***
Ран, сменив положение с сидячего на корточках, опустился перед девушкой на колени, проводя рукой от ее шеи до живота, где и кончался край ее водолазки. Кажется, ей было довольно жарко все это время, проведенное в шкафу. Но пахнет от нее все так же приятно. Подняв ее водолазку до груди, мужчине открывается вид на милейшее тело, которым так и хотелось насладиться, но Ран уходит. Всего на пару минут. Взяв несколько подушек с дивана, старший Хайтани подложил одну из них ей под поясницу, вторую под полову, а третью — под свои колени. Как никак, секс — это удовольствие, а не насилие. Стянув с девушки спортивный топ, так же подтянув его к водолазке, Хайтани не спеша вылизывает соски девушки, наслаждаясь мягкостью. Уж слишком он любил женщин. Девушка смотрела на него с какой-то похотью, ухмыляясь. Она шутила о молоке на губах, но укус за тот же сосок заставил замолкнуть, тут же слегка простонав. Возможно, она тоже хотела это. Языком мужчина перемещается ниже — на живот, а после, отстранившись, кладет руки на ее талию, слегка потираясь стояком в брюках о ее штаны. Ран часто мельком смотрел на нее, желая увидеть реакцию от всех его действий. Она прикусывала губу, тихо хихикая. — Раз так любишь работать языком — так отлижи мне уже. Она смеялась, укладывая ногу на плечо Рана, тем самым опуская его ниже — ближе к себе. Но Ран встает. Зайдя в сам шкаф, мужчина вновь становится на колени, смотря прямо в глаза, в которые Ран готов влюбиться, но нет, не в этой жизни. Любовь и банда — довольно не совместимые вещи. — Так много говоришь. Открывай рот по делу хоть. Ран скользит руками со своего живота до члена, вновь наблюдая на ее лице ухмылку. Она этого не боится. Она жаждет, но не умоляет. Она бы никогда не умоляла. Она, в хорошем смысле, гордая. И слишком уж сексуальная. Девушка лишь посмеялась, а после приоткрыла рот. Спустив штаны, мужчина лишь оперся о стенку шкафа, а она села повыше, чтобы было удобнее. Конечно, ничего не мешает Рану просто взять и войти в нее, смотря на то, как ее губки смыкаются вокруг его члена. Но разве у них так мало времени? Хах, куда она уйдет? Никуда! Можно слегка и поиграться, от чего старший проводит возбужденным органом по губам, слегка смачивая их. Она лишь высунула язык, слизывая предэякулят с головки его члена. — Сука, ты будто пытаешься взять ситуацию в свои руки. — Ее руки все еще связаны, если ты не забыл. Услышав эти слова, Ран выглядывает из шкафа, натыкаясь на Риндо. — Ну что, мне тоже может отлижешь? Эта фраза подтверждала то, что Рин стоит тут уже достаточно давно. — Прости, братик. Отработаю этот грех как-нибудь потом. Натянув штаны, парень выбирается из шкафа, после вытягивая из него еще и девушку, закидывая ее на плечо. — Одень меня хотя бы, шлюшка! Девушка кричит, а после смеется. Как никак, грудь ее все еще была открыта, а штаны приспущены.***
— После всего этого я отнес ее в ванную, вымыл и искупался сам. — Мы опять болтали не о чем и обо всем. Она интересная. Все время говорила о работе. — Она — не единственная девушка на базе ее банды и она очень рада тому, что пристают не к ней. Пристают к той, кто не разборчив в партнерах. Но зато она самая сильная среди легкой категории в ее банде. — Она пообещала мне, что как-нибудь сразится со мной в рукопашке. — Очень жду этого момента. 22.05 — Мы с Риндо решили все же отпустить ее. — Конечно, я не прочь находиться рядом с ней каждый день, играясь, но нет. Каждому нужна свобода, верно? — Хотя, о какой свободе идет речь, когда вы — да брата, что убили столько людей. — Похуй. — Она не сделала нам ничего плохого. Мы все убиваем ради денег, а деньги зарабатываем ради существования. — Но она согласилась иногда навещать нас. — Риндо, кажется, она понравилась, хоть он и был слегка смущен, обнимая ее. — Она сама притянула. Все же, ни разу она не контактировала тактильно с Риндо, а братец показался ей милашкой. — Вот и все. Она ушла, показав мне язык на прощание. — Сучка!