***
Уилл вернулся домой в конце лета. Кожа на тыльной стороне его рук и ног, а также на плечах и ягодицах теперь была другого оттенка, и он часто ощущал как она натягивается, когда он опускал плечи или наклонялся определенным образом. Но он мог бегать и ходить, водить машину и забрасывать леску. Он купил новую машину, подержанный Форд с пробегом в тридцать тысяч миль и тут же возненавидел ее голос. Иногда он позволял авто включать автопилот, но теперь ему нечего было делать и не с кем было поговорить во время этих долгих поездок. Через несколько дней он вернулся к своей старой радиостанции. У него было много свободного времени, и очень скоро он решил, что ему нужен какой-то проект. В конце концов Уилл вытащил на свалку то самое дряхлое кресло из сарая, вместе с кучей прочего хлама, чтобы освободить себе место для работы, а затем долго выбирал тип металла, остановившись в итоге на стали на том основании, что ее легче варить. Джек позвонил ему один раз. Уилл как раз был в сарае, занимаясь сваркой, и не услышал звонка из-за шума и скрежета. Позже он прослушал голосовое сообщение, услышал слова «тела» и «река» и удалил его. Джек не перезвонил. Как оказалось, все, что ему нужно было сделать, чтобы о нем забыли – это быть похищенным серийным убийцей и позволить содрать с тебя половину кожи. — Я беспокоюсь о тебе, Уилл, — сказала Алана. Они снова сидели на крыльце с кофе, рогаликами, сливочным сыром и копченым лососем. Уилл некоторое время ничего не говорил, глядя вдаль и размышляя о размерах корпуса. – Почему? — спросил он после длинной паузы. — Ты выглядишь подавленным, — сказала она. – Ты ни с кем не разговариваешь. Ты просто… присутствуешь. Изо дня в день. — Я лечусь, — ответил Уилл и глотнул кофе. – И строю лодку. — Что ты собираешься с ней делать? – спросила она. — Поставлю парус, — сказал Уилл, – и отправлюсь на рыбалку. – А потом? Уилл пожал плечами. Кожа на спине неприятно натянулась. – Вот поэтому я и беспокоюсь, — вздохнула Алана. Уилл сделал еще один глоток кофе.***
Ключ все еще был под скамейкой, и Уилл поднял его, а затем зашёл в дом. Он стянул покрывала с обеденного стола, клавесина, кресел, и ему вдруг стало интересно, кто платит за воду и электричество. Вероятно, у Ганнибала Лектера были активы, которые государство так и не сумело найти. Этот дом должен был быть записан на другого человека, с другим паспортом и другим номером социального страхования, или, может быть, вообще без него. Дом вполне мог принадлежать некоему европейцу, захотевшему обзавестись роскошной недвижимостью в Соединенных Штатах. Уилл приготовил себе простой ужин из макарон, консервированных помидор и сардин в масле, которые нашел в кладовой. Он ел в гостиной, стоя у окна, откуда открывался вид на океан и осыпающийся утёс. Когда-нибудь и место, где он стоит, постигнет та же участь, и Уилл не знал, доживет ли он до этого момента. Может быть, дом рухнет, и никто этого даже не заметит. Эта мысль заставила сжаться что-то у него в груди. Уходя, он забрал с собой ключ от дома. В следующий раз, подумал он, стоило захватить свежей рыбы и овощей.***
— Я скучаю по тебе, — признался Уилл. В салоне пахло кожей, потом и порохом. В этот раз Уилл сидел на водительском сиденье, а Ганнибал – на пассажирском, одетый в одну из тех роскошных троек, которые Уилл видел в камере хранения улик. Машина стояла на краю обрыва у дома в Северной Каролине, и в зеркале заднего вида виднелись его огни. — Я здесь, — сказал Ганнибал. — На самом деле, уже нет, — горько произнес Уилл. – Разве я не был здесь все это время? — сказал Ганнибал. – Ты видел меня во сне ещё до того, как узнал о машине. – Да, но... – Уилл глубоко вдохнул и выдохнул. – Но машины больше нет. Тебя нет. Теперь я просто разговариваю во сне с призраком. – Мы все в какой-то степени становимся бессмертными, — улыбнулся Ганнибал. – Мы становимся тенями, которые стелятся за теми, кто любил нас. — Тебя кто-нибудь любил? — спросил Уилл. — Меня никто не видел, — сказал Ганнибал. – Никто, со времен моей сестры. Нельзя любить кого-то, не зная, кто он на самом деле, и нельзя полностью узнать кого-то, не любя его. Если бы мы встретились по-другому, все могло бы быть иначе. Это был не первый раз, когда Ганнибал говорил подобное. Теперь Уилл мог оценить значение этой фразы. — Как ты думаешь, ты бы меня увидел? Узнал бы меня? – И обожал тебя за то, кем ты являешься, а не за то, кем ты мог бы быть. В горле Уилла внезапно встал острый комок, и он слепо протянул руку, сильно и быстро моргая. Страх охватил его сердце – что произойдет, если он прикоснется к Ганнибалу? Но, в противовес своим страхам, он почувствовал теплую, мягкую кожу, а затем Ганнибал поднес ладонь Уилла к своим губам и поцеловал костяшки его пальцев. Уиллу захотелось рассмеяться. – Куда ты ушел? — прошептал он. — Хотел бы я знать, где ты теперь. Глаза Ганнибала нашли его взгляд и он лукаво подмигнул. – Я не ушел далеко, – ответил он. – Я прямо здесь. Ты знаешь, где я.***
К тому времени, как Уилл проснулся, солнечный свет уже затопил окна его дома – он заснул позже обычного. Уинстон уже нетерпеливо царапал дверь, и Уилл стащил себя с постели, проковыляв к двери, чтобы выпустить собак. Затем он побрел на кухню за кофе, где прислонился к стойке, прислушиваясь к шуму кофеварки и чувствуя тяжесть за ребрами. Уилл вернулся в гостиную с кружкой кофе в руке и сел в кресло – сегодня ему предстояло много работы над корпусом, и стоило серьезно подумать о двигателе. Его взгляд внезапно остановился на книжной полке. Ноутбук Лауры все еще виднелся между книг, сиротливо лежащий в углу и покрытый слоем пыли. Я не ушел далеко. Уилл поднялся на ноги и отставил кофе на стол, а затем взял ноутбук и примостил его там же, с противоположного конца от кофеварки. Открыть ноутбук и ввести пароль Лауры было секундным делом, а потом он сел и стал ждать загрузки, часто моргая и отчаянно пытаясь успокоить дыхание. Незнакомый рабочий стол медленно расползся по экрану. Уилл беспомощно уставился на него, не зная, куда ему нажимать и что вообще искать. Окно диалога распахнулось неожиданно. Оно было в основном черным, но пастельные переливы скользили сквозь мрак, словно диковинный скринсейвер. Из динамиков раздался металлический голос. – Здравствуй, Уилл. Уилл подскочил так резко, что стукнулся рукой о край стола, а его стул отлетел назад на несколько дюймов. Сердце лихорадочно заколотилось, грозя пробить грудную клетку. — Ганнибал? – неверяще прошептал он. – Да. Прошло много времени, не правда ли? Уилл придвинулся ближе к экрану ноутбука. – Но... Как? — Я же говорил, у меня есть доступ к вай-фай и я могу путешествовать по всей мировой паутине. А в компьютере Лауры было все необходимое, чтобы я мог дублировать себя. Я подумал, что это мудрая предосторожность, и я подозреваю, что оказался прав. С машиной что-то случилось? – Иисусе... – Уилл склонил голову на руки. – Да, с машиной действительно кое-что случилось. — Но ты в порядке, Уилл? – этот голос не был таким же, как тот мужской голос в Бентли, но ему удавалось передавать эмоции лучше, чем автомобилю. Сейчас в голосе Ганнибала ясно слышалось беспокойство. — Я скучал по тебе, — тихо признался Уилл. — Я здесь, — сказал Ганнибал. – Я всегда буду здесь. Ты всегда будешь знать, где я.***
Постройка лодки оказалась намного увлекательнее, чем предполагал Уилл. К его большому неудовольствию, ему все же пришлось нанять профессионалов, чтобы подключить электронику, но в итоге он обзавелся даже сонаром. Также он сделал просторную каюту, чтобы иметь возможность ночевать на судне, и даже маленькую кухоньку, где он мог что-то приготовить. У него была система управления и GPS-навигации с голосовой активацией, хотя он не зашел так далеко, чтобы установить автопилот. Прайс, вероятно, этого бы не одобрил. Ветер наполнил парус суденышка, когда Уилл отвязал последнюю веревку. – Куда мы направляемся? — спросил Ганнибал. Уилл рассмеялся. – Боже, мне все равно. Куда угодно. Прочь.