Гарри Джеймс... Барнс?

— Северус, мальчик мой, ты внезапно стал намного лучше выглядеть, как будто в отпуск сходил, — Снейп, уверенный, что Дамблдор вызвал его по каким-то школьным вопросам, опешил от наблюдательности старика, который последнее время вообще мало на что обращал внимание. — Это какое-то новое зелье? Поделишься? Я вот тоже хочу хотя бы выглядеть отдохнувшим, что-то с возрастом работать всё сложнее. — Да что ты, какое зелье, — фыркнул Северус. Правда рассказывать о том, что лучше выглядеть он стал после стабилизации магии, он совсем не собирался. — С тех пор как Малфой стал деканом Гриффиндора, стычки между факультетами сошли на нет, дети начали нормально себя вести на уроках, а семейка Уизли вообще ходит строем в то редкое время, когда не драит полы по всему замку. Я за всё время работы в Хогвартсе столько не отдыхал, как за эти пару месяцев. Но если тебе нужно, я сварю персональное укрепляющее, мне не сложно. — Малфой слишком строг к своим ученикам, — поморщился Дамблдор. — Дети должны иметь возможность шалить, а он превратил факультет в казарму и абсолютно игнорирует любые мои просьбы быть помягче. Гибель Минервы — это просто невозможное горе для всех нас. — При всей моей скорби по МакГонагалл, деканом она была ужасным, — возразил Снейп. — Малфой же сделал из гриффиндорцев людей за очень малый срок, а значит и она бы могла, если бы захотела. — Ты несправедлив к бедной девочке, — вздохнул Дамблдор. — Но зелье, пожалуй, свари, что-нибудь поддерживающее мне не помешает — я чуть не забыл, зачем вызвал тебя. — Разве не для того, чтобы восхититься моим цветущим видом? — Для того, чтобы восхищаться цветущим преподавателем, существуют старшекурсницы, я же просто слегка удивился, — отмахнулся Дамблдор. — Я хотел поговорить с тобой об этом мальчике, Гарри. Конечно же, я уверен, что он наш пропавший Герой, но проверить не помешает. Свари зелье родства, к следующему этапу Турнира оно как раз успеет настояться. Проверим мальчика, и, если это действительно он, то нужно будет выдвинуть обвинение о похищении ребёнка. Да, это будет международный скандал, но нам придётся пойти на эти жертвы. — Альбус, ты уверен, что это было похищение? — опешил Снейп. — А если его усыновили по всем правилам? Или они вообще какие-нибудь родственники. Тогда этот скандал обернётся против школы. — У меня есть письменное распоряжение Джеймса и Лили насчёт того, что я единственный имею право решать судьбу ребёнка в случае их гибели, — отрезал Дамблдор. — Так что это было похищение, закон на нашей стороне. — А с кем ты будешь сверять родство? Живых известных нам родственников же у парня не осталось. — Держи, я сохранил на всякий случай, — Дамблдор протянул Северусу рыжую прядь, небрежно завёрнутую в пергамент с подписью «Лили Эванс». — С Джеймсом, увы, не вышло — эти чистокровные помешаны на обрядах, никаких волос, крови или ещё чего-то подобного не достать, всё сразу рассыпается в пыль. — А почему ты думаешь, что с Гарри не получится так же? Его же вроде маги воспитывают. — В Америке к аристократии относятся совсем иначе, и древние обряды никто не использует, — отмахнулся Дамблдор. — Да и не выглядит этот его опекун чистокровным, наверняка маглорожденный. — Ну если ты так в этом уверен, то я пойду займусь зельями. Говорить, что этот «наверняка маглорожденный» на самом деле вполне себе живой Джеймс Поттер, Снейп не стал, рисковать отлучением от возможности общаться с Гарри не хотелось. Не после того, как стало настолько легче жить с вернувшейся магией. Идея со сквозными зеркалами сработала. Они связывались с мальчишкой два раза в сутки — утром и вечером по времени Гарри. Оказавшись совой, по утрам Гарри Барнс не был расположен к разговорам, поэтому просто клал активированное зеркало рядом с собой, и Северус был вынужден слушать лекции в его школе, удивляясь, насколько серьёзней там оказалась программа обучения. По вечерам же у них находились силы и время поболтать. Сарказм и желание постоянно что-то друг другу доказать из их общения никуда не ушли, но, без личного контакта, как-то сгладились и перешли в более продуктивное русло. По негласной договорённости тех направлений, в которых кто-либо из них двоих разбирался действительно хорошо, в разговорах не касались — то есть под запретом были как минимум Зельеварение и Артефакторика. Зато пытаться блеснуть знаниями в малоизученной области стало забавной игрой. В основном это оказалась История Магии, которую Снейп достаточно плохо знал из-за отвратительного преподавания в Хогвартсе ещё во времена его учёбы, а Гарри просто не видел смысла в её активном изучении, так как не понимал, куда эти знания можно применить на практике. Они выбирали какой-то малоизвестный факт и обсуждали его, выдвигая предположения, почему всё произошло именно так, или что было дальше, а потом, к следующему разговору, искали подтверждение своей правоты в книгах. К удивлению Снейпа, выигрывали они по очереди — Гарри оказался умным парнем, умеющим делать логические выводы и не забывающим делать предположения на основе похожих, уже известных историй, пусть и происходивших в другое время и часто в других странах. Но в этот раз мысли о разговоре с Дамблдором слишком сильно занимали мозг, и сосредоточиться на обсуждении очередного малозначительного события где-то в Восточной Европе никак не удавалось, Гарри даже излишне резко прошёлся по внимательности Снейпа. Правда, когда не получил ожидаемого едкого ответа, забеспокоился и спросил, всё ли в порядке. — Нет, не всё, — вздохнул Северус. — Ты можешь передать зеркало отцу? Мне нужно с ним поговорить. — Да без проблем, — фыркнул Гарри. — Пап, тут с тобой поговорить хотят. — Давай сюда, — появившееся в зеркале лицо принадлежало совсем не Джеймсу, и Снейп с запозданием вспомнил, что воспитывают мальчишку два мужика, и он считает отцами обоих. — У вас там что-то случилось или проблемы с магией опять начались? — Нет, с магией всё в порядке, спасибо за беспокойство. А вот насчёт случилось… Пока нет, но может. Наш директор хочет в следующий ваш приезд проверить Гарри на родство с Лили, чтобы точно убедиться, что он тот самый Гарри Поттер. И если проверка покажет положительный результат, то собирается официально обвинить вас в похищении ребёнка, так как у него есть бумага, подписанная Джеймсом и Лили, что он имеет право распоряжаться ребёнком после их смерти. — А он у вас забавный, — фыркнул Брок. — Ну пусть попробует, а мы поржём. Родство то он как проверять собирается? — У него, оказывается, сохранилась прядь волос Лили, и мне поручено сварить зелье родства. Ну и ещё он рассчитывает, что рассказать Гарри про заклинание отчуждения, которое уничтожает все частички человека, которые от него отделились, было некому, так как Джеймс сейчас выглядит как маглорожденный, да и вообще в Америке к обычаям чистокровных относятся прохладно. — Такой большой, а в сказки верит, — рассмеялся Брок. — Всё хорошо у нас с обычаями, их холят и лелеют, не забывая подвести под них крепкую теоретическую базу. Ну и воспитание от Леди Блэк я бы со счетов не сбрасывал, но, надеюсь, про него он не в курсе. — В любом случае, я подумал, что вам стоит об этом знать. — Да, это ты молодец, — похвалил Брок и вернул зеркало Гарри. Правда всё равно продуктивного общения не сложилось — думал Снейп совсем не об исторических фактах. В голове медленно укладывалась мысль, что он окончательно выбрал сторону, и это была не сторона Дамблдора. Какое место в этом противостоянии занимал Волдеморт, вроде бы погибший, но продолжающий будоражить умы общественности, было пока не понятно. _____