DID

Утром следующего дня Чимин проснулся со стойким желанием исправить то, что он наворотил вчера, однако, ему довелось столкнуться со стеной выстроенного Юнги молчания. С тяжестью на сердце, но парень, предприняв ещё несколько попыток связаться с Мином, решил дать тому время успокоиться. На следующий день Юнги всё так же не читал сообщения и не отвечал на звонки. В который раз зайдя в отслеживающее приложение, Чимин увидел неизменную картину: точка расположения на карте указывала на дом Мина. С одной стороны, это вызывало облегчение, что с парнем всё в порядке, а с другой — наталкивало на весьма печальную мысль, что тот его игнорирует. “Неужели я настолько перегнул, что он теперь не хочет со мной разговаривать?” — разочарованно задавался вопросом Пак. Рука с телефоном упала на колено, а голова сокрушённо опустилась. Он сейчас ужасно винил себя за то, что не сдержался тогда, что отвернулся от Юнги, предпочитая отдаться злости и обиде, вместо того, чтобы ещё раз спокойно поговорить. Чимин сам отвернулся от него, не попытался остановить, когда Мин уходил. Он даже не повернулся, чтобы попрощаться. Юнги ведь добрый и понимающий. Чимин малодушно посчитал, что имеет право на такое поведение, ведь Мин поймёт и простит. “А что, я не имею права злиться? Я должен всегда подавлять свои эмоции?” — прыснули нотки возмущения, сразу же растворившиеся в вихре всего происходящего хаоса в мыслях и чувствах. “Нет, нет, нет... Намджун говорил, что легко не будет. Я знал и сам пошёл на это. Так что не имею права осуждать его и злиться”. Возможно, правильнее было бы оставить Юнги одного на какое-то время, дать тому остыть и дождаться, когда парень сам будет готов к разговору. Однако, хоть Чимин и сам себе в этом не признается, но он боялся, что за это время Мин поймёт, что не нуждается в нём. У Пака внутри всё перевернулось из-за этой пугающей мысли, поэтому им было принято твёрдое решение, наведаться сегодня к Юнги. Весь рабочий день Чимин не мог полноценно сконцентрироваться и погрузиться в работу, ещё и поведение некоторых коллег безумно напрягало. Пак не идиот и знал, что слухи о его ориентации просочились, от чего особенно ярые представители их не самого положительно настроенного к гомосексуалистам общества, не нашли ничего более умного, чем издёвки в стиле младшеклассников. По этой причине он ощущал на себе осуждающие взгляды, слышал странные перешёптывания коллег, а сегодня утром ещё и нашёл в своей тумбочке раскатанный презерватив, внутри которого было что-то наподобие прокисших сливок для иммитации спермы. “Идиоты”, — подумал тогда Чимин. Возле тупой инсталляции некого подобия современного искусства лежал бумажный стикер с красноречивой подписью “Гондон”. Взяв двумя пальцами этот шедевр чьего-то в этом офисе авторства, он со спокойным выражением лица подошёл к их общей информационной доске и прикрепил его кнопкой. Ну а что, может кто-то не знает как выглядят средства контрацепции? Так он просветит, может, популяция дегенератов в их обществе хоть немного сократится с его помощью. — Это что такое? — хмуро поинтересовался Хосок, наконец, войдя после нескольких совещаний в кабинет своего отдела и заметив непотребство, висящее на их информационной доске. Все сотрудники резко умолкли, наблюдая за дальнейшей реакцией руководителя. — А спросите у нашего нового главного редактора, — подал голос один из присутствующих. — А что сразу я? — возмутился Чимин. — Это — дурацкая шутка какой-то гомофобной завистливой крысы. Я лишь продемонстрировал преподнесённый мне сюрприз, чтобы не только я мог оценить талант этого гениального творца, — саркастично возразил парень, широко раскрыв глаза и взмахнув при этом руками. Чон покрепче стиснул зубы, от чего на его лице заиграли желваки, а взглядом, казалось, он сейчас испепелит всех неугодных, и первым в очереди был Чимин. — Пак, что за детский сад ты тут развёл?! — строго начал отчитывать сотрудника Хосок. — Не нравится, что кто-то проявил к тебе неуважение? Тогда докажи, что ориентация никак не влияет на твои профессиональные навыки. А то пока всё, что ты делал с момента назначения — это витал в облаках. Не знаю, случилось ли у тебя что-то или ты просто мечтал о чьём-то члене или заднице, но на работу это никак не должно влиять. Ты меня понял? — Чимин хотел было что-то возразить, но вовремя закрыл рот, поняв, что сейчас стоит промолчать и не усугублять ситуацию. Нахмурив брови, парень опустил голову и прикусил щеку с внутренней стороны, дабы сдержать рвущееся наружу возмущение. Бросив горящий взгляд на кучку расплывшихся в улыбке коллег, он сжал руки покрепче в кулаки, проглатывая ком несправедливости и унижения. Однако к удивлению парня, через несколько секунд руководитель перевёл свой тяжёлый взгляд на остальных сотрудников. — А вы чего лыбитесь? — стальным голосом разрезал повисшее молчание Чон. — Ещё раз подобное повторится, вылетите из компании, как пробки из бутылки. Я вам такие рекомендации в личное дело накатаю, что о работе в приличном издательстве можете просто забыть. Ни одна хоть немного уважающая себя компания не возьмёт вас к себе. Вы — сотрудники прогрессивной и передовой в своей отрасли организации, где подобной травли быть места не должно, запомните это. Можете думать, всё, что угодно, но засуньте это всё поглубже себе в задницу и не показывайте. Уяснили? Довольные ухмылки, которые были на лицах некоторых сотрудников, растаяли, не оставив после себя ни следа. Недовольство читалось лишь в глазах, из-за лёгшей отпечатком в них тёмной тенью, не имеющей права больше показываться наружу. По крайней мере так открыто. Хосок тяжело вздохнул, забрал сигареты из ящика стола и вышел в коридор, направляясь в курилку. Он был чертовски взбешён. Сначала многочасовые совещания с руководителями различных департаментов, где он оставил большую часть своих нервов, а потом ещё и подобная выходка в своём же собственном отделе. Пак раздражал своей расхлябанностью в последние дни, а остальные вообще, похоже, слишком расслабились и распустились. С этими мыслями и стойким решением исправить положение дел, руководитель всё дальше и дальше удалялся от своих подчинённых, над которыми всё так же висела звенящая тишина, продолжавшаяся вплоть до момента, пока его фигура полностью не скрылась из виду. — Ты доволен, Пак? — недовольно выплюнул Ким Кихун, тот самый сотрудник, подставивший его перед Чоном. — Да что же тебе не сидится-то ровно? Не хватило нашего прошлого разговора на кухне? — Сохун подскочил со своего рабочего места и встал ближе к Чимину, оказавшись рядом с ним плечом к плечу. Он сам еле сдержался, чтобы не вмешаться ранее, но всё происходящее начало уже переходить все грани дозволенного. — Ты его шавка на привязи? Кан, какого чёрта лезешь не в свои дела вообще? Или, может, ты ему задницу подставляешь, вот и защищаешь своего любовничка? На этих словах подскочила уже Джиён, но не успела ничего сказать из-за грохота, раздавшегося, когда Чимин ударил кулаком по столу. — Я вот всё не пойму, Кихун, с хера ли тебя вообще так интересует моя личная жизнь? — процедил Пак. — Знаешь, ты так много об этом говоришь, что складывается ощущение, что ты сам только и думаешь о том, как бы подставить свой престарелый и никому не нужный зад, — кто-то прыснул в кулак, пытаясь подавить смешок, от чего Ким растерянно осмотрелся по сторонам и, покраснев, возмущённо закричал. — Да ни в жизнь, больной извращенец. Мне просто противно, что такой, как ты, будет указывать мне, что делать, — скривившись, он снова перевёл взгляд на своих коллег. — А вы почему языки в задницу засунули? Или хотите сказать, что я один так думаю? Кто-то опустил голову, кто-то просто отвёл взгляд, но все молчали. Хосок ясно дал понять, что подобное будет пресекаться, а просто так потерять хорошую работу никто не хотел. Осознав, что в данном конфликте, на его сторону открыто никто не встанет, Ким скривился и, буркнув что-то себе под нос, спешным шагом направился в сторону выхода, толкнув при этом Пака, когда проходил мимо него. После того, как основной зачинщик конфликта удалился, повисло неловкое молчание и все, казалось, боялись даже пошевелиться. Первым ожил Чимин, вернувшийся на своё место. Он натянул наушники на голову и погрузился в работу. Вся эта ситуация встряхнула его и позволила отвлечься от переживаний о Юнги. Не самый приятный способ, конечно, но действенный. “Руководитель Чон прав, моя производительность просела и я всё время где-то витаю. Это никуда не годится. Нужно сегодня разобраться с отчётом, а уже потом буду думать, что делать с Мином”, — преисполненный решимостью, Чимин не заметил направленные на себя взволнованные взгляды двух пар глаз. Этот день вымотал его. Хотелось упасть в объятия постели и не вставать вплоть до завтрашнего утра, но ещё больше ему хотелось уладить конфликт с Юнги, который всё это время сидел где-то глубоко внутри и съедал его. В очередной раз подтвердив местоположение Мина, парень свернул приложение и с тяжёлым вздохом постучал в чужую дверь. По ту сторону было тихо, поэтому Чимин постучал ещё раз, но ему всё так же никто не открывал. Выбрав в списке контактов необходимый номер, Чимин нажал на кнопку вызова и через несколько мгновений услышал гудки через динамик своего телефона, а через секунду за дверью послышалась мелодия звонка телефона. “Значит он там”, — хмуро отметил Пак. Вечерний порыв прохладного ветра пронзил всё тело парня, пробираясь в самую его глубь, от чего Чимин поморщился и мелко дрогнул. На нём были всего лишь тонкая голубая рубашка и свободные бежевые брюки, которые не совсем подходили под вечернюю погоду с её-то ветрами. — Юнги, открой, пожалуйста, дверь. Давай поговорим! — в ответ тишина. — Я буду названивать и ждать здесь, пока ты не откроешь! Подобная провокация тоже не сработала. За дверью всё так же не было слышно ни шороха, а Чимин внутренне начинал паниковать, пытаясь понять, что ему делать. Он не ожидал подобной реакции со стороны Мина, поэтому какое-то время простоял в ступоре, сверля взглядом дверь перед собой. — Юнги, пожалуйста, давай поговорим. Я виноват, что вспылил, но не настолько же, чтобы меня так игнорировать. — Чимин звучал растерянно. По телу пробежались неприятные мурашки, заставляя парня поёжиться. Взглотнув из-за неприятного давящего чувства, он слегка наклонился и присел, усаживаясь на крыльцо. Так, сидя облокотившись о стену дома у двери, Чимин просидел на улице около двух часов, периодически пытаясь достучаться или докричаться до парня. Однако, безрезультатно. Улицу накрывала тьма, освещённая лишь едва справляющимся с ней светом немногочисленных фонарей. Становилось всё прохладнее, от чего каждый порыв ветра неприятно хлестал по щекам, оставляя после себя неприятные покалывания на коже. От своей беспомощности на Чимина то накатывали непомерная тоска и самоуничижительные мысли, то замещающая их злость. Злость, в первую очередь, на себя. Хотелось больно оттащить себя за волосы и хорошенько так ударить. Хотелось, чтобы Мин выплеснул физически, эмоционально или словесно всё что чувствует, но только не молчал и не закрывался от него. Лишь бы не отталкивал и не отгораживался... Набрав в очередной раз номер Юнги, в доме заиграла мелодия звонка, но через несколько секунд звук оборвался, а вызов сбросился. Пак позвонил ещё раз, но механический голос оператора сообщил, что абонент находится вне доступа сети. “Он что, выключил телефон?” — поражённо уставившись на сброшенный вызов на экране, пронеслось в голове Чимина. После, он перевел растерянный взгляд на закрытую дверь. Глаза вновь неприятно защипало, а к горлу подступил ком. Почему у него сейчас такое чувство, что всё, бережно выстроенное до этого момента, сейчас рушилось, превращаясь в пыль? — Юнги, — обречённо выдохнул Пак, касаясь ладонью деревянной двери, — прошу, не поступай так со мной, — прошептал. Его пальцы скользнули вниз по шероховатой поверхности и опустились к полу. Чимин медленно поднялся на ноги и бросил печальный взгляд на окна, в которых была лишь такая же всепоглощающая тьма. “Он даже свет не включает, лишь бы не показывать, что он дома”. — Я знаю, что ты там, Юнги. Сейчас я уйду, но завтра утром вернусь. Надеюсь, ты дашь нам шанс поговорить, — так и не дождавшись никакой реакции на свои последние слова, Чимин поплёлся в сторону своего дома, иногда оборачиваясь в надежде увидеть хотя бы силуэт в окне. Но, увы... Домой Чимин, в прямом смысле этого слова, завалился. Ноги, никак не хотевшие передвигаться, зацепились о порожек, из-за чего парень чуть не встретился лицом с ламинатом, но спасся, вовремя ухватившись рукой за тумбочку в прихожей. Оказавшись на четвереньках, парень не спешил подниматься. Обессиленно опустив голову, он коснулся лбом пола и прикрыл глаза. Казалось, его что-то разрывало изнутри. Грусть? Разочарование? Страх? “Как же меня заебал этот чёртов бесконечный день”. “В какой момент всё стало таким сложным?” Всю сознательную жизнь Чимин боялся и старательно избегал проблем и трудностей. Так, когда же всё изменилось? Когда он сделал тот выбор, который привёл его сейчас в эту точку? Тогда, когда смотрел на Сохуна и старательно делал вид, что не замечает навалившиеся на парня трудности? Возможно. Тогда, когда рассказал другу, что ему поручили заниматься публикацией книги Ким Тэхёна, а после этого продолжал страдать, что он не хочет этим заниматься? Да он же сам его буквально подталкивал к мысли “Раз это не нужно тебе и нужно мне, так почему бы не убить двух зайцев одним выстрелом?” Сейчас Чимин понимает, что в произошедшем есть доля и его вины. Часть проблем можно было бы избежать, если бы он не просто засунул голову в песок, а был Сохуну хорошим другом. Однако, что же ещё послужило стартовой точкой во всей этой образовавшейся цепочке событий? Встреча с Ёнги тогда в тёмном переулке? Возможно. Тогда он не смог бы это изменить. Точнее, не стал бы. Он бы не отказался от этого запутавшегося одинокого парня, в пользу своей прошлой спокойной размеренной жизни. Он хотел, чтобы Юнги, наконец, познал эту возможную сторону жизни. Сторону, где нет места унижениям и побоям, где тебя искренне любят и поддерживают. Сторону, где ты не просто окружён людьми, а где ты не одинок. Ничего не изменить. Да, признаться, и менять-то нечего. Прошлое на то и прошлое, что неизменно. Нужно жить настоящим и решать проблемы в настоящем, дабы не усложнить всё ещё сильнее в будущем. Кое-как поднявшись, Чимин, шатаясь, побрёл в сторону ванной. Около получаса он неподвижно стоял под напором горячих капель, пытаясь собрать свои мысли и чувства воедино. Особо не получилось. Все его мысли были заняты переживаниями. С влажных после душа волос на плечи капала вода, от чего домашняя белая футболка была уже влажной, но Чимина сейчас это не волновало от слова совсем. Налив очередную стопку соджу, парень залпом проглотил обжигающий горло алкоголь. В голове начало понемногу пустеть, но окончательно волнение ещё не отпускало. Поведение Юнги... Ну не мог Мин так отгородиться от него только из-за того, что он просто вспылил. В тот вечер Юнги вёл себя достаточно странно, но Чимин не придал этому значения. “Я что-то упускаю”, — Пак думал над тем, что ответ должен лежать на поверхности. Нужно найти один недостающий пазлик, и вся картина происходящего приобретёт смысл. Вот только идей нет. "А если сейчас активна другая личность? Что если это Ёнги меня игнорирует? Мог ли он решить, что не хочет больше иметь ничего со мной общего, после той моей оплошности с именем?" Так, погрузившись в свои размышления, Чимин и сам не заметил как провалился в беспокойный сон, всю ночь терзавший его и отпустивший лишь с мелодией будильника. Резко распахнув глаза, Пак блуждал взглядом по белому потолку, пытаясь понять, кто он и где. Через несколько секунд охватившая его паника стихла вместе с пришедшим осознанием того, что он просто уснул в гостиной. Опустив одну ногу с дивана, он случайно задел пустую бутылку соджу, стоявшую на полу, из-за чего та с грохотом упала и покатилась к центру комнаты. Чимин нахмурился и сощурился из-за неприятного громкого звука, а через пару мгновений, проведя ладонью по лицу, встал, направляясь собираться. Перед работой у него еще есть дела, поэтому не было времени расслабляться. Через полчаса он уже стоял у закрытой, как и вчера, двери. Тело болело из-за сна на не самом удобном диване, голова слегка шла кругом из-за выпитого ночью алкоголя, телефон Юнги был всё так же вне доступа, а сам парень не открывал. Заглянув в окно дома, Чимин никого не заметил. “Может его всё это время не было дома?” “Тогда где он? И почему телефон был здесь?” “Может что-то случилось с бабушкой и он в больнице?” В последний раз постучав в дверь чужого дома, Пак, так ничего и не дождавшись, поспешил к своему автомобилю. “До начала рабочего дня ещё есть время, так что, успеваю заехать в больницу. Может повезёт найти Юнги там...”, — уже по пути в медицинское учреждение, Чимин подумал о том, что “повезёт” это не совсем правильное слово. Ведь если он окажется прав, то с единственной оставшейся родственницей Юнги могло что-то случиться, а это уж никак нельзя охарактеризовать словом “везение”. Поругав себя за подобное проявление эгоизма, он вдавил педаль газа посильнее в пол, желая как можно скорее оказаться в месте назначения. Медсестра, весело переговаривающаяся с девушкой у стойки регистрации, сразу же узнала Чимина, так как тот не раз наведывался в больницу с Мином. — О, господин Пак Чимин, — воскликнула молоденькая девушка, — вы пока будете навещать госпожу Мин вместо внука? Это хорошо, с вами она не соскучится, — продолжала лепетать она, совсем не замечая, как резко замер и нахмурился Пак. "Что значит вместо?" — А Юнги... Точнее, Мин Юнги давно здесь был? — осторожно начал парень. — Так, — наклонив голову, девушка задумчиво постучала указательным пальцем по нижней губе и через пару секунд продолжила, — дня три назад, где-то. Он тогда внёс оплату ещё на полгода вперёд и предупредил, что какое-то время будет отсутствовать, поэтому попросил хорошо позаботиться о пациентке. Сердце Чимина упало в пятки, а самого его будто по голове ударили чем-то тяжёлым. — В смысле какое-то время не будет? — растерянно, еле шевеля губами, задал вопрос Чимин. — Почему? — он выглядел, как потерявшийся щенок, который стоял посреди огромной площади, не зная, что ему делать. — Простите, но я не знаю, — девушке стало неудобно, что из-за неё парень был в таком состоянии. Но она никак не могла ему помочь. Посетовав мысленно на свой длинный язык, девушка решила попробовать исправить ситуацию, — может госпожа Мин знает? — предположила она. Чимин с некоторой задержкой кивнул и неспешно поплёлся по коридору в сторону необходимой палаты. Находясь уже возле нужной двери, он бросил взгляд на табличку с именем пациентки, перевёл дыхание и натянул на лицо улыбку, после чего трижды постучал и открыть дверь. — О, Чимини, — радостно воскликнула женщина, — я думала, что ты вместе с Юни уехал в рабочую командировку. Не ждала, что кто-то наведается к старушке, — внутри парня что-то оборвалось, но он приложил все силы, чтобы его эмоции никак не отразились на лице. Не хотелось, чтобы Минхва о чём-то догадалась и начала переживать. Но играть эту роль было так чертовски трудно. Горло что-то сжимало, руки дрожали, отчего Чимин постоянно пытался их спрятать, а на глаза то и дело подступала предательская влага, которую он успешно прятал за дурацкими шутками. Ему хотелось поскорее завершить этот спектакль одного актёра и бежать искать так внезапно исчезнувшего Мина. Почему он ничего ему не сказал? Спустя двадцать минут Пак бросил очередной взгляд на часы и, неловко попрощавшись ссылаясь на работу, пообещал ещё заглянуть и вышел из палаты. После, он аккуратно закрыл за собой дверь, улыбка сползла с лица, оставляя после себя неприятную боль в мышцах, и помчался по коридорам больницы, быстро унося ноги. Оказавшись в машине, он трясущимися руками набрал номер Намджуна, однако тот не ответил. Позвонив ему ещё два раза, он так и не смог услышать голос брата. Оставался только один человек, который мог ему помочь отыскать Юнги. Проскроллив список контактов, Чимин некоторое время смотрел на номер Ким Тэхёна и, нервно проведя языком по нижней губе, всё же нажал на кнопку вызова, после чего приложил телефон к уху. — Редактор Пак, — протяжно раздался из динамика голос Кима, — чем могу быть обязан такой чести? — Здравствуй, Тэхён, — не теряя ни секунды, сразу перешёл к делу, — скажи, ты давно разговаривал с Юнги? — на пару секунд повисло молчание, из-за чего Чимин подумал, что связь оборвалась. Однако, посмотрев на экран, увидел, что звонок еще продолжается. — А что? — раздался резкий вопрос. — Он пропал, ничего мне не сказав. — А он должен отчитываться перед тобой? — Он не отвечает на звонки, — пересилив себя, всё же начал перечислять Чимин. — Может, это намёк, редактор Пак, что он от тебя устал? — перебил парня Тэхён. В его голосе была слышна насмешка, а интонация пропитана нотками язвительности. — Нет, дело не в этом... — Не позорься, Чимин, просто прими его решение и исчезни, — уже более раздражённо бросил Ким. — Он оплатил счёт в больнице на полгода вперёд и сказал бабушке, что какое-то время не сможет её навещать. Зачем ему это делать, если дело только во мне? — разъярённо выпалил Пак. — Просто оставь его в покое, — после некоторой заминки всё же подал голос Тэхён, следом сбросив вызов. Чимин возмущённо уставился на потухший экран телефона, а через мгновение тот полетел на соседнее сиденье, ударяясь о дверку автомобиля. — Вот и нахрена я ему позвонил?! — ударив кулаком по рулю, нервно закричал парень. — Знал же, что он не станет мне помогать, — голова коснулась руля, а взгляд зацепился за время на экранчике магнитолы. — Блять, — выдохнул, зажмурив глаза, Чимин. Ему потребовалась минута прежде чем он поднял голову и, заведя мотор, выехал из больничной парковки на дорогу к офису.

***

— Привет, ты звонил? Прости, у меня был пациент, телефон на беззвучном стоял. — Да, прости, я не подумал, — выбежав в коридор, ответил Чимин. — Что-то хотел? — Джун, скажи, когда ты в последний раз видел Юнги? — Эм, — мужчина промычал в трубку, убирая папку в ящик стола, — видел на приёме неделю назад. А что? — Он тебе ничего не говорил? — Чимин, ты меня пугаешь. Что случилось? — Джун, он пропал, — нервно отчеканил Пак. — Скажешь тоже. Ну уехал человек на выставку, вернётся скоро. Не драматизируй, — отмахнулся Ким. — Какая ещё выставка? — брови насупились, а раздражение в груди начало постепенно расти, от чего в его вопрос просочились нотки недовольства. — Художественная, какая еще? Три дня назад позвонил и сказал, что его пригласили на какую-то выставку, поэтому он уедет на некоторое время, — Чимин молчал, собирая в голове всю полученную сегодня информацию. — Ты здесь? — Не думаю, что он на выставке, — мрачно произнёс парень и, медленно спустившись по стенке, сел на корточки, опустив голову. — Почему? — Джун... — Пак обречённо вздохнул и растрепал свободной рукой волосы. — Он был у меня три дня назад, мы повздорили слегка, а после этого он не отвечал на звонки и сообщения. В приложении всё время показывало, что он находился дома... — В каком приложении? — Отслеживающем, — признался парень. — В один из его визитов, я установил скрытое приложение на его телефон. — Ты сделал что? — возмущённо повысил голос Намджун. — Это же незаконно, — начал он, — а если бы Юнги узнал, представь, что бы он почувствовал. Чёрт, откуда у тебя взялось это недоверие. — Блять, не еби мне сейчас этим мозги, ладно? Сейчас проблема в другом, — зарычал в трубку Чимин. — Ладно, — сквозь зубы процедил Ким, — но мы ещё вернёмся к этой теме. Продолжай. — Так вот, похоже, Юнги спутал свои следы. — В каком смысле? — Он пришёл ко мне, странно себя вёл, после чего пропал. Сегодня я узнал в больнице у его бабушки, что в тот же день до этого он приходил к ней и сказал, что уезжает в рабочую командировку. Но что это за коммандировка, раз он на полгода вперёд оплатил счёт? — тараторил Пак. — А теперь ещё ты говоришь, что он на какой-то выставке. Что вообще за чертовщина? Тебе не кажется это странным? — Кажется, — задумчиво протянул психотерапевт. — А по поводу чего вы поссорились? — Я заметил, что его снова кто-то ударил. Он пытался скрыть это за слоем тоналки, представляешь? Когда я начал спрашивать, кто это сделал, он не хотел говорить, — в трубке послышался тяжёлый вздох, а к Паку пришло осознание. — Ты знаешь, кто это сделал, ведь так? — Чимин... — Скажи мне, — в ответ тишина. — Джун, скажи, прошу. Хотя бы просто имя, — в ответ снова тишина. — А если он его убьёт в этот раз? — последовал очередной вздох, после которого Ким всё же подал голос. — Чон Чонгук. — Он, случаем, не высокий и крепкий парень с тату и пирсингами, плюс-минус возраста Юнги? — Я не знаю, как он выглядит сейчас, но да, он на год младше Мина. — Понял, спасибо, — благодарно выкрикнул Чимин. — Держи меня в курсе и не влазь во что-то странное, хорошо? — Хорошо, — торопливо бросил Пак, прежде чем попрощаться и закончить вызов. “Так, хорошо. У меня есть его имя, а это уже какая-никакая зацепка. Но как мне его найти?” — сверля задумчивым взглядом пол под ногами, перебирал в голове возможные варианты Чимин. Сегодня абсолютно всё у Пака валилось из рук. Концентрация была на нуле, а все мысли постоянно уносились в тревожные дали, таща за собой всё настроение парня. Странное поведение, конечно же, не осталось незамеченным. Только было Сохун, наконец, решился поговорить с Чимином, как тот резко подскочил и выбежал в коридор с телефоном в руках. Парню ничего не оставалось, кроме как встать и последовать следом за ним. План был прост: дождаться завершения разговора и перехватить Пака до того, как тот вернётся на рабочее место. Облокотившись спиной о стену, Кан наблюдал за бурными эмоциями на лице Чимина. Парень заскочил в стеклянную телефонную будку, некую инсталляцию с хорошей шумоизоляцией, служившей сотрудникам как раз для таких случаев, поэтому Сохун ничего не слышал и мог только наблюдать, как Пак постепенно оседает на пол и нервно теребит пряди своих волос. В какой-то момент руки Чимина опустились вместе с телефоном, но он не спешил подниматься. Прождав ещё около двух минут, Кан всё же осмелился начать двигаться в сторону Пака, однако, тот был настолько погружён в себя, что не заметил, как к будке подошли и открыли дверку. Так и не дождавшись реакции на своё появление, Сохун присел на корточки напротив Чимина и протянул руку, слегка касаясь пальцами его плеча. — Эй, Чимин, — осторожно начал, — с тобой всё в порядке? — Пак поднял хмурый взгляд. — А что? Твоё какое дело? — Кан дёрнулся от враждебного тона, но виду не подал, решив не заострять на этом внимание. — Ты в последнее время сам не свой? Что с тобой происходит? — Интересно, — хмыкнул Пак, — мне радоваться, что мой друг... А, простите, бывший друг, попытался меня слить? Или мне радоваться, что теперь все знают о моей ориентации и считают, что имеют право меня в это тыкать? — Чимина уже начало понемногу трясти от переполнявших его эмоций. Сохун с сожалением смотрел на парня. Что уж говорить, он, как никто другой, осознавал свою вину. — Я знаю, что виноват. Мне стыдно за мой поступок и я приложу все силы, лишь бы сгладить последствия моего решения, — Кан заглянул в глаза напротив, желая показать всю свою искренность. — Я вижу, что у тебя какие-то трудности, и это явно не связано с нашими гомофобными коллегами. — Ха, какой ты внимательный, — буркнул Чимин. — Серьёзно. Я понимаю, что доверие ко мне подорвано, но если ты сможешь вновь открыться передо мной, я выслушаю и постараюсь помочь всем, чем смогу, — он потянулся к висевшей ладони Пака и, поддев её пальцами, подхватил своей рукой. Этот жест был привычным для них, так они раньше оказывали поддержку друг другу, показывая что второй не одинок. Чимин опустил взгляд на их руки, и к глазам начали подступать слёзы. Ему было трудно, он не мог и не хотел справляться со всем навалившимся сам. Чимину был нужен кто-то рядом. Он так скучал по другу. Как бы парень не обижался на Сохуна, но десять лет, проведённых вместе, не могли уйти бесследно. — Чем ты можешь мне помочь? — шмыгнув носом, невесело проговорил Пак. — Если разве что ты не скрывал от меня информацию, что ты детектив или коп в отставке, — уголки губ слегка поползли вверх от своих же слов, но в глазах стояла всё та же печаль. —Ну, — протянул Сохун, — я, конечно, не полицейский, но некоторые знакомства имеются. — Чимин моментально вскинул голову, смотря широко распахнутыми покрасневшими глазами прямо на Кана. — Ты серьёзно? — когда парень утвердительно кивнул, в груди Чимина распустилась надежда, отразившаяся блеском в его глазах. Неужели сам Бог благоволит ему? Им? — а твои знакомства смогут помочь мне найти человека? — Не знаю, — пожал плечами, — но можем попробовать.