***
В Данстаре начиналась привычная для горожан метель, и все, кто мог, занимались своими делами. Странный, одетый в красную робу человек, накинув на себя капюшон, продолжал зазывать проходящих мимо людей в свой музей; моряки, собиравшиеся покинуть местный порт, вооружились свитками с огненными заклинаниями и начали растапливать лед, мешавший передвижению корабля. Странники, которые волею судьбы оказались в здешних просторах, брели к единственной таверне в поселении. В просторном домике «Пик ветров» кипела жизнь. Сегодня Довакин и Эредур, жрец Мары, избавили городок от кошмаров, что мучили местных жителей. На радостях Теринг снизил цены на выпивку и закуски, а Карита весь день играла на лютне всего лишь за пару септимов. Народу сошлось тьма, так что все места были забиты, весь народ ликовал, наконец, мол, они смогут заснуть и хорошенько отдохнуть от всех своих дел. Под общий шум и веселье вошли четверо. - Цицерону не нравится...Шум, шум! Везде шум! – скоморох недовольно скривился и поправил серый капюшон. - Скажи спасибо, что мы перепаковали тебя в обычную робу, а то твой шутовской наряд принес бы еще больше неприятностей, – сказал Люсьен. Они прошли прямо к стойке, за которой стоял трактирщик. Винсент начал что-то говорить Терингу, а Люсьен осматриваться вокруг. Вдруг шут схватился за рукоятку своего клинка. Заметив это, Энтардил сжал его плечо и спросил: - Что случилось? Эльф проследил за бешеным взглядом Хранителя, поражаясь его ярости. За самым дальним столом от очага сидел норд. Вокруг него крутился народ, а северянин лишь кивал и изредка устало улыбался. Рядом с ним стоял кожаный щит и секира, а на столе были нетронутыми бутылка меда и тарелка с жареным лососем. - Этот злой нордище упек в темницу Цицерона… - продолжал кривиться шут, - Великий Сл... – тут неожиданно резко к скомороху повернулся Люсьен и, сверкнув глазами, угрожающе тихо сказал: - Заткнись. Цицерон хоть и был любимцем Шеогората, но все понял сразу. Убирая руку с кинжала, шут жалобно посмотрел на Слышащего, а тот ответил ему улыбкой и похлопал по плечу. Шут вздохнул и присел на скамью, выискивая взглядом любимое лакомство. Всеобщее веселье удалось на славу: песни, танцы, вино рекой. В такое неспокойное время людям просто необходимо расслабиться и забыть хотя бы на несколько часов обо всех неприятностях, которые преследуют их за стенами таверны. Наконец веселый смех и звон кружек начали стихать , люди начали расходиться. Завтра будет новый день, и никакие недомогания после веселой ночи не будут оправданием. Дрова не нарубятся сами, руда не будет струиться из плодоносных жил сама по себе, преступники не упустят возможности потрепать нервы стражникам и мирному населению. - Дорогой друг, - обратился Винсент к трактирщику, - не знаешь ли ты, надолго задержится здесь Драконорожденный? Хозяин таверны задумался. - Он путешествует довольно часто, надолго не задерживается в городе, тем более в нашем… Но я слышал, что у него какие-то проблемы... Поэтому он решил остаться на денек другой, - Теринг поставил кружку перед вампиром, - я в божественные дела не лезу, но вроде как проблемы немалые. А почему тебя это интересует? - Да вот, - сказал вампир, задумчиво следя за плескающимся темным вином в кружке, - слушок прошел, что Темное Братство вроде как продолжает свою деятельность на территории Скайрима. Цицерон хрюкнул, дожевав сладкий рулет, а Люсьен даже бровью не повел, продолжая смотреть на сушеный чеснок за спиной Теринга и мерно постукивая пальцами по стойке. Трактирщик же изучающее посмотрел на троицу, понимающе кивнул и продолжил: - Нет, насчет этого ничего не слышал. Разве что какой-то мальчишка, то ли из Винтерхолда, то ли из Виндхельма призывает этих… наемников. Как же его… Аретино, кажется. Винсент слегка нахмурился, но трактирщик этого не увидел. Крякнув от усилий, он взял грязные кружки со стойки и понес их в подсобку к тазу с водой. Вампир повернулся к Люсьену, который также, как и Винс, задумался над услышанной от Теринга новостью. Имперец кивнул в сторону, где, как он предполагал, сидел эльф, но его там не оказалось. Люсьен сдвинул брови и огляделся. Народу заметно поубавилось. Теперь все, кто остался в таверне, умещались возле небольшого очага и что-то тихо напевали. Винсент продолжил беседу с Терингом, как только тот вернулся с чистыми кружками. Бард начал новую балладу «О Языках», а Цицерон все также сидел на скамье и скорбно вздыхал, рассматривая липкие от сахара пальцы . «Где же наш остроухий Слухач?» - подумалось Уведомителю. Ответ не заставил себя долго ждать. Через мгновенье он заметил Энтардила, сидевшего рядом с Довакином в одном из темных уголков таверны. Подозрительно близко склонившись друг к другу, они о чем-то тихо беседовали.***
POV Энтардил Как только мы вошли в таверну, я сразу приметил этого норда. Сквозь шум и звуки лютни раздавался его бас, он кивал и изредка смеялся над репликами своих собеседников, которые одобрительно кивали и предлагали ему что-то, но норд отказывался. Когда Цицерон захотел кинуться через толпу с кинжалом, все стало ясно. Северянин сидел спокойно и, кажется, только из-за чувства долга, хотя, кто кому еще должен? Принимая все поздравления очень сдержанно, он старался не обидеть даже закадычного пьяницу, что-то бессвязно бормотавшему ему в плечо. Суровые жители Скайрима. Как это странно звучит, когда видишь такое: раздаются заводные песни, и люди, и меры пускаются в пляс. Веселье и звонкие мелодии наполняют это помещение слишком ярко, слишком остро. Кажется, если выйдешь на улицу, тебя встретит не снегопад, застилающий равнины и горы провинции, а летнее, горячее солнце, затопляющее собой все вокруг. Вьюгу совсем не слышно за окном, через узкие щели в доме… Люсьен, как всегда, с безучастным видом изучал обстановку. Как ему это удается? Винсент говорил с хозяином таверны, а Цицерон беспокойно поглядывал на Довакина. Кстати, нужно не упустить возможности познакомиться со нордом. Уж больно таинственная атмосфера была вокруг Драконоборца...***
Он не удивился, когда я присел рядом и предложил выпить. Северянин кивнул и приподнял уголки губ. Видно, что этот суровый на первый взгляд норд был доброжелательным. - Героям нынче тяжело? – странный вопрос, но я зачем-то задал его Довакину. - Не хуже, чем всегда, - ответил он, – но я не такой уж и герой, как все считают. Ошеломляющая скромность. Интересно, он уже встречался с Алдуином? - Человек, который убивает драконов и помогает простым людям, разве не герой? – удивился я. - Драконов убивали и раньше, людям не я один помогаю, - он помедлил, - тебе что-то нужно? Неожиданно. Хотя, к нему, скорее всего, очень часто обращаются за помощью. - Да, - я приподнял кружку с элем, - хороший собеседник.***
- Итак, дорогие друзья, нам нужно продолжить наше заседание, так что... - тут Бездна была прервана. - Не могли бы поскорее закончить свое собрание? - раздался голос Пелагия. Все лорды разом повернули головы в сторону безумца, который на протяжении всего времени просто сидел и молча наблюдал за происходящим. Все настолько были поглощены проблемой, что забыли, где находятся. В голове бывшего императора Тамриеля. Взгляды даэдра разом были переведены в сторону Шеогората. - Может, ты решишь проблему? - спросил Сангвин у сидящего рядом Принца. - Как? Мы ведь у него в сознании, - Шео потер левый висок, задумавшись над тем, как убрать Пелагия из его собственной головы. - Займи его, - сказала Ноктюрнал, - присутствие этого человека отвлекает. Пелагий продолжал сидеть и смотреть в тарелку с хоботом. Глаза даэдра безумия сверкнули, и он ухмыльнулся. - Тебе нужно разобраться в себе, Пелагий, - сказал он тихим голосом, и за спиной у Шеогората появилось три каменных арки, а безумный император растворился в воздухе вместе с табуретом, на котором он сидел. - Итак, - произнесла Бездна, - какие будут предложения, друзья мои? - Что, если подключить в это дельце моих Соловьев? - отозвалась Ноктюрнал. - Я думаю, их помощь нам не повредит. Даже те, кто еще прибывает в Нирне, пригодятся, - согласилась Бездна. - Я могу пожаловать мой клинок, - загадочно прошептала Мефала. - Ну, тогда мы все можем одолжить этим смертным своё оружие, - Молаг посмотрел на Азуру, которая удивленно приподняла брови, - ну или что там кто им дает? - Так не пойдет, - прошелестел Пейриат. - Что мы можем сделать? Мы не имеем возможности покинуть свой план, как не прискорбно, и мы слабы на Нирне, - печально сказала Вермина. - Но мы можем влиять на что-либо. Например, ты, Вермина, можешь влиять на сны, - подал голос Шеогорат, потирая бороду. - Мне подвластно устроить погром где угодно, - прогремел Молог Бар. - Это всем подвластно, - огорчила его Боэтия, вставая с каменного трона, - мы можем связаться друг с другом, не встречаясь лично, - сказала она, растворяясь в воздухе. Но спустя пару секунд, она снова появилась и, судя по её виду, не по своему желанию упала рядом с каменным постаментом. - Что за... - начала она, но вовремя закрыв рот, села на трон с гордым видом и положила ногу на ногу, - продолжим. Тучи начали рассеиваться и стало казаться, что свет стал ярче. Спустя некоторое время после странного исчезновения Принцессы Интриг, несмотря на все разногласия и непохожести во мнениях, началась одна из самых странных дискуссий за всю историю Тамриеля, тема которой звучала примерно так: " Как Принцам Даэдра и одному бывшему императору помочь Алдуину спасти Нирн с помощью Довакина и Защитника Сиродила."***
- Итак, - начал Винсент, - дела еще более необычны, чем мы с Люсьеном предполагали, братья мои. В Убежище была полная тишина, и только иногда её нарушал хлесткий свист из морозной пещеры. Слышащий, Хранитель, Уведомитель и смотритель Убежища сидели в общей комнате за обеденным столом. Когда они пришли с таверны, дверь сообщила, что кто-то пытался проникнуть в Убежище, но правильного пароля, к счастью, не было названо. - Мы предполагали, что это всего лишь жалкие подражатели, но они называются именем Темного Братства не просто так, - Люсьен хмыкнул, - они выполняют контракты наровне с настоящим Братством. Как и откуда они берут их - неизвестно. - Мне удалось узнать о неком мальчике, что сбежал с приюта и пытается вызвать одного из представителей Тёмного Братства, но, во-первых, это могут быть лишь слухи, а, во-вторых... - Подражатели уже могут знать об этом контракте, - закончил за вампира Энтардил. - Нам ничего не стоит проверить, в каком городе этот мальчишка. - Трактирщик не уточнил: либо в Винтерхолде, либо… «Виндхельм, Аретино ждет…» - прошептал голос в голове эльфа. - Виндхельм. Он там, - уверенно сказал Энтардил. Люсьен вопросительно приподнял бровь, но тут же улыбнулся. – Тряхну стариной, выполню контракт, – решил он и поднялся со стула. - Подожди, Люсьен, - сказал Винс, - это решает только одну из проблем, - он кивнул в сторону Энтардила, - что делать с самозванцами? Если они знают, что двери нужен пароль, то у них тоже есть такая дверь. - Где еще могут быть Убежища в Скайриме, Цицерон? - повернулся он к шуту. Люсьен недовольно отвел взгляд от шута и посмотрел на бретона. «Откуда ему знать?» - читалось во взгляде Спикера. - В Фолкрите. Городе, стоящем склепа Матери… - прошептал скоморох, странно хихикая. Он сидел на стуле, скрючившись и разглядывая свой клинок, сверкая глазами. В свете свечей его зрачки отдавали желтизной, и он криво улыбался, что-то напевая себе под нос, - там ждут Цицерона с Матушкой. Винсент перестал улыбаться, и его лицо стало похожим на восковое изваяние, а Люсьен встал со стула, и оперившись кулаками об стол и сдерживая накатившую ярость под холодной маской, спросил: - Какого атронаха ты молчал все это время? - его голос звучал так устрашающе, что бедный шут еще больше скрючился на стуле, втягивая голову так, что были видны лишь глаза. - Цицерон подумал, что если он нашел Слышащего, то нет разницы, в каком Убежище жить…