вступит по собственному желанию? Учитывая то, что произошло с её семьёй — их предали те, от кого они меньше всего ожидали удара в спину, — Фрейе следовало быть осторожнее с теми, кого она впускает в свою жизнь. Особенно если этот «кто-то» имеет столько власти и влияния, что может вынудить Министра Магии рассказать о деле, уровень секретности которого буквально кричит «Не входи, убьёт».       Фрейе очень хотелось отказаться. Гордо выпрямить спину и уйти, как, несомненно, сделал бы настоящий Фоксглав. Однако… Чего бы ни добивалась профессор их сегодняшним разговором, она была права в двух вещах: культисты никогда не оставят Фоксглав в покое, и до тех пор, пока она слаба — магически, физически, психологически, — она не сможет дать им отпор. Как далеко она сможет пройти на своём пути мести, когда всё, что у неё есть, — это убивающее её проклятие в ноге да совершенно размытое представление о том, кем на самом деле были её враги.       Ещё ни один Фоксглав в истории семьи не умер в собственной постели. Но Фрейя хотела хотя бы попытаться протянуть чуть больше, чем ей уготовила судьба. Если для этого ей придётся стать настоящей слизеринкой — использовать големов, использовать Меррисот, использовать любое преимущество, — она готова вступить в игру. Кто знает, возможно — если повезёт, — она сможет даже повернуть её ход в свою пользу.       В крайнем случае, она умрёт, пытаясь.       Она сжала трость в руке и посмотрела на профессора Меррисот. Та выжидала, не сводя жёсткого взгляда с лица Фоксглав.              — Я бы хотела попробовать тренироваться, профессор.       — Попробовать, — с издёвкой повторила профессор. Она закуталась в мантию и направилась к своему столу. — Что ж, можете попробовать. Но не надейтесь на лёгкую прогулку, мисс Фоксглав. — Она указала на трость в руках своей студентки. — Ваше проклятье — недостаточно веская причина, чтобы я или мои големы вас жалели.       — Я это понимаю, профессор.       Профессор положила подбородок на ладонь согнутой в локте руки и внимательно посмотрела на Фоксглав.       — Еще один непрошеный совет, если вы не против, — сказала она и тут же продолжила, даже не дав Фрейе возможность возразить: — Благодаря мне вы оказались в Хогвартсе — пользуйтесь этим. Здесь учится много талантливых студентов — общайтесь, дружите, влюбляйте их в себя. Однажды они станут вашими верными соратниками, моя милая.       Она сделала паузу и, вытянув палец, указала им на Фрейю.       — Вашими, если позволите, рыцарями.— Она сухо улыбнулась, а затем быстро замахала руками. — А теперь идите на урок, мисс Фоксглав! Профессор Подмор будет недовольна вашим опозданием. Хорошего дня, и, Мерлина ради, не влезайте в неприятности!       Закончив, женщина утратила к ней всякий интерес, тут же направив всё своё внимание на материализовавшуюся перед ней стопку пергаментов.       Фрейя нерешительно потопталась на месте.       — Прежде чем я уйду, профессор, могу я задать вам вопрос?       Не поднимая головы, Меррисот махнула пером, позволяя Фоксглав продолжить.       — Вы порекомендовали меня в школу, сочувствуете, даёте советы, предлагаете заниматься дополнительно… — Фрейя нахмурилась. — Зачем всё это нужно вам, профессор?       Меррисот подняла голову и мягко — настолько это было возможно с её хищными чертами лица, — улыбнулась.       — Все просто, моя милая, — вкрадчиво произнесла она. — Когда вы уничтожите Культ Огнегривого Паука, я хочу, чтобы обо мне вспоминали, как о вашем наставнике.       

      ***

      — Фоксглав, ты что, ведьма? — недовольно проговорила Лавиния Пиритс, когда Фрейя потянулась к третьему подряд куску пастушьего пирога. — Как можно столько есть и не толстеть?       — Мы все тут ведьмы, Винни, — покачала головой Фрейя. Она разрезала кусочек пирога и с удовольствием вдохнула душистый аромат говяжьего фарша и овощей. Эффи Блишвик грустно вздохнула и положила себе на тарелку несколько вареных брокколи.       После того, как сестра Джунипер отпустила Эффи из больничного крыла, они вместе с Фоксглав забрали Пиритс с урока Прорицаний и уже втроём отправились на обед в Большой зал.       — Технически — да, мы все ведьмы, — скривила нос Пиритс, — но жирный пирог не откладывается на боках почему-то только у тебя одной, Фоксглав.       Эффи снова вздохнула и, взглянув на свою тарелку, с презрением отодвинула её в сторону.       — Вы очень сильно преувеличиваете. — Фрейя неверяще переводила взгляды с одной подруги на другую. — Вы обе в прекраснейшей форме. — Она подняла вилку в воздух и выразительно ей помахала. — Не забывайте, девочки, я видела вас в купальниках!       Пиритс и Блишвик переглянулись, но до того, как хоть одна из них смогла что-то возразить, за их спинами послышался басовитый голос Лисандра Лестрейнджа:       — Кто сказал «девочки в купальниках»? — Парень встал позади слизеринок и, сложив руки на груди, рассматривал их с фирменным хитрым прищуром.       — О Мордред, Лестрейндж, ты вообще способен думать о чём-то, кроме… Этого? — взвилась на месте Блишвик; её лицо покрылось красными пятнами.       — Эф, детка, — Лисандр возмущённо фыркнул, а затем наклонился так, чтобы его голова оказалась между головами девушек. Он вытянул палец и несколько раз постучал себя по лбу. — В этой черепушке столько разных мыслей, что это даже меня самого иногда пугает.       — Иди уже, куда шёл, Лисандр. — Пиритс устало положила голову на ладонь. — Не мешай девушкам общаться.       Лисандр весело хохотнул, а затем, подхватив с тарелки Эфимии соцветие брокколи, отсалютовал им Фрейе.       — Дорогая, надеюсь, ты не забыла о нашем свидании сегодня вечером?       Фрейя молча закатила глаза, впрочем, она не смогла не улыбнуться, — задор, который исходил от всего, что делал или говорил Лестрейндж, было почти невозможно игнорировать.       — Свида-а-ание, значит? — многозначительно присвистнула Пиритс.       — Фрейя, это же Лестрейндж, не стоит ходить с ним на свидания! — одновременно с подругой проговорила Блишвик. Она была так возмущена, что приложила руки к лицу.       Фоксглав покачала головой.       — Спокойно, дамы, отставить панику. — Она улыбнулась. — Во-первых, никакое это не свидание — Лисандр пригласил меня помочь с отработкой.       — П-ф-ф, — вместо ответа сказала Лавиния.       — А во-вторых, я сегодня одолела врукопашную голема, думаете, меня может напугать какой-то там Лестрейндж?       Она потянулась к чашке с какао и сделала глоток — по горлу разлился приятный вкус шоколада и молока.       — Если что, бей его тростью между ног. — Эфимия сжала руку в кулак и воинственно потрясла им в воздухе. — Я слышала, что мужчинам такое не по нраву.       — Вряд ли это хоть кому-то по нраву, Эффи, милая, — усмехнулась Лавиния. — Кто бы мог подумать, что ты такая воинственная, а, подруга?       — Потому что с парнями нужно быть очень осторожными, Винни, — горячо проговорила в ответ Блишвик. — Особенно с такими, как Лисандр. У них на уме только одно.       — Только одно? Прости, я не понимаю, что ты имеешь в виду? — с иронией в голосе поинтересовалась Фрейя. Ей пришлось прикусить щёку, чтобы не расхохотаться, — настолько смущённым было лицо однокурсницы.       — Ты знаешь что… — очень-очень тихо проговорила Блишвик в ответ.       Лавиния хохотнула.       — Поттер на каникулах захотел её поцеловать и зажал в коридоре. — Она весело толкнула подругу локтем, за что получила взгляд, полный ненависти. — Наша маленькая мисс Недотрога чуть глаза ему за это не выцарапала. Повезло, что этот недоумок носит очки.       — Лавиния, совсем не обязательно про это рассказывать на весь Большой зал, — прошипела Эфимия, хватая подругу за руку. — Не хватало, чтобы Блэк или Розье узнали…       Фрейя наклонилась над столом, чтобы её слышали только подруги, и спросила серьёзным тоном:       — Эффи, Поттер тебя обидел? Если тебе что-то не нравится, не бойся сказать ему прямо.       Блишвик схватила одну из своих кудрявых прядей и принялась перебирать её в пальцах.       — Всё хорошо, Фрейя, правда, — нервно ответила она. — Монти не хотел меня обидеть, просто он бывает иногда очень… порывистым. Он извинился. — Она прикусила губу. — Прислал мне букет из сотни белых лилий.       Пиритс приложила руку к глазам.       — Этот недоумок даже не в курсе, что его невеста с детства ненавидит их запах.       — Прекрати, Винни, — строго сказала Блишвик. — А то вычту с факультета баллы за… — Она осеклась. — За что-нибудь.       Пиритс состроила рожицу и показала подруге язык.       — Вот меня Леонард сразу спросил, что я люблю, а что терпеть не могу. — Она самодовольно улыбнулась. — Мы с ним составили пергамент, и он получился размером, представьте себе, в целый фут!       — Интересный подход, — хмыкнула Фоксглав. — Нотт производит впечатление отличного парня.       — Он и есть отличный парень, — согласилась Пиритс. — Пока наши однокурсницы витают в облаках, мечтая заполучить тех, кто даже не знает об их существовании, я выберу человека, который стоит на земле обеими ногами.       — Это очень мило, Винни, — искренне восхитилась Фрейя. — Вы с Лео будете отличной парой.       — Это Нотт-то стоит обеими ногами на земле, Лавиния? — засмеялась Блишвик. — По-моему, он парит где-то в пространстве в компании Моцарта и Бетховена.       Винни демонстративно выпрямилась.       — Зато, в отличие от Поттера, Эфимия, Леонард уважает мои интересы. — Она подняла бровь.       — Неправда, Монти тоже уважает мои интересы!       — Значит, ты уже рассказала ему, что собираешься пробоваться в команду по квиддичу?       Эффи застонала и сокрушённо упала на стол. Её пышные волосы приземлились в тарелочку с джемом.       — Нет, конечно, — послышался её глухой голос. — Я ещё ничего ему не сказала.       Пиритс приблизила голову к Фрейе и заговорщицки прошептала:       — Поттер не выносит конкуренции.       Фоксглав присвистнула.       — Вот поэтому я и не хочу никаких отношений. — Она отрезала от пирога ещё кусочек и засунула в рот. — Все это слишком сложно и забирает много сил.       — Да-да, помню. — Пиритс театрально приложила руку к груди. — Сердце нашей мисс Фоксглав всецело отдано магии, змеям и… — Она сделала многозначительную паузу, а затем с хитрой улыбкой посмотрела на Фрейю. — Загадкам.       — Да, — пожала плечами Фоксглав, запивая пирог какао. — Всё верно.       — Ха, так и знала, что между вами с Риддлом что-то есть! — Лавиния довольно хлопнула в ладони. Эффи оторвала голову от стола и с удивлением посмотрела сначала на одну подругу, а затем на другую.       — Стоп, что? — Фрейя едва не подпрыгнула на месте. Хорошо, что она уже проглотила какао, иначе оно бы оказалось прямиком на её новых подругах. — Как ты вообще к такому выводу пришла? Я не…       Пиритс улыбнулась и небрежно щёлкнула пальцами.       — Лавиния Пиритс: гадаю на кофейной гуще, снимаю лапшу с ушей и профессионально разгадываю скрытые смыслы в разговорах подростков.       — Ты невыносима, Пиритс. — Эффи повалилась обратно на руки. — Отстань от Фоксглав.       — А ты не завидуй, Блишвик. — Лавиния саркастично похлопала подругу по плечу, за что тут же получила по руке. — Я не виновата, что ваш с Риддлом расклад постоянно показывает какую-то чушь, — она повернулась к Фрейе, — что бы я ни делала, у них постоянно выпадают семёрки! Что это вообще значит?       — Потому что эти твои гадания — чушь и ахинея! — горячо проговорила Эффи. — Кто вообще в здравом уме будет верить в какие-то карты? Ты бы ещё на кишках гиппогрифа погадала.       — Погадала бы, но гаруспиции век как запрещены Международной конфедерацией магов, — невозмутимо отозвалась Лавиния. — Ты не веришь в мои расклады, Эффи, потому что они не обещают тебе неземного счастья. Увы, будущее не всегда такое, как бы нам хотелось. Вот у Фоксглав в раскладе вообще…       — Ты и на меня расклад сделала? — Челюсть Фрейи непроизвольно отпала.       — Конечно, — пожала плечами Пиритс. — В тот вечер, когда ты рассказала нам про проклятье… И потом ещё на вас с Риддлом. А что ты так на меня смотришь? — Девушка подняла руки. — Интересно же!       — Прости, Винни, но мне это не интересно, — быстро покачала головой Фрейя. — Я и без провидцев прекрасно знаю, что впереди меня ждёт огромная, поглощающая все сущее задница.       — Все правильно, Фоксглав, нечего поощрять глупости, — согласилась Блишвик, и Пиритс картинно закатила глаза.       — Какие же вы обе скучные, просто фу, — махнула она рукой, а затем повернулась к Фрейе. — Да, подруга, вас с Риддлом и правда ждёт задница, но двойка кубков в прямом положении просто так не выпадает…       — Я не знаю, что это значит, Винни, и признаться…       — Гармония, родство душ, крепкий союз, эмоциональная связь…       — …знать не хочу, — закончила Фоксглав и сжала губы. — Ты и правда невыносима, Винни.       Пиритс отвесила театральный поклон.       — Не стоит благодарности, — хихикнула она. — Я просто хочу, чтобы ты осознала свои чувства, подруга. В отличие от остальных, у тебя прекрасные шансы сблизиться с мистером Риддлом, чтобы выяснить…       — Винни! — строго посмотрела на подругу Блишвик.       — Серьёзно, Винни, у меня нет к нему никаких чувств. — Фрейя непроизвольно подалась назад. Отчего-то ей внезапно стало нестерпимо жарко, и она отставила в сторону чашку с какао. — Я с ним и знакома-то всего ничего.       Пиритс пожала плечами. Потянувшись к тосту, она отломила кусочек и, макнув в джем, засунула его в рот.       — Риддл — из той редкой категории людей, которых не нужно знать, чтобы влюбиться. — Она указала на Блишвик. — Эффи, милая, как бы ты описала нашего уважаемого старосту?       Блишвик немедленно вспыхнула.       — Я не собираюсь играть в твои игры, Лавиния. — Она недовольно положила руки на пояс.       — Просто ответь на вопрос, — настояла Пиритс. — Я знаю, тебе только дай повод, ты бы о нём говорила круглыми сутками.       Кинув в подругу убивающий взгляд, Эффи вздохнула.       — Том — очень достойный человек. — Она выпрямилась. — Он честный, умный, никогда не позволяет себе грубостей, пошлостей и всегда отвечает за свои слова.       Фрейя и Лавиния, не сговариваясь, обе присвистнули.       — Вот об этом и речь, Фоксглав, — хмыкнула Пиритс. — Лично я считаю, что Риддл хитрый как лис, и за его очарованием и дружелюбием скрываются раздражение, холодность и безразличие. Иногда я прямо вижу, как он сжимает челюсть, чтобы не проклясть кого-то кишечно-опорожнительным заклятием.       — Какие глупости, Винни! — взвилась Эффи. Она понизила голос и буквально прошипела: — Как тебе вообще такое пришло в голову! Том бы никогда…       Пиритс со смехом всплеснула руками.       — В этом вся магия Тома Риддла, — спокойно ответила она и указала на Фрейю. — Ты же знаешь, что такое кинематограф, Фоксглав?       — Конечно.       — Тогда ты поймёшь аналогию. — Винни оторвала ещё кусочек от тоста и снова обмакнула его в джем.       — Риддл — словно звезда кино. Идеальная картинка, на которую мы с восхищением смотрим из зрительного зала. Мечта, недостижимый идеал, он не принадлежит никому, а значит, всем, — и именно в этом кроется его популярность.       — Это очень интересная мысль, Винни, — протянула Фрейя. Она положила голову на ладонь и с любопытством посмотрела на однокурсницу. — Однако я всё ещё не понимаю, при чём здесь я.       — Никто не знает, какой Риддл на самом деле, — продолжила Винни. — Во-первых, потому что он никого не подпускает к себе настолько близко, а во-вторых, потому что всем плевать на его настоящую личность. Спроси любую девушку в школе — для каждой он будет разным. Одним нравится романтика — они скажут, что Риддл точно-точно, сто процентов, встречает с девушками Рождество на Астрономической башне или, ну не знаю, может подарить возлюбленной жёлтые розы после сентиментального вальса.       — Думаю, Том бы вполне мог так сделать… — согласилась Эффи, чем вызвала смех Пиритс и Фоксглав.       — Те же, кто любит пожёстче, — Винни подмигнула Блишвик, возмущённо открывшей рот, — будут уверять, что под маской хладнокровия скрывается тиран и ревнивец, который закруциатит сначала всех конкурентов, а затем и саму несчастную, влюблённую в него барсучиху.       — По-моему, ты утрируешь, — возразила Фрейя. — Люди куда сложнее, чем набор стереотипов.       — Безусловно, я утрирую, — закивала девушка в ответ. — Но ты поняла мою идею, да?       — Честно говоря, вообще не поняла.       Винни тяжело вздохнула.       — Карты говорят, что у тебя есть шанс выяснить, кто такой Том Риддл, Фоксглав. — Она широко улыбнулась. — Выяснить и… Рассказать нам.       Эффи закрыла лицо ладонью и молча застонала.       — Вот как, — хмыкнула Фоксглав. Вся эта ситуация вызывала у неё нервный смех. — А если по итогу Риддл окажется тираном и ревнивцем, который меня закруциатит? Что будем делать?       Пиритс небрежно отмахнулась.       — Ну подумаешь, пострадаешь немного ради общего блага! — Она фыркнула, когда Фрейя кинула в неё скрученной салфеткой. — К тому же ты сама нам говорила, что училась на факультете учёных. Это твой долг перед всеми влюблёнными барсучихами!       — А я только начала думать, что мы с вами подружились… — строго сказала Фрейя, но через секунду начала хихикать вместе с Пиритс.       Видит Мерлин, после тяжёлого разговора с профессором Меррисот, ей была жизненно необходима разрядка смехом с подружками. И какао! Очень много сладкого-пресладкого какао.       — Не обращай на неё внимания, Фоксглав, она просто ищет, где бы раздобыть новые сплетни. — Блишвик потянулась к остывшему пастушьему пирогу. — Мордред, разговоры о мальчишках вызывают у меня дикое желание что-нибудь съесть.       Она попыталась достать кусочек пирога, но, когда тот развалился на части, просто притянула к себе всю тарелку.       — Я бы на твоём месте не налегала на мучное, Эфимия, — многозначительно проговорила Пиритс. — А то, не дай Мерлин, метла не выдержит твоего веса и скинет тебя прямо на голову какому-нибудь симпатичному слизеринцу. — Она приложила руку к груди. — Страшно представить, что на это скажет недоумок Поттер!       — Я тбя ненвишу, — с набитым ртом ответила подруге Блишвик.       — Ладно-ладно, — примирительно подняла руки Винни. — Фоксглав сказала, что мы с тобой, цитирую, «в прекраснейшей форме». Не будет же она обманывать своих подруг, чтобы сделать им приятно, правда?        Фрейя оскорблённо приложила руку к груди.       — Да будет вам известно, что прямолинейность — отличительная черта всех Фоксглавов, — улыбнулась она. — Профессор Меррисот сказала.       Пиритс красноречиво фыркнула.       — Ой, ну раз уж эта старая фасолина так сказала, то, конечно, чего это я.       — Винни, тише! — зашикала на подругу Блишвик, покрываясь свекольным румянцем. От возмущения она даже выронила вилку. — А если тебя кто-то услышит!       — В смысле «кто-то», пускай меня слышат все! — Пиритс подскочила на ноги и, сложив руку в рупор, приложила её ко рту. — ПРОФЕССОР МЕРРИСОТ — СТАРАЯ…       — Лавиния!       Эффи буквально набросилась на подругу, едва не сбив со стола тарелки. Она закрыла ей рот, но Пиритс не сдавалась и продолжала говорить даже с рукой на половине лица. Фрейя весело рассмеялась, но даже не подумала вмешиваться — у девочек были близкие, хоть и немного странные отношения, и она пока не до конца понимала, какое место в них уготовано ей.       По крайней мере, они начали над ней дружески подтрунивать. Это было неплохим началом.       — Смотрите, какая грандиозная сова! — громко закричал первокурсник Долохов, и Фрейя непроизвольно повернулась, чтобы взглянуть, куда он показывал.       К столу Слизерина быстро приближался огромного размера филин. В лапах птицы был зажат небольшой конверт. Секунда — и волшебный почтальон приземлился прямо на стол перед девушками. Первокурсники с восхищением показывали на птицу пальцами и что-то горячо обсуждали.       — Сэр Бурбон? — удивлённо проговорила Пиритс. Она тут же отпустила подругу и задумчиво почесала затылок. — Ты что тут делаешь, приятель?       Птица выпустила из лап конверт, смерила слизеринок суровым взглядом жёлтых глаз, а затем, взмахнув крыльями, взмыла вверх. Прежде, чем подняться к потолку, она ухватила с одной из тарелок жареного цыплёнка.       — Письмо из дома. — Лавиния скривилась и, вытянув руку, осторожно, будто то было отравлено, взяла конверт за краешек. — Будет лучше, если мы уничтожим его не вскрывая.       Она взмахнула волшебной палочкой, вызывая «Инсендио», но в самый последний момент Блишвик выдернула письмо из её рук. Луч заклинания полетел прямиком в тарелку сидящего недалеко от девочек Мейнарда Роули. Рыбное филе загорелось, и парень поражённо вытаращил глаза.       — Не говори глупостей, Винни, — тем временем строго сказала Эфимия. — Ты должна его открыть! Мало ли что случилось!       Пиритс всплеснула руками.       — Вот именно! — она попыталась вернуть конверт обратно, но Эффи держала его обеими руками и отдавать без боя не собиралась. — Они пишут только, когда что-то случается. Отдай, я его сожгу.       — Нет, там может быть что-то важное, как ты не понимаешь? — возмутилась её подруга. — Как можно игнорировать то, что тебе пишут родители?       Пиритс лениво отмахнулась.       — Очень легко, когда это делают мои родители, — ответила она. Повернувшись к молчаливо наблюдающей за ними Фоксглав, она неловко потёрла лоб. — Моя семья… У нас всё сложно.       — Никакого осуждения. — Фрейя подняла руки. — Если ты считаешь, что письмо лучше сжечь, то, значит, так и поступай.       Пиритс довольно улыбнулась.       — Фрейя! — укоризненно зашипела Эфимия. Она поднялась на ноги и начала надрывать конверт. — Тогда я сама его открою.       — Ой, давай уже его сюда! — разозлилась Пиритс. — Если внутри будет проклятье, последствия будут полностью на твоей совести.       Она быстрым движением разорвала конверт и, рассмотрев содержимое, внезапно комично расширила глаза.       — Что там такое, Винни? — Фрейя вытянула шею, но не смогла рассмотреть ничего, кроме ярко-красной бумаги.       — Дерьмо докси, вот что там, — прошептала Пиритс, с презрением откинув от себя конверт. Повернув голову к Блишвик, она желчно спросила её:       — Счастлива теперь?       — Что ты?.. — начала было Эффи, но не успела закончить вопрос.       Лежащий на столе конверт внезапно встрепенулся, а затем, надувшись, с громким хлопком взорвался. На его месте появилось письмо в виде ярко-красного рта с острыми бумажными зубами. Фоксглав за всю свою жизнь видела громовещатель лишь раз в жизни — еще на первом курсе в Ильверморни одному из её однокурсников не посчастливилось получить такое письмо от бабушки. Фрейя не помнила, в чём провинился тот ребёнок, но зато хорошо помнила, как долго потом над ним смеялись другие студенты.       — Лавиния Мзевинар Пиритс, — заговорило письмо громоподобным мужским голосом. Шум в Большом зале немедленно стих, и все устремили любопытные взгляды на слизеринский стол. — Как ты смеешь так меня позорить? Тебя видели в Косой Аллее по меньшей мере семь знакомых нашей семьи! Да ещё и с кем! В компании мерзкого отродья Ноттов! Ты вообще понимаешь, насколько это серьёзно? Ты подвергла риску здоровье своей матери, Лавиния! Она спать из-за тебя не может! Нам прислали уже три совы с вопросами, почему мы никому не рассказали о твоей помолвке!       Голос на секунду замолчал — его обладатель закашлялся, пока набирал в лёгкие новую порцию воздуха, — и Фоксглав бросила быстрый взгляд на Винни. Всегда жизнерадостная и цветущая девушка выглядела теперь как бледный призрак. Она не плакала, но тёмно-карие глаза покраснели, а губы заметно дрожали. Рядом с ней замерла и Эфимия Блишвик — в отличие от подруги, её лицо было в красных пятнах.       Фрейе отчаянно захотелось обнять обеих.       — Твоё поведение — твоё неповиновение — отвратительно, Лавиния! Всё, что ты делаешь, — это идёшь против меня, — тем временем мистер Пиритс справился с кашлем и продолжил свою гневную тираду. — Я устал бороться с твоим своеволием, устал идти на поводу женских прихотей и хитростей. Никакого больше Хогвартса! Я сам в состоянии обучить свою наследницу. Что касается отродья Ноттов, даже не смей думать об этом, Лавиния. Я говорю серьёзно. Всё уже решено — в следующем году ты станешь женой мистера Крэбба. Можешь обижаться, плакать, жаловаться бабушке, но это ничего не изменит. Я всё решил. Надеюсь, это письмо услышат как можно больше твоих однокурсников, потому что я хочу, очень хочу, чтобы каждый из них узнал, какое ты разочарование.       Письмо вспыхнуло и за несколько секунд сгорело прямо в воздухе. Через мгновение, словно кто-то снял с Большого зала чары немоты, помещение заполонили многочисленные звуки — взрывы смеха, разговоры и улюлюканье.       На Лавинии Пиритс не было лица — казалось, если бы её не держала за плечо Блишвик, она бы с хрустом сломалась и рухнула бы прямо под стол.       — Винни… — очень тихо позвала её Фоксглав.       Она не знала, как вести себя и что говорить в подобной ситуации, но промолчать тоже не могла. Ей очень хотелось взглянуть в глаза мистера Пиритса. Додуматься же сказать такое своей дочери! Да ещё и на всю школу. Впрочем, тут же одёргивала она себя, ничего удивительного: пока в школах детей обучают такие, как профессор Меррисот, есть немалая вероятность, что из них вырастут не самые хорошие взрослые.       Проходящие мимо их стола гриффиндорские младшекурсницы громко засмеялись. Фрейя краем уха услышала, как одна их них произнесла слово «разочарование», и ей отчаянно захотелось проклясть эту недалёкую девицу чем-нибудь из арсенала любимого братца. Она бы с радостью взглянула, как бы та смеялась, если бы у неё вместо волос выросли отвратительные щупальца.       — Простите, я, мне нужно… — Пиритс на секунду зажмурилась, покачала головой, а затем схватила свою сумку и с просто нечеловеческой скоростью унеслась в сторону дверей. Фрейя поражённо подскочила.       — Минус десять баллов с Гриффиндора! — Блишвик стреляла глазами, как молниями. — А ну пошли прочь, пока я не превратила вас в дождевых червей!       Девочки недовольно взвизгнули, но решили не связываться со слизеринской старостой — настолько та воинственно смотрелась.       — Нужно пойти за Лавинией. — Она быстро собрала свои вещи в сумку и посмотрела на Фрейю. — В таком состоянии она способна на всякие глупости…       — Конечно, Эффи, беги вперёд, не жди меня, — Фоксглав приподняла трость и нахмурилась, — я вас догоню.       Блишвик несколько раз кивнула, а потом, неуверенно сжав в руке край мантии, посмотрела на Фрейю.       — Я просто отвратительный друг, Фрейя, — сказала она несчастным голосом. — А если она меня за это никогда не простит?       Эти слова и вид Блишвик поразили Фоксглав до глубины души. Внутри стало невероятно тепло от осознания того, что девушка доверяет ей настолько, что задает такие личные вопросы.       Она приблизилась к Блишвик и приобняла её за плечо.       — Ты ни в чём не виновата, Эффи, — искренне ответила она. — Но давай лучше поторопимся — Винни сейчас нужна дружеская поддержка.       Эффи робко улыбнулась — на правой щеке девушки появилась милая ямочка, — а затем, спохватившись, помчалась к выходу.       Собрав вещи, Фрейя Фоксглав двинулась вслед за подругами. Она старалась идти как можно быстрее, но проклятая нога, будто назло, начала болеть сильнее, стоило ей покинуть Большой зал.       Девочки тоже куда-то испарились. Фоксглав больше четверти часа глупо бродила из коридора в коридор и безрезультатно спрашивала у студентов, не видели ли они Пиритс и Блишвик, но ей никто так и не помог. Когда Фрейя подошла к выходу из школы, ее едва не ударила внезапно открывшаяся дверь. Навстречу ей вышли староста школы, хаффлпаффец Гиппократ Сметвик, и староста Слизерина Вальбурга Блэк. Фоксглав могла бы начать пенять на воображение или собственное зрение, но семикурсники так быстро отпрыгнули друг от друга, что сомневаться не приходилось, — они и правда держались за руки.       — Фоксглав, — гаркнула Вальбурга, рассматривая стоящую напротив шестикурсницу. Она выглядела так, будто её поймали за преступлением, хотя, по всей видимости, сама это не до конца понимала.       — И вам добрый день, мисс Блэк, — улыбнулась Фрейя самой милой улыбкой, на которую была способна.       Сметвик вежливо кивнул.       — У тебя что-то случилось? — спросил он, наклонив голову. Взгляд парня прошёлся по её лицу, затем переместился к трости. — Мы можем тебе чем-то помочь? Может, отвести в больничное крыло? Ты выглядишь обеспокоенной.       Фрейя подняла брови, удивлённая вопросами старосты. Лишь мгновение спустя к ней пришло понимание — в день их знакомства парень сообщил, что собирается стать колдомедиком. По всей видимости, он и правда внимательно относился ко всему, что касалось здоровья и благополучия студентов.       — Со мной всё в полном порядке, — Фоксглав с благодарностью улыбнулась. — Но, возможно, вы можете мне помочь найти моих подруг, Лавинию Пиритс и Эфимию Блишвик.       Она указала на дверь позади ребят.       — Не попадались ли они вам на глаза?       — Попадались. — Вальбурга скривила изящный носик. — Неслись к Чёрному озеру как сумасшедшие.       Она строго сложила руки на груди.       — С тех пор, как ты начала учиться в Хогвартсе, Фоксглав, все кругом только и делают, что… — Она сверкнула глазами. — Бегают, как глупые маглы.       Фрейя всплеснула руками.       — Вы так говорите, будто это что-то плохое, мисс Блэк, — с невинным видом произнесла она. — Спросите мистера Сметвика, он вам обязательно расскажет, насколько полезны для здоровья физические нагрузки.       Гиппократ и Вальбурга переглянулись, на лице последней замерло выражение, которое по самой скромной оценке можно было назвать удивлённым. Фокгслав решила, что это самое подходящее время, чтобы оставить семикурсников наедине.       — Спасибо за помощь!       Незаметно подмигнув хаффлпаффцу, она отправилась на улицу — ей ещё нужно было не меньше пятнадцати минут, чтобы доковылять до Чёрного озера. Дорога в сторону озера была посыпана крупным гравием, за который время от времени цеплялась трость Фрейи.       Пока Фоксглав шла к Озеру, она долго и мучительно раздумывала, как лучше всего вести себя с Пиритс после случившегося — стоит ли ей что-то говорить или просто подойти и молча её обнять. Последнее было для неё самым понятным действием — мама всегда говорила, что теплота человеческого объятия может сказать больше тысячи слов.       Она нашла своих подруг почти двадцать минут спустя на живописном берегу в левой стороны Озера. Усевшись на песок, девушки о чём-то оживлённо болтали. Одной рукой Эффи обнимала Лавинию Пиритс за плечи, а второй гладила её по голове. Глаза последней были красными от слёз, но улыбка на устах дарила Фоксглав надежду, что слизеринка уже отошла от потрясения. От умиротворённой картины их нежной дружбы сердце Фрейи непроизвольно сжалось.       — А вот и я, — сказала она нарочито весело. — Хромала к вам со всех ног.       Заметив однокурсницу, девушки помахали в ответ и поднялись на ноги. Мантии обеих были в песке и мелкой траве, но ни одна из них, кажется, даже не обратила внимания на это незначительное недоразумение.       — О, Фоксглав, прости, что мы не подождали тебя. — Прикусив губу, Лавиния приблизилась и посмотрела на трость Фрейи. — Из-за меня тебе пришлось так далеко идти…       Фоксглав небрежно отмахнулась.       — Вы рано списываете меня со счетов, — выпрямилась она. — То, что я хромая калека, не значит, что теперь я должна сидеть в замке до конца своих дней. К тому же сегодня выдалась прекрасная солнечная погода, тебе, Винни, нужна моя поддержка, а я всё ещё могу ходить! Разве нужны другие причины для прогулки?       Она улыбнулась сначала погрустневшей от её слов Пиритс, а затем и Эфимии Блишвик. Слизеринская староста обняла себя за плечи и тоже приблизилась к ним.       — Одному Мерлину известно, откуда ты черпаешь свой оптимизм, Фрейя Фоксглав, — с невесёлым смешком покачала головой Лавиния. — Я тут из-за дурацкой кричалки уверена, что жизнь ко мне несправедлива, а ты всё ещё радуешься солнцу после всего, что…       Она опустила голову и вздохнула. Фрейя положила ладонь на плечо девушки и едва заметно сжала пальцы.       — У всех случаются плохие дни, Винни, — тихо сказала она. — Не-маги говорят, что даже после самой длинной ночи обязательно наступит рассвет.       Пиритс слабо улыбнулась.       — Что ж, остаётся только надеяться на рассвет в сознании отца, — фыркнула она. — Клянусь, я не собираюсь бросать школу из-за его идиотских предубеждений.       — Всё будет хорошо, — уверила подругу Фрейя. — В крайнем случае, мы с Эффи дерзко похитим тебя прямо из вашего поместья!       — Вот как? — хохотнула Лавиния, а Эффи подняли брови.       — Ага. — Фоксглав театрально провела рукой перед лицами подруг. — Возьмём на дело Лестрейнджа и Нотта, замаскируемся с помощью оборотного зелья и используем на мистере Пиритсе заклятие «Империус», чтобы он сам и собрал твои вещички.       Она самодовольно улыбнулась.       — Будет нам вслед махать платочком и гордиться, какой замечательной у него выросла дочь.       — Ну всё, теперь мне даже хочется, чтобы отец забрал меня из школы, — расхохоталась Пиритс.       — Перехочется! — Блишвик сжала губы и бросила на подруг недовольный взгляд. — Даже не думайте о подобном! Использовать непростительные заклинания… Непростительно!       — Удерживать взаперти человека без его согласия тоже непростительно, Эфимия, — заметила Фоксглав. — Даже из лучших побуждений.       — Возможно, ты и права, Фрейя. — Блишвик задумчиво пожевала губу. — Но пока никто никого и никуда не забрал, поэтому все эти разговоры просто не имеют смысла.       Она указала на лежащий на песке пергамент. Рядом с ним валялись несколько яблок и ярко-красные перья.       — Ты пришла как раз в тот момент, когда мы с Винни обсуждали, что написать мистеру Пиритсу. Нам нужно придумать, как ему ответить, — дипломатично, но при этом твёрдо и с чувством собственного достоинства.       — Я с радостью вам помогу.       Пиритс отмахнулась.       — Да я уже придумала, что написать, — лениво протянула она, возвращаясь к месту их незапланированного пикника. Приподняв мантию, она уселась на песок. — Идеальный ответ, как по мне.       — Нет, Винни, ты не можешь в первом же предложении послать отца в задницу драмарога! — вспылила Блишвик. — Это совершенно невежливо!       — Ладно-ладно, так и быть, оставим любезности напоследок. — Пиритс подняла руки в знак капитуляции.       Когда Эфимия села на песок рядом с ней, Лавиния повернула голову к Фоксглав и решительно похлопала по небольшому круглому камешку недалеко от того места, где сидела сама:                   — Так, иди сюда, Фрейя, присаживайся ко мне, — сказала она с тёплой улыбкой. Кажется, это был один из первых разов, когда девушка назвала её по имени. Удивлённая Фоксглав непроизвольно подняла брови. — И давай сразу проясним, хорошо? Я предлагаю тебе присесть не потому, что ты хромая калека, поняла?       Она улыбнулась ещё шире. Солнце играло бликами в её тёмных волосах, иногда попадая на лицо, и тогда её тёмно-карие глаза окрашивались в удивительные оттенки охры.       — Тогда почему?.. — несмело начала Фрейя.       — Потому что, Фрейя Фоксглав, друзья должны держаться рядом.             

***

      До конца ужина и начала комендантского часа оставалось немного времени, и Фоксглав решила потратить его на поход в Зал Наград. По дороге она долго и упорно убеждала себя, что идёт на встречу с Лестрейнджем и Ноттом лишь потому, что волнуется за парней, — пара сэндвичей с индейкой в кармане мантии должны были подтвердить эту теорию, — но правда была куда прозаичнее: Фрейе Фоксглав было любопытно. В конце концов, Лисандр клятвенно обещал, что она никогда не забудет этот вечер.       Парни отбывали своё наказание на четвёртом этаже, и, чтобы там оказаться, Фрейе пришлось, сжав зубы, подниматься по невероятно крутой и омерзительно длинной лестнице. Она даже специально посчитала — двести сорок шесть! — именно столько ступеней ей пришлось преодолеть, чтобы оказаться наверху. Если после такого её не будет ждать какая-нибудь награда, Фрейя Фоксглав очень сильно разочаруется в Хогвартсе.       Она прошла в длинный круглый коридор, который назывался «Оружейной галереей». У стен мостились рыцарские доспехи на любой вкус — металлические, золочёные, чешуйчатые и кольчужные. Большинство было создано либо для людей, либо для лошадей, — однако в одном из стеклянных шкафов-витрин Фрейя заметила и удивительный экспонат в виде доспехов для кентавра. Окончательно поразили Фоксглав два других комплекта: невероятно маленький для домового эльфа и невероятно большой — для горного тролля.       Такой коллекции позавидовал бы и Британский музей.       Фрейя услышала ребят раньше, чем увидела: судя по звукам, Лестрейндж деловито рассказывал про какие-то хитрые квиддичные тактики, на что Нотт со знанием дела то хмыкал, то задавал уточняющие вопросы. Фоксглав подошла к арке и, высунув голову, заглянула внутрь: оба парня лениво оттирали какие-то таблички. Лисандр сидел прямо на полу, а Лео, элегантно закинув ногу на ногу, примостился на краешке слишком высокого для его роста стула.       При виде мирно беседующих однокурсников у Фрейи тут же проснулось озорное настроение. Подняв трость, она тихонько подкралась к ребятам и спряталась за высоким шкафом, доверху набитым кубками и наградами. Заметив рядом с ногой Лео ведро с водой, Фоксглав достала волшебную палочку и невербально кинула в него трансфигурационное заклинание. Когда парень наклонился, чтобы окунуть в него тряпку, оно подскочило и, приподнявшись на четырёх тонких, кривеньких ножках, быстро умчалось прочь. За тот десяток секунд пока оно не скрылось за поворотом, ведро успело врезаться в парочку шкафов и выплеснуть на пол бóльшую часть воды.       — Что за чертовщина, Лисандр? Твои шуточки? — озадаченно почесал голову Нотт.       Лестрейндж уничижительно взглянул на друга — мол, делать ему нечего, маяться такими глупостями, — и продолжил как ни в чём ни бывало драить свою табличку.       Фрейя махнула палочкой в сторону доспехов неподалеку — голубоватая молния ударила рыцаря в забрало шлема, отчего оно упало с оглушительным лязгом.       Нотт тут же вскочил со своего места. Он быстро оглядывался и в целом выглядел так озабоченно, что Фоксглав едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Парень сжал в руках грязную мокрую тряпку и, нерешительно пройдя вперёд, встал рядом со шкафом, где притаилась его однокурсница.       — Пивз, это ты? А ну-ка, покажись немедленно!       — Бу! — Фоксглав вылетела из своего убежища прямо на Нотта.       Лео с пронзительным криком отскочил в сторону, а Лисандр громко захохотал, схватившись одной рукой за живот, а второй ударяя себя по колену.       — Фоксглав! — негодующе воскликнул Нотт. — Да чтоб тебя…       — Ты попросил показаться, я и показалась! — Она развела руки в стороны. — Нужно быть осторожнее со своими желаниями, Лео.       — Ты всё-таки пришла, Фокси! — обрадовался Лисандр.       Он поднялся со своего места, быстрым шагом приблизился к Фоксглав, толчком отодвинув тщедушного Нотта в сторону, и заключил её в крепкие объятия.       — Как я и обещал — ты запомнишь этот вечер навсегда!       — Тише, тише, Лестр, ты сломаешь мне рёбра, — прошипела Фрейя в ответ.       Она уже даже не пыталась высвободиться из рук Лисандра. Они у парня были похожи на дьявольские силки — чем больше сопротивляешься, тем сильнее они в тебя впиваются. Оставалось лишь расслабиться и получать удовольствие. И, если судить по довольным прищуренным глазам Лестрейнджа, именно этого он и добивался.       — Единственная причина, почему я пришла, — это ваше отсутствие на ужине, — деловито сказала Фоксглав, когда Лисандр наконец её отпустил. — Я принесла вам сэндвичи! Не благодарите.       Она залезла в карман мантии и тут же сокрушённо покачала головой.       — Ты уничтожил ваш ужин, Лестр, — скривилась Фрейя и достала две бумажные салфетки с сильно помятыми сэндвичами. О том, что в её кармане теперь были гора крошек и лужа соуса, ей даже думать не хотелось.       — О, малышка волновалась о нас, Лео, — умилительно подняв брови, проговорил Лестрейндж своему другу.       Нотт широко улыбнулся, забрал из рук Фрейи сэндвичи, придирчиво понюхал, затем сложил один из них пополам и целиком засунул в рот.       — Фкутна, но шухавата, — фонтанируя крошками, заметил он. — Шпашипа, Фосхлаф.       — У меня в кармане есть немного соуса, угостишься? — со смехом предложила она, и Нотт просиял.       Он приблизился к Фоксглав и, не спрашивая разрешения, засунул руку в карман её мантии. Поковырявшись там некоторое время, он достал руку и с наслаждением облизал пальцы. Фрейя перевела озадаченный взгляд на Лестрейнджа, но тот лишь пожал плечами и неловко улыбнулся.       — Мы почти закончили с отработкой, — сказал он, забирая у Нотта второй сэндвич. От щедрого предложения Фрейи угоститься соусом парень почему-то отказался. — Погуляй тут пока, хорошо? Обещаю, мы очень быстро вернёмся.       — Не торопитесь, — улыбнулась она.       Указав на одну из золотых тарелок на полу, она добавила:       — И вот эту ещё хорошенько потрите, вижу, там остались разводы.       Лестрейндж насмешливо закатил глаза и с тройным усердием принялся полировать трофей.       Убрав палочку, Фоксглав принялась бродить по Залу наград, изредка останавливаясь, чтобы прочитать ту или иную табличку. Каких только наград не было на полках и в шкафах зала! Кубок школы, кубки по квиддичу, трофеи за дуэли, призы и награды за исследования и участия в международных конкурсах… Было там немало и довольно абсурдных наград из категории «Чемпион школы по колдовству на одной ноге», «Главный исследователь магических свойств кабачков» и «Международная награда за приготовление зелья для троллей». У Фрейи разбегались глаза от разнообразия титулов и фамилий. У одного из шкафов она заметила резной ларец, изящно инкрустированный разноцветными драгоценными камнями. «Кубок огня» — значилось на табличке перед сундуком. Ей доводилось и раньше слышать про древний артефакт для выбора участника в турнире Трёх Волшебников, даже бабушка его упоминала в своих заметках. Как же здорово было бы открыть сундук и взглянуть на Кубок собственными глазами…       А затем её внимание привлёк красивый пьедестал из цельного камня в правой части комнаты. Под стеклянным колпаком в свете летающих свечей блестела золотистая табличка в форме щита. Увидев, чьё имя упомянуто на награде, Фрейя пораженно открыла рот.       

      «Награждается

Т. М. Риддл

За исключительные заслуги

перед школой»

      — И всё-то у тебя исключительное, да, Риддл? — фыркнула Фоксглав, рассматривая награду.        Табличка, естественно, ничего ей не ответила. Оперевшись на стекло локтями, Фрейя рассматривала красивые переливы свеч на золотистых буквах награды и думала о том, что ей когда-то рассказали подруги.       Один из третьекурсников завёл смертельно опасное волшебное существо — хоть акромантулы и были разумными и даже могли говорить на человеческих языках, тем не менее они были хищниками. Существо сбежало от хозяина и убило девочку. После того, как был найден её труп, школа по какой-то причине оказалась под угрозой закрытия…       Фрейе показалось странным, что ни профессора, ни тем более авроры не взяли дело в свои руки, — та же профессор Меррисот вполне могла с лёгкостью выследить и — как там она сказала? — нейтрализовать фантастическую тварь.       Однако остановил его Том Риддл. Для него это лишь один небольшой поступок, для всех остальных — очередной кирпич в стене его зарождающейся легендарности. Как там сказала Лавиния? Риддл, как звезда кинематографа, на которую простые смертные смотрят через экран в кинотеатре. Кажется, протяни руку и дотронешься, но даже если подберешься к экрану так близко, что все черты сольются в одно пятно, вас всё ещё будет разделять куда больше, чем расстояние, — вы существуете в разных мирах.       Пиритс оказалась права и в другом: благодаря парочке коротких приключений наедине, Фрейя смогла чуть лучше — чуть лучше других девушек школы, но пока не так хорошо, как его близкие друзья, — узнать Тома Риддла.       Как и Фоксглав, он был авантюристом; правда, в отличие от Фоксглав, двигали им не только и не столько любопытство и любовь к приключениям. Слизеринский староста ценил знания, а также силу и власть, которую они давали. Фрейя не видела в этом ничего предосудительного. Даже наоборот — она восхищалась Риддлом и по-хорошему завидовала его способностям. Будь она хотя бы наполовину такой же сильной, как Риддл, она бы с лёгкостью сделала всё, о чём мечтала: остановила бы Культ Огнегривого Паука, избавилась бы от проклятия и продолжила бы дело семьи…       После их сегодняшнего разговора в больничном крыле — видит Мерлин, она волновалась, как ребёнок, когда просила его научить её всему, что он знает сам, — Фоксглав думала только о том, чтобы они как можно скорее начали. А ещё почему-то не могла забыть, как мягко он улыбнулся, когда согласился.       …Только этого ей не хватало.       Она нахмурилась и, прикусив щёку, отстранилась от пьедестала. Что на тебя нашло, Фрейя Фоксглав? Едва ли Риддл захочет вместе разгадывать загадки Мерлина, если ты внезапно превратишься в одну из тех хаффлпаффок, что с придыханием заглядывают ему в рот.       Она закрыла глаза и помассировала переносицу.       Десять способов волшебной очистки металла перед началом создания артефакта. Вот, что поможет тебе избавиться от глупых мыслей, Фоксглав. А если будет недостаточно, то проговори наизусть пятьдесят постулатов начинающего артефактора. Едва ли бабушка придумала бы их в восемнадцать, если бы думала о том, как красиво у дедушки завиваются волосы на макушке.       — Фоксглав, проснись. — На её плечо приземлилась рука Нотта, и Фрейя вздрогнула. — О, любуешься на награду Тома?       — Ага, — кивнула Фоксглав. — Пытаюсь вот придумать, за какие такие исключительные заслуги он получил столь высокую награду.       — За факт своего существования, очевидно, — совершенно серьёзно ответил Лео, чем тут же вызвал смех у однокурсницы. — Ты вообще видела, что он на ЗоТИ творил?       — Твоя правда, Лео, твоя правда, — со вздохом согласилась Фоксглав. — Вы закончили? Можем возвращаться в гостиную?       — Возвращаться?! — возмущённо проговорил взявшийся из ниоткуда Лестрейндж. Он со смехом подхватил Фрейю под руку и прижал к себе. — Какие глупости ты говоришь, Фокси! Мы идём навстречу приключениям!       — Но ведь комендан…       — Да расслабься, ничего с тобой не случится. — Он небрежно взмахнул рукой. — Ты под надёжной защитой двух сильных мужчин. И эти мужчины хотят показать тебе то, чего ты никогда прежде не видела!       — И он даже не про счастливую улыбку на лице Вальбурги, — вставил Нотт, подхватывая Фрейю с другого бока.       — Я даже не знаю… — попыталась высвободиться Фоксглав. — А если нас поймают?       — Да не боись, — оскалился Лестрейндж. — У Тома сегодня нет патруля, а это значит…       — …что худшее нас уже миновало! — закончил за друга Нотт с широкой улыбкой. — Главное, запомни, Фоксглав — если что, вали всё на Лестра.       — Лучше на Нотта, — деловито поправил Лисандр. Он повернулся к Фрейе и, взяв её ладонь в свою, с придыханием осведомился: — Фрейя Фоксглав, ты готова окунуться в мир удивительных приключений с Лестрейнджем и Ноттом?                    — Давай, Фокси, нужно просто легонько пощекотать, чтобы был эффект. — Лестрейндж ткнул Фрейю в бок.       Зашипев, она перевела взгляд на хитро улыбающегося слизеринца.       — Тебе надо, ты и щекочи эту грушу, Лестр. — Она сердито сложила руки на груди. — Я ведь так и знала, что вы будете издеваться!       — Да никто над тобой не издевается, Фоксглав! — возмутился Нотт и сделал шаг к картине, перед которой уже несколько минут стояло их трио. На натюрморте в весёлом хороводе плясали сочные фрукты. — Её и правда нужно пощекотать, чтобы открыть тайный проход.       Он поднял руку и быстро провёл пальцами по рисунку груши — фрукт захохотал, хватаясь за живот, затем обессиленно повалился на спину и в конце концов превратился в зеленую ручку. Когда Нотт повернул её, картина раскрылась, как дверь.       — Ого-о, — с губ Фрейи сорвался вздох восхищения. — Обожаю магию.       — Добро пожаловать в первую точку наших удивительных приключений, — важным голосом проговорил Лестрейндж, мягко подталкивая однокурсницу в спину. — Кухня Хогвартса!       Взгляду Фрейи открылось огромное помещение, по размеру не уступающее Большому залу. В самом его центре стояли четыре длинных стола — они были заполнены тарелками с объедками и остатками после ужина. Повсюду суетились маленькие остроухие существа в туниках с гербом Хогвартса — домовые эльфы. С одной стороны кухни на жарком открытом огне стоял грандиозного вида — не меньше двадцати футов высотой — чугунный котел. К его вершине вела круглая деревянная лестница — по ней бодрой походкой поднимался старый сухонький домовик с огромной, раза в три больше, чем он сам, поварёшкой.       В помещении пахло чесноком, куриным помётом и хозяйственным мылом.       Фоксглав во все глаза рассматривала кухню и суетливых маленьких домовиков. До этого момента она даже не задумывалась, откуда в школе берётся еда, — в Ильверморни еду готовили волшебники-люди.       Несколько эльфов подбежали, чтобы поприветствовать ребят, а один из них сначала попытался накормить их супом из гигантской кастрюли, а потом жутко обиделся, когда они отказались. Ещё один — довольно упитанный эльф с крупным носом — что-то сердито бубнил и явно был не рад нежданным гостям. Он подошёл к клеткам с беспокойно спящими курицами и принялся что-то ворчливо им рассказывать.       — Мастер Лестрейндж и мастер Нотт посетить эльфов Хогвартса! — Перед ребятами появилась домовичка с писклявым голоском и огромными синими глазами. У неё были светлые волосы, собранные в две тонкие косички.       — О, Бонни, вот и ты, — обратился Лео к эльфу, и существо расплылось в улыбке от искреннего восторга. — Собери-ка нам какой-нибудь снеди, пожалуйста, — сэндвичи, виноград, шоколад… Ну, ты сама знаешь, как мы с мастером Лестрейнджем любим.       — И самое лучшее какао для прекрасной дамы. — Лисандр щёлкнул пальцами, указывая на Фоксглав.       Бонни улыбнулась и, поклонившись, тут же бросилась к эльфам, которые с помощью магии намывали тарелки у колодца с водой. Один из них, самый мелкий на вид, удерживал, обхватив худенькими ручками, неровно стоящую гору из чистых тарелок.       — Пошевеливаться, лентяи, — деловито приказала Бонни. Она указала пальцем на одного из домовиков: — Тоби, нарезать индейку.       Домовик — он был повыше других, да ещё и с таким длинным носом, что тот почти доставал ему до груди, — бросился к одному из разделочных столов. Там его уже ждала индейка, размером превосходящая среднего первокурсника.       — Поппи, вымывать виноград! — тем временем Бонни бросила второй приказ.       Домовичка, к которой она обратилась, тут же спрыгнула с высокого стула и кинулась в сторону ведер у стены.       — Поппи, вымывать в чистой вода, а не где ноги мыть! — сокрушённо покачала головой Бонни, и домовичка резко сменила курс, повернув влево.       — А что делать Роди? — пропищал оставшийся у помывочной эльф. По всей видимости, он держал гору тарелок уже из последних сил.       — Держать, Роди! Терпеть! — всплеснула руками Бонни.       — Эй, Фоксглав, хочешь посмотреть, где живут домовые эльфы? — Рядом с Фрейей возникло улыбающееся лицо Нотта. — Клянусь, это самое удивительное, что только существует на свете.       — Конечно, Лео, с удовольствием, — кивнула она, а затем нахмурилась. — Ничего, что мы вообще сюда пришли? Не похоже, что студентам разрешено здесь находиться.       — Скажешь тоже! — фыркнул Лестрейндж. — Мы сюда с первого курса ходим.       Он подхватил со стойки кремовое пирожное и целиком засунул его в рот.       — Поверь, — добавил Нотт, — домовики счастливы, что мы пришли. — Он провёл рукой перед собой. — Они же нас просто обожают!       Фоксглав перевела взгляд на домовых эльфов: многие из них, особенно молодые, и правда смотрели на волшебников, как на чудо света, однако немало было и тех, кто безразлично проходил мимо, игнорируя существование трёх шумных слизеринцев. Не говоря уже про парочку особенно мрачных типов: они смотрели на студентов волками, затачивая мясницкие ножи, и однозначно предпочли бы видеть шумных детишек подальше от кухни.       Пока слизеринцы шли вдоль столов к дальней части помещения, Фрейя с любопытством крутила головой. В одном месте какой-то грустный домовик измерял с помощью мерной ленты ширину ярко-оранжевых тыкв, в другой — куда более весёлый эльф выплясывал зажигательную чечётку прямо на говяжьем стейке. Кто-то из домовиков занимался уборкой, кто-то готовкой, но всех их непременно связывало одно — на кухне Хогвартса работа кипела в самом прямом смысле слова.       — Смотри, смотри! — Нотт заулыбался. — Вот тут они и живут, разве не здорово?       «АбщижиТие!» — было написано кривым детским почерком на небольшой табличке. Три ряда установленных друг на друга деревянных бочек: одни стояли прямо, другие были повёрнуты на бок, у некоторых из крышки даже торчали кривые печные трубы, но все, как один, имели небольшое оконце и даже миниатюрную дверцу с ручкой. Над бочками была протянута верёвка, на которой сушились туники с узнаваемым гербом школы.       — Если заглянуть, то можно даже увидеть маленьких эльфят! — Нотт присел на колени и, сложив руки козырьком, заглянул в окошко ближайшей бочки. Через несколько секунд занавеску по ту сторону окна резко задёрнули.       — Ну, полагаю, не в этот раз. — Лео со вздохом поднялся на ноги.       Лестрейндж ударил друга по плечу.       — Малыш Нотт с детства обожает домовиков, — заметил он с улыбкой. — Даже говорит, что хочет посвятить им своё выступление…       — И посвящу! — Лео горделиво выпрямился и посмотрел на Фоксглав. — В декабре я буду выступать в Ковент Гарден с Хоровой фантазией Бетховена. И будь я трижды проклят, если это произведение не идеальное олицетворение жизни домовиков Хогвартса.       Он засмеялся и, подхватив понуро плетущуюся мимо домовичку, принялся кружиться по кухне. Если другие эльфы и заметили творящийся на кухне беспредел, совершенно никак на него не реагировали.       — Пам-пам-пам… — радостно кричал Нотт. Эльфийка замерла всем телом, боясь, по всей видимости, даже пошевелиться. — Пам-парам-пам-пам! Это будет потрясающее выступление!       Он внезапно остановился и, выпучив глаза, приоткрыл рот.       — Я должен пригласить Лавинию, не правда ли? — Он с улыбкой посмотрел на домовичку, и та, покраснев, согласно закивала. — Да-да, нужно добыть ей лучшие места…       А потом он опять принялся кружиться на месте. В этот раз, кажется, даже эльфийка была не против — настолько обаятельным был в этот момент парень.        Фрейя и Лисандр переглянулись, и слизеринец неловко пожал плечами.       — Когда я говорил, что ты этот вечер не забудешь, Фрейя Фоксглав, я немного другое имел в виду… — Он приблизился к Фрейе и, наклонив голову, посмотрел ей в глаза. — Но боюсь, что бы я теперь ни придумал, образ вальсирующего с домовиком Нотта останется с тобой до конца дней.       Фрейя весело засмеялась.       — Уверена, у тебя найдётся парочка козырей в рукаве, Лисандр.       Он хитро ухмыльнулся.       — Всё правильно, детка, не сомневайся во мне, — вкрадчиво проговорил он, и Фрейя закатила глаза.       — Бонни приготовить снедь для юных мастеров! — Перед ребятами аппарировала уже знакомая им эльфийка с огромной плетёной корзинкой в руках. — Бонни заколдовать какао не остывать! Бонни выбрать для мастеров виноград без косточек!       Лестрейндж довольно хмыкнул и забрал корзинку у домового эльфа, а Нотт с помощью заклинаний уменьшения веса и размера превратил её в маленькую коробочку и спрятал в карман.       — Спасибо большое, Бонни! — искренне улыбнулась Фоксглав, когда ребята направились к выходу.       Огромные круглые глаза домовички стали размером с квоффл. Она шумно всхлипнула.       — Юная мисс так добра к Бонни! Юная мисс сказать Бонни спасибо! Юная мисс — великая человек! — затараторила домовичка. В её голосе было столько неприкрытого обожания, будто Фоксглав по меньшей мере спасла всю её семью от неминуемой смерти. — Бонни всегда рада видеть мисс на кухне в другой раз! Бонни достать для мисс всё-всё!       Фрейя удивлённо подняла брови — она совершенно не ожидала такой реакции.       — Э-э, — растерянно проговорила. — Да, в общем-то, не за что.       Внезапно ей пришла в голову просто гениальная мысль.       — Бонни, а если мне понадобится, скажем, пару килограмм тухлятины, — осторожно начала Фоксглав, — могу ли я обратиться к тебе за помощью?       Кажется, все на кухне внезапно перестали заниматься своими делами и посмотрели на слизеринскую студентку. Она неловко улыбнулась.       — У юной мисс странные вкусы, — заметила домовичка.       — Да я не для себя прошу, честное слово. — Фрейя краем глаза заметила, как Нотт и Лестрейндж переглянулись. Оба парня выглядели обескураженными. — Просто хочу помочь своим новым призрачным друзьям.       — Друзья юной мисс — друзья домовиков Хогвартса! — Домовичка вытянула палец. — Когда мисс надо, Бонни достать самой лучшей тухлятины во всей Шотландии.       Фрейя с благодарностью склонила голову, и домовичка вновь прослезилась.       — Не хочется прерывать столь занимательную беседу, но нам нужно торопиться, — заметил Нотт. Он поднял рукав мантии и взглянул на часы — не-магические, с красивым циферблатом и кожаным ремешком. — Время поджимает.       Лестрейндж приблизился к Фоксглав.       — Придётся идти быстро, Фрейя, — мягко сказал он. — Быстро и много. Но это того стоит, поверь.       Фоксглав вздохнула и развела руки в стороны.       — Двое сильных мужчин собирались мне показать то, чего я прежде никогда не видела. — Она улыбнулась сначала Нотту, а потом и Лестрейнджу. — Разве я могу отказаться на половине пути?       Они шли добрых двадцать минут, иногда останавливаясь и оглядываясь, — шанс попасться старостам и преподавателям был довольно велик. Всю дорогу Лестрейндж и Нотт чуть слышно рассказывали уморительные истории из детства и первых лет обучения в школе. Фрейя не без удовольствия слушала, как они весело перебивают и дополняют друг друга. Ребята познакомились и стали друзьями, когда им не было и шести — из-за какой-то мелочи подрались прямо на балу, устроенном отцом Нотта, — и с тех пор были не разлей вода. Крепкий и сильный Лисандр защищал своего невысокого друга от нападок старшекурсников, а весёлый и безотказный Лео с радостью участвовал во всех авантюрах, которые придумывал Лестрейндж. Оба мечтали закончить школу и вместе отправиться путешествовать за океан — их волновала и привлекала жизнь волшебников в других странах. Ещё Фрейя узнала, что главное увлечение в жизни Лестрейнджа — квиддич, а также он планировал стать анимагом. Нотт же в свою очередь стыдливо признался, что, кроме музыки, обожает всё, что делают маглы. Особенно его восхищали всевозможные механизмы — как оказалось он уже не первый год собирал «коллекцию магловских сокровищ», и большая часть экспонатов там появилась благодаря Лисандру и его знакомым на рынке магическо-магловской контрабанды.       Ребята рассказали, как на первом курсе познакомились с двумя своими соседями по спальне. Гордый выскочка Абраксас Малфой быстро влился в компанию Нотта и Лестрейнджа — ребята оценили его поистине слизеринскую способность выйти сухим из воды даже в самой запущенной ситуации. Бракс не раз спасал ребят от наказания, когда их ловили в коридорах после отбоя. Заболтать Слагхорна, Дамблдора или даже самого Диппета и заставить их поверить в самый абсурдный бред — способность, которой не обладал ни один другой человек в школе, кроме Малфоя.       Однако другой парень из их спальни — не менее гордый одиночка Риддл — подпустил к себе ребят лишь ближе к концу первого учебного года.       — Он всё время был один, — поделился Нотт, пока тройка слизеринцев поднималась по одной из хогвартских лестниц, — был очень вежлив, но в основном молчалив, — говорил всегда только по делу. А ещё очень хорошо учился и всё своё свободное время читал. Ты бы видела эти толстенные книги с непроизносимыми названиями! Слагхорн выдал ему пропуск в Запретную секцию через два месяца учебы!       Лисандр охотно закивал.       — С первых дней его пытались задирать старшекурсники — признаться, мы с Лео поначалу находили это даже забавным, — но он быстро показал, что право быть в Слизерине он получил вместе с магией, — с заметной теплотой в голосе добавил он. — Сейчас сложно поверить, что тот нелюдимый мальчишка в поношенной мантии и наш Том — один и тот же человек…       — Мы пришли! — внезапно воскликнул Нотт, и ребята остановились перед красивой витой лестницей.       — Лестница? — фыркнула Фрейя. — Уж на это добро я в Хогвартсе насмотрелась на годы вперёд, спасибо большое.       — Это не просто лестница, Фокси! — возмутился Лестрейндж. — Сейчас сама все узнаешь.       Они поднялись по лестнице и оказались перед величественными дверями. Ни ручки, ни замочной скважины — сплошное полотно из старинного светлого дерева и бронзовый молоток в форме орла.       — А теперь, Фоксглав, соберись! — торжественно сообщил Нотт. — Только от тебя зависит, продолжится наше приключение или нет.       — Может, скажете наконец, зачем нам нужно в гостиную Рейвенкло? — Фрейя переводила взгляд с одного парня на другого.       — Если скажем, то испортим сюрприз! — возразил Лестрейндж. Вытянув руку, он дважды ударил в молоток.       Бронзовый орёл немедленно пришёл в движение — раскрыл крылья и поднял голову.       — Чтобы попасть на факультет Рейвенкло, нужно ответить на загадку, — пояснил Нотт. — Говорят, были случаи, когда студенты ночевали перед дверью, — не могли придумать ответ.       — Интересно, — хмыкнула Фоксглав. — Я люблю загадки, так что с радостью попробую.       «Без слов и звуков, но оглушительно говорит, — голос орла отлетал от стен раскатистым басом. — Часто бывает золотым, но иногда может быть тяжелым бременем. Что это?»       — Ну вот об этом и речь. — Лео с досадой покачал головой. — Я каждый день ночевал бы прямо тут.       Он пнул ногой воздух, а потом с надеждой посмотрел на Фоксглав — она задумчиво почесала подбородок.       Отец всегда говорил, что хорошая загадка должна быть достаточно сложной, чтобы пробудить воображение, но при этом относительно простой, чтобы не вызывать раздражение. Он с лёгкостью придумывал собственные головоломки, ребусы и загадки — иногда прямо во время обеда нашептывал их детям, пока мама отходила на кухню, — а ещё виртуозно разгадывал чужие.       И Фрейя тоже научилась парочке трюков, пускай до мастерства отца ей было пока далеко.       В первую очередь нужно обратить внимание на ключевые слова, они дадут подсказку. Что может быть золотым? Да что угодно… Луч солнца, песок, блеск глаз… Слишком конкретно, это явно не приведёт её к ответу, да и никак не сходится с остальными подсказками. Нужно что-то абстрактное. Что-то, что знакомо каждому, и может быть оглушительным, тяжелым и золотым…       Перебирая в голове идеи, она взглянула на однокурсников — парни молча переглядывались, и их сосредоточенный вид немедленно направил мысли Фоксглав в верном направлении.       — Ну конечно. — Она улыбнулась и принялась размышлять вслух. — Молчание — золото, так говорят. В каких-то ситуациях оно может быть оглушительным или стать для кого-то тяжким бременем.       Фрейя выпрямилась и посмотрела на орла.       — Ответ — молчание.       — Верный ответ, — проговорил в ответ голос, и дверь в гостиную отворилась.       Нотт издал победный клич.       — Молчание, всего-то? — Он почесал затылок. — Я уж подумал, речь идёт о каком-нибудь супер-дорогом пёрышке из задницы индийского феникса…       — Так, молодёжь, не теряем время. — Лисандр взял Фоксглав и Нотта под руки и потянул внутрь за открывшуюся дверь.       — То есть каждый, кто отгадает загадку, может вот так просто зайти в их гостиную? — удивилась Фрейя, осматриваясь по сторонам.       Они оказались в большом помещении с несколькими лестницами. Стену прямо напротив двери украшал удивительный барельеф — на фоне тёмно-синего звёздного неба расправил грандиозные крылья белый орёл.       — Все верно. — Лестрейндж остановился, опасливо огляделся по сторонам, а затем потащил ребят к одной из лестниц. — Мы здесь совершенно законно.       — Тогда почему ты оглядываешься, будто что-то украл?       Он повернул голову к Фрейе и хитро ухмыльнулся:       — Я ворую только девичьи сердца, малышка. — Лисандр поднял бровь. — Рекомендую проверить, на месте ли твоё.       — Так себе из тебя вор, Лисандр. — Фрейя приложила руку к груди. Сердце стучало так громко, что его, должно быть, мог услышать весь факультет Рейвенкло. Она театрально закатила глаза. — А разговоров-то было…       Послышался весёлый смешок Нотта, и Лисандр сжал губы.       — Я в процессе. — Он поднял палец. — Дела сердечные не терпят торопливости.       — А вот кое-что другое, друг мой, очень даже терпят. — Лео показал на часы, и Лисандр закивал. — У нас чуть больше десяти минут.       — Да что вы там такое придумали? — воскликнула Фоксглав.       — Кое-что незабываемое, — с улыбкой ответил Лестрейндж.       Поднявшись по лестнице, они оказались на втором этаже. В отличие от Слизерина, гостиная Рейвенкло была очень-очень светлой: белые стены, голубой пол и потолок напоминали средиземноморское побережье. Больше всего Фрейю поразили окна — их в башне было очень много, и падающие из них солнечные лучи превращали коридоры в волшебный лабиринт из света и тени.       Они прошли мимо небольшого зала, там за столами сидело несколько студентов, все они усердно что-то записывали и даже не обратили внимания на тройку невесть откуда взявшихся слизеринцев. По дороге им встретилась еще пара рейвенкловцев, но каждый был погружен либо в книгу, либо в мысли — они тоже прошли мимо, не заметив незнакомцев. Фрейя вообще была сильно удивлена тому, что в гостиной Рейвенкло в столь поздний час было настолько мало людей, — в Слизерине после ужина жизнь только начиналась.       — Если Гриндевальд вторгнется в Хогвартс, орлы станут последними, кто это заметит, — засмеялся Нотт.       Однако очень скоро удача им изменила. В небольшом коридорчике, который разделял две части гостиной, собралась толпа младшекурсниц — девочки играли в плюй-камни. Слизеринцы спрятались за величественной мраморной статуей какой-то волшебницы — Фоксглав была готова поспорить на галлеон, что это была сама Ровена Рейвенкло.       — Мордред, — покачал головой Лестрейндж. Он поднял руку и указал перед собой. — Нам нужно вон на ту винтовую лестницу. Нужно как-то разогнать детишек, а то они нас заметят.       — Разве это не ты сказал, что мы здесь «совершенно законно»? — усмехнулась Фрейя.       — Это относилось только к коридору возле входа, — широко улыбнулся Лисандр.       — Если нас поймают в чужой гостиной, то накажут или даже отчислят, — добавил Нотт. Он даже для вида не выглядел взволнованным — судя по всему, это был далеко не первый раз, когда парни совершали подобные эскапады.       — Ну спасибо, что предупредили. — Фоксглав покачала головой.       — Разве суть приключений не в опасности? — философски заметил Лестрейндж, но Фрейя ничего не ответила. Сосредоточившись, она взмахнула волшебной палочкой — и перед ними материализовалась небольшая крыса дымчато-серой окраски.       — О-о-о, — только и сказал Леонард. Он с открытым ртом наблюдал, как Фоксглав отправляет существо в сторону детишек с помощью «Левиосы». — Умно.       Когда она остановила заклинание, крыса оказалась в считаных дюймах от девочек. Покрутив головой из стороны в сторону, она заметила ярко-жёлтый камень для игры и бросилась к нему со всех своих крысиных ног.       Визг, который последовал через долю секунды, можно было сравнить лишь с яростью разбушевавшейся стихии. Фрейя бы не удивилась, если бы девочек можно было услышать даже в башне Мерлина. Где бы та ни находилась.       Правда, рейвенкловцев визг младшекурсниц оставил равнодушными. Большинство из них даже не шелохнулись, продолжая сосредоточенно заниматься.       — Что здесь за шум? — Фрейя узнала голос ещё до того, как Барти Крауч спустился по одной из лестниц.       — Крыса! Крыса! Здесь крыса, староста Крауч! — верещали девочки, указывая пальцами в противоположные стороны.       Фрейя усмехнулась — ее маленькая помощница давно убежала в сторону общего зала. Если повезёт, она даже найдёт себе что-нибудь вкусное, прежде чем магия истончится и прервёт короткую жизнь призванного существа.       — Не говорите глупостей, — строго ответил Крауч. — За шесть лет учёбы я ни одной крысы здесь не видел. — Он скривился и указал на лестницу. — Идите в спальни, не мешайте другим учиться.       Девочки замолчали, собрали камни для игры и, понуро опустив головы, поднялись вверх по одной из лестниц.       — Отличная работа. — Нотт вытянул руку, и Фрейя со смехом ударила его по ладони.       — Не хочется вас расстраивать, но… — цокнул Лестрейндж.       Разогнав младшекурсниц, Бартемиус почему-то решил не возвращаться в спальню и вместо этого прошёл в ту самую гостиную, куда и нужно было попасть ребятам. Усевшись на кресло рядом с винтовой лестницей, он принялся читать газету.       — Парализуем его Петрификусом, а потом почистим память? — предложил Нотт, и Лестрейндж закивал.       — Мы не будем никого обливиэйтить! — возмутилась Фрейя. — Тем более старосту…       — Тебя что, Блишвик покусала? — хохотнул Нотт. Он приблизился к Фрейе и, сложив руки на груди, внимательно её осмотрел. — Хотя нет, нет, что это я? Тут явственно узнается след Риддла…       — Тихо, кто-то идёт, — прошипел Лестрейндж, и слизеринцы тут же замолчали.       Лисандр вытянул шею и выглянул из-за статуи. Когда он повернулся к ребятам, его глаза зажглись.       — В этот раз обойдёмся без проклятий, друзья мои. — Он кашлянул, взъерошил волосы небрежным движением, а затем, снова выглянув из-за статуи, очень тихо сказал:       — П-с-с, Миранда.       Через мгновение в поле зрения Фрейи оказалась симпатичная светловолосая девушка. Увидев ухмыляющегося — судя по всему, он пытался выглядеть дерзко — Лестрейнджа, она сначала широко открыла глаза, а затем состроила такое высокомерное выражение на лице, что даже Лукреция Блэк позавидовала бы.       — И что ты здесь делаешь? — нарочито безразлично спросила она. — Я же сказала, что не хочу больше тебя видеть, Лестрейндж.       Парень отмахнулся.       — Да я здесь не из-за тебя, Миранда, не переживай, — также безразлично ответил ей Лисандр. Лицо девушки на секунду утратило высокомерие, явив истинные чувства, — она была возмущена до глубины души.       — Нам… с коллегами нужно наверх. — Лисандр показал пальцем на потолок. — Дело международного характера. Очень секретно, поэтому я не могу рассказать.       Миранда поражённо открыла рот.       — Это связано с Гриндевальдом, да? — напуганным шёпотом спросила она. — То, что ты мне рассказывал… О, Лисандр, во что же ты вляпался.       Фоксглав и Нотт переглянулись — последнему пришлось прикусить щёку, чтобы не расхохотаться.       — Не стоит думать обо мне, милая Миранда. — Лестрейндж сжал губы и покачал головой. — Когда на кону волшебный мир…       Девушка неверяще покачала головой.       — О, конечно… — протянула она. — Я могу вам чем-то помочь?       Лисандр мило улыбнулся.       — Ещё как можешь. — Он указал пальцем на гостиную. — Нам нужно на лестницу, а там сидит Крауч. Сможешь его отвлечь ради меня? — Он кашлянул. — В смысле, ради общего блага, конечно.       Миранда посмотрела, куда указывал парень, и решительно закивала.       — Конечно, — улыбнулась она. — Но ведь в следующий раз ты мне обязательно всё расскажешь, ведь так?       — Время на исходе, — серьёзно сказал Нотт. — Нас никто ждать не будет, если не поторопимся.       — Обязательно всё расскажу, Миранда. — Лестрейндж ещё раз указал на лестницу. — Поторопись.       Девушка неторопливой походкой направилась в сторону Крауча. Изяществу её движений Фрейя позавидовала бы и во времена, когда даже не думала о волшебной трости. Она ещё не успела дойти до старосты Рейвенкло, как тот уже удивлённо выпустил из рук газету и во все глаза смотрел на однокурсницу. Девушка кокетливо заправила прядь волос за ухо и, указав пальчиком на лестницу, что-то сказала. Крауч немедленно вскочил с кресла, — кончики его ушей покраснели, — и уже вместе ребята направились в сторону лестницы. Прежде чем исчезнуть за поворотом, Миранда помахала Лисандру.       — Прошу, ничего у меня не спрашивайте, если не хотите слышать ложь. — Повернувшись к Нотту и Фоксглав, Лестрейндж неловко почесал затылок.       — Как скажешь, юный секретный агент Министерства Магии, — захохотал Леонард. В этот раз его не остановил даже раздражённый взгляд друга. — Или ты играешь за другую команду?       — Мы вроде бы опаздывали, — Фрейя пресекла разгорающуюся ссору между парнями. — Поторопимся, пока сюда не пришёл ещё кто-нибудь.       Нотт с довольной улыбкой хлопнул в ладони.       — Если это будет Яксли, то соблазнять её придётся тебе, Фоксглав, — самодовольно усмехнулся он. — Больше, чем Лисандра, она ненавидит только одно — когда на неё не обращают внимания.       Они быстро проследовали к узкой винтовой лестнице, потом осмотрелись — к счастью, других студентов в гостиной больше не было, — и поднялись на самый верх, где упёрлись в закрытую дверь.       — О, а вот и моя очередь блистать. — Нотт хрустнул пальцами и, встав на колени, принялся ковыряться в замке двумя самыми обыкновенными не-магическими шпильками для волос.       Фрейя устало опёрлась спиной о поручень. Этот день, кажется, собирался выжать из неё все жизненные соки. Лисандр засунул руки в карманы мантии и, повернув голову к однокурснице, тихо заметил:       — Насчёт Миранды… Не подумай ничего такого. — Он улыбнулся. — Всё это было до того, как ты появилась в моей жизни.       Фрейя усмехнулась.       — Можешь не оправдываться, — сказала она и перевела взгляд на Лестрейнджа.       Было необычно видеть его таким — без фирменного прищура и хитрой усмешки. Лицо мальчика, совсем юного подростка, который почему-то всё время пытался казаться старше, чем был на самом деле.       — Ни передо мной, ни перед кем-то другим, Лисандр.       Парень открыл было рот, чтобы что-то ответить, но его прервал радостный вопль Нотта.       — Але-оп! — Он толкнул дверь. — Не слышу ваших аплодисментов!       Лисандр закатил глаза.       — Иди уже, артист, а то и так опаздываем, — сказал он, а затем повернулся к Фрейе. — Только после прекрасной дамы.       Фрейя насмешливо поклонилась и зашла в дверь. Её дыхание тут же перехватило, когда она поняла, что оказалась на прямоугольной смотровой площадке. Вид, открывшийся глазам, потрясал воображение. Прилегающие территории Хогвартса были видны, как на ладони. Стадион для игры в квиддич вдалеке казался маленьким и очень уютным. Совятня и теплицы походили на игрушки из кукольного домика. Однако больше всего привлекали внимание сверкающее Чёрное озеро и будто бы нескончаемый Запретный лес. Фрейя подошла к краю ограждения и вцепилась руками в холодный камень. Дышать на высоте башни было легко и приятно.       — Добро пожаловать в самое секретное место в школе, Фоксглав! — воскликнул Леонард. — Орлы думали, что их гнездо скрыто от посторонних, но они просто не сталкивались с Ноттом и Лестром!       — Место просто невероятно, правда, — восхитилась Фоксглав. Лёгкий ветерок нежно касался её лица. День был очень погожим, и вечер обещал быть не менее приятным.       — О, прибереги эпитеты, подруга, невероятное начнётся с минуты на минуту, — деловито сказал Нотт.       Пока Фрейя во все глаза рассматривала хогвартские красоты, Лисандр передвинул к ограждению плетёный столик и скамейку, а Леонард вернул уменьшенной заклинанием корзинке с едой первоначальный вид. Он достал оттуда сэндвичи, а затем разлил по стаканам горячее какао. Что ни говори — Бонни и её домовики постарались на славу.       На короткое время все замолчали, посвятив себя перекусу и разглядыванию предзакатного неба. Солнце начинало медленно садиться, и небо окрашивалось в оранжевые, розовые и фиолетовые оттенки.       Было так хорошо и спокойно, что Фоксглав на секунду позволила счастью накрыть себя с головой.       — Спасибо вам, — тихо сказала она.       — За фто ты нас флахадариш? — жуя уже третий подряд сэндвич, удивился Нотт.       — За то, что вы есть.       Она улыбнулась и взглянула на небо.       — Господь всемогущий… — сорвалось с ее губ.       Всё вокруг окрасилось в удивительный карминно-красный цвет. Облака, будто сполохи тёмной магии, угрожающе клубились на алом бархате неба. Утонувшие в сумрачной тени кривые горы были готовы в любое мгновение поглотить желтую бусину солнца. Гладь озера превратилась в ослепительное кровавое пятно.       Фрейя никогда в жизни не видела заката прекраснее.       — Я же говорил, что ты никогда не забудешь этот вечер, — самоуверенно сказал Лестрейндж. Он с интересом рассматривал лицо Фоксглав — уголки её глаз увлажнились, и она поспешно вытерла их краем рукава. Через мгновение она непроизвольно хлюпнула носом, и Нотт тоже повернул к ней голову.       — Что-то случилось?       — Все прекрасно, Лео, — вздохнула Фрейя. — Просто вспомнилось, как мы с семьёй любили встречать закаты в Кейп-Коде.       — О-о, — Нотт изменился в лице.       Нахмурившись, он посмотрел на однокурсницу. В ореховых глазах парнишки было столько эмоций, что Фрейя не сдержала улыбки.       — Если хочешь, я могу тебя обнять, — с серьёзным выражением лица предложил он.       Фрейя кивнула.       — Хочу.       Не ожидавший такого ответа Нотт вытаращил глаза и бросил быстрый взгляд на Лестрейнджа.       — Вот так приглашай девушку мечты в Хогсмид, чтобы её в конце концов увёл лучший друг… — Парень состроил недовольную гримасу, и Нотт тут же попытался оправдаться.       — Да я просто… по-дружески же предложил! — промямлил он и посмотрел на Фрейю. — Я всегда хотел друга женского пола… Подругу! О Мерлин, как же это круто звучит! Теперь я могу узнавать о вещах, в которых разбираются только девчонки! Какой простор для изучения! Это же целый новый мир! Может, я даже узнаю, как мне растопить сердце Лавинии…       — Помогу, чем смогу, — подняла руки Фоксглав. — Но не рассчитывай, что я выдам какие-нибудь личные секреты.       — Мне подходит! — хлопнул в ладони Нотт, а затем крепко обнял Фрейю за плечи. — Когда вернёмся в гостиную, я сыграю тебе одну просто умопомрачительную сонату Моцарта. Она просто идеально завершит этот день, я клянусь. Надеюсь, Лавиния тоже будет там… Ей нужно обязательно её услышать…       Нотт ещё долгих пару минут не замолкал — он перепрыгивал с темы на тему, рассказывая то о юности Моцарта, то о Лавинии, то о сонатной форме, то вновь о Лавинии, иногда переключаясь на размышления о терпкости горчичного соуса в сэндвичах и удивительном красном цвете закатного солнца.       Лисандр молча смотрел перед собой — но отнюдь не на чарующее небо, а на каменный пол смотровой. И вновь на его лице замерло выражение абсолютного спокойствия. Лишь изредка, когда он хмурил брови или на мгновение сжимал челюсть, можно было увидеть его настоящие чувства. О чём бы парень ни размышлял, эти мысли доставляли ему мало удовольствия.       Фоксглав молча положила голову ему на плечо. Он на долю секунды напрягся, — будто не ожидал подобного, — а затем выдохнул и бережно взял её под руку.       Так они и просидели, пока солнце не спряталось за горы, погрузив площадку в полумрак. Когда настала пора возвращаться обратно, ребята вновь удивили её.       — Ну, этот путь назад для нас заказан, — убирая чашки в корзинку, заметил Леонард. — В гостиной, небось, собрался весь факультет, тут даже все Миранды мира нам не помогут.       — Но у вас же есть план, да? — с сомнением посмотрела на ребят Фрейя.       Лисандр самовлюблённо ухмыльнулся.       — О детка, я же обещал незабываемое приключение.       Он засунул руку в карман и, порывшись, достал оттуда три миниатюрные метлы.       — Энгоргио! — Бирюзовый луч заклинания вернул им первоначальный вид.       — Ой, — Фрейя раскрыла глаза так широко, что они почти повываливались из орбит.       За свою жизнь она всего пару раз летала на метле и относилась к этому волшебному виду передвижения с большой опаской. Метлы, что принесли парни, имели вид настолько потрепанный, что, казалось, они могли развалиться, едва кто-то на них посмотрит. Не говоря про то, чтобы на них ещё и летать.       — А может, лучше попытаем удачу с Мирандой? — предложила она, пятясь к двери.       — Значит, ты смелая только перед троллями, Фокси? — со смехом спросил Лисандр. — Неужели ты боишься высоты?       — Я не боюсь высоты, Лестр, — деловито поправила она. — Просто эти метлы не выглядят особенно надёжными.       — Да на них уже лет десять первокурсники гоняют, — отмахнулся Леонард. Он уселся на метлу и в доказательство своих слов поднялся в воздух. — Никто пока не умер, так что всё под контролем.       Он поднялся ещё выше и, старательно высунув язык, сначала оторвал руки, а затем медленно встал на древко метлы ногами. Ни дать ни взять — маленький акробат.       — Если вдруг ты боишься лететь одна, я с радостью предложу тебе место на своей метле. — Подошедший к ней Лисандр многозначительно подвигал бровями, и Фрейя закатила глаза.       — Прости, но придется отказаться, Лисандр. — Она покачала головой. — Не уверена, что эти метлы способны выдержать нас даже по одному.       Она уменьшила заклинанием трость и убрала её в кобуру к волшебной палочке. Подняв метлу в воздух, она осторожно уселась на неё сверху. Фрейя чувствовала себя несколько некомфортно. А уж при мысли, что до земли по ту сторону ограждения лететь порядка пары сотен футов, её и вовсе бросило в лёгкую дрожь. А вот Лестрейндж на метле держался невероятно уверенно, выписывая в воздухе лихие кружева. От Нотта и вовсе уже и след простыл — он так быстро полетел в сторону крыш школы, что Фрейя даже не успела заметить, куда он подевался.       — Видишь в-о-о-о-н тот мост? — Лестрейндж указал на небольшой мост, соединяющий две части замка, и Фрейя кивнула. — Пролетишь под ним, затем свернёшь направо, там спустишься вниз во дворик трансфигурации, там ещё стоит фонтан с виверной. Поняла, о чём я?       Она вновь кивнула.       — Оттуда пойдём в гостиную, я знаю тайный проход. — Он подлетел ближе и, дотронувшись до плеча Фрейи, улыбнулся. — Выше нос, малышка, я буду лететь рядом и контролировать ситуацию.       Фрейя подлетела к краю башни — руки и ноги похолодели и одновременно с этим покрылись потом, — и, когда Лисандр кивнул, полетела вниз.       Первые несколько секунд, Фоксглав казалось, что она сейчас умрёт. Крыши, окна, — всё это пролетало мимо неё с такой скоростью, словно она была на ярмарочной карусели. Очень скоро чувство страха сменилось головокружением, и Фрейя начала делать размеренные вздохи, чтобы не потерять сознание. А метла продолжала нестись вперёд, и летящий с правого бока Лестрейндж не спускал с Фрейи глаз. А ещё через мгновение она почувствовала, как резкий прилив адреналина заставил сердце колотиться у самого горла.       И, наконец, страх отпустил. Схватившись за метлу, Фрейя не сдержала радостного вскрика. Кто бы мог подумать, что летать — это так прекрасно? Она умудрилась самостоятельно подлететь под мост — Лисандр показал большой палец, — а затем медленно спикировала к дворику класса Трансфигурации. Там их уже ждал, усевшись на край фонтана, Лео Нотт. Уже заметно стемнело, и парень зажёг «Люмос» на конце палочки.       — Отличный полёт, Фоксглав, — улыбнулся он. — Ещё пара тренировок, и сможешь занять место в команде по квиддичу.       Лисандр спикировал следом, эффектно спрыгнув на землю до того, как метла остановилась.       — Когда летишь, нужно держать спину расслабленной, Фрейя. — Он поправил сбившуюся набок мантию Фоксглав. — И не забывай дышать, а то я думал, что ты упадёшь в обморок и придётся тебя ловить.       — Учту на будущее. — Она улыбнулась и отдала Лисандру метлу. Затем вернула трости привычный вид и, оперевшись на неё, вытерла пот с лица.       — Пора возвращаться в гостиную.       Используя тайный ход, — Лисандр несколько раз нажал на пятачок статуе кабана, и она отъехала в сторону, — они вернулись в школу. К счастью, по дороге им не встретилось ни одного профессора или старосты. В подземельях к парням вернулось озорное настроение, и они со смехом поведали, как на втором курсе сварили зелье старения, «повзрослели» на десяток лет и завалились в злачный трактирчик «Кабанья голова» в Хогсмиде, чтобы впервые в жизни попробовать огневиски. История закончилась не самым счастливым для ребят образом — вместо официанта заказ им принёс сам заместитель директора Хогвартса Альбус Дамблдор.       — Он пришёл к своему брату Аберфорту, который, между прочим, этот трактир и держит, увидел нас и, конечно же, узнал, — пояснил Нотт сквозь смех. — Вот это было неловко.       — Не, неловко было, когда Лео сказал: «О, вы тут подрабатываете, что ли, профессор?» — заржал Лестрейндж. — Мы потом до конца года чистили дерьмо в совятне. Но самое обидное знаешь что, Фокси?       — Огневиски вы так и не попробовали? — положив руку на подбородок, предположила она.       — Ты чертовски права, малышка, — пуще прежнего заржал Лисандр. Он закинул руку Фоксглав на плечо и добавил: — А хочешь, я расскажу, как мы с Томом и Абраксасом однажды налакались огневиски, пока играли в «Я никогда не…»       — С Томом? — У Фрейи невольно отвисла челюсть.       — О да, через полчаса мы были настолько пьяны, что Нотту пришлось укладывать нас на кровати и переодевать в пижамки.       Леонард состроил страдальческое лицо.       — Это официально до сих пор самый кошмарный день моей жизни.       В таком весёлом настроении они и зашли в гостиную Слизерина. Было чуть больше десяти вечера, и они надеялись незаметно вернуться в свои спальни. Однако стоило начать спускаться по лестнице, как Фоксглав нутром почувствовала, — что-то случилось. Атмосфера была пропитана непривычным электричеством.       Старосты почти в полном составе были в гостиной: кто-то озабоченно переговаривался, кто-то нервно ходил из угла в угол, кто-то спорил, а кто-то откровенно ругался.       — О слава Мерлину, это вы! — бросилась к Фоксглав Эффи Блишвик.       На девушке лица не было — глаза красные и припухшие от слёз, руки трясутся, волосы растрепаны. Вслед за Блишвик перед Фрейей появился и Том Риддл. Когда их взгляды встретились, он выдохнул и чуть заметно улыбнулся. Однако стоило ему заметить, как Лисандр свойски положил ей руку на плечо, его лицо вмиг превратилось в непроницаемую маску.       — Эффи? — спросила Фрейя с беспокойством. — Что с тобой?       — Вы были вместе, да? — голос Блишвик дрогнул. — Втроём?       — Да, Эффи, мы с Лисандром и Лео были вместе, втроём, — ответила Фрейя.       Она скинула руку Лисандра и быстро спустилась по лестнице. Эффи тут же бросилась к ней в объятия — её сотрясали беззвучные рыдания. Фоксглав погладила подругу по плечу и, подняв голову, посмотрела на Тома Риддла. Староста выглядел бледным и заметно раздражённым.       — Что-то случилось? — спросила она.       — Случилось. — Том поджал губы. — Лавиния Пиритс пропала.       Фрейя почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног. Грёбаный Лестрейндж оказался прав: этот вечер Фрейя Фоксглав не забудет никогда в жизни.