***
- Вот, - Ремус поднял очередную книгу над головой, держа ее обеими руками, - это моя самая первая книга, представляешь? Я помню ее наизусть. У нас денег было не много, поэтому мама не могла позволить нам покупать книги, но она всегда находила способы урвать книжку-другую, хотя бы на недельку, чтобы почитать мне. А вот эту она прям купила, это был ее подарок на мой восьмой день рождения. И я просил ее читать мне эту книгу каждую ночь, хотя уже выучил каждое слово. Мама не возражала. Ремус склонил голову над книгой, его слегка волнистые волосы спадали вниз, будто бы занавешивая его лицо, он беззвучно шевелил губами, читая про себе столь знакомые строки, и иногда улыбался краешками губ, от чего у Сириуса что-то екало где-то в области груди. Время близилось к закату, золотой час становился все ближе, цвета - отчетливее, а чувства - острее. Все вокруг покрылось медовыми лучами солнца, они падали на все, до чего дотягивались, заглядывали в окна магазинов, липли к витринам, а уличные коты играли с солнечными зайчиками, которые скакали по каменным стенам, то появляясь, то исчезая, каждый раз, когда двери того или иного здания открывались и закрывались. Золотистые лучи добрались и до книжного, в котором находились Сириус и Ремус. Они совершенно наглым образом начали отблесками плясать на голове Люпина, освещая весь его силуэт будто бы по контуру. Лучи не могли пройти сквозь него, поэтому их разбросало по всем сторонам от Ремуса, создавая немыслимой красоты картину. Сириуса же лучи почти не доставали, он стоял в тени Ремуса и наблюдал за этим золотым безумством с полуоткрытым ртом. Светло-каштановые волны волос на свету отдавали чуть ли не пшеничным блеском, они еле заметно подрагивали от собственного дыхания Ремуса, играя с солнечными лучами, переливаясь и сверкая. Сириус все никак не мог словить момент, когда его дыхание придет в норму, продолжая утопать в моменте, как в тягучем меду. - А потом я эту... - Ремус повернулся к Сириусу, их взгляды встретились и что-то невидимое, но очень ощутимое коснулось каждого из парней, - эм, я... в общем порвал я эту книгу, - он резко отвел взгляд, неловко потирая затылок, - теперь ее у меня нет. Между парнями повисла неловкая тишина, Ремус отправил книгу обратно на полку, а Сириус стоял, опустив голову, и нервно теребил кольца на своих пальцах. Никто не решался посмотреть на другого первым, что-то заставляло обоих парней смущаться, куда-то исчезла дружеская легкость и все вмиг стало неловким. Никто и двигаться не решался. Они просто стояли на своих местах, не понимая, как теперь выходить из сложившейся ситуации. - Так, кхм, - Сириус первый прервал тишину, его голос звучал хрипло и он пару раз прочистил горло, пытаясь звучать менее растерянно, - ты нашел то, что искал? За чем именно ты сюда заходил? - Ох, это, - Ремус все еще не смотрел в сторону друга, продолжая застенчиво покусывать губы, - нет, тут нет того, что я искал. Мне Лили рассказывала о каких-то магловских книгах, которые ей очень понравились, я с того момента не могу перестать думать об этих историях, они звучат так... по-другому. - И ты серьезно искал магловские книги в магическом книжном магазине? - Сириус наконец поднял голову и взглянул на друга, - это даже звучит абсурдно, не думаешь? - улыбка становилась все шире, а неловкость куда-то испарилось, Сириус снова был готов подшучивать и издеваться над Ремусом. - А? Эм. Ну, да, я и правда... - Ремус сначала подвоха не понял, но когда до него дошло, его лицо замерло в странном выражении, на щеки заполз румянец, а рот застыл в полуоткрытом состоянии, потому что он очень хотел бы что-то сказать, но понимал, что будет выглядеть еще глупее. - Ты б видел свое лицо, - парень тыкнул друга пальцем в щеку и начал смеяться уже в голос, - лицо дурака, осознавшего, что он находится в магическом мире. А не хочешь отправиться в магловский Лондон и поискать там волшебные палочки? Не нужна тебе новая, а? - Все, заткнись, - Ремус поджал губы, пытаясь сдержать смех, - нас сейчас выгонят из магазина. Сириус продолжил подшучивать над Ремусом, за что получил по голове книгой. Они вышли из магазина, нашли Питера и Джеймса, провели остаток дня веселясь и наслаждаясь беззаботным временем, свободой, жизнью. Но в тот день для Сириуса поменялось что-то невероятно важное и к нему пришло осознание того, что он так долго пытался скрыть.***
- Я тоже помню этот момент, - Ремус пододвинулся к Сириусу почти вплотную, утыкаясь ему в грудь, втянул столь родной аромат, погрязая в этой приятной неге все глубже, и закинул ногу на бедро Блэка, - и книги, которые ты мне потом подарил на Рождество, - его притянули ближе и обхватили обеими руками, утыкаясь холодным носом ему в макушку, от чего Ремус резко втянул воздух через нос и медленно выдохнул через рот, - ты правда запомнил название каждой книги, о которой я тогда говорил. - Ага, как я мог забыть то, о чем ты говорил потом на протяжении нескольких недель, - Сириус ухмыльнулся, слегла взъерошивая волосы Ремуса своим носом, - я хотел подарить тебе все книги мира, чтобы ты заткнулся. - Нет, ты хотел подарить мне все книги мира, потому что любишь меня. Ремус поднял голову и широко улыбнулся, встретившись взглядом с таким же широко улыбающимся Сириусом. Они одновременно подались друг другу на встречу и слились в очередном поцелуе. Все это и правда напоминало Ремусу сон: руки Сириуса, зарывающиеся в его волосы и цепляющие отдельные прядки, пуская разряды электричества по всему телу, их ноги, переплетенные и запутавшиеся друг в друге, язык Сириуса, ощущающийся так знакомо, так органично в его, Ремуса, рту, их тихие вздохи, сердцебиение обоих сердец, тихий шелест простыней. От этого кружилась голова, хотелось большего, хотелось остаться в этом мгновении навечно. Но всему когда-нибудь приходит конец, как и этому моменту, который Ремус покидать никак не хотел. Резкий, громкий, оглушающий звон пронесся по всему замку достигая их комнаты. Стены будто бы задвигались, окна - задрожали, а кровать, на которой они лежали, чуть было не начала подпрыгивать. Оба парня схватились за свои уши, крепко жмурясь. Гул мыл настолько громким, что приносил боль и длился он непозволительно долго, так, что Ремусу начало казаться, что у него плавится мозг и скоро начнут вытекать глаза. Спустя мучительные минуты гул все же прекратился и парни смогли подняться, приводя себя в порядок. - Что за херня, - зашипел Ремус, все еще чувствуя боль в ушах, - у Дамлдора появился новый способ сводить нас всех с ума? - Если бы. Сириус как-то слишком грустно улыбнулся и потянулся к Ремусу, чтобы вновь его поцеловать, но на этот раз поцелуй был коротким, до ужаса глубоким, таким тоскливым и тягучим, что к тому моменту, когда Сирисус оторвался от губ Ремуса, тому показалось, что все живое было отобрано этим поцелуем. Сириус лбом уткнулся в лоб Ремуса, он трудно дышал и ничего не говорил, лишь крепко сжимал руку Люпина. Все приобрело совсем уж мрачный характер, но Ремус по какой-то причине не мог вымолвить ни слова. Его вгоняло в ступор и ужас ощущение, что этот поцелуй был последним. Он был прощальным. - Лунатик? - еле слышно наконец позвал Сириус и у Ремуса сердце ушло в пятки, - я не книги готов дарить тебе, потому что люблю тебя, я готов собственноручно достать каждую звезду с неба и отдать ее тебе. Я готов на все ради тебя. Я готов жить и готов умереть ради тебя. Возьми мое сердце, мое дыхание, жизнь, я все отдаю тебе, - он прервался, чтобы крепко обнять Ремуса, сжать его в своих объятиях так сильно, как только может, - я люблю тебя и, к сожалению, этого чертовски мало. - Не говори так, Сириус, умоляю, - из Ремуса вырвался нервный смешок, он отстранил от себя парня и заглянул ему в глаза, но на взгляд ему не ответили, - твоей любви всегда будет достаточно, хорошо? - Сириус никак не отреагировал, - тебя достаточно для того, чтобы я мог дышать полной грудью. Это всегда ты, знаешь, да? И если ты отдаешь свое сердце мне, то мое принадлежало тебе с самого начала. Я любил, люблю и буду любить тебя. Только умоляю, хватит делать и говорить эти странные штуки, будто мы прощаемся. - А что мы, по твоему, делаем? - он наконец поднял на Ремуса взгляд, его глаза были полны слез, а лицо приобрело неестественно бледный цвет, - я не мог сказать этого тебе тогда, не смог попрощаться, даже обнять не было возможности, и даже тут, где времени и пространства нет, у нас все равно нет ни единого шанса. У нас нет гребанного времени в месте, где его вообще, блять, не существует. - Боже, ты пугаешь меня, серьезно. Чего и когда ты мне не мог сказать? Мы все время были вместе, хватит, пожалуйста. Давай просто оденемся и пойдем к ребятам, покушаем, пойдем на уроки и ты больше никогда не будешь говорить такие странные вещи. - Ремус, нам нужно попрощаться, как ты не понимаешь. Внезапно лицо Сириуса сделалось на десятки лет старше, но это все еще был тот же Сириус. Появились морщины, в густых черных локонах начали проглядываться седые нити, глаза стали вдруг такими опустошенными, грустными и тоскливыми, они были красными от слез, снизу появились синие мешки, цвет кожи стал больше землянистым. Но стоило приглядеться, как все это терялось и перед Ремусом сидел все тот же Сириус, каким он был секунду назад: молодым, свежим, живым. Они молчали, пока Ремус всматривался в лицо напротив, которое то и дело менялось, но менялось мимолетно, невозможно было за что-то зацепиться, что-то ухватить, уходили доли секунд, прежде чем испещренное морщинами лицо снова приобретало упругость и жизнь. В какой-то момент Ремус заглянул в глаза Сириуса и почувствовал боль вселенского масштаба, что-то неумолимо ускользало от него, жизненные силы будто вытекали из парня, он будто отдалялся, становился прозрачным, может даже призрачным. Но стоило Ремусу моргнуть, все снова становилось на свои места. Ремус начал понемногу сходить с ума, пространство перестало ощущаться так, как ощущалось обычно, его собственный руки, ноги, туловище, все его существо превратилось в бесформенный газ, который, разряжаясь, вот-вот готов был взорвать всю комнату к черту. Он перестал ощущать себя собой, голова начала тяжелеть, а дыхание сбилось уже давно, казалось, что в его кровь влили литры опиума и он словил передозировку. Неизвестно, сколько бы это безумие еще могло продолжаться, если бы не прозвучал второй оглушающий звон. И снова все по новой: двигающиеся стены, сильно ощутимая вибрация всего замка, дрожащие окна, грозящиеся вот-вот треснуть, дикая головная боль и ощущение того, что мозг через считанные минуты начнет вытекать из ушей. Но несмотря на всю боль, что принес за собой этот адский гул, он смог отрезвить парней и вся эта наркомания вмиг же закончилась. Сириус больше не менял свой облик, а Ремус не расщеплялся на атомы. - И скоро это прекратится? - взвыл Ремус, свалившись снова на кровать и прижимая руки к ушам. - Скоро, - отрешенно сказал Сириус, а потом повернулся к Ремусу и снова эта тоска, снова всепоглощающая боль, которые просто физически не могли находиться в одном человеке, - слушай, не надо выбирать меня, ладно? Что бы ни произошло, не оглядывайся назад, смотри вперед, в будущее и не стоит собой жертвовать, хорошо? - Стой, подожди, - Ремус резко сел на кровати и потянулся за вставшим Сириусом, который быстро натягивал вещи на себя, - о чем ты? Ты сегодня правда меня пугаешь. Вы с Джеймсом опять пранк какой-то устроили надо мной или что? - только Ремус сказал это, как на лице Сириуса появилась гримаса печали. Необъяснимым казалось то, как обычные, казалось бы, вещи сейчас приносили ему столько боли. - Мне пора. Парень быстро развернулся и, преодолев расстояние от кровати до двери буквально за два шага, скрылся в темноте, будто бы поглощенный ею. Ремус успел лишь рот открыть. Все казалось таким нереальным, Люпин даже ущипнул себя пару раз, чтобы удостовериться, что это не его очередной кошмар. Но, к сожалению, он не спал, и слегка отойдя от шока, он быстро накинул на себя все, что смог найти, и выбежал вслед за Блэком. После его ухода не успело пройти и пяти минут, то парня и след простыл. Когда Ремус оказался в коридоре школы, он снова усомнился в том, что это не его сон. Весь замок молчал, не было слышно ни гула голосов тысячи учеников, ни разговоров картин, никто не мельтешил перед глазами, не скрипели двери от постоянного их использования, шума от бесконца меняющих свое положение лестниц тоже не наблюдалось, не было слышно голосов и за пределами коридоров, на улице никто не играл в мяч, как было обычно на переменах, даже птицы молчали. Такого Ремус никогда не видел. Обычно даже во время уроков в школе было шумно, замок не засыпал даже тогда, когда объявляли отбой. Это Ремус знал точно, ведь они всегда планировали и исполняли свои шалости глубоко ночью, когда все уже были в своих комнатах. Вся эта ситуация - слова Сириуса, его резкое исчезновение, гробовая тишина - все это до ужаса пугало юношу. Ремус решил пройтись вдоль коридоров, в надежде найти хоть кого-то, хоть за что-то зацепиться и понять, что тут происходит. Но чем дальше вглубь Хогвартса заходил Люпин, тем мрачнее становилась атмосфера вокруг него. Воздух будто бы сгущался и становился разряженным, за окном была кромешная тьма, что только подпитывало ужас и страх парня, ведь он прекрасно понимал, что по всем правилам сейчас должно было быть утро. Он шел по школе, обхватив себя руками. Заглядывая в каждый кабинет, встречавшийся ему на пути, Ремус все глубже осознавал весь кошмар происходящего. Он пару раз попытался окликнуть хоть кого-нибудь, но его голос вместе с эхом поглощала всеобъемлющая тьма. В какой-то момент все усугубилось внезапно появившимся морозом, который сковывал все движения и заставлял тело дрожать, забирая остатки сил. Но волшебник не думал останавливаться, он обязан был найти хоть что-то, что помогло бы ему разгадать тайну заснувшего замка. Хотя выполнение поставленной цели с каждым шагом казалось все более и более невозможным, потому что коридор будто бы удлинялся и не было ему ни конца, ни края. А время будто и вовсе перестало существовать, Ремус заметил, что все вокруг будто бы замерло, не было ни пылинки, которая бы свободно летала в пространстве, а часы, которые висели в каждом кабинете куда-то испарились. "Издевательство какое-то. Я точно сплю, иначе все происходящее я объяснить не могу." - подумал было Ремус, как вдруг он уловил что-то совсем отдаленное, что-то, что, казалось, было в другом измерении. Он услышал шум, но разобрать, чему бы он мог принадлежать, парень не мог. Этот шум не был похож ни на что, что ему доводилось слышать в своей жизни, но это уже было хоть что-то, поэтому было решено идти по звуку. Это было крайне сложно, потому что итак еле уловимые звуковые волны глушились неподвижными каменными стенами и звук будто бы бросало от стены к стене. Даже не совсем ясно было, исходил звук из передней части зданий или из задней, и был ли источник шума в здании в принципе. Но выбора особо не было, Ремус просто продолжал идти вперед. И чем дальше он шел, тем отчетливее становился шум, в какой-то момент парень уловил чьи-то крики, через мгновение уже отчетливо слышались взрывы. Ремус ускорил шаг, потому что по звукам где-то в здании школы происходила по меньшей мере ожесточенная борьба, а то и хуже Он перешел уже на бег, когда в криках он стал слышать отдельные слова и мольбы о помощи. Коридор продолжал удлиняться, не было ему ни конца ни края, двери, ведущие в кабинеты, куда-то исчезли, были лишь голые стены. Ремус будто бы попал в тоннель и света в конце видно не было. Бежать долго ему не давало больное бедро, внезапно давшее о себе знать, но нужно было бежать дальше, останавливаться смысла не было, потому что ему казалось, что остановись он сейчас, он останется тут навсегда. Схватившись за больное бедро, ковыляя и вприпрыжку, Ремус продолжал двигаться вперед, хотя бежать под сопровождающие его звуки войны, теперь уже это звучало именно так, было крайне неприятно. И как же он обрадовался, когда вдалеке все же увидел что-то отдаленно похожее на свет. Это было слабое мерцание, но во мраке, в котором он находился последние несколько часов, даже искорка разгорелась бы ярким пламенем Чем ближе он становился к слабому свечению, тем четче он видел, что за ним стоял силуэт. Когда он подобрался совсем близко, он понял, что свечение исходило от волшебной палочки, а силуэтом был Дамблдор. - Профессор! - от радости крикнул Ремус, чуть ли не бросившись к нему в объятия, - Мерлин, я... как же мне было страшно там. Как же я рад вас видеть, профессор - Взаимно, мистер Люпин, - улыбнулся старик и у Ремуса отчего-то перехватило дыхание, слишком умиротворяюще это было, - вас не мучали кошмары? - В плане? - Ремус огляделся; они были абсолютно одни и теперь коридор, по которому он бежал, превратился в пустошь. Вокруг не было ни стен, ни окон, ни дверей, ни потолков, вообще ничего - Пока вы шли по коридору, на вас никто не нападал? - А кто-то должен был? - Нет, - профессор снова странно улыбнулся и покачал головой, - это замечательно, мистер Люпин, просто замечательно. Вы на правильном пути - Я... что? О каком пути вы говорите? - Ремус снова огляделся, вокруг все еще не было ничего, что могло бы определить место, в котором они находились. Это все еще было пустое пространство, - и где все? Мы с Сириусом утром... мы были вместе, а потом он куда-то убежал, я поспешил за ним и с того момента тащился по нескончаемому коридору. Я даже не знаю, сколько времени прошло, мне казалось, что я бегу вечность - Время относительно, - Дамблдор пожал плечами, отводя взгляд куда-то в сторону, - тут его не существует и вовсе. Тут секунда тянется десятилетиями, тысячелетия проносятся за минуты, тут сталкивается жизнь и смерть, наше начало и наш конец - Прошу, профессор, - Ремуса начало уже потряхивать, скулы сводило будто бы от холода, но холодно ему не было, ему в принципе никак не было, он понял это и стало еще более не по себе. Он совсем не ощущал температуры помещения, не чувствовал как бьется его сердце, как болят суставы, как пульсируют крупные артерии, он до конца не понимал, дышит ли он вообще, - мне так страшно, скажите, когда все это закончится? Когда я смогу увидеть своих друзей? - О, мне жаль, мой милый мальчик, - мужчина повернулся к Ремусу и в его глазах читалась невыносимая боль, сожаление и сострадание, от чего становилось лишь страшнее, - но смерть - это всегда страшно - Смерть? Ремус вздрогнул, смотря на профессора, который, ничего не ответив, устремился куда-то вперед. Он поспешил за ним и уже через мгновение они снова оказались в школьном коридоре, все вокруг снова стало походить на реальность и Ремус смог выдохнуть. Но не на долго он чувствовал облегчение - Я думаю, ты готов, - они стояли у одной из многочисленных дверей, ведущих в классы, Альбус все еще смотрел на Ремуса с тоской, которую парень никак не мог объяснить, - тебе дали достаточно времени, чтобы ты обдумал все, что могло бы помешать тебе принять правильное решение. Помни, что выбрав один путь, к другому двери закрываются. Выбирай с умом, но думай сердцем, ведь лишь одно зорко Спросить, что имел ввиду профессор, Ремус не успел. Дамблдор резко распахнул дверь и перед парнем предстала ужасающая картина. Он замер, оглядывая все происходящее, совсем не понимая, что ему стоит делать сейчас. Перед ним разгоралась ожесточенная борьба, заклинания летали по всему помещению, иногда врезаясь в стены и рассыпаясь на миллионы маленьких искорок. То тут, то там раздавались проклятия и от каждого из них у Ремуса скукоживалось сердце, он хотел выкрикнуть какое-нибудь защищающее заклинание, но его будто бы парализовало. Он не мог сдвинуться с места, не мог что-либо сказать или дать хоть какую-то реакцию, он просто смотрел на это безумие и по его щеке текли слезы Он вспомнил. Все вспомнил. Вспомнил окончание школы, вспомнил все надежды и цели, которые они с друзьями обсуждали на выпускном, он вспомнил, как счастливы они тогда были и как тогда ему казалось, что впереди их ждет целая жизнь, полная приключений и великих свершений. Ремус вспомнил счастливых Лили и Джеймса, вспомнил рождение Гарри, вспомнил их с Сириусом несколько безбожно коротких, но неимоверно насыщенных лет, проведенных рука об руку. Он все вспоминал и вспоминал, пока по его щекам текли горькие слезы, а ноги дрожали, не в силах выносить весь груз грусти, обрушившейся на его хлипкие плечи Потом, постепенно, к нему начали возвращаться и другие воспоминания. Он вспомнил о войне, о смерти Лили и Джеймса, о предательстве Сириуса, о тех мучительных 12 годах, проведенных в терзаниях и страданиях. По его телу пробежала дрожь и он более не мог стоять на ногах. Он опустился на колени, прижимая руки к своему лицу, а картины из прошлого продолжали всплывать у него в сознании Самыми болезненными были воспоминания о встрече с Сириусом, спустя очень долгое время. Спустя 12 лет бессонных ночей и литров слез, которые он пролил, думая о своем возлюбленном; спустя 12 лет скитаний и полного непонимания, что ему делать со своей жизнью; спустя 12 лет ежедневных мыслей о Джеймсе, Лили и Гарри, о возможности их спасти и о том, что он не был рядом с самыми близкими людьми, когда они умирали. Перед глазами стояло лицо Сириуса. Измученное годами в заточении, лицо, утратившее былую утонченность и неотразимость, лицо, больше совсем не похожее на того Сириуса, каким его запомнил Ремус. Он все вспоминал и видел глаза, полные мольб и отчаяния, а еще безумия и жажды мести. И он вспомнил, как в тот момент был готов убить себя, лишь бы не выносить присутствия Сириуса, который предал их друзей, но которого он так и не смог возненавидеть, продолжая так же сильно и горячо любить Затем вернулись воспоминания и о том, что предателем оказался Питер. А вместе с тем он вспомнил и о... - Дора! - вдруг выкрикнул Ремус, вскакивая с пора и кидаясь в сторону двери, за которой шла война. Он увидел как на девушку направила свою палочку безумно смеющаяся Беллатриса. Он увидел как та взмахивает палочкой, уже собираясь выпустить из нее непростительное. И он увидел, как проклятие достигает Нимфадоры и та падает замертво, так и не дотянувшись до него. До своего мужа, который уже лежал на полу бездыханный, - нет, нет, нет, Дора, моя милая Дора, - Ремус снова опустился на колени, хватаясь за голову и впадая в истерику, - только не она! Нет, этого не может быть! Там же... там же Тедди! Боже, Тедди, мой мальчик, - Ремус рыдал навзрыд, цепляясь руками за собственные волосы, - она убила Дору. Она убила и ЕГО! Она убила все, что мне было дорого Ремус плакал и плакал. Все, чего ему хотелось, это схватить свою палочку и кинуть в Беллатрису парочку непростительных, но не убить ее до конца, а оставить умирать в муках - Мистер Люпин, - вдруг раздался голос Дамблдора за спиной, - пришло время делать выбор. Ваше время на исходе - Какой выбор? - охрипшим голосом спросил Ремус, не отрывая рук от лица и все продолжая рыдать - Ты все еще жив. Находишься в месте, которое принято называть Лимбом и ты один из немногих, кто владеет правом на второй шанс - Вторым шансом на жизнь? - истерика стала отступать, Ремуса все еще потряхивало, но теперь он не плакал, он смотрел на свое неподвижное тело и на тело своей жены рядом - Все верно - Я не хочу туда. - слишком быстро, четко и спокойно сказал вдруг парень - Ты уверен? Как же Тедди? - Да, я уверен, - он вздохнул, глотая ком, который образовался от упоминания имени его сына, - я не переживу второй потери, не переживу, если останусь единственным выжившим и после этой войны. Быть единственным, кто не умер - худшее из существующих наказаний. И пускай я буду эгоистом, но я желал смерти столько, сколько помню себя, я жил в нескончаемых страданиях и мне было бесконечно больно. Я надеюсь, что Тедди сможет простить меня, а даже если и нет, я приму это, - он поднялся с пола и повернулся к профессору, - ему правда будет лучше без меня и у него точно есть люди, которые позаботятся о нем. Я ужасный отец и я отвратительный человек, но я правда сойду с ума, если вернусь туда - Хорошо, твой ответ принят, - Альбус кивнул и улыбнулся, - добро пожаловать домой, Ремус, мы все тебя тут заждались Парень повернулся к закрывающейся двери и через щель успел увидеть свое тело, которое окончательно обмякло, теряя остатки жизни, что все еще теплились в нем. А когда повернулся, то встретил жаркие объятия - Лунатик! Мы все так долго тебя тут ждали! - Джеймс кинулся к нему, обнимая парня за шею - Добро пожаловать в вечность, Ремус. - засмеялась рядом стоящая Лили и тоже кинулась к нему с объятиями - Надеюсь, ты не пожалел о своем выборе. - послышался голос Марлин, которая обняла его уже со спины Все, кого он так горячо любил снова были рядом. Он обнимал их, целовал и все никак не мог перестать плакать. В той магловской книге, которую он читал вместе с Лили, было сказано, что в Рай попадают только хорошие люди. Но он не был хорошим человеком, так почему ему дали шанс попасть в место, по которому он скучал всю свою жизнь? В слезах говоря с друзьями обо всех событиях, что произошли после его смерти, он заметил Сириуса, который стоял поодаль и наблюдал за всем со стороны. Он выглядел мрачным и Ремусу стало совсем уж дурно. Они пересеклись взглядами и Ремус увидел в глазах Сириуса застывшие слезы. Сказав друзьям, что у них будет еще целая вечность поговорить и словив одобрительные смешки в ответ на его шутку, он отошел от них и подошел к Сириусу - Привет. - тихо сказал Ремус, не зная, что ему стоит говорить - Тебя тут не должно быть. - отрезал Сириус, отводя взгляд от парня - Почему? Я умер, где мне еще быть? - Ты не должен был умирать. - Но это мой выбор. - Я просил тебя не выбирать меня, не идти за мной, - Сириус поджал губы и только тогда ремус заметил, что парня трясет, - у тебя ведь вся жизнь была впереди - Не нужна мне эта жизнь без тебя - Ты совсем уже? - Совсем Сириус повернулся наконец и они посмотрели друг на друга. Все годы мучения и душевных терзаний вмиг улетучились, оставив после себя лишь легкий аромат грусти. Ремус сделал шаг вперед и Сириус кинулся к нему в объятия***
Смерть никогда не значит конец. Это лишь новое начало И Ремус готов к любому приключению, длиною в вечность, если за руку его будет держать Сириус