3 января 1997 года
Солнце мягко освещало комнату в южном крыле Малфой-мэнора. Часы на каминной полке отсчитывали время до отъезда хозяина: уже сегодня Драко отправлялся в Хогвартс. Рождественские каникулы подошли к концу, а это значит, что он наконец-то сможет оказаться подальше от ужасов, творившихся в его доме. Конечно, Малфой любил поместье и не ощущал большой привязанности к школе чародейства и волшебства, однако в этом году он с удовольствием провёл бы все праздники в замке. Но одновременно с этим покинуть дом означало, что он оставит мать в компании упырей, коих отец звал друзьями. Борясь с щемящим чувством, сжимающим грудь, Драко в сердцах пнул тяжёлую крышку чемодана. Как бы он ни обманывал себя тем, что приезд в школу принесёт долгожданное спокойствие, сквозь кирпичные стены окклюменции просачивалась ужасающая реальность. Нет. Вернувшись в Хогвартс, Драко придётся встретиться лицом к лицу с заданием Тёмного Лорда, которое он с периодичным успехом проваливал, о чём ему неустанно напоминали. Чаще всего Белла, реже — сам Волдеморт. А теперь и он в том числе оказался причастен к поиску этой девчонки, Мерлин бы её побрал. Все Пожиратели как с цепи сорвались, мечтая угодить хозяину. При таком рвении удивительно, что ещё ни один из них не выполнил поручение. Неужели им действительно так сложно найти волшебницу в магическом Лондоне? Да даже если она находилась за пределами Британии, Драко отлично осознавал все возможности, методы и влияние Пожирателей ближнего круга, которые за несколько дней наверняка провели рейды по семьям, покинувшим Англию, и всё равно не отыскали зацепок. Несколько вечеров назад, не применяя никаких заглушающих чар, Лорд «мотивировал» своих псов на более эффективную работу. Драко мог бы приказать эльфам сложить его вещи, но сейчас эта простая работа давала ему время подумать о том, во что превратилась его жизнь. Закинув поверх запасных мантий отцовскую трость и пару книг из семейной библиотеки, Малфой закрыл чемодан и сел на кровать. Ему всегда было тяжело прощаться со своей комнатой в поместье. В тот самый момент, когда он уже приготовился спускаться в фойе, в его дверь аккуратно постучали. Драко знал только одного человека, который бы сейчас проявлял такое невиданное уважение, поэтому с полной уверенностью произнёс: — Открыто, мам. Входи. В проёме показалась миссис Малфой, и Драко в который раз отметил, насколько болезненно она выглялела. Её подрагивающие пальцы крепко сжимали резную ручку двери. — Драко, доброе утро, — поздоровалась Нарцисса. Ответом ей послужил сдержанный кивок. — Милый… Присядь, пожалуйста, нам нужно поговорить. — Что-то случилось? — по телу пробежали мурашки от подступающего страха, но он послушно опустился в кресло перед камином. Мать расположилась напротив. — Мам? Это связано с отцом? Она помялась какое-то время, словно раздумывала, говорить или нет, но потом всё же решилась. — В какой-то степени это действительно касается твоего отца. И всей нашей семьи. — Что это значит? — недоумевал Драко. Его мать была мастером в том, чтобы говорить загадками. Возможно, она могла бы потягаться в этом с Дамблдором. — Драко, в рождественскую ночь Тёмный Лорд сделал объявление. О девушке… — Помню, но что с того? — перебил он Нарциссу, и та одарила его укоряющим взглядом. — Я буду в Хогвартсе. Снейп отлично справится и без меня, он знает каждый камень в замке, а с его способностями к легилименции он обнаружит её в первый же день занятий. У меня достаточно проблем и без сбежавшей девчонки. — Послушай, Драко, — её голос перешел в шёпот. — Белла проговорилась мне… Их поиски могут затянуться на месяцы. Волшебных семей, покинувших Британию, не так много, и они были первыми, кого отследили Пожиратели. Детей подходящего возраста в них не нашли. Что касается остальных… Их дома могут быть ненаносимы, они, вполне возможно, отшельники, сквибы, Мерлин знает кто ещё. Но если Тёмный Лорд уверен, что она жива, то, скорее всего, она является именно студенткой Хогвартса. — Младший Малфой застыл, его брови упрямо нахмурились. — Драко, возможно, она твоя однокурсница или на курс старше. И та вещь… Белла сказала, при ней должен быть некий кулон. — Не понимаю, что я должен сделать, по-твоему. Устроить обыск личных вещей? Каждой из них? — он практически засмеялся, представив эту картину. А потом веселье резко исчезло, когда он напоролся на несчастный взгляд матери. — Я не могу диктовать, что тебе делать, Драко, — возразила Нарцисса. — Но Беллатриса сказала, что ему очень важно, чтобы девочку вместе с кулоном нашли. А если это сделаешь ты… Возможно, он освободит Люциуса и… и избавит тебя от бремени задания… Малфои всегда умели подстраиваться под обстоятельства, и в этот раз от тебя не требуется особых усилий. Оглянись вокруг, обрати внимание на девушек среди других факультетов, — она многозначительно подняла бровь, намекая, что Драко, видимо, придётся присмотреться даже к пуффендуйкам. Он сглотнул образовавшийся в горле ком. Нарцисса в отчаянии, иначе она не стала бы просить Драко о подобном. В её голосе слышалась та самая уязвимость, которая появилась только с отбытием Люциуса в Азкабан. Если он сможет вытащить отца из тюрьмы, пошпионив за девицами в школе, то он так и поступит. Однако не факт, что Лорд будет столь милосердным. Драко понимал, что необходимо сосредоточиться на главном задании Волдеморта, не отвлекаясь на разношерстных девиц. Вот только соблазн будущих привилегий в случае успеха слишком велик. Драко встал с кресла и преодолел расстояние между ним и матерью. Она тоже медленно поднялась, и Драко мягко опустил ладони на её плечи. — Я сделаю это, мам. Ради тебя, ради отца, ради нашей семьи. Сделаю, — пообещал Драко, смотря ей в глаза. — Кулон, говоришь? — Она кивнула. — Не забудь про инициалы, — напомнила Нарцисса. — О.А.Р. — Хорошо, а теперь пойдём, иначе я опоздаю на поезд, — улыбнулся Драко, а затем прошёл вперёд и открыл перед ней дверь. Вместе они спустились к парадному выходу, откуда домовой эльф перенёс его на вокзал Кингс-Кросс.***
Уже сидя в купе, Драко сосредоточился на своих мыслях, что метались от одного поручения Тёмного Лорда к другому. Фоном привычно маячили голоса Крэбба и Гойла. Эти остолопы жаждали принять метку, будто без неё им гарантирована смерть. Ведь они даже не догадывались, что, получив её, только приблизят для себя вполне трагичный исход. Малфой никогда не считал их друзьями, коими для него были Нотт или Забини. Двое громил больше исполняли роль мальчиков на побегушках, которыми просто управлять и которым легко отдавать приказы. К сожалению, они не всегда им следовали как подобает. А Лорд не прощал ошибок. И ему, Малфою, тоже не простит. — Драко, наша миссия ещё в силе, а? — понизив голос, спросил Гойл. Но тот молча поднялся с сиденья, игнорируя Грегори, и поспешил выйти в тамбур, где кто-то так удачно оставил окно приоткрытым, запустив потоки холодного январского воздуха внутрь. Ему как раз следовало проветриться. Слишком много мыслей преследовали его с рождественской ночи, слишком многое необходимо упорядочить в собственном сознании. Как, чёрт возьми, он должен её отыскать? Пусть мать и рассказала ему о кулоне, но это не отменяло того, что практически каждая носит побрякушки. Особенно на старших курсах. Да и инициалы были достаточно странными. Он не мог припомнить ни одну подходящую по возрасту студентку, фамилия которой начиналась бы на «Р». Тем вернее становилась теория о том, что, скорее всего, она сменила имя. Или, возможно, это сделали за неё. Поток размышлений Драко прервал писк, исходящий от тела, которое врезалось в него с такой силой, будто бежало от акромантулов. — Эй, нельзя ли поаккуратнее? — возмутился Драко, а затем нарушительница личного пространства подняла на него глаза. — Грейнджер, ты вообще смотришь, куда идёшь? — ещё больше ощетинился Малфой. — Э… Да, прости… — замялась она. — Это вышло случайно, — Гермиона переступила с ноги на ногу, а затем попыталась протиснуться в промежуток между ним и стенкой, видимо направляясь в своё купе. — И это всё? Никаких «гнусный хорёк» или «сам смотри под ноги»? — саркастично поинтересовался Малфой, но его слова не возымели того эффекта, на который он рассчитывал. — Нет, Малфой, — Грейнджер поморщилась, будто звук его фамилии приносил ей зубную боль. — Могу я пройти? — Драко молча освободил ей проход. — Спасибо. Он смотрел на удаляющуюся лохматую голову и задумался, что в этот раз Грейнджер вела себя вполне сносно, и его это, честно говоря, сбило с толку. Прежде любое их столкновение заканчивалось препирательствами, во время которых кто-то обязательно хватался за палочку, а кто-то сыпал оскорблениями. Сейчас же Грейнджер выглядела непривычно дёрганой и нервной. Драко списал это на отсутствие безмозглой группы поддержки рядом с ней. Очевидно, что она не стала бы ввязываться в переделки без них. Хотя раньше ей это не мешало. Драко так и не смог прийти к единому мнению по поводу её поведения, однако для себя всё же отметил странности. Решив, что пора возвращаться, он со скрежетом задвинул окно и направился обратно к однокурсникам. В этот раз он предпочёл подсесть к Блейзу и Тео, которые агрессивно спорили о чём-то, известном только им двоим. — А я тебе говорю, что ещё неделя-две и всё, — доказывал Тео. — Да брось, это слишком по-слизерински. Уизлетта бы не поступила так с Томасом, — возразил Блейз, и Драко наконец уловил суть разговора. — Ставлю сотню галлеонов, что ради Поттера поступила бы! Гриффиндорцы прикрываются моралью только тогда, когда им это выгодно, — продолжал распаляться Тео. — Вспомни хотя бы её братьев! Бедный Монтегю до сих пор страдает клаустрофобией. Драко усмехнулся. Историю о том, как близнецы Уизли запихнули Грэхема в исчезательный шкаф, он слышал из первых уст и всё ещё помнил испуганные и дикие глаза капитана факультетской команды по квиддичу. — А ты, Драко, что думаешь? — обратился к нему Блейз, желая одержать победу в дискуссии. — Я думаю, что вы идиоты и не стоит уделять столько внимания предателям крови, — он состроил самое серьёзное выражение лица, при котором обычно младшие курсы разбегались в панике. А Тео лишь фыркнул. — Ага, вот только это не отменяет того, что у Уизлетты шикарная задница, — мечтательно вздохнул Забини, и друзья расхохотались. Только глупец не замечал увлеченности Блейза рыжей фурией.***
Гермиона Грейнджер всегда отличалась от нормальных детей. С самого детства с ней происходили всевозможные аномалии, которым позже нашлось объяснение в виде того, что она волшебница. Стихийные выбросы магии, однако, не единственная проблема, с которой пришлось столкнуться маленькой Гермионе. Будучи невероятно любопытным ребёнком, она старалась проводить большую часть времени за чтением книг или просмотром познавательных передач по телевизору, что несомненно повлияло на её коммуникативные навыки. Девочка трудно сходилась с людьми, а друзей и вовсе не могла завести. Но ей не было одиноко. Совсем нет. Сколько Гермиона себя помнила, её всегда сопровождал тёплый и ласковый голос в голове. Сначала она пыталась рассказать родителям о загадочном госте, посещающем её мысли, но те снисходительно улыбались и отмахивались, объясняя странность дочери тем, что многие в детстве придумывают себе воображаемого друга. Но годы шли, а голос становился все отчетливее. Мягкость в тоне говорящего исчезала, сменяясь шипением, и наоборот. Книги всё не давали Гермионе ответа, который бы ее удовлетворил. Лишь совсем недавно она наткнулась в городской библиотеке на книгу Фуллер Торри Эдвин «Шизофрения». Со слезами на глазах Гермиона поглощала страницу за страницей, вчитываясь в подробные описания состояний и симптомов, которые полностью отражали то, что происходило с ней. Не желая обращаться к специалисту или волновать родителей, Гермиона сделала вывод о своем диагнозе. Шизофрения. Она приняла решение никому не сообщать о своем открытии хотя бы какое-то время. А затем необходимость скрывать правду переросла в привычку… Вот и сейчас, сидя в Большом зале, Гермиона пыталась сосредоточиться на том, чтобы не закричать в голос, стараясь заглушить шёпот в сознании. Её не волновали ни Рон и Лаванда, снова занятые облизыванием друг друга, несмотря на присутствие всей школы, ни Джинни, что старательно делала вид, будто рада компании Дина Томаса, ни Гарри, который буквально прожигал взглядом эту парочку. Но Гарри не был бы лучшим другом, если бы не заметил её состояния. — Гермиона, с тобой всё в порядке? Выглядишь бледной, — спросил Гарри, внимательно изучая её лицо. — Да, — вздохнула Гермиона. — Всё хорошо, просто устала с дороги, — соврала она. Подобная ложь друзьям уже привычно слетала с её языка, поскольку доверить тайну своего сумасшествия, по-другому она не могла назвать это, Грейнджер страшно боялась. Конечно, Гарри и Рон ни за что бы над ней не смеялись, но за всю жизнь она слишком привыкла скрывать факт присутствия в своей голове чужого голоса. Одна мысль о том, чтобы открыться кому-то и угодить в Мунго на неопределённый срок, страшила её до дрожи в коленях. — Молодец, девочка, никто не должен знать о нас, — похвалила её личная мучительница, и Гермиона только устало закрыла глаза. До конца трапезы ей удавалось сохранять напускное спокойствие до тех пор, пока взгляд случайно не наткнулся на Малфоя. Противный слизняк. Сегодня он чуть не стал свидетелем её диалога с «женщиной в голове». Грейнджер не могла отрицать, что столкновение разрешилось вполне цивилизованно, хотя и допускала возможность, что так случилось лишь из-за того, что она была слишком занята прослушиваем очередной лекции о том, как прекрасен Хогвартс зимой. Гермиона также заметила его задумчивое и глубоко печальное выражение лица. Она не знала, что сейчас происходит в его доме, но, судя по слухам, что ходят в Ордене, ничего хорошего. За размышлениями Гермиона не сразу увидела, что ужин закончился, а студенты принялись расходиться по своим гостиным. Позволяя себе не торопиться, она поднялась из-за стола, потеряв в толпе у выхода Гарри и Рона, слишком увлекшихся беседой. А затем так же медленно направилась в башню Гриффиндора и дошла до гостиной, где на диване её уже ждали друзья в окружении тишины. — Что-то случилось? — прервала молчание Гермиона, обеспокоенная настроением мальчиков. — Да, случилось, — Гарри снял очки и протер стекла рукавом мантии, собираясь с мыслями. Усталость испарилась, и Гермиона, затаив дыхание, присела в кресло напротив. — Орден предотвратил попытку покушения на Грюма. — Что?! — воскликнула она, вскакивая на ноги, а затем поморщилась, потому что в голове прозвучало что-то похожее на «Мерзкий аврор». — Как такое могло произойти? — Мы не знаем, Гермиона, — ответил Рон. — Папа несколько минут назад прислал письмо. Я вообще удивлен, что мама позволила ему рассказать нам. — Потому что Артур понимает, как это важно, у Молли не получится вечно держать нас в неведении, — отозвался Гарри, в задумчивости проворачивая палочку в руке. — Есть предложения, кто именно за этим стоит? — решила попытать удачу Грейнджер, но увидела лишь разочарованное движение головы Гарри, а вот Рональд подозрительно оживился. — Мне кажется, я знаю, — засиял он, словно галлеон. — Ну же, Рон, не тяни, — поторопила его Гермиона, а Поттер согласно кивнул. — Когда Грюм был в Норе, они с отцом о чем-то разговаривали на кухне, — начал Уизли. — Я не слышал весь разговор, но Грозный Глаз упоминал о своем старом знакомом… Розье, кажется. — Розье? — переспросила Гермиона, перебирая в голове все известные фамилии. — Я слышала о них, но, кажется, их род прервался. — Должно быть, так и есть, — пожал плечами Рон. — Но я передал тебе лишь то, что слышал сам. — Занятно, — подал голос Гарри. — Значит, еще один Пожиратель. — Одним больше, одним меньше, какая разница, — беззаботно зевнул Рон, на что получил затрещину от успевшей подняться с кресла Гермионы. — Ой! Я всего лишь хотел сказать, что они не помеха Ордену. Предлагаю разойтись по спальням, а завтра поискать что-нибудь об этих Розье. Как вам план? Ни Гермионе, ни Гарри не хотелось в первый же день ходить словно сонные мухи, поэтому оба поддержали идею Рона и разошлись по комнатам. Уже в своей спальне она заметила, как подозрительно надолго затихла ее «подружка», и, благодаря Мерлина за такую удачу, наслаждалась тишиной. Приготовив школьные принадлежности и форму на утро, Гермиона легла в постель и воспользовалась моментом, чтобы скорее уснуть. — Ты выдающаяся волшебница, Розье. Но даже выдающимся нужны хорошие учителя, — проговорил высокий мужчина. — Вы окажете мне эту честь, мой Лорд? — рядом с ним стояла молодая девушка в длинном старомодном платье. Если бы Гермиона не находилась сбоку от них, подумала бы, что смотрит на свое отражение. Картинка резко смазалась, и мужчина превратился в шипящий скелет, обтянутый бледной кожей и облаченный в лохмотья. Он раз за разом швырял заклинания в тёмную, неясную толпу вокруг. Гермиона оцепенела, она пыталась найти палочку, но руки, будто став деревянными, не слушались. Горло сдавило, и, не имея возможности ни закричать, ни проснуться, она заметалась из стороны в сторону, но кошмар с участием Волдеморта всё не отпускал. Внезапно высокая фигура тёмного мага развернулась к ней. Он вперил пылающий красным взгляд ей в глаза и прошептал: — Ада… Гермиона проснулась в холодном поту, не подозревая, что где-то в подземельях Слизерина ещё один студент этой ночью потерял сон. Драко прислушивался к неровному биению собственного сердца, отсчитывая секунды до того, как Пожиратели смерти проникнут в Хогвартс.