DID

Семья — это маленькая вселенная и источник приобретения жизненного опыта. В семейном кругу мы растём и из него мы постепенно выходим в жизнь. Когда ты маленький, то не заостряешь внимание на то, насколько сильно облупилась краска на полу или на плесень, разросшуюся по углам комнаты и с каждым днём захватывающую всё большую часть территории и без того унылых серых стен. Когда ты маленький, с искрящимся любопытством в глазах и чистотой на сердце познаёшь окружающий тебя мир. И хоть не всё ребенок может правильно понять и оценить, но даже в самом юном возрасте любое событие уже накладывает на него свой отпечаток, из множества которых и формируется личность.

***

Разнообразные цветные фигурки: кубики, пирамидки и конусы были разбросаны вокруг, в ожидании своего часа, когда маленькая ладошка потянется к ним и, не с первого раза взяв, поставит их в образующееся юным умом и фантазией творение. Когда очередную фигурку удаётся поставить на верхушку выстроенной башни, маленькое тельце переполняют восторг и счастье. Как мало нужно для счастья, когда ты мал... Вырваться из своего воображения в реальный мир мальчика заставил громкий хлопок двери. Рука, зависшая с одним из кубиков, начала медленно опускаться. За дверью послышались шаги, которые с каждой секундой становились всё громче. А уже через минуту, он увидел виновника этого шума. Волнение сковало тело, а страх, зародившийся после встречи с родными, но до дрожи пугающими глазами, заставил дышать через раз в попытке слиться с интерьером. Презрение и отвращение, растущие в глазах женщины с каждой минутой, были не понятны ребёнку, но уже выдрессированный чередой повторяющихся событий, он знал, что ничего хорошего этот взгляд не предвещал. От всех накативших чувств ребёнку не удалось сдержать всхлип и последовавшие за ним слёзы. Он попытался отползти назад, подальше от надвигающейся на него угрозы. Страх всё больше нарастал, а плач становился всё громче. Это разозлило женщину ещё больше. — Не реви! — закричала она и, громко топая, подлетела к ребёнку. — Ён, — сквозь плач едва слышно вымолвил напуганный мальчик. — Что ты там бормочешь, чудовище? — схватив за футболку ребенка, мать ударила по еще детской пухлой щёчке. От силы удара ребёнок упал на пол, одной рукой хватаясь за горящее место удара, а второй потирая ушибленное плечо. — Ён, — роняя слёзы, бормотал мальчик, — мне страшно, — сильнее зажмурив глаза, откровенно уже ревел ребёнок. От всего происходящего хотелось убежать... Он чувствовал боль в руке, которую крепко сжала женская, но до ужаса сильная рука. Она дёргала его вверх в попытках поднять на ноги. Глаза застилала пелена слёз, а тело болело от еще не до конца заживших синяков, к которым старательно сейчас добавлялись новые. Было больно. И страшно. В какой-то момент все чувства начали растворяться, будто всё это был страшный кошмар, из цепких лап которого ему удалось вырваться. Даже боль перестала ощущаться. Щека не горела. Уже не было страшно и всё казалось таким далёким и ненастоящим. — Не бойся, я всегда тебя защищу...