Во власти Света и Тьмы

Копыта Кошмара, адского жеребца, постукивают по серой каменистой почве, высекая из неё огненные искры. Кошмар рысит неторопливо, и Кириан отпустил поводья, едва придерживая их одной рукой. За спиной слышен мерный шум движущейся армии. Вот уже несколько месяцев как архангел Сарра обманом низвергла его в Шио, вселив в его тело душу Азкаала, Князя Разрушения. На таком же каменистом плато, посреди огненного озера, он очнулся в объятиях Заны и Дэвы, двух нашедших его демонесс, — и с тех пор они, особенно Зана, стали здесь его ближайшими соратницами. Позже к ним присоединились ещё суккубы и мелкие бесы — слухи о том, что он выслеживает ангела, распространялись быстро, удача ему благоволила, победы над враждебными отрядами были быстрыми и славными… Его внешность претерпела за эти месяцы некоторые изменения — хоть он и по-прежнему гораздо больше похож на человека, чем на демона. Просто с кожи сошёл загар, оставив алебастровую белизну; волосы, некогда каштановые, чуть темнее, чем у брата Антуана, потемнели до иссиня-чёрного цвета; острее стали зубы и ногти (несколько раз он с непривычки прокусывал себе губы и язык до крови); глаза из карих стали чернильно-чёрными, и в них зажглись алые искры… Жёстче стало выражение лица, резче отдающий приказы голос — обитатели Шио ценят силу и власть. К тому же, теперь, когда он ведёт за собой адскую армию, на нём куда больше ответственности, чем тогда, когда он был младшим сыном герцога Грифона, совсем недавно посвящённым в рыцари. И теперь у него есть магия. Азкаала или его самого — не столь важно. Главное, что она хорошо помогает в битвах… куда лучше, чем прежде помогали молитвы Эльрату, Дракону Света. Азкаал часто разговаривает с ним мысленно. Пытается взять контроль над доставшимся ему телом. Кириану удаётся его сдерживать… во всяком случае, пока что. Он по-прежнему предпочитает в одежде чёрный, красный и золото. И пожалуй, к его нынешней внешности эти цвета идут даже больше. А ещё он заполучил клинок, выпивающий души врагов, — Меч Душ. Жаль только, что для того, чтобы он высосал из него душу Азкаала, пришлось бы вонзить его себе в грудь… и умереть. Сейчас Кириан смотрит на выросший перед ними форт. Не слишком большой, но достаточно хорошо укреплённый. — Зана, — воздух разрезают сильные взмахи кожистых крыльев, и демонесса пристраивается рядом с ним, легко приноравливая свой полёт к поступи Кошмара, — ты знаешь, кому принадлежит этот форт? — Знаю, — голос у Заны — низкий, глубокий, чувственный; на едва прикрытые наплечниками кольчужного лифа обнажённые плечи ниспадает роскошная грива отливающих сполохами алого огня чёрных волос. — Лорхишу. Владельцу псарни. — Псарни? Здесь есть собаки? — Адские гончие, — Зана улыбается, демонстрируя мелкие острые зубки. — Двухголовые церберы. У Лорхиша лучше всех получается их разводить. Они редко кому подчиняются… но ему служат верно. — Как думаешь, этот Лорхиш нам враг или союзник? — Понятия не имею, — Зана, не прекращая мерно взмахивать крыльями, поводит плечом. — Прежде он служил демонессе Нимус, но сейчас у него нет хозяина, кроме него самого. И я не могу сказать, как он к нам отнесётся. — Я бы не отказался заночевать под крышей, — Кириан щурится, глядя на форт; алое пламя в его глазах разгорается ярче. — А если бы он присоединился к нам или хотя бы ссудил свору гончих… — Мало кому удаётся выпросить у Лорхиша его собак, — Зана смеётся. — Если ты с этим справишься, я буду восхищена твоим искусством дипломатии. Значит, сражаться с ним ты точно не хочешь? — Если удастся этого избежать. Сражений нам и так хватает, армия устала… и не так уж она у нас велика. Пока что. Кириан надеется, что его армия ещё пополнится, — но бессмысленные сражения ни к чему в любом случае. Пусть Азкаал и живёт в его теле, он всё ещё — Кириан. — Что ж, не могу не согласиться… А вот, кстати, и Лорхиш. Собственной персоной. Лёгок на помине. Они уже достаточно приблизились к форту — и сейчас ворота медленно распахиваются, давая дорогу ещё одному всаднику на адском жеребце. Острое зрение Кириана различает, что он обнажён до пояса, если не считать обвивающих тело цепей, — но на голове стальной шлем. И всё же этот Лорхиш выглядит человеком… как и сам Кириан. А вовсе не демоном из детских страшилок, как многие здешние обитатели. Рядом с конём Лорхиша бегут два огромных пса. И у них действительно по две головы. Кириан встряхивает поводьями, ударяет коленями в бока Кошмара, и тот убыстряет бег. — Кириан! — в голосе Заны слышится искренняя тревога. — Ты же не собираешься выехать ему навстречу один?! — Он — один, — Кириан отвечает резко и холодно. — Не считая двух собак. А мне ты предлагаешь приблизиться к нему в сопровождении половины армии? Если бы у меня тоже были собаки, я бы их, пожалуй, взял, — он коротко усмехается. — А так — поеду один. Ты тоже остаёшься, Зана. Всем ни с места! — его голос разносится над головами суккубов и бесов. Демонесса не смеет возразить. Она остаётся позади, вместе с армией, — а Кошмар несёт Кириана навстречу Лорхишу, адскому псарю. Горячий сухой ветер треплет чёрные волосы — шлема Кириан не надел, хоть грудь и прикрывает доспех из воронёной стали, — и развевает над крупом Кошмара алый плащ. — Кириан. Голос у адского псаря низкий, глубокий, чуть хрипловатый. Из-под шлема на Кириана смотрят серо-синие глаза — цвета неба в пасмурный день в ещё не начавшем забываться наземном мире. Лорхиш не склоняет головы; Кириан тоже. Они смотрят друг на друга, и горячий ветер Шио овевает их лица. — Я слышал, — снова звучит голос Лорхиша, — что ты намереваешься покорить сперва Шио, а затем весь мир. Едва заметная усмешка. Кириану видится в ней уважение — и одобрение. — Новости быстро разносятся в Шио, — отвечает он и тоже усмехается. — Но и слухи тоже. — Да, — соглашается псарь. — Это так. — Я пытаюсь выследить ангела, — произносит Кириан. — Твои собаки могут помочь мне. Серо-синие глаза, неотрывно глядящие ему в лицо, чуть прищуриваются. — Любишь собак? — Собакам, пусть и двухголовым, ещё можно доверять. — А, — на долю мгновения Лорхиш умолкает. — Ты рассуждаешь как человек. Но я тоже когда-то был человеком. Теперь я единственный демон, который доверяет церберам. — Тебя тоже обманом вынудили продать свою душу? — невольно вырывается у Кириана. — Нет. Я был начальником псарни императора Коннора. Однажды он разозлился на меня за то, что я отказался загнать собаками несколько орков… И тут одна демонесса дала мне шанс избежать наказания. Она была слишком хороша, а я был слишком пьян… Но когда придёт следующее затмение, я снова буду охотиться. На людей, орков, даже на ангелов. У Драконов интересное чувство юмора. Пытаешься убежать — и только оказываешься ближе к тому, что они тебе назначили; от судьбы не скроешься. — Ангел, за которым я гоняюсь… — Кириан чувствует, как его рука сильнее сжимает поводья Кошмара. — Она украла мою судьбу. Лорхиш усмехается более открыто. — Тогда я пойду с тобой. Похоже, это будет хорошая охота. Добро пожаловать в мой скромный форт… господин.