Философия принципов

Спастись или победить не представлялось возможным. Рафаил запустила на полную свой анализ, но и она не могла выдать ответа. Мгновенное уничтожение почти всех жителей Темпеста в любую секунду. Нападение — взрыв. Бегство — взрыв. Переговоры — взрыв. Бомбы в самых посещаемых местах. Если попытаться связаться мысленно с Вельдорой, чтобы он подключил всех на поиски этих бомб, взорвётся как минимум одна. Здесь, в кофейне. Попытайся они здесь что-нибудь сделать, Рейган заметит и — взрыв. — Когда? — Голос подвёл, отдав хриплостью, и Римуру пришлось прокашляться. — Когда пожелаешь, — благородно развёл руки Укон. — Но не советую затягивать с этим, я бываю нетерпелив и параноидален. Вдруг решу, что ты пытаешься… — Тогда сегодня вечером, — выплюнул Темпест, не дав ему договорить. — Я приду за тобой к твоему… дворцу. Жди с заходом солнца. И чтоб ни одна душа об этом не знала. — Рейган перевёл взгляд на стоящего за окном с недобрым взглядом Нуара. — Уж постарайся, твой пёсик, кажется, заподозрил, что разговор прошёл не очень гладко. — Он похлопал Римуру по плечу, проходя мимо и забирая со стойки свой кофе. Сделал глоток. — Прекрасный всё-таки напиток. До вечера, Римуру. Темпест опустился на кресло, почувствовав, как его покидают все силы. Он глотнул кофе, совершенно не чувствуя вкуса, и опустил голову на сложенные на столе руки. Мысли никак не могли успокоиться, носясь по черепной коробке бешеными щенками. Поиск спасения из этого ужаса мешался с попытками успокоиться и подготовить самого себя к тому, что будет происходить этой ночью. Или вечером. Неважно. Невольно Римуру представил эту картину: он — привязанный цепями к спинке громадной кровати с балдахином в комнате, едва залитой светом из зашторенного окна. А, стоп, ночь же будет. Тогда неровным жёлтым светом ночника у кровати. Между его тонких раздвинутых до предела ног будет сидеть этот… псих и насмехаться. Он будет наслаждаться этим зрелищем, поглаживая свой член и капая слюной на голый торс Римуру. Стоп! Нет. Нет-нет-нет, нет, нет, нет-нет-нет… Римуру посмотрел вверх. Красивый потолок. Он был оформлен декоративными светильниками, обрамлёнными деревянной решёткой, отбрасывающей на стены прямые тени. Это было красиво. Многие японские кофейни имели такой декор на потолке, и Римуру очень уж захотелось воплотить эту идею и в своём детище-плагиате. Он вспомнил, как долго объяснял, как это должно выглядеть. Как хотел добавить ещё и искусственные лианы, которые обвивали бы решётку, но в итоге отказался от этой затеи, потому что она не сочеталась со стилем хай-тек, которым была оформлена вся кофейня. Мало кто обращает внимание на потолок, когда на стенах висят картины, изображающие минималистичные абстракции, сочетающиеся с большими геометрическими фигурами на стенах. Надо будет оформить в таком стиле кабинет. Ему надоела эта атмосфера викторианской эпохи, царящая в его доме. Да. этим он и займётся, как только… освободится. Да, в ближайшее время. Сразу же. Надо подумать, куда перенести стол, чтобы ему не нужно было использоваться дополнительное освещение. Приходилось использовать лампы и люстру, когда он работал над документами. Окно находилось за его спиной, а боковой свет был слишком далеко — прямо напротив стол со стороны окна была стена. — Надо будет поставить стол так. чтобы свет из хотя бы одного окна, освещал стол слева. Тогда и тень от правой руки не будет мешать, — отрешённо тихо проговорил Римуру. — И стены… С одной стороны тёмно-серого, наверное, цвета, а с другой какого-нибудь светлого. И переход пусть будет по диагонали. Или вообще без перехода — с явным разрывом. — О чём вы, хозяин? — не понял Диабло, подошедший, пока Римуру размышлял, углубившись в свои мысли. — Хочу сделать ремонт в кабинете. Надоел он мне, знаешь. — Слизёнок допил почти остывший кофе и почувствовал невероятный голод, чего в этом мире доселе не было никогда. Может, так он пытается отвлечься? Как люди, которые заедали свои проблемы: они не были голодны, еда помогала им успокоиться и отвлечься. — Идём. Хочу попросить Шион приготовить чего-нибудь сладкого да побыстрее. У меня вечером дела. — На сегодняшний вечер у вас ничего не было запланировано. — А теперь планы есть. Шион была невероятно рада, когда Великий запросил её стряпни. Он впервые сам попросил её приготовить побольше, потому что был очень голоден. На самом деле, это было не так. Просто стряпня Шион, хоть и была теперь невероятно вкусной, но выглядела всё так же ужасно, будто способна убить дракона. Он надеялся, что её внешний вид поможет ему не слишком налечь на еду. Он не хотел использовать этот способ как метод решения своих моральных проблем. Его сознание должно быть достаточно сильным, чтобы справляться самостоятельно. Иначе какой он лидер? Лидер должен внушать уважение, спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Он всегда должен быть собран и готов к любому исходу событий. А также он должен быть готов на всё, чтобы защитить тех, кто стоит за его спиной, как за каменной стеной. Эта стена должна быть непоколебима. Она должна стоять и не шататься. не крошиться, все камешки в ней должны быть тверды и готовы любой ценой выстоять и не дать врагу пройти сквозь себя. Любой ценой. Когда плата будет принята, Укон Рейган уберёт бомбы. Тогда уж ничто не должно помешать Римуру уничтожить его. Всё оставшееся время до заката Римуру за обе щеки уплетал и нахваливал стряпню Шион, которая едва не плакала от его аппетита и комплиментов. Но вот солнце уже почти село. Последние лучи окрасили всеми оттенками красного облака и небо, а над головой начали появляться первые звёзды. Римуру, съев последнюю порцию чего-то неизвестного, что по вкусу напомнило горький шоколад, направился к выходу из дома. Проходя мимо окна на первом этаже, он увидел, что Рейган уже подходит к зданию. Римуру сглотнул. Во рту пересохло. Он остановился напротив двери и взялся за ручку. Одна ночь. Несколько часов. Одна ночь страданий — несколько часов унижений. Он стоял. слегка пошатываясь, не в силах открыть эту дверь, которая представлялась ему последним рубежом, последней защитой перед всем этим. Римуру не обманывался на счёт того, что будет происходить и как. Он прекрасно понимал, что это ломало даже самых стойких. Он только молился и надеялся, что ему хватит сил сохранить себя. Он открыл дверь дрожащей рукой и не ровным шагом вышел на улицу. Погода стояла тёплая. Лёгкий ветерок всколыхнул прямые волосы. Приятно. — Я уж думал, ты вечность там простоишь, — своим совершенно обычным ровным голосом сказал Рейган и протянул Темпесту руку. Телепортация. Они оказались прямо в комнате, где скорее всего… всё и будет происходить. Кровать. Она была большой. Ровно сложенное одеяло лежало на пуфике рядом с книжным столиком. У стены рядом с кроватью тусклым жёлтым цветом горел ночник. На самой кровати… На самой кровати лежало две больших подушки и одна маленькая, она была застелена пушистой простынёй. На простыне лежали кандалы. Их цепи тёмно-серым металлом взвивались по подушке вверх — к спинке кровати, вокруг которой были обмотаны на странный манер. Римуру заметил что в любой момент удобно будет намотать их сильнее, чтобы укоротить длину цепей. — Раздевайся, — жёстко приказал Рейган. Казалось бы, что такое секс? Просто ещё одно телесное взаимодействие, как прикосновения, объятия, поцелуи… Что в этом такого? Люди не устраивали ссор и разбирательств, если кто-то толкнул их или просто прикоснулся без разрешения. Такое случается, и это нормальное явление. Секс тоже — нормальное явление. Когда двое чувствуют страсть, притяжение, желание. Когда двое чувствуют. Когда чувствует лишь один и принуждает партнёра шантажом, угрозой, деньгами, ещё чем-либо — это насилие. Римуру был девственником в обеих жизнях. Он чувствовал желание, он скрашивал непристойными видео одинокие вечера в тиши своей квартиры, он мог оценить эстетичную красоту женских форм и гладкость кожи. Он часто пытался завести отношения, и иногда всё доходило до постели, но ни разу не было секса. И он никак не мог понять, почему девушки в последний момент говорили «нет», аргументируя тем, что не любят его, что недостаточно симпатизируют, что не чувствуют особого притяжения. Ведь секс был просто ещё одним взаимодействием плоти. как прикосновения, объятия, поцелуи. Сейчас, когда его руки были жёстко скованы и занесены над головой, когда тело было полностью оголено и открыто перед нежеланным партнёром, нависающим над ним с полными безумия и бешеной страсти глазами… Он понял. Это был его первый раз, и он не должен быть таким. Он не должен быть полон страха и отчаяния, желания, чтобы это поскорее закончилось. Секс открывал обоих партнёров друг перед другом полностью. Дрожание живота, зажимания ног, покусывания губ. Реакции и чувства от того, что ты никак и ничем не защищён, что это интимный момент между двумя людьми, который они не только телом, но и душой разделяют между собой. Это что-то такое, во что не пускают посторонних и что остаётся лишь между ними. И то прекрасно, когда двое сливаются двуг с другом, желая подарить партнёру наслаждение, разделить с ним страсть. Но не когда холодные руки раздвигают твои ноги силой, открывая доступ, к тому что должно быть скрыто, к тому, что не хочется дарить кому попало. Это стыдно, это морально и физически больно. Укон был так близко, что колени Римуру, пытаясь сомкнуться и не подпустить, упирались в его торс. Руки были скованы, мужчина ощущал, что никак не может банально прикрыть хотя бы верхнюю часть, которую сейчас покрывали скользкие мерзкие укусы-поцелуи, оставляя постыдные следы. Холодные руки огладили гладкость тонких, как у молодой женщины, ног и больно сжали их, не давая и дёрнуться. Римуру замотал головой, начиная изворачиваться всем телом, не выдержав этого ужаса от ожидания, что вот-вот в него войдут, не жалея, не помогая расслабиться, не щадя. Он почувствовал жёсткую хватку у самых корней волос. Рейган вдавил его голову в подушку, а затем залепил пощёчину. Римуру стал извиваться с удвоенной силой, получая ещё один шлепок. Он видел, видел, как Рейган безумно улыбается, наслаждаясь своим триумфов, своей над Темпестом властью. Ему нравилось, что тот извивается, пытается избежать новых прикосновений, большей близости. Одной рукой он всё ещё больно удерживал ногу, а второй, дав ещё одну пощёчину, задевшую ухо и вызвавшую звон в голове, как в тиски захватил бок. Хватка была столь сильна, что когда Римуру продолжил извиваться, не отпускавшая рука прочертила несколько ран на нежной светлой коже. Казалось, что может оторвать кусок зажатой в ладони плоти, если Римуру дёрнется сильнее. А потом всё тело пронзила оглушительная острая боль. Его первый раз не должен был быть таким. И второй тоже. И третий. И все последующий разы, которые ему «дарил» Укон Рейган. Последней связной мыслью Римуру, до того как его сознание отключилось в попытке защититься, была радость, что он никогда не настаивал с теми девушками, и они получили правильный первый раз.